Какое открытие на Ваш взгляд изменило мир или было наиболее значимым в XX веке? В один момент жизни я назвал бы открытием открытий пенициллин, в другой — кинематограф, интернет или что-либо еще.

Не так с литературой. Сегодня посмотрел первый трейлер Хоббита. И будто что-то дернуло, даже не когда увидел знакомую Хоббитанию, родного Гэндальфа и услышал прекрасные мотивы Говарда Шора. Нет, заставили вздрогнуть давно забытые строки песни гномов.

За синие горы, за белый туман

В пещеры и горы уйдет караван;

За быстрые воды уйдем до восхода

За кладом старинным из сказочных стран.

И, слушая их пение, я вспоминал как когда-то во мне «рождалась любовь к прекрасным вещам, сотворенным магией и искусством умелых рук». Как вместе с Бильбо в моей душе «просыпалось что-то туковское, как хотелось видеть громадные горы, слышать шум сосен и водопадов, разведывать пещеры, носить меч вместо трости». А потом сжиматься от страха и снова становиться обыкновенным мистером Бэггинсом.

Вот эта загадочная и прекрасная двойственность, заложенная в довольно-таки обычном мистере Бильбо и является неким ключом, заводящим механизм «Хоббита». Ребенок в силу своей впечатлительности понимает это неосознанно, но развиваясь вместе с героем. А взрослый, забитый распорядком дня, работой, теряет в себе это туковское, а с ним и частицу детства.

Поэтому на вопрос, какое произведение литературы оказало наибольшее влияние на мое становление, без колебаний отвечу: «Хоббит». За неразрывную связь с детством, за горизонты, которые с помощью Бильбо, Гэндальфа и компании гномов открывал в себе много лет назад и которые иногда открываю сегодня.

Смок Беллью — одно из тех произведений, к которым можно возвращаться бесконечно, на протяжении всей жизни. В нем есть место не просто становлению героя, но буквально вживлению в старое тело персонажа нового разума путем преодоления себя через не могу, выходу за пределы собственных сил и возможностей. Этот цикл можно воспринимать просто как приключение (сумасшедшее ощущение гонки в рассказе Гонки), и как набор юмористических рассказов (аферы в рассказах Яичный переполох и Поселок Тру-ля-ля могут дать фору и О'Генри). В целом же все эти рассказы создают неповторимое полотно жизни в нечеловеческих условиях, где людям все же удавалось оставаться людьми.

Один день из жизни одного города

Не верьте. Аннотации, твердящей про цель Канцлера и безумного Вивисектора. Лазарчуку с его вступительным словом о далекой Исландии, цвете моря осенью и миллионах поклонников по всему миру. Верьте только слепым глазам плетельщиц и биению железного сердца. Они не обманут.

1901 год. Кетополис. Один день из жизни самых непохожих героев, отребья, офицеров, инспекторов, модисток и прочих осколков Китового Вавилона начала XX века. День накануне праздника Большой Бойни, ставший некоей квинтэссенцией всех их предыдущих жизней. Тонкая красная линия, возврата назад не будет. Чтобы жить или умереть, каждому из них придется чем-то пожертвовать, совершить нечто большее, услышать пение китов.

Где-то на заднем плане проносятся триумфы Шаляпина, элои и морлоки Уэллса, карты, персонажи и события знакомой истории уже полубезумного мира начала века. Но что эти безумия рядом с Безумствами Кето? Эксперименты Вивисектора творят из людей механических идиотов. Модистки перекраивают внешний облик людей по их собственной прихоти. Слепые плетельщицы ткут сети. Дети становятся разменной монетой в игре политиков и торгашей. Выродившиеся жители полого мира оказываются более человечными, чем их соседи сверху. Киты поют и летают. Или это все сомские бобы?

Добро пожаловать в новый, отнюдь не дивный мир серо-зеленого Кетополиса!

Пожалуй один из самых трогательных и пронзительных рассказов Брэдбери и всей фантастики XX века. Прочитанный 10 лет назад, для меня он не утратил своей значимости и вызывает все те же переживания.

