Вы не поверите, но имена «захватчиков» отпечатались в памяти, по-видимому, навсегда. Вот они: ПВГДРК и НГТРКС. Можете поверить, в книгу не заглядывал. И это при том, что не всегда помню, как зовут соседа по площадке. А уж «предок по женской линии четвероногого млекопитающего, подвергнутый...» и т.д. Этот чеканный перевод фольклорной фразы типичного славянского захолустья, который так и не помог альдебаранцам в их миссии на Земле — он тоже запечатлён в памяти благодарного читателя. Ранний Лем, смешной до чёртиков и мрачный порой до дрожи...

Проглотив восемь книг из «Миров Майлза» («Этан» пока пропущен), решил «остановиться, оглянуться» и поразмыслить. В частности, задав себе и окружающим вопрос: а чем это берет публику за душу госпожа Буджолд? Для себя решил, что отнюдь не приключениями во множестве и разнообразии и даже не хитросплетениями сюжета, хотя в последнем – весьма сильна. Меня Лоис Макмастер однозначно взяла даже слегка навязчивой постановкой этических проблем, их главному герою приходится решать чуть ли не на каждом шагу, и, как правило, проблемы эти не выдуманы, а возникают из той же нравственной логики сюжета. В процесс этот, сам того не замечая, вовлекается читатель, что порождает нечто, для чтения необходимое – сопереживание. И еще: у этой женщины типично английский юмор, щедро, но и умеренно разбросанный по тексту. Конечно, это не изысканный юмор Бернарда Шоу или Оскара Уайльда, хотя проза Буджолд стопроцентно драматургична – в сущности вся она состоит из диалогов, монологов, внутренних монологов, просто бесед и бесед с самим собой, а также междометий, реплик и ремарок. Но британская усмешка присутствует постоянно. Хорошая, в общем, проза, читабельная и располагающая к размышлению. Что касается собственно «Братьев по оружию» (опять двусмысленное название), то роман – в струе, из ряда не выбивается. Жаль только, за многими заботами герои Земли не увидели, да и читатели тоже. Но может, все еще впереди?

Наше общество, из которого как-то уж очень быстро исчезают, испаряются такие понятия, как любовь, верность, честь, совесть, на мой взгляд, очень нуждается в таких книгах. И если кого-то хорошие книги сделают хоть чуть-чуть лучше, значит мы еще небезнадежны:smile: Вы помните? «Искушенный читатель прочтет эту историю и пожмет плечами: стоило ли так волноваться. Он скажет слова, способные погасить солнце: «Что же тут особенного!» И романтики стиснут зубы и отойдут в сторону». Щемящая вещь...

P.S. Позвонил мой родственник из другого города, которому я с оказией подсунул книгу. Захлебывался, рассказывая, как он читал всю ночь и т.д. После чего вскользь сообщил, что он сегодня(!) сломал ногу. Комментарии нужны?

Подумать только, маленький рассказ, прочитанный более сорока лет назад, оставил впечатление на всю жизнь, и не только у меня. Напечатанный в 10-м томе БСФ, он соседствовал с еще несколькими шедеврами, в частности, с «Девушкой-одуванчиком» Янга и прочими. Это обстоятельство привело к тому, что 10-й том сначала был прилично зачитан, а не так давно и вовсе исчез, боюсь, навсегда. Велика сила хорошей литературы! Снятый у нас с благими намерениями фильм не передал и сотой доли очарования прозы Джеймса Ганна, дай бог ему здоровья.

Лемовская «наивность» сродни наивности Жюля Верна, которая отнюдь не мешает читать его романы спустя два века. Вот и «Испытание» отчетливо помню, несмотря на сорокалетний срок после первого прочтения. Достоверность не есть технические детали, а нечто другое. А достоверность фантастики вещь и вовсе штучная. Такой достоверности, как у Лема, нет ни у кого.

Вообще романы Дяченок нельзя читать подряд: душа как бы привыкает к постоянному испытанию на разрыв, слегка притупляются эмоции и реакции. И понимаешь: надо сделать остановку, передышку. Но в том-то и дело, что остановиться невозможно! Открываешь следующую книгу, и вновь с первых страниц тебя берут за горло потрясающий (в прямом смысле – до нервной тряски) сюжет и стоящие перед героями неразрешимые этические вопросы. Впору предъявлять авторам иск за утерю рабочего состояния и требовать возмещения ущерба, морального и материального. :smile:Теперь вот «Пещера», каждый из героев которой с разных сторон приходит к одному выводу: «человек не может не отвечать за своего Зверя». А мы всегда отвечаем за своего? Еще один вывод, грустно универсальный: любая управляющая обществом властная система в конце концов начинает работать на самосохранение. И почему-то запоминается маленький, но неотъемлемый стерженек романа – племянник Митика, infant terrible сюжета…:smile:

Книгу читал на украинском языке в конце 50-х. Сейчас все это должно выглядеть просто забавно, но на тогдашнем безрыбье это был приличных размеров рак. А когда я увидел здесь, когда книга была написана, то просто обалдел: ребята, после «Аэлиты» прошло всего 12 лет! Да по тем временам это был просто прорыв. Кстати, видимо, именно «Аргонавты вселенной» своей наивностью подтолкнули Стругацких чего-то написать, вследствие чего появилась «Страна багровых туч». Так что спасибо Владко и за то, что был предтечей, и за то, что стал такого рода катализатором.

«Для Джейн, Шарлотты, Джоржетты и Дороти — да царствуют они вечно» – уже одно это посвящение романа четырем милым дамам при больших сомнениях вашего покорного слуги в том, что абсолютное большинство присутствующих служителей Фантлаба (со слугой включительно) способно идентифицировать их с реальными женщинами, и маниакальном стремлении слуги к жанровой определенности дает уверенность констатировать, что на сей раз жанр очередной книги цикла – дамский роман. Или, если следовать классическим определениям, дамский авантюрный роман. Что отнюдь не мешает читающим его мужчинам в возрасте, забывая о смене дня и ночи, от души сочувствовать героям в их борьбе с превратностями судьбы, время от времени дико ржать, пугая как спящих, так и бодрствующих соседей, и испытывать состояние, похожее на эйфорию от процесса как такового. Это притом, что завязка истории, если ее присовокупить к концовке предыдущей «Комарры», выглядит явно надуманной, поскольку там все имело вполне прогнозируемый вид. Но возникшие не ко времени сугубо личные представления о чести, гордости, достоинстве, совести и, представьте себе, любви, буквально заставили героев предпринять некие непредсказуемые действия, а автора – покорно последовать вслед за ними, поскольку иного пути не было – и возник еще один роман цикла, на сей раз действительно самый длинный, но не самый скучный – понятие скуки читателям леди Лоис неведомо. Отметим в заключение, что характеры героев, как обычно, предстают в развитии, политическая интрига выстроена безупречно, а наличие такой идиотской фигуры, как Энрике Боргос, заставляет ветеранов вспомнить жюльверновского Паганеля и воспарить. А также вспомнить о таких понятиях, как шекспировские страсти и гомерический смех. Вопросы есть?

P.S. А четыре упомянутые дамы – Джейн Остин, Шарлотта Бронте, Джоржетта Хейер и Дороти Сэйерс. Женской части фантлабовского содружества они должны быть более-менее знакомы. По естественным причинам мне известна только вторая. Касаемо остальных – чем черт не шутит, рекомендация авторитета – весьма полезная вещь, а авторитет леди Лоис теперь для меня непререкаем.

Войны, мятежи, государственные перевороты, дворцовые интриги, гибель людей, виновных и невинных. В истории человечества было множество подобных событий, в истории ХХ века – и подавно. Написано на эти темы немало книг, и небесталанными людьми. Казалось бы – при чем тут фантастика? В данном случае – почти не при чем. Потому что, как в любой литературе, которую принято считать настоящей, фантастика здесь, в «Барраяре» – не более, чем антураж, причем почти незаметный. Главное же – столкновения человеческих характеров, чести и бесчестья, мужества и подлости. Нечто похожее вполне могло произойти и происходило, скажем, в Испании середины века или в России в его начале. Наверное, именно этим и привлекает «Барраяр» – правдивостью человеческих чувств, характеров и отношений. И планка, заявленная «Осколками чести», – столь же высока. И, наконец, здесь появляется главный герой цикла, обязанный впоследствии оправдать высокие ожидания. С днем рождения, Майлз!

Какая жалость, что прекрасная эта вещь не была закончена. Третий раз перечитываю, и всякий раз мне хорошо, видимо, потому, что есть в ней правда жизни, правда времени и великая правда человеческих отношений. БНС все не устает пояснять, дескать, мало в творчестве братьев женских образов, потому что женскую тайну они не постигли и женской темы бежали. Лукавит БНС, это точно. Ибо когда брались они, пусть редко, писать женский образ, то невесть отчего запоминался он читателю надолго, если не навсегда. Начиная от скромненькой Акико из «Возвращения» и заканчивая Майей Тойвовной Глумовой, Майкой. Умели немногочисленные стругацкие героини любить, умели быть женственными донельзя, все это было выражено в немногих удивительных словах — и запоминалось. Ох, лукавит БНС, все-то они о женщинах знали и ничуть их не боялись. А Кракен — что Кракен? «Ика содержит тушь и знает приличия...» Исчерпывающе. Дописывать — боже упаси, никому.