Для родительской любви нет преград и даже другое измерение не помеха. Лучшая прививка от равнодушия в наше время утраты ценностей и ориентиров.

Счастливо и благодатно детство того читателя, кто начинает свою дорогу в жизнь с таких произведений как «Борьба за огонь» и «Пещерный лев» Рони-старшего.

На первый взгляд достаточно наивные и поверхностные, они каким-то образом высекают искру первого сопереживания книжному герою в душе ребенка, превращая его из стороннего наблюдателя в активного участника событий забытой истории человечества. Так случилось и со мной. Сложно сказать, как изменилась бы моя жизнь, не попади в руки эта книга, но в памяти моей она безусловно занимает место первого осознанного книжного приключения, которое до сих пор живет во мне.

Ни для кого не секрет, что жанр «фэнтези» в последнее десятилетие по размаху и популярности вышел на лидирующие позиции в мировой литературе. К сожалению качество жанра от этого только пострадало — авторы тоже люди и тоже хотят кушать, а с ростом аппетитов прямо пропорционально увеличивается толщина их новых творений, циклы громоздятся на циклы, и в этой толщине все труднее уловить общий замысел и посыл.

К радости ценителей и фанатов качественной литературы, и на этом поле порой вспыхивают настоящие жемчужины. Такой жемчужиной стал для меня роман «Повелитель императоров», выполненный в столь модном нынче жанре псевдоисторического или альтернативного фэнтези.

Так получилось, что первая часть дилогии «Сарантийская мозаика» осталась мной нечитанной, но тем удивительней было с первых страниц «Повелителя...» влиться в мир Джада и не ощущать особого неудобства от происходящего (представьте такое, скажем, в ПЛИО или в том же Колесе времени).

Главное достижение Кея, что несмотря на альтернативность действия, он оставляет его предельно историчным и не пытается интерпретировать на свой лад. Сарантий (в котором легко угадывается Константинополь эпохи Юстиниана и Велизария, переживающий период своего расцвета), выполняет роль подложки для объемных, живых, разновеликих персонажей. Это своего рода оркестр, каждый участник которого имеет свою партию, солирующую или второстепенную, и свое слово обязательно скажет. А таких женских образов, в рамках данного романа возможно даже более сильных, чем мужских, в фантастической литературе встречать не доводилось.

Ну и конечно, это книга не о императорах, которые несмотря на власть, силу и прозорливость, приходят и уходят, а о Творцах, Повелителях Императоров, способных разорвать ткань времен и остаться в людской памяти, пусть и в виде мозаики, спасенной жизни или выдающегося заезда.

Цикл из 4 стихов, именно благодаря которому навсегда влюбился в Гумилева.

Каждое из них создает свое, неповторимое настроение: бесстрашие и жажда открытий в первых сменяется залихватски-разудалым в 3-м и окутывает печалью и загадкой в конце.

Вышедший в 2007 году роман «Террор» открыл перед нами новую грань писательского мастерства Дэна Симмонса. Симмонса-хрониста, Симмонса-наблюдателя, скрупулезно, с точностью до градуса широты и долготы выписывающего картину гибели экспедиции Джона Франклина. Экспедиции, подготовленной с такой тщательностью, что казалось, протяни руку — и вот он, Северо-Западный проход, иллюзорный путь, ради которого столько славных путешественников сложили головы. Но экспедиции, у которой, кажется, не было не единого шанса на успех.

Благодаря параллельному повествованию от лица главных и второстепенных действующих лиц трагедии (причем важность присутствия в романе каждого из них несомненна), Симмонс дает возможность читателю взглянуть на безжалостный арктический мир с разных ракурсов. Отдельные детали, такие например как путешествие Пеглара и Бридженса на корабле «Бигль» в компании Чарльза Дарвина, история про съеденные ботинки Франклина, воспоминания Крозье добавляют некой глубины и являются связующим мостиком между прошлым и настоящим героев.