В который раз перечитываю печальную эту книгу и наблюдаю, как меняется мое восприятие, приближаясь асимптотически к толкованию самих авторов, обнародованному значительно позже в «Комментарии к пройденному». Так вот, книга, по разъяснению БНСа, о том, что в самом наипрекраснейшем из миров наличие секретных органов НЕИЗБЕЖНО приводит к появлению несчастных людей с искалеченной судьбой. В самом деле, благородно любознательная КОМиссия по КОНтакту, превращаясь в КОМиссию по КОНтролю, быстро научается контролировать все и вся, и благородство ее НЕИЗБЕЖНО принимает шизофренический характер. Причем, независимо от человеческих качеств сотрудников. Весьма, кстати, достоверный элемент повествования. Я бы сказал, жизненный. И еще. Как бы ни оговаривались братья, что, дескать, детектив они написали всего один – «Отель «У погибшего альпиниста», но и «Жук» являет собой пример блистательного детектива, хотя канонам отвечает не полностью. Зато воображение читателя работает на максимуме…

Пока самый длинный из прочитанных романов цикла, но затянутым он не выглядит. Более того, кажется, что именно здесь мастерство построения сюжета автора достигло того пика, когда читателю не оставляют альтернативы: читай, не то хуже будет. Оторваться от книги невозможно. И снова о смене жанра. Следуя собственной жанровой градации, эту вещь я назвал бы (по классической традиции) романом воспитания или, точнее, романом рождения, развития и утверждения личности. Здесь значительно меньше присущего Буджолд прекрасного юмора, что вполне оправданно: слишком много испытаний – на пределе физических и моральных сил и за их пределом, вплоть до смерти – пришлось на долю героев. Естественно, счастливый конец присутствует, но и потери налицо. Последнее только придает циклу правдивости, как это ни странно звучит по отношению к фантастике. Настоящая литература всегда правдива, не так ли? После этого романа обратился непосредственно к личности автора, статьям, пред- и послесловиям, критике и прочему. Думаю, это добавит объемности восприятию. Ставлю роману вторую десятку в цикле, хотя обычно к высшим баллам не склонен.

Больше всего меня поразило в «Цетаганде» искуснейшее смешение вполне традиционной средневековой дворцовой интриги с фантастическими достижениями техники и искусства будущего. В предыдущих книгах серии последнее было просто антуражем, здесь же выходит на передний план благодаря придуманным, но весьма правдоподобным генетическим изысканиям. Все же вместе создает колоритнейшую атмосферу, очарование которой невозможно передать словами, происходящее захватывает воображение и вызывает восторг прикосновения к чему-то необыкновенно притягательному. Нечто похожее было в свое время испытано при чтении лемовской «Маски». Да еще детективная линия в виде связующего звена. Да с хорошей долей юмора – одни лимерики Майлза чего стоят! Впервые ставлю Буджолд 10 баллов – превосходный роман практически без слабых мест. И к тому же, как показалось, значительно лучше стал перевод.

Когда ваш покорный слуга «в свободном падении» упал на Барраяр и понял, что цикл уже начался и его таки следует читать, то сомнения еще оставались. Все-таки циклы – дело хлопотное. Никогда не знаешь, что тебя ждет, и не споткнешься ли по дороге. Но Лоис Макмастер придумала для будущего главного героя цикла уж больно интересных родителей. С сильными характерами и чувствительными душами, оба умеющих «одаривать честью, как источник водой». Естественно, между ними не могла не произойти любовь. А плод обоюдной любви столь достойных людей должен быть выдающимся во всех смыслах, что обязательно подтвердится в дальнейшем. В этой книге достаточно тщательно выписанных персонажей, но следует упомянуть, как минимум, еще одного. Это император Эзар Форбарра. Глядя на этого небезошибочного правителя, иной раз и усомнишься в непреложности утверждения премьера Черчилля о том, что лучше демократии пока ничего не придумано. Возможно, иной раз следует оглянуться вокруг и предпочесть и монархию.

Ребята! Не трожьте Ефремова. Для глубокого понимания сделанного им надо представить себе воочию тогдашнюю действительность и попытаться понять величие этого человека, собственным лбом пробивавшего не камень — чугун. Я был среди первых читателей «Лезвия бритвы» в 1963 году и никогда больше ее не перечитывал. Но впечатление от этой книги осталось навсегда. О многих ли книгах в своей жизни мы можем такое сказать? Что касается коммунистической пропаганды, то наши мозги были к ней адаптированы, она проскальзывала через восприятие без всякой задержки. Я вот сейчас удивился: а что, там такое было? Зато там была не «претензия на философские обобщения», а настоящая философия. Рассуждения о природе красоты я помню воочию. Автор ведь был все-таки больше философом, а не писателем. Хотя и писательски книга сделана добротно.

Много лет не читал фантастику — боялся разочарований. Наверстывая теперь, Рыбакова начал с этой вещи. Если у автора все на таком уровне, то это очень мощно. Если нет, значит мне повезло. Буду продолжать. Когда-то была научная фантастика, потом появилась т.н. социальная. Эту книгу можно отнести к фантастике этической. Если такой термин не употребляется, предлагаю его узаконить. Собственно, почти все творчество Стругацких можно отнести к этической фантастике. Что касается «Доверия», то повесть еще и профессионально сработана: взяв однажды, уже не отпускает, порождает сопереживание и множество мыслей вдогонку. Что еще надо читателю?

Кстати, автор считает, что повесть, написанная аж в 1976 году, была опубликована слишком поздно. Ничуть не поздно, смею уверить. И читать ее будет не поздно еше очень долго.

Зашел сюда, чтобы сказать следующее: товарищ Казанцев был посредственным писателем и не очень хорошим человеком. Однако если бы не он и прочие Немцовы, Сапарины и т.д., нашему поколению вообще нечего было читать, даже с Жюлем Верном тогда было тяжко. А так: какая-никакая, а фантастика, дети были подготовлены к появлению следующего поколения (не в смысле возраста, а качества) писателей, уже не столь зашоренного и запуганного. Если сравнить писательскую эволюцию с эволюцией человека, то Казанцев и компания были уже не обезьяны, но и еще не люди,а скорее всего неандертальцы. Но без них ход эволюции прервался бы. Так что спасибо и им тоже.

Хитроумный Майлз Форкосиган продолжает вытворять разнообразные чудеса ловкости, дипломатии, увертливости, смелости и беспардонной брехни. Еще один образчик его неиссякаемых достоинств – поистине наивная ложь (когда герой истово верит сам себе), с помощью которой ему удается доказать чудовищу-женщине, что она таки человек. Если учесть, что это первый сексуальный контакт героя, столь ярко описанный автором, эпизод запомнится читателю до конца цикла. А возникновение на страницах прелестной квадди Николь заставляет вспомнить историю этого народа и прийти к выводу, что у Лоис Макмастер – всяко лыко в строку.

Поразительно, но в романе практически отсутствуют второстепенные герои. Ну, кто, скажите, здесь главный? Император? Художник? Лекарь? Возничий? Или женские образы, от которых невозможно оторвать глаз? Или Стратиг, а пуще его Секретарь-человеконенавистник. Кое-кто вообще не дописан, сын Лекаря, в частности, но поди его забудь. Столько настоящих Личностей в одной книге, столько сюжета и смысла вокруг них, столько света и глубины внутри них.

Поздней осенью 1964 года вашего покорного слугу успешно выгнали из одесского политеха, друзья провожали меня из аэропорта, вылет задерживался; мы в предбаннике аэровокзала вслух читали только что вышедшую в «Фантастике, 1964 год» «Суету вокруг дивана» и ржали так, что заглушали шум взлетающих самолетов. Кто мог знать тогда, чем закончится этот так весело начатый цикл. Какая мучительная судьба ждет последовавшую гораздо позднее зло сатирическую и не менее талантливую «Сказку о Тройке», и сколько людей пострадает из-за нее. Такая была страна…

Человек, живший в Одессе, не может ею не пропитаться. Это видно и по «Малой Глуше» и здесь. «Янаки, Ставраки, папа Сатырос...» Приятная штучка, найденная (подобранная?) на тропке между Багрицким и Бабелем. Одновременно очень похоже и по галински талантливо. Но Одесса, при всей своей непрестанной романтичности, весьма вещна. В то, что контрабанда может вывалиться из какого-то параллельного пространства, а некий потусторонний артефакт будет способствовать развязыванию языков обитателей Молдаванки и проницательности следователей ЧК, не поверит ни один одессит. И близлежащий николаевец, каковым был читатель в незапамятные времена. Разве что Багрицкий с Бабелем поверят, у них-то фантазии хватало...

Чрезвычайно сильное эмоциональное впечатление при первом прочтении, которое было довольно давно. Книга преисполнена гуманизма и веры в человека. С годами эта вера и у авторов, и у читателей, как правило, изрядно иссякает. Для ее пополнения просто необходимо такие книги перечитывать. Они помогают сохранить свет в душе.

На мой взгляд, одна из самых захватывающих вещей пана Станислава (самых, вообще-то, десятка два). Опубликованная у нас в 1963 году в одном флаконе с воспоминаниями Ийона Тихого, выделялась из ряда и произвела очень сильное впечатление, не изгладившееся за сорок с лишним лет. Не о многих книгах могу такое сказать. Факторы, влияющие на возникновение и развитие разума на примере маленького Акантиса, который вполне мог заменить нас с вами, да не повезло. И неизбежность нашего ухода... Гениально.