Пути членов команды, будь то капитан ты или судовой врач, лоцман или плотник равноудаленно и неотвратимо ведут к гибели. Вот только последняя будет у каждого своя. С бесстрастием патологоанатома писатель фиксирует последние дни, часы, минуты своих персонажей, не проявляя при этом своих симпатий и антипатий при вынесении приговора в виде клыков безжалостного Террора, цинги, ножа чудовищного конопатчика или покинутого лагеря.

Автор словно задает нам ряд вопросов, на которые с каждой прочитанной страницей растет уверенность в однозначном ответе.

Может ли человек, почти потерявший свой первозданный облик, встретить конец с достоинством и спокойствием? — Да, может.

Может ли человек превратиться в чудовище куда более страшное, чем любой призрак Севера? — Да, может.

Может ли человек бороться и выжить в нечеловеческих условиях арктического безмолвия? Бороться — да, но не выжить.

И лишь блистательная концовка, в которой настоящее переплетается с мифами, а явь со сном заставляет сомневаться в правильности последнего ответа.

По-моему скромному мнению «Проклятые короли» — лучшая историческая серия. А роман «Железный король» пожалуй ее вершина. Что же делает этот роман одним из моих любимых исторических произведений? В первую очередь сила и глубина характеров, начиная от самого железного короля Филиппа до простого ломбардца Гуччо. Во-вторых, сочетание исторической правды и художественного вымысла, придающего новые краски противостоянию могущественного короля и богатейшего ордена. Ну и конечно, трагическое переплетение людских судеб; сгорающие в костре эпохи тамплиеры и непредсказуемые поступки героев, обрекающие их близких и врагов на боль и страдания.

Произведение Валентина Иванова «Русь Изначальная» стало для меня настоящим литературно-историческим открытием. В романе, в отличие от многих его собратьев по жанру, привлекает то, что время и герои в нем не показаны в статике истории, не выглядят каменными изваяниями в память о ушедшей юности человечества. Нет, они дышат, живут кроваво и глубоко, и эпоха благодаря этому расцветает совершенно новыми красками.

Вот Византия, наследница славы Римской Империи, на вершине расцвета. Но благодаря чему достигнут этот расцвет? Непомерные налоги, атмосфера лжи и обмана, бедный ремесленник может не завидовать богатому патрикию или купцу, который завтра вполне возможно станет пищей для червей. Государство, которое на пороге расцвета уже заражено язвой тлена и разложения.

И в противовес этой Византии, погрязшей в пороках и закованной верой в божественное предназначение, показана вольница племени россов, живущих в гармонии с лесом, с миром, с собой. Сила и молодость их мира буквально переливается на страницах произведения. Храбрые люди, они не становятся пешками в чьей-то руке, а продолжают жить по законам рода и духа.

Роман, обязательный к прочтению.

Если у Франции есть Морис Дрюон, то у Англии — Бернард Корнуэлл, автор знаменитых исторических циклов «Приключения стрелка Шарпа» и «Сага о короле Артуре».

Роман «Последнее королевство» открывает собой цикл «Саксонские хроники» и делает это весьма достойно.

IX век. Ранее Средневековье. Границы Европы дробятся и меняются чуть ли не каждое десятилетие под ударами новых агрессивных захватчиков. Англосаксы, вытеснившие ранее с родных земель бриттов, теперь сами оказались перед лицом новой угрозы. Викинги, терроризировавшие Северо-западную Европу добрых три столетия, на этот раз решили от тактики неожиданных набегов и грабежей перейти к планомерному завоеванию Британии. Один за другим под их ударами (в данном случае — это датчане) падают разрозненные королевства и, кажется, уже ничто не спасет Британию от превращения в датский филиал.

Однако на их пути встают двое: вымышленный Утред, воспитанный датчанами, и реальное историческое лицо — король Альфред Великий (кстати единственный в английской истории носящий подобную приставку).

Корнуэллу отлично удается воплотить дух эпохи с ее бесконечными жестокостями, противоборством язычества и христианства, драккарами. Но лучшее, что есть в этом романе — это описание битв, красочное, динамичное и по-настоящему переносящее читателя в самое сердце клина.