Согласен, что мало отзывов. Не оставить свой невозможно. На полке стоят две первые книги из тех,что на странице. Не перечитывал бездну лет. Однако, помню очень много, чего о многих книгах, даже из любимых, сказать не могу. И уникальная фабула, и человеческие характеры, и, главное, — Илль, один из немногих столь пронзительных женских образов в нашей фантастике. Это Ларионова, которую посчастливилось читать в юности. Спасибо

Вам ведь тоже знакомо это чувство, когда все время хочется заглянуть вперед на несколько страниц, чтобы узнать, что будет дальше, и одновременно читать все медленнее, смаковать, возвращаясь назад, чтобы продлить очарование прозы, которая близка тебе, как может быть близок человек. В этой прозе множество научных и технических терминов, существующих и придуманных, и автор оперирует ими с легкостью необыкновенной и с видимым удовольствием. В ней живут и действуют очень живые люди (и не совсем люди), знакомые и почти родные, хотя ясно даже и ежу – таких людей и такого общества просто не может быть ввиду некоторых неотъемлемых особенностей человеческой натуры. Но мечтать-то не вредно.

Судя по всему, эта проза и пишется так, как читается, – легко и медленно. И по тем же причинам. Оттого-то, в отличие от множества однодневок, ее приходится долго ждать. Ничего, мы подождем.

М-да. Никогда бы не подумал, что какая-либо книга способна столь утомленного читателя, как ваш покорный слуга, забыть не только о еде, но и об отправлении прочих естественных надобностей, а также о необходимых для здоровья прогулках на свежем воздухе и т.д. Самое интересное, что в данном случае способствует проблемам читателя отнюдь не такая важная часть сюжета, как детективное расследование, которое интересно само по себе. Внимательный читатель уже в начале этой интриги способен вообразить, что действия будущих злоумышленников, по-видимому, связаны с неким п-в-туннелем. А затем по мере развития событий лишь находить подтверждение этой первоначальной догадке. Что, впрочем, совершенно не мешает этой интриге внимать. Дело же в том, что в значительно большей степени меня захватило в «Комарре» зарождение и развитие отношений между двумя разнополыми индивидуумами, отнюдь не юными, познавшими многие тяготы жизни, потери и разочарования. Ну да, – скажете вы, – автор-то – женщина. С таким доводом поспорить сложно. Но мы имеем достаточно примеров того, как о любви умеют писать и мужчины, в том числе и мужчины-фантасты. Просто леди Лоис и о любви умеет написать столь же правдиво, достоверно и талантливо, как и о прочих важных вещах. А еще с очень искренним интересом к своим героям, их чувствам и судьбе. Только и всего. А читатель не ест и не спит…

Очередная демонстрация почти безграничного жанрового разнообразия цикла представлена на страницах «Границ бесконечности». Классический «дедуктивный» детектив, печальный и трогающий за сердце, разудалой роман приключений (повесть, вообще-то, по объему, но с признаками…) и преувеличений, наконец, роман-милитари со всеми сопутствующими признаками. Три совершенно разных даже по настрою вещицы с двусмысленными названиями. Чего еще надобно искушенному читателю? Впрочем, неискушенному тоже.

Тут некоторым присутствующим не нравится фантастическое везение главного героя. Претензии вполне понятны и почти разделяемы. Для решения проблемы предлагается такой ход. Из уравнения беспокойной жизни героя вынести за скобки некую постоянную, назовем ее постоянной фарта. И на этом успокоиться. В самом деле, кто, скажем, предъявляет претензии к постоянной Планка? Постоянная – она постоянная и есть! Многие персонажи цикла, кстати, и смотрят на героя как на данность: чего с него взять? А мы чем хуже персонажей цикла?

Первое впечатление от заглавного романа «симагинского» цикла – качество прозы, почти безупречной и напоминающей давно читаную прозу Трифонова. Отличительные черты: с первых страниц потихоньку забираем читателя в плен сюжета, потихоньку предлагаем полюбить героев, потихоньку заставляем думать о разных серьезных вещах. И переживать за героев, как за вполне родных нам людей. Собственно фантастики в «Очаге на башне» – кот наплакал, но какое это имеет значение? В который раз понимаем: жанр – дело десятое

Р.S. Поблизости наткнулся: кому-то рыбаковская проза тоже напомнила Трифонова. Значит, ощущение не подвело. У нас недаром сайт единомышленников.