Если сравнивать «Последнее королевство» с прочитанными мной романами из цикла о Шарпе, то я отдам предпочтение «Королевству..», поскольку в нем противники не предстают набором ходячих штампов, имея свое лицо (можно вспомнить запоминающиеся фигуры второстепенных персонажей-датчан, особенно Рагнара) и вызывая даже уважение.

Лондон всегда представлялся мне неким оплотом прозы суровых жизненных реалий, борьбы за каждый сантиметр пространства и певцом именно физической силы человека. Тем интереснее было читать произведение, являющее собой значительный слом традиции писателя. Переход от силы плоти к силе духа, от физики к метафизике — вот главная отличительная черта данного романа.

Но самым важным при прочтении для меня явилась возможность заново взглянуть на свою детскую мечту. Тогда я грезил о своих прошлых жизнях, воображал, фантазировал был ли я мореходом, простым ремесленником или бродягой с большой дороги. Естественно, что именно пассажи «иных жизней» понравились больше, чем основная «тюремная» линия. Колорит, масштаб событий во времени и пространстве попросту безграничны: от новозаветной Иудеи до суровой Америки колонистов. Небольшие исторические неточности, которые немудрены при данном размахе (к слову Лондон даже несмотря на это удивил своей эрудицией и познаниями о разных исторических эпохах) совершенно не отвлекают от происходящего.

Для всех, кто знаком с Лондоном исключительно по рассказам и северным произведениям, это произведение откроет новую страницу в творчестве автора.

Неудивительно, что на середине рассказа Харлан Эллисон понял, что плачет. Просто этот рассказ относится к числу тех, которым веришь сразу и до конца.

Характерно, что центральная тема этого произведения впоследствии стала одной из главных наверно в важнейшем произведении Симмонса (думаю нет смысла напоминать в каком).

И прав Эзра Паунд говоря: «Что возлюбил всем сердцем — остается.» Но все же, пока мы любим живых, храним память о павших в наших сердцах, река Стикс не потечет вспять. Да оно и не к чему.

О чем поет ночная птица,

Одна в осенней тишине?

О том, с чем скоро разлучится

И будет видеть лишь во сне.

О том, что завтра в путь неблизкий

Расправив крылья полетит,

О том, что жизнь глупа без риска,

И правда все же победит.

Пожалуй точнее,чем строчками из песни Константина Никольского суть этой книги сложно описать. Начинаясь, как классический исторический детектив с парой трупов в загадочном городке, связкой главных героев (сплав молодости и опыта), расследующих дело, он неожиданно перерастает в нечто большее, чем просто финальный спич Пуаро с неизменным «Вы и убили-с». Маккаммон под обложкой детектива создает роман-взросление как главного героя, так и мира, в котором происходит действие.

Закаляясь в противостоянии с жителями Фаунт-Ройал (больше напоминающими галерею моральных уродов) и их внутренними демонами, выбирая между жизнью одной и смертью второго, он выбирает не просто правду, но по сути становится творцом возрождения новой жизни. На последних страницах романа перед нами уже не тот неуверенный в себе клерк магистранта, а мудрый человек, смотревший в глаза смерти и победивший ее.

А в целом читается на одном дыхании, удовольствие гарантировано как любителям крепко закрученных детективов, так и достоверных исторических романов.

Ночные песни птицы вещей

Мне стали пищей для души,

Я понял вдруг простую вещь:

Мне будет трудно с ней проститься.

Холодным утром крик последний

Лишь бросит в сторону мою,

Ночной певец, я твой наследник,

Лети, я песню допою.

То что ушло нам уже не спасти,

Школьный сентябрь не повторится.

Ветру по улице листья мести —

Нам вспоминать, забывать и cмириться..

Отличный пример того, что Брэдбери в первую очередь не фантаст, а тонкий знаток струн человеческой души, умеющий натягивать и колебать их с помощью больших и малых фантастических допущений.

Этот рассказ не поражает воображение, но наполняет сердце прохладой летнего дня.

Этот рассказ в сборнике произвел, пожалуй, наибольшее впечатление.

Так провести параллели между светляками, любовью и кино под силу только ему — старому доброму Рэю. Как все-таки здорово, когда писатель способен самыми простыми и незамысловатыми выражениями объяснить такое сложное и многогранное явление как любовь. Объяснить так, что станет понятно и восьмилетнему читателю, и сформировавшемуся человеку.

Спасибо, Рэй!

Рассказ не совсем характерный для Джерома с его неповторимым юмором и анекдотичными ситуациями. Во многом напоминает «Разрисованную вуаль» Моэма, но трогает на порядок сильнее. И дело даже не в трагичной (и ожидаемой) развязке, а в преображении, немного фантастичном, сухого раба дела и денег в человека, способного на самопожертвование и любовь.

Впервые за время прочтения цикла задумался, а зачем все-таки я продолжаю его читать?

Какой-то глобальной интриги нет — понятно, что к Тармойн Гадойн Ранд и большинство завдобро, и поредевшая армия поборников зла дойдет. По-прежнему утомляют громоздкие и порой ненужные описания деталей, куча и не одна десьтистепенных персонажей и участившиеся авторские самоповторы (типа бесконечного разглаживания юбок, вытаращенных глаз и скрежещущих зубов). Понятно, что когда счет идет не на 3-4 тома, а на 2-й десяток гораздо сложнее избежать таких недочетов, но все же.

И все-таки спасибо Джеймсу Оливеру Ригни, ну или Роберту Джордану, как кому угодно, за этот демиургический труд. За колоссальную прорисовку и детализацию, без которой этот мир был бы куда более серым и вторичным (пускай противоречу себе, ну и пусть). За кости Мэта, кинжалы Тома Мериллина и каменность Лана. За прозорливость Морейн, непреклонность айильских хранительниц мудрости и видения Мин. Да что уж там, даже за Падана Фейна, который как по мне, чуть ли не главное зло во всей серии. А еще за Руидин, Фалме и Двуречье. В общем долго перечислять. А пока кто-то взвешивает все за и против, я пожалуй продолжу.

Посвящается тому, который создал не лучший мир фэнтези, но самую противоречивую сагу наших дней.

Осколок детства

Дебютный роман Карен Томпсон Уокер посвящен столь популярной в последнее время теме последних дней Земли и угасания человечества. Фантастическое допущение — вращение Земли замедлилось — является скорее фоном, нежели некоей движущей силой сюжета. Катастрофические изменения показаны глазами обычного ребенка со своими неразрешенными проблемами, комплексами и переживаниями, и именно этот детский непосредственный взгляд на катастрофу выделяет роман в ряду книг «День, когда земля остановилась».

Эта история хороша именно своей простотой, демонстрацией того, что даже в пору глобальных перемен суть людей всех возрастов остается прежней, а обычные человеческие радости, любовь и дружба всегда будут в цене.

Фантастика — огромное противоречивое пространство, которое может быть заполнено чем угодно.

Испанец Санчес Пиньоль в своем втором романе «Пандора в Конго» вводит фантастический элемент в историю Маркуса Гарвея, написанную молодым писателем Томсоном. Казалось бы, Англия второго десятилетия XX века за год до начала Первой Мировой войны дает немного простора для допущений и фантазий. Но то в главной линии романа, повествующей о суровых трудоднях молодого литературного негра. В другой же описывается совершенно дикая история покорения глубинного района Конго английскими охотниками за наживой из высшего общества в сопровождении непонятного полуслуги-полуцыгана и толпищи местных носильщиков. Пока вроде бы тоже маловато фантастичного. Но все меняется, когда приходят они..

Главный плюс романа — его двойное дно. В каком-то смысле писатель просто играет со своим читателем, разбрасывая по всему тексту якори подсказок (

Главный же минус, он же и допущение —

В целом же, нельзя не отметить, что Пиньолю удался очень бодрый, неординарный и определенно красивый роман, который интересно читать и чуть менее интересно перечитывать (хотя ловля блох — порой тоже довольно интересное занятие).