Этот маленький рассказ стоило прочитать хотя бы из-за завораживающего названия. Тина-Делла, колокольчик эдакий, девочка, которая запомнится. А смысл его, во всяком случае, один из смыслов – в цитате из «Доживем до понедельника»: «счастье – это когда тебя понимают». Поняв нечто в другом человеке, можно породить целую галактику. На худой конец обеспечить энергией поместье… Романтично и прагматично одновременно. Или я слишком прямолинейно понял?

Начатый как плутовской роман с элементами героики, «Авантюрист» таковым и остается до самого конца, хотя ожидаешь от него привычных уже сюжетных и моральных поворотов. Нет-нет, главного героя, весьма неординарную личность, верные себе авторы продолжают выворачивать наизнанку на колесе Судьбы с упорством, достойным лучшего применения. Шут с девизом «все, кроме чести!» должен погибнуть и погибнет, но уже за пределами романа. Но почему-то так легка и светла наша слеза... И почему-то у читателя еще остается надежда на чудо. Ведь мы успели привыкнуть к этому искателю приключений на собственную голову. И к остальным.

Храни вас Господь, Эгерт Солль, Тория, Алана, Танталь. Прощайте, друзья. Нам было хорошо с вами. Можете передать это безжалостным людям, выдумавшим вас. Воистину:

«Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец.

Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны».

Дебютный роман писателей, являющийся началом цикла, забирает тебя сразу, берет в плен душу и уже не отпускает до конца, после чего глаза шарят по полкам в поисках книги второй. Думаешь: если таков дебют, то что же будет дальше? И удостоверяешься впоследствии, что ты на правильном пути. Остаются два вопроса. Первый: почему предала героя лесная девочка Тилли, спасенная им от лютой смерти? Неужто из любопытства? И второй: как можно сидеть на пятках, одновременно утопив колени в песке?:smile: Это не из вредности: воспроизвести позу читатель не смог.

«Но в памяти такая скрыта мощь, что возвращает образы и множит...» Командор Иллиан потерял память, но зато нашел себя – в объятиях леди Элис, что, в свою очередь было исчерпывающе прокомментировано ее сыном, дескать, совсем сдурела. Майлз Форкосиган оторвал человеку обе ноги и даже не извинился, вследствие чего потерял казавшуюся неотделимой от него вторую ипостась и с нею – смысл жизни. Но сама жизнь заставила его распутать весь этот клубок событий с использованием (кроме собственного интеллекта) родственных связей и больших возможностей высочайших назначений. В наше время последние используют лишь для наживы, но ни Майлзу, ни придумавшей его и прочих леди Лоис это было бы неинтересно. Еще один поджанр Буджолт – придворный детектив, исполненный душевных катаклизмов и игры ума.

Воистину горы скорби, во всех смыслах, приходится преодолеть герою во имя справедливого отмщения за смерть «маленькой леди», которую безумно жаль. Самый неблагодарный вид нравственной борьбы – это борьба с мракобесием, ибо приходится бороться с нормальными, в общем, людьми за искоренение черноты внутри их душ. Не ошибается ли герой, считая, что простой доступ к информации так уж поможет решить проблему? Сомнение приходит, когда видишь воочию проявление самого что ни на есть мракобесия не в душах простых людей, а в действиях современных правителей.

Прочитав «Жестокие сказки», которые, в общем, понравились, через некоторое время понял, что почти ничего из них не помню. Посему решил не продолжать с автором Шумилом. Вернулся не без колебаний, и принялся за «Одинокого Дракона» лишь по рекомендации такого авторитета, как С.Переслегин, и пожалел лишь о том, что не прочитал книгу десять лет назад, по свежим следам. Тогда это было бы значительно острее. Тем не менее, книга, хранящая «стругацкие следы» хороша сама по себе. Возможно, чуть не хватает искомой глубины, но читать приятно, а «прогрессорство в особо крупных масштабах» забавляет и восхищает одновременно. Главное автор сделал: заставил полюбить героев, которые прописаны мастерски. Будем читать дальше. Отзывы – по мере прочтения.

Это трудная литература. Читать нужно подряд и без перерывов. У меня все шло неплохо, пока не дошел до резюмирующей вещи — «Солдат Вавилона». Был перерыв несколько дней, после чего — ступор. Видимо, понадобится вторая попытка, и начинать надо будет с начала. Надежды не теряю, но пока — перерыв. Извините.

Когда-то «Утопия 14», опубликованная в красном томе, который первый на этой странице, произвела сильнейшее впечатление. Все напечатанное и прочитаное позже казалось уже не столь интересным. Видимо, Воннегут «не мой» писатель. Уверен, что ему на это наплевать.