Может ли одно число изменить всю вашу жизнь?

Очень даже возможно, особенно если ты Джерри Таклер, один из сотен искателей приключений на свою филейность.

Любопытный рассказ в декорациях Дикого Запада, утверждающий, что не магия чисел творит человека, а человек творит магию чисел.

После отличного «Властелин Хаоса» 7-я книга читается на порядок слабее. Возня в Эбу Даре не идет ни в какое сравнение с похожими сценами в Танчико. От новых Айз Седай голова начинает идти кругом, причем большинство из них (появившихся именно в «Короне..») достаточно схематичны, за исключением разве что Кадсуане.

Ну а последняя глава лично у меня вызвала зевоту. Легкость и быстрота, с которыми Джордан расстался с одним из сильнейших Отрекшихся просто непростительна, учитывая, что именно концовки удавались писателю превосходно.

Крайне интересно по форме, но довольно слабо по содержанию. За исключением футбольного матча и этого самого брудершафта вспомнить нечего. Зато очень к месту музыкальные вставки.

В целом то, что вполне сошло бы с рук для менее известного и уважаемого автора, не получается простить Акунину.

Находящийся в могучей тени своего старшего брата «Хоббит» обычно воспринимается лишь как некая отправная точка в эпопее с Кольцом. Изданное аккурат к выходу очередного творения Питера Джексона «путешествие по хоббиту» пытается не столько оспорить право старшинства, сколько подчеркнуть право «Хоббита» на голос в большой семье Толкина.

И надо сказать, что в целом справляется. Безусловно, путешествие горстки гномов, одного мага и Бильбо к Одинокой горе проще и поверхностней, чем отчаянная попытка достижения Ородруина, однако и здесь есть что исследовать.

Структурно работа поделена на главы, совпадающие содержанием с «Хоббитом». Это одновременно и плюс, и минус Олсена. В актив можно занести последовательную реконструкцию событий с заполнением лакун и интересных трактовок. В противоположной стороне многочисленные самоповторы, красной нитью проходящие через всю книгу, большое количество воды (особенно в анализе проходных глав). Также сильно расстроила работа переводчиков — это касается дословного перевода стихов, которые занимают в первоисточнике немалое место .

Но отдельные любопытные находки автора все-таки стоит отметить.

При всем уважении к проделанной автором работе рекомендуется скорее для удовлетворения ностальгии фанатов Хоббита.

Еще не дочитан роман. А уже смело можно делать выводы. Космоопера с элементами хоррора и детектива дуэта Абрахам / Френк не стала новым словом в жанре. И это можно объяснить двумя причинами. Первая — атмосферность мира. Ее просто нет. Мира не чувствуешь, он не застревает в памяти деталями, не будоражит сменой декораций. Все серое и мрачное, в стилистике нуара. Но нуар отличает именно атмосфера загадки, которой здесь и не пахнет, и герой (герои). Здесь их два — детектив и старпом (с карьерным ростом) водовоза. И оба выписаны под стать атмосфере действия, т.е. никак. Если Миллер словно сошедший из фильмов 40-х, типа «Мальтийского сокола» местами способен привлечь внимание, то про Холдена нельзя сказать и этого. Абсолютно картонный персонаж с неправдоподобно донкихотовским поведением. Космос такого не терпит.

Как итог, нет ни детектива, ни хоррора, ни фантастики.

Завязка неплохая. Вроде бы и какой-никакой мотив есть, персонажи в отряде более-менее четкие. Потом же начинается столь полюбившееся Саймаку в предыдущих двух фэнтезийных романах брожение. Бесконечные переходы от полянки к пещере, от пещере к избушке, не несущие абсолютно никакой сюжетной нагрузки и изредка перемежающиеся безликими сражениями с Нечистью. Что характерно для фэнтези Саймака (три последних романа из Волшебного квартета), так это полный ноль в прорисовке противников-антагонистов. Здесь они опять свалены в одну непонятную кучу и называется просто Нечистью, которой герои между своими переходами щедро сдабривают местные леса и болота. А про диалоги и говорить не хочется. В общем чуть лучше, чем Братство талисмана, но все равно как-то бепросветно.