Пока, на мой взгляд, самая цельная вещь цикла, в основе которой, представьте, ничего нового. Или не встречались ранее в истории человечества целые цивилизации, зараженные гнусностью ксенофобии? Или не процветает это явление и сейчас то тут, то там? А копнешь вглубь – общество больное, а отдельный человек, т.н. «простой человек», о том, что он обязан кого-то целенаправленно ненавидеть, и понятия не имеет. Ну, за исключением горстки безнадежных идиотов, порой высокопоставленных, место которым – в скорбном доме. Но если этой коросте не противостоять – беда. Вот герой и противостоит, причем небезуспешно. Читателю это нравится, он даже не обращает внимания на то, что герой – двоеженец.

Не найдя в концовке каких-либо упоминаний о решении поставленной тектонами задачи – обнаружить и изъять из череды воспоминаний-приключений героя некое чрезвычайно необходимое рациональное зерно – сначала сам озадачился, ведь воспоминания вроде как подошли к логическому концу. Но затем забрался на авторский сайт и обнаружил план продолжения. Это воодушевляет.

Да, это настоящее мозаичное полотно, которое можно рассматривать издали и вблизи, и даже вплотную, детально. Все приемы и средства здесь хороши, каждый камешек и каждый кусочек смальты играет красками и одновременно несет смысловую и эмоциональную нагрузку. Эту книгу нужно читать медленно, можно отложить на время, а потом вернуться, как возвращаешься в любимые прежние места. В ней есть недостатки, прерванные судьбы и незавершенные сюжетные линии. Но боже мой, какое это имеет значение, если в этой книге-судьбе так просто, негромко и серьезно рассказано о сложных вещах – природе власти, природе героизма и предательства, мужества и доброты. О человеческой природе, если угодно. Прочитав «Мозаику», к этому писателю вернешься несомненно. Сие есть первый признак Литературы с большой буквы.

Массу ассоциаций порождает эта вещь, но почему-то самая яркая, скорее всего по созвучию, это Линон и Линор Эдгара По. Птица, в которой заключена человеческая душа, и – вечность, в которую ушла другая женская душа. Помните: Каркнул ворон: Nevermore! А какой живой, озорной и мудрой была хозяйка души, если позволено так сказать. Единственный по сути фантастический элемент в романе (не считая бога в образе лесного зверя) , но какой яркий! Прекрасная книга, написанная искусным языком и почти безупречно переведенная.

Тут начинается старая добрая космическая опера по-советски. Имеются в виду не традиции социалистического реализма, а традиции советской фантастики в ее лучших образцах. Возможно, до уровня лучших образцов произведение и не дотягивает, но при этом читается без напряжения. Кроме того, хитрый автор, использовав известную схему попарных глав, сделал их весьма короткими, что держит читателя в тонусе. Во многом соглашаясь с предыдущим оратором, не могу не заметить, что, детально развенчивая автора, он все-таки читает до конца и продолжает читать дальше

Иллюстрация к сюжету, когда некие дар ли, ноша ли попадают человеку нравственному – и наоборот. Нравственный полагает это тяжелой ношей и старается нести с достоинством и минимальными потерями. А безнравственный – пользуется вовсю, не отягощая себя моральными соображениями. А при добавлении полутонов получается осколок жизни, каких много, если внимательно приглядеться вокруг. Самая что ни есть, реальность. Очень сильная и эмоциональная вещь. Дяченки, в общем…

Много лет назад довелось посмотреть франко-итальянский, кажется, фильм «Банда подлецов», в котором мопассановский сюжет «Пышки» был перенесен в (хотел сказать «наши дни») середину ХХ века, в разгар войны. Так вот, этому фильму был предпослан эпиграф, который непостижимо врубился в мозг на всю жизнь. Вот он:

«Всегда за все расплачиваются лучшие люди. Самые лучшие, честные и благородные. И невинные.

И только подлецы всегда остаются в стороне».

Господи, подумалось по прочтении романа, неужели этот мир может выжить, спастись от будущей гибели, только жертвуя, сознательно или инстинктивно, самыми лучшими своими представителями? Ведь, казалось бы, все должно быть наоборот. И зачем выживать ТАКОМУ миру? И ЭТОМУ виду. Разве что только потому, что ДРУГОГО нет, а стать ДРУГИМИ мы не можем по определению.

Или будущие хроноскописты знают ответ на этот вопрос…

Добрый мир, преисполненный любви, человечности и добра. Автор пошел «на поводу» у любимых им Стругацких и создал мир, в котором «хотелось бы жить». Получилось хорошо. Наивно, говорите? Ну и что? В самом деле, а что мешает нам быть такими, как герои этого мира? Какой гадостью отравлены мы? Или мы – тоже плоды неудачного эксперимента Создателя, брошенные на произвол судьбы? И с внешней стороны котла уже никого нет… Опять лемовские аллюзии с профессором Коркораном. Единственное утешение: мы не совсем безнадежны, пока хоть в ком-то происходящее порождает чувство стыда.