Читая этот роман впервые за время знакомства с творчеством Лондона поймал себя на мысли, что не испытываю ни капли симпатии к главному герою. Ну не за что ему тут сопереживать. А все эти расистские рассуждения по поводу и без повода про белокурых господ и рабов продирают аж до мурашей. Никак от писателя такого не ожидал. Да и плюс много сюжетных загадок так и остались нераскрытыми. Линии капитана, противостояния помощников к примеру.

Конечно есть и неплохие моменты. Показана настоящая морская жизнь без грана романтики, суровая и достоверная. Но отсутствие как сильного ГГ, так и запоминающихся второстепенных персонажей (за исключением Пайка), да и интриги в общем тоже лишает дальнейшее прочтение какого-либо смысла.

Лучше еще раз Морского волка перечитать.

Теория усложнения Вселенной или как все потерять и обрести заново по версии известного индийского философа и интеллектуала, гуру медицины, любовных струн, действующего члена совета мафии Бомбея (тсс..), любимца трущоб, героя войны в Афганистане, когда-то бежавшего из австралийской тюрьмы наркомана и преступника (etc.)

Посвящается тем, кто ценит свое время.

Итак, что будет если взять объем двух томов Войны и мир, добавить туда глубокой философии Пауло Коэльо, порезать безысходности и печали Ремарка, сдобрить это духом авантюризма и отваги Дюма и, наконец, полить соусом бесценного жизненного опыта? Угадали, получится Шантарам Г.Д.Робертса, человека, который «сумел выбраться из бездны и уцелеть».

Я к сожалению вырвался из бездны этой книги слишком поздно, все надеясь узнать, чем же она заслужила громкие овации критиков и простых читателей, а также тонны бумаги, потраченной на ее издание.

К великой печали эта книга похожа скорее на змея, кусающего себя за хвост, потому что уже к ее концу забываешь половину персонажей и событий, имевших место в ее начале. Если убрать большую часть многословности, псевдофилософичности и повторяющихся описательно-переживательных-мелодраматических выделений (да, это подходящее слово!) главного героя, мог бы получиться вполне себе неплохой приключенческий роман на фоне ярких индийских декораций. Но, то ли паспорт Робертсу не хотели отдавать жадные индийские издатели, то ли множественные личности австралийца вставляли по паре страниц, но на выходе получился литературный винегрет в худшем смысле слова.

Читать, только в случае адской ломки по любовным метаниям в декорациях Индии. Всем остальным — Бегите, глупцы!

Надежды юношей питают

Сложно понять многочисленные ахи и охи читателей, впечатленных данным чтивом, потому что назвать это Романом или Книгой рука не повернётся. Скорее данное собрание букв ближе к жанру мыльной оперы, причём в её худшем значении, чем к литературе. Ладно, миллионные тиражи по всему миру показывают, что сюжеты с элементами мистики, детектива, сдобренные долей историзма да ещё под ванильным сиропом мелодрамы заходят в самый раз. Попытаюсь объяснить, чем он не понравился.

Во-первых, это смешение жанров, которое в итоге сводится к дешевой мелодраме, поскольку в любовную лирику главного героя не верится абсолютно. Второстепенные линии так же как и мотивация большинства персонажей завязана именно на любовных переживаниях и трагедиях.

Второе — атмосфера города и построение сюжета на фоне Гражданской войны в Испании и Второй мировой войны. Поскольку я был в Барселоне, хоть и сильно изменившейся за 60 лет, пытался сравнить реальный город и Барселону книжную. У Сафона ни яркости города, ни его кипящей жизни я не почувствовал, кроме названия районов, улиц и достопримечательностей, сплошная серая масса. Смутное время также показано слабенько, нет ощущения страха, напряжения, ощущения,что он следующий, главная война столетия вообще как то за кадром осталась. В общем ещё один минус.

Третье — если пишешь детектив, будь добр завершить его точкой в расследовании, а не помощью Бога из машины. Да и само расследование здесь скорее напоминает задачу «пойди туда не знаю куда» и приставание с расспросами к людям. Странно в этом и то, что взрослые персонажи, которые встречают ГГ впервые, с легкостью делятся с ним чуть ли не самыми сокровенными тайнами.

Ну и наконец, главное, герои. Они здесь — именно тени ветра, набор функций, необходимых для движения сюжета, если это девушка или женщина, то как правило красивая и загадочная, если мужчина, пусть ему 15-18 лет, то мудр, остроумен, зрел. Выделяется Фермин, но он получает немного экранного времени. Также не совсем понятно, что есть Кладбище забытых книг, здесь оно скорее напоминает Выручай комнату из Хогвартса.

Ну и в довершение картины угнетает абсолютно шаблонным язык, который автор пытается оживить однообразными, да и ненужными в таком количестве, метафорами и описаниями. В сравнении с такими образчиками жанра как «Имя розы», «Клуб Дюма«и иже с ними, «Тень ветра» выглядит скорее как попытка начинающего писателя замахнуться на кумира, но вместо нового слова в жанре и литературе, на выходе имеем очередную мыльную оперу.

В общем, на мой взгляд, заслуженный неуд.

«Девушка в поезде» — действительно великолепный остросюжетный роман. Я не спал почти всю ночь, читая его. Главная героиня… убийственно хороша.» Стивен Кинг

Как любят говорить в Что?Где?Когда?, вернее в его народной версии — что курил автор вопроса? Стиви, мы с тобой видимо две разные книги прочитали)

Выступлю спарринг-партнером Кинга и скажу, что данное чтиво не великолепно и не остросюжетно, а тупо, безыидейно и не является по сути ни детективом, ни триллером, как об этом вещают с обложки. Ну а главную героиню хочется к середине книге бросить под поезд, чтобы окончательно решить ее алкогольные и прочие проблемы.))

Вывод один — пить плохо.

После прочтения возникает лишь один вопрос: откуда столько восторгов в иностранной прессе? Там что, действительно увлекательных детективов не читают?

Откуда это: «Автор знает как держать читателя в напряжении от начала до последней точки»? Да нет там никакого напряжения! Автор вяло перебрасывает главгеро от одних цыганских родственничков к другим, а расследование — аууу. Немного разбавляет серость детективной стороны линия мальчика, но и она выдыхается ближе к середине в отсутствии ярких событий.

Итого из трех китов, на которых должен держаться детективный роман — саспенс детективного расследования, яркий главный герой и социальная подоплека повествования — роман не удовлетворяет ни одному.

Очень слабое произведение. Отдельной критики заслуживает перевод с немецкого Полуэктова.

Кроме телепатических способностей мышебобра нет ни одного интересного хода. Фабула до глупости проста: потерпеть крушение — найти корабль — улететь. Не тянет ни как фантастика, ни как приключения.

Не покупайте сей сборник рассказов, купившись на вывеску с громким именем автора. Сборник получился очень слабым, безжизненным, рассказы разношерстные, мистика пополам с реализмом. Но не впечатляют ни первые, ни вторые, так, скорее зарисовки.

Выделяется, конечно, самостоятельная повесть «Мальчик во мгле», но не читавшим основное произведение автора — трилогию «Горменгаст», тяжеловато будет проникнуться атмосферой.

Совершенно непонятно, как одному из величайших мастеров фантастики XX века удалось написать такое слабое произведение. Да и зачем в общем-то тоже. Набор персонажей, собранных с миру по нитке, смотрится настолько беспомощно, насколько может выглядеть отряд из молодого рыцаря, его боевого товарища, отшельника, вьючных друзей героев, ведьмы, гоблина и всех-всех-всех, причем начисто лишенных мотивации. Завязка романа тоже смотрится уж больно надуманной даже для альтернативной реальности средневековья в XX веке.