В отличие от прочих романов авторов, читанных на одном дыхании, здесь такого не произошло. Читал долго. Сравнительно. Возможно, не тот уровень моральной коллизии. Мать, готовая на все ради своего ребенка, – это и в жизни видали не раз. Что касается антуража, то нас и этим не испугать: не такие апокалипсисы прошли через жизнь с пугающей цикличностью. Есть претензии к некоторым не до конца прописанным деталям обстановки – собственно мрыге, дальфинам и необязательным персонажам. То есть, роман как бы не сильно зацепил. Но что при этом предвидится: и героиня, и сам мир запомнится надолго. Однако, парадокс!

В сравнении с чередой прочитанных романов «Мизеракль» показался прописанным не вполне. Но привлекла одна мысль: как, увидев в обычных письмах Человека, героиня бросилась на его поиск и спасение. Видимо, мага привлекло именно это – бескорыстное бесстрашие, решимость идти до конца без особой надежды на успех. Отсюда – чудо во имя жалости. Сдается только, что рано или поздно Доминика начнет другой поиск – Мизеракля…

И снова безжалостные авторы ставят героя в ситуацию выбора без выбора, и опять одинаково и безнадежно несчастны и красавица, и чудовище, и вновь читательская душа дрожит от сочувствия, жалости и сопереживания. Красивая сказка, говорите? Безусловно. Но сколько горечи и любви в этой красоте. И нигде не перейдена грань, мелодрамой даже и не пахнет. Парадокс: в наш паскудный век хочется говорить высокие слова… Спасибо.

С каждым романом убеждаешься: под личиной этих внешне милых и симпатичных соавторов скрываются безжалостные вивисекторы, специально подсовывающие своим героям неразрешимые дилеммы и нечеловеческие испытания. Вас когда-нибудь проклинали мать с отцом? То-то же! Так и захочется сотворить чего-нибудь плохого с целым миром. Такое отношение к собственным героям само по себе возмутительно и заслуживает только порицания. Но им, таким улыбчивым и благодушным, и этого мало. Эти инквизиторы берутся за касту неприкосновенную – читателей. И вот уже тебя, беспомощного и невинного, тоже подвешивают за шею на эмоциональной веревке, чтобы с интересом наблюдать твои корчи и стоны. А жаловаться кому? Не Интернету же!

Есть непреложный закон литературного и кино-творчества: любое продолжение хуже начала, оригинала. Из этого закона почти не бывает исключений. Подталкиваемые издателями авторы, дабы поддержать гаснущее восприятие читателей, идут на ухищрения – выдвигают на передний план второстепенных персонажей, меняют место и время действия, или попросту разбивают один сюжет на три книги. И зачастую достигают своего. Дяченки, вроде бы, тоже пользуются похожими приемами, правда, с одной несущественной разницей – у них это получается естественно, как дыхание. Кривая эмоционального накала цикла неизменно поднимается вверх от романа к роману и только, возможно, в самом конце, на «Авантюристе», перестает расти, ни в коем случае при этом не падая вниз. Весьма сложно читать эти романы один за другим: тот самый накал чувств рано или поздно достигает душевного предела, от чего притупляется восприятие, наступает некий эмоциональный ступор. Тут бы остановиться, сделать паузу – да куда там, темная ночь на дворе, а оторваться невозможно. Эти книги написаны очень искренними и талантливыми людьми.

БНС всегда бурчит по поводу «Страны», считая первый блин не совсем удачным. Для нас же, прочитавших эту книгу тогда, в 60-м, она стала глотком воды в потоке жвачки, которая всерьез считалась литературой. Когда впервые в фантастике появились нормальные, ЖИВЫЕ люди с нормальной речью и разными характерами. Люди, впоследстви вообще ставшие своими и запомнившиеся навсегда. Что бы ни ворчал БНС, эта книга при всех своих впоследствии разными умниками описанных слабостях уже тогда носила программный характер. Это был порог, переступив который писать по-старому было уже стыдно. Хотя многие иначе уже не могли, а некоторые — не умели. Тем ярче был контраст.

Эту изящно поставленную дилемму в свое время сумел решить только Киплинг. Багира и Каа, да и сам Маугли отнюдь не испытывают ни мук голода, ни мук совести от того, что их еда умеет с ними общаться. Да и некоторые представители сапиенс до сих пор едят не только бессловесных тварей, но и себе подобных. Это у читателя такие кулинарные ассоциации. В целом же — действительно добрый и яркий рассказ. БНС просто обязан был отдать ему первое место, если этого не сделал:smile: