Альтернативно-исторический детектив с увлекательными сюжетными поворотами, захватывающий, держащий в напряжении с первых страниц и великолепно написанный. Это вы хотели от меня услышать? Черта лысого. Дальше будет несколько абзацев, где я про этот шедевр слова доброго не скажу. Родственникам, сочувствующим и членам фан-клуба предлагаю сразу покинуть операционную, остальным рекомендую надеть желчезащитные маски, я приготовил. Итак, приступим.

Основа сюжета — выяснение молодым инквизитором Куртом Гессе обстоятельств двойного убийства в немецкой деревеньке XIV века. Основа как основа, почему бы не почитать про увлекательное расследование, верно? Не стану вас томить и отвечу на этот интригующий вопрос сам: потому не почитать, что увлекательным расследованием происходящее можно назвать с вот такенной натяжкой. А можно и не называть — и я, кстати, не буду.

В основном наш герой утомленно вздыхает (это начинается примерно на второй день расследования), мучается головными болями и мучает читателя «размышлениями». Размышления его вполне унылы (например, автор может потратить абзац на бессодержательное сообщение о том, что герой размышлял, и закончить фразой «тогда в голове было пусто») и крутятся преимущественно вокруг того, как бы не напороть и не осудить невиновного. Никаких особых предпосылок к моральным терзаниям в первой половине текста нет. Просто автор так подводит нас к идее, что главный подозреваемый — всем пристегнуться! — невиновен. Не ожидали, поди, такого поворота? Я лично был в полном шоке. И вообще, чудовищно свежая мысль, что наказывать невиновных неправильно, а правильно — искать и наказывать виновных, пережевывается долго, утомительно и в максимально неизобретательной форме.

Открывать «Ловца» человеков» ради продуманной и интересной завязки, мастерски выстроенного сюжета, появления интригующих деталей, неожиданных событий, мало-мальски приличных клиффхэнгеров, которые заставили бы жадно глотать главу за главной, нет смысла. Это скучная словесная тянучка, где норму знаков автор заполняет проверенным веками способом: переливанием из пустого в порожнее. Неинтересно следить за тем, что делает герой. Неинтересно читать, о чем думает герой, потому что см. выше. Получить удовольствие от художественных особенностей текста и авторского стиля тоже нельзя, и об этом мы поговорим ниже.

Рассказывая свою историю, Надежда Попова активно оперирует длинными, перегруженными предложениями, где понатыкано огромное количество вводных конструкций и причастно-деепричастных оборотов. Ребята, я обожаю причастные и деепричастные обороты и смело могу назвать себя самым преданным фанатом вводных слов в Евразии. Но все это хорошо, если у автора в наличии (Надежда Попова написала бы «наличествует») богатый словарный запас и образная речь. Ни того, ни другого я в романе не заметил. Выразительные средства, с помощью которых автор пытается украсить текст, унылы в той же степени, что размышления инквизитора Гессе.

Надежда Попова в своем тексте придерживается свободного стиля — то есть, строго говоря, не придерживается никакого. В романе спокойно соседствуют слова с налетом архаичности, современные жаргонизмы («тупо Пихтовка», «откровенно тупит», «не слабо́») и просто стилистические мутанты («внеплановое отдохновение», «режим дня складывался в буквальном смысле как бог на душу положит»). Выглядит вся эта каша как каша. Иногда в процессе Надежда Попова словно вспоминает, что забыла кашу посолить, и втыкает тут и там словечки «оный», «коий», «каковой» и т.п. В принципе, ничего плохого в этих словах нет. Просто они вклинены в текст, ничего архаичного в себе не несущий как по сути, так и по форме. Получается такой чувак, который приехал на полевую ролевку и считает себя самое малое Лорасом Тиреллом, хотя настоящий его образ составляют шишак из газеты, провода от наушников и конверсы.

Когда я бродил по квартире и склонял книгу Поповой на разные лады, жена зачитала мне цитату:

«Их окружали сложные стрельчатые конструкции. Стройные вертикальные узоры то сужались, то расширялись и походили на прихотливо замёрзшие струи воды. Как если бы Гауди построил из бумаги модель Собора Парижской Богоматери, а потом её вывернули наизнанку и скрепили кольцом вокруг головы наблюдателя».

Так вот, дорогие мои ценители прекрасного: с точки зрения литературы «Ловец человеков» целиком не стоит одного этого абзаца. За почти 400 страниц мне ни разу не захотелось остановиться, попробовать на вкус авторскую строку и сказать себе: да, а вот это здорово, это интересно. Ни разу. В художественном смысле «Ловец человеков» — это, простите мой поморский латинский, tabula rasa.

Подведем итоги. Эта книжка никуда не годится, если вы хотите прочесть детектив. Эта книжка плоха, если вас интересует исторический (псведоисторический, альтернативно-исторический или как хотите) текст. Если вам нужно легкое или серьезное, волшебное или не очень, темное или эпическое, городское или деревенское, а также любое другое фэнтези — это книжка вам не подходит. Если вы ищете захватывающий приключенческий роман — вы его тут не найдете. Наконец, если вы решили взяться за что угодно, написанное красивым русским языком, поищите рядом педаль газа и втопите как следует.

В заключение я могу сказать о «Ловце человеков» кое-что хорошее, но Надежда Попова тут ни при чем. У книжки годная обложка, за которую цепляется взгляд (нет, я не про мужика с мечами на фоне горящей недвижимости). Жаль, что под обложкой оказалось вот это вот.

Я пытался для себя сформулировать впечатление от этой книги и пришел к такому заключению: Мьевилль пишет утомительно. Скучно. Автор придумал мрачный город и населил его разнообразными – мрачными по большей части – обитателями, которые влачат свое – мрачное по большей части – существование наперекор судьбе – тоже, естественно, мрачной. Мьевилль постоянно нагнетает атмосферу, однако эффект достигается обратный: однообразные описания очередной говноречки и говноулицы, застроенной говнодомами, начинают раздражать. И в целом возникает ощущение, будто писатель выдает текст натужно, давит его наружу, утомляя и себя, и читателя.

Практически любую ситуацию Мьевиллю удается завалить совершенно неподъемным ворохом слов. Описание того, как в конце романа тянули кабель, — просто-таки наихарактернейший пример. Когда я наткнулся на первые фразы про разматывание бухт, то понял: сейчас начнется. И действительно, несколько унылейших страниц унылейшие люди наиунылейшим образом тянули этот сраный кабель. Удивительно, что автор не посвятил данному эпохальному событию пару глав. Скучнейшая многословность – главная беда «ВПС», и к концу книги я, говоря откровенно, приполз как после марафона, с языком на плече.

При этом нельзя сказать, что в романе не за что зацепиться. Есть любопытные персонажи; есть эпизоды, когда ты думаешь – «ну вот, вот сейчас, перспективно, подсекай!»; есть даже некоторая идеологическая и дискуссионная база. Но все это погрязает в скучной словесной избыточности, как Нью-Кробюзон – в мотыльковом дерьме. Автор не умеет менять ритм, не умеет переключать передачи и даже динамичные сцены играючи зашибает своим неудержимым многословием. И все это тянется, тянется, тянется…

На этом фоне интерес к сюжету, судьбе героев и их душевным терзаниям сначала пропадает, а потом уже хочется, чтобы кто-нибудь поскорее сожрал их к чертовой матери и выплюнул непережеванное в ближайшую говноречку. Потому что каков бы ни был задуманный автором конец, он воспринимается как долгожданный хэппи-энд.

Старательно дочитал книгу до конца. Первое впечатление, сложившееся после «Ведьмина яра», не изменилось. Я слышал много лестных отзывов о творчестве Пехова, в свое время с любопытством прочитал «Мантикору», однако после «Стража» характеристики вроде «один из самых сильных авторов российского фэнтези» вызывают лишь недоумение.

По моим ощущениям, «Страж» — типично ремесленный продукт, выполненный довольно грубо. Истории, рассказанные в романе, не слишком увлекательны, композиция зарисовок традиционна и местами просто скучна, стиль повествования неровен, много художественных шероховатостей, которые сбивают с ритма. Яркими получились разве что спутники героя – Проповедник и Пугало. В остальном зацепиться абсолютно не за что: в литературном отношении книга, по-моему, на серьезное внимание претендовать не может.

Откровенно удивляет высокая средняя оценка «Стража». Я до последней страницы не смог понять, за счет чего такое слабое произведение получило такой мощный балл.

[Прочел первый и второй тома с повестями, дальше читать не буду. Можно считать это итоговым отзывом на книжки Вегнера.]

Есть учесть рейтинги Роберта Вегнера, существует ненулевая вероятность, что вы его поклонник, сочувствующий или вообще написали про него что-нибудь хорошее. В таком случае, возможно, дальше читать не стоит (добрею с годами!).

Роберт Вегнер получил много лестных отзывов, а также премий. Кроме того, вдохновенный текст на обложке (знаю, знаю!) сообщает, что мужчина повторил успех Сапковского и замиксовал сильные стороны Глена Кука и Джорджа Мартина. А я, между прочим, обожал Кука в юности и люблю Мартина. И это проблема: от чувака, на книжке которого издатель разместил эти фамилии, я жду разрыва. Разрывает ли Вегнер? Честно говоря, нет.

Как устроен второй том его цикла? Он, как и первый, разбит на две географические части, по три сотни страниц и четыре повести в каждой. Это следующая проблема: каждый из блоков — небольшой роман по объему, и повести относительно крупные, то есть автор претендует на внимание читателя на весьма внушительном пространстве текста. У блока есть некая общая канва, у каждой повести есть какой-то сюжет. Наверное, по тому, как я это пишу, вы догадались, что ни канва, ни сюжеты меня не сильно впечатлили. А если говорить по-простому, вышла довольно унылая тягомотина в худших традициях Аберкромби (на самом деле, даже более тоскливая, у Аберкромби был хотя бы Глокта).

В чем вообще беда многих авторов фэнтези и вот Роберта Вегнера в частности? Кажется, они страшно переживают, что читатель не разберется, где у них чего на карте, и хотят в подробностях изложить, как все устроено. Куда течет какая речка, где живет какое племя, почему королевство А воюет с царством Б, чем заняты в это время спецслужбы империи Ц, что за магия популярна в это время года и т.п. Не то чтобы это преступление само по себе, но все-таки бывают способы сделать это более-менее изящно (ну или просто ты, предположим, Толкин). Хуже всего, когда вместо нормальных диалогов этим заняты герои, которые двигают пространные телеги про выдуманные автором геополитические проблемы, системы магии, пересказывают собственную биографию (ничего ужаснее поочередной исповеди отряда наемников, дорогой Роберт, придумать было нельзя), etc. Это вот прямо очень плохо, это выглядит как костыли — и черта с два они помогают ходить.

Или вот чем хорош, допустим, Мартин? Глобальные сюжеты в его книгах текут сквозь жизнь героев, которых мы (я) успели полюбить или не очень-то, это не абстрактные королевство А версус царство Б. Что у Вегнера? Какие-то пафосные челики, на которых читателю более-менее насрать, озабочены судьбами мира. Чрезвычайно увлекательно. Озабочен ли читатель вместе с ними? В общем, нет, а с чего бы? Когда у Мартина (спойлер, ну мало ли!)

Ну и в целом, Роберт, мужик, да наплевать, с какой стороны кто с кем граничит и что там у кочевников. Расскажи мне нормальную историю, чтобы страницы горели под пальцами. А точнее, раз ты такой смелый и разбил том на 8 повестей, расскажи мне 8 нормальных историй. Нет? Тогда зачем так делать? В итоге в подцикле нет ни особенно внятной и увлекательной осевой линии, ни в достаточной степени забойных отдельных сюжетов, то есть три сотни страниц автор тратит более-менее на то, чтобы поведать читателю, как обстоят делишки в этой части империи (в западном куске, возможно, эта проблема стоит менее остро, хотя и там сюжетные решения нельзя назвать увлекательными). А если учесть, что первый том был, в общем, таким же, выглядит это вот как: слышь, читатель, у меня там дальше основное блюдо, а пока вот тебе 1200 страниц салатов и закусок.

Ладно, положим, с увлекательным сюжетом не задалось. Может, автор пишет как-то особенно хорошо? Тут точно сказать нельзя, потому что мы имеем дело с переводом, но его неровная стилистика, если честно, вызывает вопросы. Ну а если без обиняков: по-моему, текст довольно слабый, читаешь его без всякого удовольствия, зато с ощутимым напряжением, потому что не затягивает. Плюс я взялся за книжку после «Самодержца пустыни» и григоренковского «Ильгета», где даже от стиля уже становится хорошо. На этом фоне проза Вегнера просто бледная моль, конечно.

Дальше в цикле Вегнера начинаются нормальные (предположительно) романы, я зашел на страничку первого на ФантЛабе и прочел следующее: «Автор еще не до конца овладел большой формой». Что ж, это было ясно и раньше, но теперь можно с уверенностью сказать: с Робертом Вегнером я прощаюсь и, откровенно говоря, вряд ли увижусь снова. Вам тоже не сильно рекомендую, мало ли хороших книжек.

Я попытался сейчас вспомнить, какие саги подобного рода вообще читал так преданно и долго. «Хроники Эмбера». «Черный отряд» Кука. Ну, «Ведьмак», конечно. Да и все, пожалуй. Основной пласт пришелся на подростковый период, а Мартина я открыл для себя достаточно поздно (и как я уже, наверное, говорил, не с «Песни льда и огня»). Все это я пишу к тому, что у меня не так чтобы много материала для сравнений. Кроме того, предыдущие книги я закончил довольно давно — почти четыре года назад, как оказалось, — и с тех пор не перечитывал.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, кто кому двоюродный кузен по материнской линии, где лютоволки зимуют и почем репа в Староместе. Это заняло, наверное, половину первой части. То есть, я вполне серьезно плавал и чувствовал себя, наверное, как Лёва, когда ему надо сначала разрезать для аппликации какую-нибудь фигню, а потом правильно склеить обратно. А потом я поймал нужное течение, нырнул и с сожалением вынырнул на эпилоге.

Пятый том эпической саги — стадия, когда стороннему человеку, в принципе, до энергосберегающей лампочки, что к чему и как поживают дракончики, а любителей секса, кровищи, чудовищной жестокости и невиданной разнузданности отпугивать уже поздновато. Это я не к тому, что «Танец с драконами» плох, просто его — как и любую, наверное, книгу из середины чего-нибудь многотомного — довольно трудно оценить с позиций обычного романа.

Завязка? Все уже завязано до нас. Кульминация? Спойлеры. Развязка? В пятом томе семитомной саги? Ну что вы, Рглор с вами. А в остальном перед нами старый-добрый Джордж 'R You Done Yet?' Мартин: приключения и суровые испытания, тяготы и лишения, убит, внутренняя борьба, убит, убит, лютующие претенденты на престол, убит, убит, Дорн плетет свою паутину, убит, Тирион Ланнистер играет в настолочки, etc.

Расстраивает тут только одно: когда дочитаешь — вообще непонятно, что делать. Впрочем, это, наверное, проблема всех неоконченных саг и их читателей. Так что наш выбор — третий сезон. А ветра зимы подуют позже.

У меня есть один личный и практически универсальный критерий для оценки того, хорошо написано произведение или автору следует еще потренироваться на кошках. Это речь персонажей. Не припоминаю ни одной книги, которая бы мне понравилась и где была бы посредственно воссоздана человеческая речь. Зато обратный пример верен почти всегда.

Второй момент: когда писатель топорно использует общение персонажей, чтобы транслировать информацию читателю. Если автору требуются вышеупомянутые кошки, то выглядит все так, словно герои не разговаривают друг с другом, а по очереди что-то вам сообщают. Зачастую первый и второй пороки связаны между собой, и с двумя такими пробоинами текст скорее тонет, чем плывет. Особенно если герои болтают без умолку.

Вот у Максима Хорсуна пробиты оба борта. Его персонажи разговаривают так, что хочется им в глотку затолкать вонючую портянку, пыж и сверху залить расплавленного свинца для верности. И ладно бы они просто кое-как балакали. Нет, автор придумал, что герои его – люди преимущественно благородные, представляющие, так сказать, феодальную элиту. По замыслу автора, благородные должны и говорить по-благородному, высокопарно и напыщенно. Ну и вот когда я читал, что у автора из всего этого получилось, я думал о ближайшей воинской части, где можно было бы позаимствовать вонючих портянок.

Кроме того, персонажи через одного экзальтированные истерички и непрерывно голосят на повышенных тонах. Во всяком случае, именно так я воспринимаю бесчисленные восклицательные знаки после вообще любых фраз. Неуклюжая речевая ретрансляция информации читателю также присутствует во всей красе, причем автор почему-то использует речь как фактически главный инструмент сообщения разнообразных важных для сюжета сведений.

На этом читательские мучения могли бы и закончиться, но Максим Хорсун старался. Тут и там встречаются всякие сомнительные с точки зрения русского языка и здравого смысла конструкции типа «за ними не станется» или – мое любимое — «напоминала пресловутые фекалии» (я до сих пор размышляю о том, почему фекалии пресловутые – вот она, сила слова). За все вышеозначенное литературный редактор должен был бы автора как следует отбуцкать и отправить переписывать к чертовой матери. Я склоняюсь к такому выводу, что этого не случилось.

В результате получился сырой роман с малоинтересным сюжетом и малоубедительными персонажами. Автор попытался сразу уместить в книгу несколько задумок, пришедших ему в голову: загнется Солнце или нет; есть ли другая разумная жизнь во Вселенной; если твои космические корабли медленно летают – как улететь в другую, более гостеприимную систему и там чего-нибудь этакое колонизировать; можно ли телепатически путешествовать в космосе и что из этого получится; как доказать, что родина человечества — Земля, когда все думают, что это не Земля; искусственный цивилизационный регресс: кто виноват и что делать; пошаговая игра для благородных с участием и убиением живых людей – богоугодно сие або дурно; может, что-то еще, что вылетело у меня из головы. А потом Юпитер превращается в звезду – и наступает счастье. И я даже не подумаю извиняться за спойлеры, потому что читать это вы все равно не будете.

Возможно, вам любопытно, почему я потратил тут столько букв. Дело в том, что главный редактор издательства «Снежный Ком» Глеб Гусаков очень любит рекламировать книги своего издательства. Тут, конечно, ничего плохого нет. Книги «СК» презентуются как хорошая современная русскоязычная научная фантастика, «не хуже западных аналогов». И что-то там еще про высокую литературную планку. Определения «современная», «русскоязычная» и даже «фантастика» у меня, в общем, как таковые не вызывают вопросов. Но вот насчет «хорошей» и «не хуже западных аналогов» — тут пока нет. Неубедительно.

Удивительно, но до недавнего времени я ничего не слышал о Георгии Владимове. Когда учился в школе (мне 31 в этом году, я получил аттестат в 2001-м), ни среди писателей XX века, ни в рамках обсуждения прозы о Великой Отечественной войне это имя не фигурировало (или, может, я забыл, но вряд ли). И потом, уже во взрослой жизни, ни разу не возникало на моем читательском горизонте. Возможно, такие обстоятельства усиливают эффект от неожиданного знакомства.

Кое-где вы можете прочесть, будто «Генерал и его армия» — роман про Власова (даже на обложке книги, выпущенной ЭКСМО, фото Власова перед строем), «власовская агитка», вот это все. Что довольно странно, поскольку Власов на страницах, конечно, появляется, но в целом это скорее эпизодический элемент в общей картине. Сам роман построен вокруг вымышленного генерала Фотия Кобрисова (впрочем, имеющего реальный прототип в лице Николая Чибисова), а центральный его сюжет — операция советских войск по форсированию Днепра у Киева в 1943 году. При этом автор часто прибегает к ретроспективе, чтобы рассказать о жизненном пути своего героя — и через него, в общем-то, о пути страны. И это очень сильная, выдающаяся проза.

Следующее «удивительно» заключается в том, что нельзя просто так взять и купить книги Георгия Владимова (в том числе и «Генерала...»): в каталогах Озона, Рид.ру, Буквоеда, Лабиринта, кроме пары отдельных томов собрания 98-го года, нет вообще ничего.

Несколько дней я размышляю об этой странной ситуации, потому что это, по-моему, великая книга о войне и о нашей стране. Знаю, слово «великий» сильно поистерлось за последнее время, его приклеивают на любую мало-мальски ровную и наспех обезжиренную поверхность. Я прощупал и перебрал другие слова. Они как-то не подходят сюда. Умом я понимаю, что величие книги, конечно, время проверяет, а этому роману едва 20 лет. Но тут не больно хочется умом (да и жди еще, как капитального ремонта в многоквартирном доме), а сердцем получается вот так.

Поэтому, кстати, я считаю тот факт, что «Генерала...» с 2007-го года не переиздавали, преступлением против русской литературы. Так и запишите.

Очередное большое событие для ценителей фантастики: перевели Doomsday Book Конни Уиллис. На этом стоило закончить и разойтись по своим читательским углам, но жена считает, что надо поподробнее написать. Демонстрирую смирение.

Я довольно (ладно, на самом деле — очень, говорил уже?) чувствительный человек, и книга изрядно меня потрепала. Она сильно звучит, но и требует для этого большой эмоциональной отдачи. При этом Уиллис ведет внешне очень простой рассказ. Эпический размах? Проходите. Героический тыбыдыщ? Дальше по коридору. Умопомрачительная движуха? Голубая луна передает привет. Ничего такого там нет, история совершенно простая, камерная — и поэтому, наверное, такая пронзительная.

Вообще говоря, в романе есть детали, к которым можно было бы при желании придраться, но, как правильно догадался джентльмен в первом ряду, такого желания у меня нет. Оставлю это более бесчувственному беспристрастному читателю. И потом приду к нему в комменты (кто-то же должен будет плюнуть в лицо такому человеку).

Не знаю, как сложится судьба этой книги в эпоху победившего попаданчества, потому что в ней, кажется, нет ничего, что можно было бы продавать. Нет кричащего, захлебывающегося ура-патриотизма; нет героев, которые переносятся в прошлое с арсеналом из пяти десятков смертоносных приемов, багажом знаний, рассчитанным на семерых, и карманной схемой атомного авианосца для разрешения совсем спорных ситуаций; никто никого не обувает, не побеждает и даже нельзя сказать чтобы спасает. А может быть, кстати, это как раз хорошо.

Есть искушение порассуждать о том, что «Книга Страшного суда» немного запоздала, что 20 лет — большой срок и нужно было перевести ее раньше. Я этого говорить не стану, потому что перед нами замечательный роман просто про людей, а такие книги клали на 20 лет с гуманистическим прибором.

И да, тираж в 2000 экземпляров — это позор.

Я уже неоднократно говорил добрые слова про серию переводной современной фантастики «Сны разума» и, видимо, продолжу это делать. Осенью 2012 года увидели свет сразу две новинки: из печати вышли «Морские звезды» Питера Уоттса, автора «Ложной слепоты», и «Заводная» Паоло Бачигалупи. Я собирался читать ожидаемые мной «Морские звезды», но так вышло, что «Заводная» попала мне в руки раньше.

И начну я с пары гнусных занудных замечаний, которые непосредственно к тексту не относятся. Чтобы не писать по десять раз «на мой взгляд», сразу оговорюсь, что нижеследующее — исключительно мое нескромное мнение.

Во-первых, мне не нравится название. То есть, оригинальное The Windup Girl — тоже не бог весть какая находка, но выбранное заглавие для русского издания мне кажется совсем неудачным. Причем в самом тексте, на мой взгляд (рефлексы, черт), есть шикарный вариант — «пружинщица». Это существительное, а не висящее в воздухе, оторванное от всего на свете прилагательное. Это звучное, броское слово. А «Заводная» — это, извините, недоразумение.

Во-вторых, аннотация. Не буду говорить, что более бессмысленной и бестолковой аннотации я не встречал, потому что это вообще популярная ниша для треша, но вот данная — именно бестолковая и бессмысленная. Она как бы говорит читателю: «мы тут книжку издали, но понятия не имеем, о чем она, и вам потому не скажем». С одинаковым успехом можно было там просто написать, например: «Роман».

Разлив немного желчи — не наступите, — перехожу к сути вопроса и скажу несколько слов про сам текст.

Первое, чем цепляет «Заводная», — это выбранное автором место действия. Мы оказываемся в постапокалиптическом Таиланде, и взору открывается Крунг Тхеп, он же Бангкок, он же город ангелов, великий город, город — вечное сокровище, неприступный город Бога Индры, величественная столица мира и так далее. Автор явно уделил достаточно внимания изучению истории и культуры страны и региона, поэтому повествование получается весьма аутентичное, с полным погружением; нет ощущения, что герои просто размещены в наскоро сколоченных декорациях. Мир переживает экологическую катастрофу, человечество из последних сил цепляется за выживание, границы Таиланда закрыты: в страну ломятся корпорации-калорийщики, монстры генной инженерии, с жадностью взирающие на тайский банк семян. В самом Бангкоке тоже все непросто: министерство природы сцепилось с торговым ведомством, обстановка накаляется, предприниматель-фаранг Андерсон Лэйк занят подозрительными поисками, китайский иммигрант-желтобилетник Хок Сен пытается вернуть себе былое величие, а пружинщица Эмико ищет путь к себе и к свободе. Коктейль даже не надо поджигать — он и так вот-вот вспыхнет.

«Заводная» — жесткая постапокалиптическая фантастика, которая вряд ли позволит вам расслабиться. Автор создал очень убедительную, детально проработанную картину будущего — и картина получилась довольно плачевной. Человечество стоит на пороге экологического ада, и трудно с уверенностью сказать, что удерживает его от фатального шага в пропасть (и удерживает ли что-нибудь). Одна из центральных тем романа — искусственные создания, так называемые Новые люди и их место в человеческой цивилизации. Те самые пружинщики. По замыслу генных инженеров это идеальные слуги или идеальные солдаты. Ну а если спросить самих Новых людей? Может, путь к спасению — это они и есть?

Коктейль, задуманный автором, смешивается все быстрее, в финале превращаясь в яростный и безжалостный водоворот, который засасывает всех, кто оказался рядом. Успели глотнуть и за что-то ухватиться — значит, повезло.

Наверное, все это выглядит не сильно понятнее, чем издательская аннотация. Но много ли вы читали талантливо написанных фантастических книг в антураже Юго-Восточной Азии? Есть смысл попробовать. Не могу сказать, что «Заводная» произвела на меня более мощное впечатление, чем «Ложная слепота» или «Эйфельхайм», однако это очередная сильная книга, которую я включу в рекомендательный список серии вслед за Уоттсом, Флинном, Уилсоном, Чаном и Уиллис. А с учетом того, что перед нами дебютный роман, хочется верить, что Паоло еще зажжет.

Так и не смог дочитать. Редкая скучища. Если это ЮМОРИСТИЧЕСКАЯ фантастика, то я норвежский конунг Харальд Харфагер.

Очень слабая, плохо написанная книга со скучным линейным сюжетом, неубедительными персонажами и препаршивыми диалогами. Потенциал у замысла был, но воплощение получилось трудночитаемое, затянутое и откровенно беспомощное. Удивительно, что вокруг столь невнятной книги раздули такую шумиху и даже серию запустили. Типичная графоманская поделка, пожалел, что потратил на нее время.

Читал Пехова в последний раз довольно давно. «Мантикора» пошла хорошо, в «ветряном» цикле застрял на первом романе и как-то с тех пор к творчеству Алексея не возвращался. И тут что-то вдруг услышал про «Стража», решил заказать.

«Ведьмин яр», откровенно говоря, оставил бледное впечатление. Стилистически все весьма шероховато, не бог весть какие тематические откровения, ну и общее ощущение – как от фэнтези невысокого уровня. На мой взгляд, рассказ достаточно слабый, но цикл решил дочитать, чтобы составить цельное мнение. Сам «Ведьмин яр» — на троечку максимум.

Довольно скучная книжка с заманчивой аннотацией, но вялым предсказуемым сюжетом, малоинтересными персонажами, немножко картинными диалогами и довлеющей над всем этим атмосферой искусственности происходящего (хотя и неплохо набросанным космомиром неуютного будущего, пожалуй). Робертс (точнее, герои Робертса) пару раз вспоминает Шекспира, так вот книжка эта создает впечатление, будто вы в театре и прекрасно знаете, что вот эта вот тетя — не принцесса, вот этот вот дядя — не камердинер, вот эта вот ракета из картона, а кровь-кишки — краска и папье-маше, и им всем вместе не очень-то удается убедить вас в обратном. В результате общая в плохом смысле слова театральность не позволяет — мне не позволила, во всяком случае, — погрузиться в текст и поверить в него.

Автор пишет в послесловии, что он хотел соединить клише золотых периодов НФ и детектива. У него это скорее получилось — и, как итог, перед нами вместо романа литературное упражнение. Если вы любите наблюдать за литературными упражнениями, можете, наверное, почитать. В противном случае смело берите другую книжку.

Я бы сказал, что ее и после 9-ти читать не стоит. Я вообще не уловил, на кого она рассчитана: детям, скорее всего, будет малоинтересно, взрослым не смешно. Таки в личный антитоп.

Для меня «Игра Эндера», к сожалению, структурно попала в категорию романов, которые я не люблю: когда все сосредоточено на финале, и, в сущности, не важно, что происходит до этого. Даже не так — не то чтобы не важно, просто нет преград между стартом и финишем. Понимаешь, что ничто не помешает событиям переместиться из точки A в точку Y, следуя по достаточно ровной и относительно прямой траектории. Нет каких-то переломных точек, нет момента, когда ты думаешь: чертвсепропалочтожеделать. Мне трудно читать и трудно полюбить такие книги, хотя финал как раз эмоционально мне близок, и я чувствую в себе готовность прочесть второй роман цикла.

Ну и мне было нелегко воспринимать тот факт, что рассказ идет о детях (да, я помню — об очень умных, самых умных детях). Строго говоря, о том, что перед тобой дети, помнишь в основном потому, что автор едва ли не ежестранично данный факт протоколирует.

Несмотря на все вышесказанное, я допускаю, что недооценил роман Карда, но в данный момент мои впечатления вот такие.

В отличие от Вадима Панова, я ценю чужое время, поэтому сразу резюме: Вадим Панов — посредственный составитель текстов. Открыть эту книгу можно с единственной целью — посмотреть, как делать не надо. В принципе, главное о «Ручном Приводе» вы только что узнали. Дальше я выпускаю пар и никого не принуждаю.

Привет опять, о читатель, который все еще здесь. Поведаю тебе предысторию вопроса, раз уж мы никуда не торопимся. Лет 10 назад я купил в поезд два первых романа Панова. Это было скучнейшее чтение, которое я закончил только потому, что ехать было далеко, а делать — нечего. Вот, в 2016-м, решил проверить (не могу объяснить): издается человек, ну как навострился, начал лучше писать, самый суровый критик действительно стал суровым и так далее.

Не тут-то было. Текст от Панова-2008 поражает своей безыскусностью, как бумажная аппликация, которую вырезал первоклассник. Текст этот избыточный, скучный и, попросту говоря, плохой. Хуже всего то, что и события он описывает скучные. Трудно поверить, что все это делает «писатель», который семь лет активно писал, а издатель его активно издавал.

И ладно там материи высокие (хотя авторские рассуждения читать просто невозможно, это какая-то феноменальная банальщина и кровь из глаз), но тут злоумышленники похитили человека, превратили в овощ, надо избавиться от тела. Они беспокоятся, что если полицейские найдут его в таком состоянии в подвале заброшенного дома, то «начнут копать» (почему-то им не приходит в голову вывезти тело в лес, куда они катят прямо сразу после, и немного покопать самим). Очевидное решение найдено быстро: ЧТОБЫ НЕ ПРИВЛЕКАТЬ ВНИМАНИЯ, надо все взорвать. Ведь тогда полиция, обнаружив среди развалин разорванное тело и остатки чемодана пластичной взрывчатки с часовым механизмом (автор упорно — ладно, один раз, но упорно! — называет ее «пластиковой»), придет к выводу, что тут были бандитские разборки, и копать не будет (а дело, кстати, происходит в США). O RLY?

Но — высокие материи, ангелы-демоны, вечность, душа, раскаяние и смысл жизни.

Чувак. В твоей книге герои незаметно избавляются от тела с помощью чемодана взрывчатки, развалив целый дом при этом. Какая вечность? Какая душа? Какой, к хренам собачьим, смысл жизни?

«Беда русской литературы в том, что в ней каждый мудак выступает в роли учителя жизни, а чисто литературные открытия и находки со времен Белинского считаются делом второстепенным». Шаламов написал это еще в 68-м. К сожалению, Вадим Панов в 2008-м так это и не прочитал. А ведь можно было сэкономить столько ресурсов.

Извините все (и даже Вадим Панов), но эта книжка — просто хлам. Искренне рекомендую вам (и даже Вадиму Панову) никогда ее не читать, потому что если вы несколько часов пролежите на диване, то все равно проведете время с куда большей пользой.

В утиль.

«План мой был прост, словно долото для раскалывания костей». (Мордимер Маддердин)

Итак, драгоценные мои обладатели нерасколотых костей, сегодня мы поговорим о польском писателе Яцеке Пекаре, лицензированном инквизиторе Его Превосходительства епископа Хез-хезрона Мордимере Маддердине, преданном слуге Господа, и приключениях последнего. Точнее, о приключениях мы говорить практически не будем, поскольку не они составляют наш главный интерес в этой истории... Я вижу, некоторые слушатели на этом месте потянулись с нашего богоугодного собрания. Что ж, слаб человек. Уверен, наша душеспасительная беседа возобновится в более теплой обстановке при нежном свете очага, играющем на металле щипцов. Более терпеливому слушателю я попытаюсь без применения специальной техники объяснить, почему не на беготне бедного Мордимера за колдунами необходимо сосредоточить свое внимание.

События «Слуги Божьего» развертываются в реальности, где все чинно катилось к Голгофе, а затем что-то пошло не так. Христос — вместо того чтобы подготовить материал для рок-оперы и спокойно умереть на кресте — с креста сошел и раздал всем неугодным на орехи. Как следствие, этические рамки христианства сместились от подставленной щеки, любви к ближнему и всепрощения к возмездию, огню и карающему мечу.

Существует опасность принять «Слугу Божьего» за обычную чернуху. Наверное, по тому, как я написал «существует опасность», вы догадались: я культурно, без обращения к коленодробилке, призываю вас этого не делать. Никак, кроме собственных ощущений, мотивировать свою просьбу я не могу. Но должен сказать следующее.

Я уже упоминал, что приключенческая сторона не является предметом нашего заседания. Мне кажется, что Пекара осознанно не стал усложнять фабулу. Ему не нужны замысловатые повороты, чтобы двигать сюжет, потому что сюжет его лежит в этической плоскости. Пекара не примитивизирует повествование, нет, просто изгибы сюжета не являются для него трамплином, с которого стартуют выразительные средства. И, думаю, в том числе поэтому создается впечатление, будто новеллы он как бы бросает, не доводя финал. Конечно, Мордимер Маддердин приключается и собственным телом, но главный интерес для читателя заключается в том, как на пространстве новелл вырисовывается его понимание миропорядка, своего места, своей задачи в мире, нужности своего служения. Можно считать это чернухой. Я бы назвал это этическим экспериментом. Любопытно, куда эксперимент приведет.

Язык романа мне оценивать трудно, потому что мы имеем дело с переводом (перевод, по-моему, читается достаточно хорошо). Хочу, впрочем, отметить доверительную, даже исповедальную манеру, в которой Пекара от лица героя ведет рассказ. Мордимер не только рассказывает, но и как бы пытается объяснить мотивы и необходимость своих поступков и принятых решений, подкрепить их божьей волей. Он и в речи постоянно обращается к Писанию как к основе своих действий. Смотрится данный прием весьма органично. При этом герою не чужды ирония и основательный житейский рационализм, так что высокое в разумных пропорциях соседствует с мирским.

Не могу сказать, что «Слуга Божий» произвел на меня сокрушительное впечатление, однако заявка на серию получилась интригующей. Интересно прочесть второй роман цикла и посмотреть, как будет (и будет ли) развита идея мира Мордимера Маддердина. К сожалению, пока это не представляется возможным, разве что вы читаете по-польски: вторая книга на русском не издавалась.

После анонса у меня были довольно большие ожидания в связи с этой книгой. Я немножко раскатал губу на лингво-фэнтези и даже, честно говоря, немножко ждал чего-то вроде «Имени ветра».

На самом деле «Чарослов», конечно, никакое не лингво-фэнтези, а фэнтези довольно обычное. Да, Чарлтон попытался создать систему с разными магическими языками и реализовать идею магической дислексии, но в итоге волшебники все равно кидаются друг в друга заклинаниями и колдуют волшебное оружие, ставят оборонительные щиты и прячутся за завесой невидимости.

Более того, это фэнтези детское. Агрессивно настроенные демоны и добрые волшебники, пророчества, проникновенные монологи злодеев, слезливая любовь и избыточный пафос — ну, простите, это старшая школа в лучшем случае. Возможно, читателя-подростка книжка способна увлечь, но для взрослого читателя все это слишком наивно.

Поэтому, кстати, странно видеть текст такого уровня под серийным титулом «Мастера фэнтези». Это даже не аванс, это просто мисплейсмент. Никаким мастером Блейк Чарлтон не является, как не является мастерской его проза. Она не то чтобы чудовищно плоха, просто обыденна и наполнена стереотипными образами, ледяными волнами ужаса, струящимися водопадами волос и так далее.

Продолжение (уверен, вы ни секунды не сомневались, что это цикл) читать не буду, а вам не советую читать и первый том.

«Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» из тех книг, которые я планирую прочитать годами. Знаете, надо бы почитать — и потом берешь что-нибудь другое. О, давно пора почитать – и опять другое. Не почитать ли – и, конечно, читаешь совершенно другую книгу абсолютно другого автора. Я много раз проходил мимо нее в книжном: отпугивал кирпич на бумаге такого качества, что не всякий рискнет использовать ее в качестве туалетной. Как это обычно бывает, книга однажды взяла дело в свой корешок (электронный) и, растолкав конкуренток (электронных), прочлась.

Чтение «Джонатана Стренджа» проходило у меня в два этапа. Живой и даже жадный интерес – и несколько утомительное ожидание финала. Сюзанна Кларк здорово проработала свой (и частично – наш с вами) мир, это серьезный труд, достойный восхищения. Она создала несколько определенно удачных, очень живых персонажей. У нее интересная авторская манера, сочетающая тонкую поэтичность, жесткость и очаровательное остроумие. Но в определенный момент я словно утратил связь с романом и дочитывал на автопилоте. И главное, я не хочу ничего плохого сказать про книгу, потому что она кажется мне хорошей, неглупой, талантливо написанной. И перевод толковый. Но не взлетело.

После второго тома общее впечатление не изменилось: добротное фэнтези на один раз.

На мой взгляд, существенно ослабило «Прежде чем их повесят» то, что Аберкромби свел несколько героев в одну линию. Все-таки путешествие на край земли – штука сама по себе довольно унылая и быстро приедающаяся, разве что автор сможет оживить процесс чем-то оригинальным. Аберкромби не смог. И если в первом томе повествовательная динамика сохранялась хотя бы за счет перехода от одного персонажа к другому, то теперь, когда почти все они тащатся куда-то в одной упряжке, роман в этом отношении, по-моему, сильно потерял. А линия Веста и боевых действий смотрится все-таки довольно наивно.

В результате интерес читателя удерживается, на мой взгляд, опять же в основном за счет Глокты.

И мне, откровенно говоря, кажется, что если бы Аберкромби все остальные линии вымарал, у него вместо двух добротных могла бы получиться одна отличная книга про инквизитора.

Литература ужасов остается для меня привлекательным, но редким развлечением. Я очень впечатлительный, недолго, однако довольно ярко помню последнюю прочитанную книгу, поэтому после хоррора плохо сплю. При этом мне крайне любопытно, как художественными средствами текста можно создавать атмосферу ужаса. В результате такой несколько парадоксальной ситуации «ужасные» произведения редко, но все-таки попадают в зону моего внимания.

«Тень над Инсмутом» — классика жанра, которую все уже миллион лет назад миллион раз прочитали. Это небольшая повесть о злоключениях молодого человека, собравшегося с пользой провести время, а вместо этого сделавшего ряд малоприятных открытий, изменивших его жизнь.

Жутковатую атмосферу Лавкрафт создает умело, хотя и нельзя сказать, что волосы встают дыбом. Кроме того, постепенно начинают раздражать повторяющиеся сентенции вида «и тут меня объял неописуемый ужас» и немного перегруженные конструкции. Последнее, впрочем, скорее результат встречи басурманского наречия с великим и могучим.

Несмотря на вышепредставленный нудеж, повесть мне понравилась, и я, пожалуй, почитаю у Лавкрафта что-нибудь еще.

Тед Чан – живая иллюстрация народной мудрости «лучше меньше, да лучше». За двадцать лет он написал с дюжину рассказов – и удостоился едва ли не двух дюжин наград. Причем в его коллекции главным образом «Локусы», «Хьюго» и «Небьюлы», а не литературные грамоты крыжопольского кулинарного техникума. Согласитесь, достойно восхищения.

В издании на русском «Купец и волшебные врата» представлены повесть с одноименным названием и авторский сборник «История твоей жизни». Всего 9 произведений. Из этих девяти (далее мои оценочные суждения) – две настоящие жемчужины: «История твоей жизни» и «Ад – это отсутствие Бога»; два очень хороших рассказа: «Деление на ноль» и «72 буквы»; три хороших рассказа: «Вавилонская башня», «Понимай» и «Купец и волшебные врата».

Чан подкупает тем, что практически каждый его рассказ – это такой роман в миниатюре. То есть, потенциал замысла позволяет сделать роман-то как минимум, но автору хватает и пространства малой формы, чтобы захватить и окучить читательский мозг. Обладая, судя по всему, пытливым умом, Чан ждет той же пытливости от читателя. Надо понимать, дожидается: мне еще не попадалось о нем ни одного плохого или снисходительного отзыва.

Не понравилась мне только зарисовка для журнала Nature – «Эволюция человеческой науки», показалась несколько вымученной. И не зацепил рассказ «Тебе нравится, что ты видишь?» При этом этическая проблема, на которую предлагает взглянуть Чан, любопытная, но реализация, по-моему, не очень удалась.

Тем не менее, сборник заслуживает чрезвычайно высокой оценки. Это яркая, небанальная и научная в самом прямом значении слова фантастика. Это увлекательное и упоительное чтение. The name’s Chiang. Ted Chiang.

Из отзывов я вынес мысль о том, что Сергей Лукьяненко вдохновлялся «Лавиной», когда писал «Лабиринт отражений». «Лабиринт» я читал довольно давно, однако у меня не сложилось впечатления, что это близкие по духу книги. Хотя, безусловно, откуда что растет, видно хорошо.

Вообще, надо сказать, что «Лавина» — непростая книга. Я начинал ее читать с чувством недоумения, которое хорошо отражает замечание моего коллеги, которому на глаза попалась первая страница: «какой-то совершенно жуткий текст». И первое время именно такое ощущение крепко сидит в голове. Признаюсь, был момент, когда я собирался отложить «Лавину». Но не отложил.

И несколько внезапно роман не то чтобы изменился, а как бы приобрел фундамент и из «какой-то футуристичной витруально-реальностной хрени с ощутимым налетом дури» стал превращаться в серьезную книгу. Собственно говоря, автор добрался до изложения принципов своей идеи, раскрутил ее — и стало интересно. Теперь уже книга отталкивалась от этой идеи и, совершенно изменив мое к себе отношение, вполне бодро вырулила на финал. Детали я раскрывать не буду, скажу лишь, что получилось, на мой взгляд, вполне увлекательно.

В целом, Стивенсон пишет не без риска потерять читателя на пути к финишу, однако нельзя отказать ему в определенном, возможно, неочевидном на первый взгляд очаровании и способности сочно преподнести интересную задумку. «Лавину» можно назвать какой угодно книгой, но совершенно точно она не является книгой пустой и глупой.

Я знаю, что Барраярский цикл считается классическим, однако «Осколки чести» оставили меня в недоумении. Самое точное слово, которое я смог подобрать для описания своих впечатлений, — «наивный». Очень наивная книга. Буджолд пишет вроде бы о серьезных вещах, а подается это все как-то, что ли, подростково. Композиционно роман простой, как две копейки, интересных сюжетных ходов я там не нашел, интересных персонажей, в общем, тоже, все чрезвычайно стандартное и довольно скучное.

Возможно, вообще не стоило начинать цикл именно с этой книги. Она показалась мне откровенно слабой. Очень чувствуется, что это роман из разряда «проба пера». Моя оценка – 3, и рекомендовать книгу я, к сожалению, не могу.

Беспринципными персонажами, жестокостью и натурализмом в наше время никого не удивишь, а интересная история за 400 страниц так и не началась, поэтому книжку бросил, не дочитав.

Кажется, это тот случай, когда фильм с Томом Хиддлстоуном за счет выразительных средств может получиться убедительнее книги. Идея социального эксперимента в виде автономной 40-этажной высотки выглядит довольно привлекательной, но на деле, по-моему, получается такой роман-модель с героями-моделями и ситуациями-моделями, где все происходит не по какой-то внутренней логике, а так, как нужно и кажется верным автору. Возможно, в 75-м это читалось с интересом, сейчас, к сожалению, нет.

С Майклом Суонуиком (в России скрывающимся под фамилией Суэнвик) у меня связаны теплые туманные воспоминания по поводу «Дочери железного дракона», культовой книжки среди любителей фантастики, но это было так давно, что я ничего не помню, конечно. Сборник короткой прозы я взял на распродаже, в общем, на автопилоте, на этом вот ностальгическом ощущении.

А рассказы оказались очень хорошие и, что всегда здорово для сборников, разнообразные и стилистически, и тематически: от плутовских приключений Дарджера и сэра-собаки Блэкторпа Рэйвенскэна де Плас Пресью, твердой фантастики Slow Life и Tin Marsh и чувственной порно-новеллы про бордель фэйри до замечательных лирических историй The Skysailor's Tale и Triceratops Summer (мой любимый рассказ) и интересной интерпретации легендарного сюжета в повести Urdumheim (наверное, самая мощная вещь сборника).

В азбучной серии «Звезды новой фантастики» в 2015-м запланировано три книги Суонуика, в том числе два сборника рассказов. Рекомендую обратить внимание, кто еще не обратил.

Можете считать меня бессердечным созданием, но бесконечные терзания незаконнорожденного отпрыска королевской фамилии с говорящим именем Фитц в целом оставили меня безучастным. Не очень убедил и сконструированный Хобб мир: возникает ощущение, что это просто декорации, с некоторой поспешностью выстроенные для большей убедительности Фитцевых внутризамковых страданий. Тут у нас будут крестьяне-горожане, там – пираты, здесь – нечистоплотные лорды, тыц-пыц, пожалуйте. Мне показалось, что реальности Шести Герцогств не хватает детальности, проработанности и, в общем, не хватает жизни.

«Ученика убийцы» для меня спасли предпоследние две-три главы. Автор решила, что хватит уже тянуть жилы из бедного Фитца, и бросила его в пекло государственной интриги, разворошив там как следует угли. Это был насыщенный, динамичный и драматичный финал, который оставил книгу на плаву.

Должен сказать, что знакомство с Хобб я вообще-то планировал начать с живых кораблей. Узнав, что у нее есть такая серия, я сразу представил себе незабвенного посла Коша с его ворлонским чудо-кораблем. Сейчас впечатление несколько смазанное, но думаю, что сагу о Видящих я все же дочитаю. А там, может быть, доберусь и до живых кораблей.

Я решил хотя бы немного систематизировать чтение на английском и для этих целей подписался на известный американский журнал Fantasy & Science Fiction. Естественно, на киндл-версию. Журнал выходит шесть раз в год и обходится мне в 0.99 доллара в месяц. По-моему, довольно выгодное предложение за 260-страничное издание. Пару номеров я исправно ленился, а вот мартовско-апрельский выпуск прочел практически от корки до корки, опустив раздел о фильмах и еще что-то нехудожественное. Итак, что в номере.

ПОВЕСТИ

Sean McMullen. Electrica

Повесть австралийского фантаста (кажется, я еще не читал австралийских фантастов) о британском офицере-кодировщике, который в 1811 году от Рождества Христова отправился к одному ученому, чтобы познакомиться с новой системой передачи сигналов. А познакомился в итоге с инородным разумом. В предисловии сообщается, что автор работает над романом в антураже этой повести. Я бы с удовольствием почитал: повесть вышла занятной, и исторический период любопытный.

Michael Blumlein. Twenty-Two and You

Грустная семейная история, затрагивающая тему болезни раком и молекулярных модификаций. Сюжетное решение, пожалуй, несколько предсказуемое, но в целом повесть с хорошим нервом и внутренней динамикой.

Albert E. Cowdrey. Greed

Более насыщенный язык по сравнению с первыми двумя повестями, но при этом довольно банальная и, в общем, малоинтересная история. Да и фантастический элемент, ну, э-э-э, скажем, скорее фиктивный. С точки зрения языковой практики – полезная повесть, с литературной – нет, не понравилась.

KJ Kabza. Gnarly Times at Nana'ite Beach

Сам автор в предисловии сообщил, что его утомило многообразие всяких стим- и прочих панков, и он хотел бы написать какой-нибудь отвязный трешак, чтобы показать, какая эта ерунда. Друг посоветовал ему замутить бичпанк (от слова beach, а не то перспективное направление, о котором все сейчас подумали). Получилась поучительная подростковая история о серферах и позерстве.

Peter S. Beagle. Olfert Dapper's Day

Питер Бигл написал новеллу с участием единорога. «Were you surprised? I was surprised». :)

РАССКАЗЫ

Tim Sullivan. Repairmen

Незатейливая история на базе идеи о существовании параллельных измерений.

Robert Reed. One Year of Fame

Забавный рассказ про то, как роботы полюбили писателя.

Steven Utley. The Tortoise Grows Elate

Смешная история про ученых, которые отправились по зову науки в силурийский период. В 2012 году выйдет сборник Стивена Атли The 400-Million-Year Itch – я планирую его почитать. Стиль автора мне понравился.

Richard Bowes. The Queen and the Cambion

Трогательный рассказ про дружбу королевы Виктории и Мерлина.

Geoffrey Landis. Demiurge

Писатель написал роман, в котором писатель написал роман, в котором писатель написал роман, в котором…

Robert Walton and Barry N. Malzberg. The Man Who Murdered Mozart

Путешествие во времени, музыка, Моцарт, коварство против дабл-коварства.

C.S. Friedman. Perfect Day

Рассказ о повседневной жизнедеятельности индивида в условиях повышенной компьютеризированности. Такой своего рода app-punk.

Очень крутой роман про первый контакт. Мне встречалось мнение, будто у Уоттса идея превалирует над текстом. Я с ней в корне не согласен. На мой взгляд, «Ложную слепоту» как раз отличает замечательный симбиоз тщательно проработанной идеи и классного текста. Несмотря на обилие научной терминологии, роман читается очень хорошо, там много сочной и незатасканной образности, герои не вызывают ощущения налепленных для презентации замысла аппликаций – короче, к литературной составляющей лично у меня нет претензий.

Ну и, конечно, главный интерес в книгах такого рода: что у автора есть сказать насчет возможных инородных кандидатов на встречу с человечеством. Автору сказать есть что – и, на мой взгляд, читается это все очень увлекательно.

Хочу отметить, что серия «Сны разума» продолжает меня радовать. Я прочитал уже три очень хороших («Эйфельхайм», «Спин» и «Ложная слепота») и один небезынтересный роман («Счет по головам»), а еще пара сборников короткой формы помещена в очередь. Только одна книга мне не покорилась – «Пандемоний» Дэрила Грегори. Там я как-то сразу и глубоко забуксовал и отложил роман до лучших времен.

Первая встреча и знакомство с Мьевилем, в общем-то, закончились для меня неудачей. По моим впечатлениям, тогда я прочел длинную и довольно нудную книжку. Она не была совсем уж безнадежной, но безнадежно затянутой она определенно была.

Про «Посольский город» этого сказать уже нельзя. Это хороший пример книги, где взятая идея толково разрабатывается в рамках адекватного по объему текста. Однако нельзя также сказать, что «Посольский город» мне понравился. Это, безусловно, небанальная, неглупая и не каждодневно выходящая фантастика, но для себя я охарактеризовал бы ее так: концептуально интересный неинтересный роман.

Почему я вообще взялся за «Посольский город»? Во-первых, я давно решил, что попробую прочитать у Мьевиля что-нибудь еще. Все-таки шанс, что какой-то роман в тебя не попадет, есть всегда, применительно вообще к любой книге. Во-вторых, это сай-фай с инопланетянами, а я люблю сай-фай с инопланетянами. В-третьих, это жанрово отличная от «Вокзала» вещь, что подняло ее в списке кандидатов выше, в частности, остальных частей нью-кробюзонского цикла. Нормально обосновал, нет?

Дальше пойдет вкусовщинка про то, что роман, несмотря на тематическую и идейную привлекательность, не дотянул до категории «понравился». Мне показалось, что композиционно и сюжетно книга сделана скучно. Какое-то время я даже опасался, что сейчас опять кто-нибудь куда-нибудь потащит кабель. Конечно, это не приключенческая, а, скорее, лингво-этическая фантастика, и никто не обязан там лихачить на сюжетных виражах. И концепция, которую придумал Мьевиль, хорошо и логично раскрыта. Но, как бы сказать, это все понимаешь умом, а вот сердцем как-то не очень. Рассказ о довольно драматичным вещах, на мой вкус, вышел суховатым, что ли. Может, это результат повествования от первого лица, может, сознательный прием, может, проблема перевода. Может быть, это просто во мне еще жив вирус античайнизма.

But, несмотря на занудный ворчеж, я считаю, что эта книга, конечно же, стоит внимания отечественных любителей фантастики. В том числе потому, что вас-то, в отличие от меня, Мьевиль-рассказчик вполне может разжечь.

Группа исследователей потерпела незапланированную аварийную посадку на планете, которую оптимистичное человечество окрестило Эдемом. Выдало своего рода аванс: на планету прежде не высаживались, и никто понятия не имел, как оно там на самом деле. Оказалось, что на самом деле там как минимум не курорт – и это если охарактеризовать положение предельно мягко.

Лем на материале первого контакта рассматривает человеческую реакцию на ситуацию, которая подпадает под человеческое же определение аморальной. В сущности, это вопрос невмешательства: делать что-то или ничего не делать; есть ли у человека право вмешаться; может ли он адекватно оценить и прореагировать на то, что происходит в рамках устоев чуждой цивилизации. Встреча гуманизма с реальностью, так сказать.

Пожалуй, несколько портят впечатления излишне пространные описания местных, эхм, достопримечательностей и флорофауны. Хотя и им можно найти объяснения: Лем, думаю, старается передать, что чувствуют люди, окруженные со всех сторон неведомым и непонятным. В остальном роман замечательный. Пронзительная, трогательная, грустная книга.

Совсем не зацепило. Так и не смог до конца включиться в этот цикл. Отдельные рассказы — да, неплохо, но в целом я даже не могу охарактеризовать свое впечатление. В смысле, у меня есть ряд соображений, но они в основном созвучны мнению товарища irish страницей ранее. Не буду повторяться. Плюс — перевод не вдохновил.

Все остальное, прочитанное на текущий момент у Саймака, впечатлило безусловно больше.

По работе я читаю огромное количество интервью. Среди них встречаются очень крутые, рядовые и — куда без этого — беспросветное дерьмо.

«Историю и фантастику» нельзя отнести к рядовым, но и очень крутым я бы этот проект не назвал (вы понимаете, что вариант с беспросветным дерьмом мы тут не рассматриваем в силу целого ряда причин). Дело не в том, что эту книгу неинтересно читать, вовсе нет. Просто концепция интервью, как я ее понимаю, заключается в том, чтобы с помощью интервьюера занимательно подать интервьюируемого. Безусловно, занимательность подачи всегда в немалой степени зависит от подаваемого, но если вы знаете, что ваш собеседник — полный чурбан, зачем вы вообще стали делать с ним интервью?

Проблема этой книги... хотя проблема, пожалуй, не слишком удачное слово. Короче говоря, я не сомневаюсь, что Станислав Бересь — образованный, умный, начитанный и, наверное, интересный человек. Однако складывается ощущение, будто он забыл, что пришел делать интервью с Сапковским, а не изложить свои представления о творчестве писателя и об устройстве мира заодно.

Понятно, что в длительной беседе избежать пространных пассажей со стороны интервьюера вряд ли возможно. Бересь вообще не пытается их избегать — некоторые его вопросы, в принципе, можно выпускать отдельными книжками. А когда человек, формулируя вопрос, старается показаться очень умным, одновременно задает еще три штуки и при этом сам же пытается на них отвечать... Сапковский через некоторое время сказал ему: «я уже давно заметил, что в ваших вопросах неизменно содержатся ответы». И это более или менее можно считать характеристикой всего сборника.

Нельзя сказать, что разговора совсем не получается. Порой и журналист, и писатель попадают в одну струю и происходящее правда напоминает дельную беседу. Но стиль Береся слишком часто напоминает прущий на залегшую пехоту танк. А объект, которому угрожает такая встреча, как правило, стремится ее избежать.

К счастью, увертываясь от танковых траков и отстреливаясь из противотанкового ружья, Сапковский все-таки успел рассказать немало, поэтому для его читателей в частности и поклонников фантастики в целом книжка, думаю, будет небезынтересным опытом погружения в творческий — с изрядным, кстати, налетом прагматизма — котел.

Тренер ободряюще голосил со скамейки, но первое звено Сальников — Соколенко — Кигим начало матч откровенно слабо. Толком раскатиться не получалось, атаковали шаблонно, через вброс шайбы в зону, терлись у бортов и по углам, неопасно и редко бросали от синей линии и угрожали больше телерейтингу, чем воротам. Ощущение, что на предматчевой установке было велено усыпить противника, стремительно крепло; с трибун посвистывали и предлагали ударную тройку в полном составе отправить на уборку снега. Паре защитников Давыдов — Ера не пришлось сгореть со стыда в основом благодаря надежным, хотя и незатейливым действиям Еры. Гидра не убедил, что лиге так уж нужны вратари-легионеры. С другой стороны, на фоне игры нападающих он вполне мог претендовать на «Везину».

Статистика первого периода

Александр Сальников. Героями не рождаются — 2/10

Вадим Соколенко. Заморская потеха — 2/10

Татьяна Кигим. Dare il gambetto — 3/10

Денис Давыдов. Селекционеры — 2/10

Михаил Ера. Удачная позиция — 6/10

Дарт Гидра. А раньше мы были фонариками — 6/10

Пропущенная в перерыве через мясорубку тренерской любви, на следующий отрезок команда вышла распаленная, с дымящимся инвентарем. Неожиданно выстрелил центрфорвард второго звена Игнатьев, сольный голевой проход которого не испортили даже левофланговые мучения Бочарова-Колесник. Перовский справа был хорош в подыгрыше и сам прилично бросил с кистей после перехвата. Венгловский в обороне разочаровал, зато Вайд смотрелся живо, принял на себя несколько бросков и пару раз звонко впечатал соперника в борт.

Статистика второго периода

Сергей Игнатьев. Голова-мяч, цветочники и зомби — 8/10

Андрей Бочаров, Светлана Колесник. Всего сто метров по прямой — 2/10

Денис Перовский. Малая джеста траекторий — 7/10

Владимир Венгловский. Допинг для остроухих — 2/10

Андрей Бочаров. Пассажир болида «Анжелика» — 2/10

Алекс Вайд. Золото Криминалимпиады — 7/10

Заключительный период сделал своим бенефисом получивший игровое время Наумов. Сходу оформив дубль, он здорово ассистировал Силенгинскому, который завершил стремительную двухходовку снайперским щелчком в дальнюю девятку. Толкачев не блистал, но и общей картины не испортил. Патрикеева и Якубовича на площадке было практически не видно; впрочем, блестящая игра Наумова позволила закрыть на это глаза, тем более что до финальной сирены осталось три секунды... две... одна.

Статистика третьего периода

Иван Наумов. Гарлем – Детройт — 9/10

Андрей Силенгинский. Спокойной ночи — 8/10

Алексей Толкачев. Команда молодости нашей — 6/10

Евгений Якубович. Я должен это увидеть! — 4/10

Артем Патрикеев. Телепортивное ориентирование — 3/10

Иван Наумов. Мумбачья площадка — 7/10

Первой звездой матча признан Иван Наумов.

В качестве послесловия: как фантастический сборник о спортивных состязаниях — слабо, много откровенно вялых рассказов с, да не обидятся на меня авторы, наивной подачей и прямолинейным подходом к теме. Рискованная компоновка, когда велик шанс, что читатель вообще не доберется до историй, которые действительно стоит прочесть. Подобие спасательного круга организовали Сергей Игнатьев с атмосферной хедбол-стори и Андрей Силенгинский, поддержавший индивидуальные виды. А настоящим глотком свежего воздуха для меня стал Иван Наумов и его повесть «Гарлем — Детройт». Мне показалось, что Наумов заметно выделяется на общем фоне. Заинтригован, буду читать его авторский сборник.

Встречаются иногда такие книги, про которые не знаешь что и сказать. Как «Властелин колец», например. Ведь бесполезно что-то рассказывать о Толкине людям, которые считают его скучным или глупым. Разворачиваемся и уходим, не тратя времени. Одна моя добрая знакомая в юности выучила английский, только чтобы его прочитать. Ну, понимаете, да? Это немножечко меньше, чем взрыв сверхновой, но немножечко больше, чем просто какая-то книга какого-то автора. Даже хорошая.

Вот так я думаю про «Гиперион»/«Падение Гипериона». И вы, вполне вероятно, со мной не согласитесь. Но мы с Симмонсом разворачиваемся и уходим.

Да, и никогда не делайте так, как я. Никогда не читайте «Гиперион» и «Падение Гипериона» отдельно и с большим перерывом. Это плохо. Не надо повторять мою ошибку.

Должно быть, я расплачиваюсь за гигантское удовольствие от чтения «Покорения Южного Полюса» Роланда Хантфорда, потому что уже вторая художественная книга проходит по касательной.

В данном случае виноват, во-первых, перевод: он был отвратительный. Думаю, это основная причина моего прохладного восприятия «Бесконечной войны» — косноязычное недоразумение, выполненное студентом кулинарного техникума в свободное от бланширования время. Во-вторых, книга показалась мне несколько, как бы это сказать, схематичной. То есть, в большей степени я воспринял ее как набор идейных положений, чем как литературное произведение. Такой футуристический чертеж. Любопытно как концепция, не слишком убедительно и вдохновенно как роман.

В-третьих, я только что узнал, что это, оказывается, полемика со «Звездным десантом» Хайнлайна, который степенно ждет своей очереди. Что в некоторой степени объясняет – хотя и не снимает – второй пункт моих претензий. И, пожалуй, немного приближает встречу с «Десантом».

А в целом мимо.

О существовании Конни Уиллис я не имел ни малейшего представления до того, как открыл для себя серию «Сны разума». И немного об этом жалею, поскольку получил большое удовольствие от знакомства с ее прозой.

«Вихри Мраморной арки» — авторский сборник из двух десятков повестей и рассказов. Я так понял, что Уиллис считается мастером юмористического рассказа, однако хороши и ее серьезные вещи. При этом ее фантастика в большей степени ориентирована на человеческие характеры и идеологические проблемы, а какие-то внешние финтифлюшки – типа трансглюкирующего бананавентафазера — совершенно не педалируются. Во время чтения порой и не сразу понимаешь, что это НФ. Не могу сказать, что это плюс или минус, просто вот такая стилистическая черта.

Мне очень понравилось, как Уиллис пишет. Она отличный рассказчик, ее истории очень здорово выстроены с точки зрения структуры текста и при этом не теряют живости. Не могу сказать, что все рассказы в сборнике выдержаны на одном уровне; есть вещи, которые мне не понравились и показались слабее прочих; однако, если можно так выразиться, средний уровень очень высок.

Очень хочу теперь почитать ее крупную прозу, в частности, дилогию «Blackout»/«All Clear».

Несколько раз читал книгу в подростковом возрасте. А какое-то время назад случайно увидел в магазине, купил, поставил на полку, потом перечитал. Как выяснилось, зря. Очень примитивная книга с многообещающей завязкой – и полным провалом в дальнейшем. Причем вообще по всем фронтам, зацепиться читательскому интересу абсолютно не за что. Даже возникает чувство легкой обиды, что автор позволил себе такое вялое и слабое повествование. Спойлерить не буду, но придумать что-то более банальное, по-моему, было сложно.

Честно говоря, не очень хорошо помню, как узнал про автора Марию Галину. Кто-то где-то упомянул роман «Волчья звезда», я пошел и приобрел. Причем это явно был человек, чьему мнению я доверяю: книги с такими вырви-глаз-потом-другой обложками я вообще-то не покупаю (и не знаю, кто покупает). Обратить на нее внимание среди прочих, ну, сложно, нужно особое устройство зрительного аппарата. Тем не менее, мы все-таки встретились и не то чтобы полюбили друг друга, но и не возненавидели. Это было давно, с тех пор я несколько раз собирался почитать другие ее книги, да так и не собрался.

И вот меня настигла, наконец, новая книга.

Галина работает в поле гуманитарной фантастики, где не очень много звездолетов, лучевых мечей и плазменных пушек (не поймите меня неправильно, я обожаю плазменные пушки и звездолеты), а повествование строится вокруг людей, обычных и необычных, и их взаимодействия с нетипичными внешними обстоятельствами. «Куриный бог» — небольшой сборник, три повести, четыре рассказа. Меня не зацепила только одна история, «Лианы, ягуары, женщина», все остальное — хорошее.

Особенно выделю две большие повести «Бард» (вы не бойтесь, вылезайте из-под стола, это не про КСП) и «Куриный бог» (попытка колонизации другой Земли и что из этого вышло), а также рассказы «Ригель» и «Подземное море». «Ригель» здорово открывает сборник, это отличный ужастик без явственных элементов ужасного, чрезвычайно атмосферный. А «Подземное море» — просто крутая мистификация.

В общем, хорошая книжка, которая заставляет меня думать, что я зря откладывал дальнейшее знакомство с творчеством Марии Галиной.

Это моя первая встреча с Силвербергом – и пока у нас не сложилось. «Вниз, в землю» — такая философская фантастика о проблемах бытия, никто не бегает с бластером и световым мечом, в основном герои занимаются созерцанием, размышлениями и самокопанием.

Я ничего не имею против философской фантастики, даже вовсе и напротив, однако роман Силверберга на меня никакого впечатления не произвел. В том числе потому, что я не вполне понял, почему это, собственно говоря, роман. На мой взгляд, предложенная автором концепция (тоже, кстати, не сказать чтобы чудовищно увлекательная) вполне укладывалась бы в рамки рассказа. Фактуры для крупной формы там просто нет, поэтому книга напоминает размазывание довольно скромного кусочка масла по половинке батона. А стилистически все вполне рутинно, по-моему. Так что и на этом фронте Силверберг меня не зацепил.

Книга не понравилась, и рекомендовать ее я, пожалуй, не стал бы. При этом я не могу сказать, что она плохая, возможно, мы просто встретились не в том месте и не в то время.

Исторический роман, повествующий о захвате Чингисханом Хорезма (1219 – 1223). Я уже в процессе узнал, что у Иггульдена про Чингисхана написан целый цикл, а это – его третья книга. Бросать было поздно, так что дочитал.

У меня сложилось впечатление, что книга, в общем, самодостаточная, и отсылки к прошлому там смотрятся органично, не в стиле «а вот если бы вы прочитали первую часть». При этом я не могу назвать какой-либо характерной черты прозы Иггульдена, чего-то такого, за что можно было зацепиться. Мне показалось, что масштабным сценам не хватает масштабности, а крупным планам – более пристальной, более сочной, что ли, детализированности. И в целом впечатление от книги осталось какое-то мутное: закончил читать – и не смог даже толком обозначить, что в романе мне приглянулось или запомнилось.

Нельзя сказать, что «Кости холмов» написаны очень плохо, нет, но я вполне уверен, что перечитывать роман не буду. Да и читать другие части, скорее всего, тоже. Не убедило.

Я где-то прочитал, что Аберкромби – чуть ли не новый Мартин. Могу со всей ответственностью заявить, что это не так. Аберкромби, конечно, никакой не Мартин и не сказать, чтобы особенно новый. Безусловно, книга написана довольно живо, автор не обделен чувством юмора, а линия инквизитора Глокты определенно и несомненно увлекательна. Однако волшебного «ах» не случилось. Не знаю, виной тому завышенные ожидания, или что-то другое. Добротное фэнтези, и пока, пожалуй, не более – вот такие мои впечатления.

Добрался до 94-й страницы и вынужден был бросить. Допускаю, что дальше и начинается то, за что роман получает девятки-десятки, но начало тягостное, тоскливое и нелепое, герои гротескны и вызывают желание поскорее прервать знакомство, ну а повествование и, так сказать, сюжет... Я сломался на исполненных героизма прениях, посвященных философскому вопросу «Как нам спасти мир, поймав саламандру». Извините, но читать это решительно невозможно.

В отличие от «Стыдных подвигов», с фантастическим романом Рубанова стыковка не состоялась. Не знаю, в чем дело. Может быть, не стоило читать подряд две книги одного автора, я почти никогда так не делаю. К тексту у меня серьезных претензий нет, разве что он чуть более тягуч, чем мне бы хотелось. Это слегка диссонирует с перемахиваниями через довольно приличные временные промежутки. Ну и некоторые прямые заимствования эпизодов из «Стыдных подвигов» несколько смущают.

Может быть, дело в том, что это фантастический роман. Я не гуру в этом плане, я очень много чего из фантастики не читал, но при этом, возможно, к фантастическим книгам я отношусь особенно придирчиво. И жду, что каждый (или хотя бы каждый второй) автор будет Тедом Чаном, Питером Уоттсом или около того. Вероятно, это не слишком справедливо, но вы уж, парни, извините.

Не знаю, как это правильно сформулировать, но Рубанову, по-моему, очень удалcя замысел показать злоключения героев на Золотой Планете как бы на фоне отношений живых механизмов, биомов, и людей-операторов. Во-первых, автор убедительно реализовал эту биомочеловекоидею саму по себе, во-вторых, она впечатляюще играет на контрасте со всем остальным. А может, первое — это следствие второго.

Но это скорее аналитическое восприятие. Эмоционального контакта с книгой, в отличие от операторов и их биомов, у меня не получилось. Я наблюдал все происходящее достаточно отстраненно. И поставил семерку скорее поэтому, чем потому, что считаю книгу неудачной.

Мои отношения с современной российской литературой... ну, какие могут быть отношения, если вы с кем-то практически не знакомы. Я ее иррационально опасаюсь, она не делает серьезных попыток ворваться в мою реальность. Так и живем. Иногда, редко, случаются радостные столкновения — Алексей, например, Иванов, — и потом опять мы ложимся каждый на свой галс. Кстати, вы знали, что парусное судно, идущее левым галсом, должно при встрече уступить коллеге, который чешет правым галсом? Я не знал.

Вот мы с Андреем Рубановым шли какими-то галсами, и кто-то кому-то не уступил, и бэмс. Я прочитал «Стыдные подвиги», уложившись в 24 часа. То есть, прошел на крейсерской скорости, вообще-то мне несвойственной: читаю я медленно, мне нужна обстановка, чтобы не бегали, не летали злые птицы, не играли в Лиге чемпионов и Англии. Особенно отвлекает Лига чемпионов: если в Англии все понятно, то в главном клубном турнире мира сейчас плей-офф в высшей, предтитульной точке; это самый смак, читать никак невозможно. А Андрей Рубанов, предприимчивый, деятельный мужчина, умудрился вклиниться между английским футбольным уикэндом и лигочемпионскими полуфиналами. Не зря человек карате занимался, улучил момент, пробил.

У меня не бывает так, что я быстро читаю плохую книгу (для простоты я сейчас поделю книги на «плохие» и «хорошие», это для дела нужно). В плохой книге я буксую, злюсь, начинаю придираться, обсуждать с женой особенно нелепые пассажи, ругаю автора. Это отнимает порядочно часов и дней. С хорошими книгами происходит по-разному, но если хочется читать в каждый момент времени — значит, автор убедительно и умело кладет из слов текст. Рубанов, кстати, был с кирпичами на короткой ноге, он понимает, как надо правильно и без суеты класть.

«Стыдные подвиги» — это автобиографический роман в рассказах. Автор родился в 69-м, вы понимаете, на какое время пришлись его молодые годы, а также все, что после. Эти рассказы — смесь простого, веселого, грустного, страшного, дикого. Они очень живые, эти истории, они вырастают из книги очень естественно и по-настоящему, как будто всегда там были и будут. Словно ты беседуешь со старым другом или с женой, они говорят о чем-то, потом комфортное молчание, а потом — «кстати». Или сам ты говоришь — «кстати». И заговорили о чем-нибудь другом; другое, может, совсем некстати и не о том, но этого не замечаешь, потому что так и должно быть. Такой простой разговор между близкими людьми сразу обо всем.

И еще я подумал, что Рубанов, наверное, смог немножко рассказать мне о стране, в которой прошло мое детство.

Несколько общих замечаний.

Во-первых, этот номер я прочел быстрее и легче, чем предыдущий (март/апрель). То ли язык собранных тут произведений более простой, то ли набил руку.

Во-вторых, этот номер понравился мне больше предыдущего. Совсем не понравился только один рассказ, все остальное довольно хорошо.

В-третьих, твердо настроен в самое ближайшее прочесть остальные четыре номера, которые у меня накопились. Займусь сразу после знакомства с Мэтью Корбеттом.

Отмечу также, что из девяти представленных авторов четверо — женщины. И в общем и целом мужчин они, на мой взгляд, не то чтобы уделали, но оставили позади. Хотя пожалуй что и уделали.

Итак, что в номере.

Kate Wilhelm. The Fullness Of Time

Хэдлайнер номера, большая повесть про семейство суперученых по фамилии Гранвилль и то, как они дошли до гениальности такой. Остросюжетный психологический триллер в фантастическом поле, так бы я сказал. Очень понравилось.

Matthew Hughes. Wearaway and Flambeau

Скучная фэнтезятина про вора и волшебников. Недоразумение номера.

Matthew Johnson. The Afflicted

Неплохая, атмосферная и динамичная зомби-стайл-стори.

Rachel Pollack. Jack Shade in the Forest of Souls

Новелла начинается покерной партией с Аннетт Обрестад и заканчивается своим началом. Хорошая, драматичная история про путешествия в потусторонний мир.

Albert E. Cowdrey. Hartmut's World

Смешной рассказ про двух спецов по паранормальным явлениям и германского графа, необдуманно транспортированного в США. Помню, что рассказ Коудри из мартовско-апрельского номера мне не понравился, а этот – очень даже.

Eleanor Arnason. The Woman Who Fooled Death Five Times

Вообще, я не люблю всякие стилизации под народные сказания, сказки, сказы, предания, легенды и прочая. Обычно они получаются заунывные и тоскливые, как матчи «Амкара». Но эта мне понравилась. Отметил для себя две книги автора, Mammoths of the Great Plains и A Woman of the Iron People.

Jeffrey Ford. A Natural History of Autumn

Фантастический триллер в японском антураже. Очень симпатичный, поэтичный и жутковатый рассказ.

Michaele Jordan. Wizard

Девочка-подросток встретила волшебника – и все заверте...

Ken Liu. Real Faces

Взгляд на проблему расовой дискриминации из будущего. Довольно интересно.

Роман о злоключениях пароходов и вампиров на реках Северной Америки — на Миссисипи главным образом — в середине XIX века. Книг о вампирах я читал мало, хотя каким-то сильно новаторским подход Мартина, наверное, вряд ли является. О пароходах я вообще, кажется, ничего не читал, поэтому было интересно. На мой взгляд, вышел любопытный сплав вампирского романа с производственным. Кроме того, весьма органично вплетена в повествование тема рабства.

Получилась атмосферная, в мартиновских мрачноватых тонах книга, которая читается очень хорошо — несмотря на то, что ей уже без малого лет тридцать. Книга с таким, знаете, ностальгическим настроением, с явственным чувством грусти по ушедшим временам и трогательным финалом.

В России, к сожалению, «Грезы Февра» издавались лишь однажды и не переиздавались.

Знакомство с книгами Олега Курылева я начал с романа «Шестая книга судьбы». Означенный роман пришлось покупать дважды: когда жена, заинтересовавшись темой Третьего рейха, решила его прочесть, выяснилось, что издание кем-то благополучно и безвозвратно зачитано. «Шестая книга судьбы» оставила по себе благоприятные впечатления, и за новое произведение я брался с оптимизмом.

«Убить фюрера» не про покушение на Адольфа Гитлера и даже не про Третий рейх, как можно было бы подумать. Книга рассказывает о гостях из будущего, которые прибыли в 1911-й год с целью устроения собственного быта среди безмятежной германской действительности. На грядущие мировые войны и кошмар нацизма им было не чтобы плевать, однако спасение Европы они своей целью не ставили. Один из героев даже предусмотрительно организовал себе сертификат с хорошими показателями «арийскости». Тем не менее, широкая русская душа и гуманистическая сущность все же торжествуют, и на выходе читатель получает, в общем, образец утопической прозы.

Должен отметить, что – это характерно, кстати, и для «Шестой книги судьбы» — фантастическая составляющая существует в тексте как бы отдельно. Курылев пишет, строго говоря, не фантастику, а исторический роман. Материала, иллюстрирующего эпоху, в романе огромное, возможно, даже избыточное количество. С другой стороны, обильная детализация позволяет автору уверенно работать на избранном поле – потому что убедительность происходящего за счет этого достигаются весьма высокая.

Выстроена и написана книга ровно, не претендуя в литературном отношении на какие-то прорывы или революции, однако и ниже определенного уровня не опускаясь. Рассказчик Курылев неплохой, куролапства себе не позволяет и не сует витиеватую образность туда, где проку от нее, скорее всего, не будет.

Вообще, для меня романы Олега Курылева носят, скажем так, пропагандистский характер. Пропагандируют они историческое знание и отлично стимулируют стремление к этому знанию приобщиться. В конечном счете книги такого плана позволяют вернуть живой интерес к исторической науке, который я за пять лет обучения по специальности, признаюсь, несколько утратил.

Из шести прочитанных романов Саймака этот, на мой взгляд, самый слабый. Причем начиналась книга довольно увлекательно, и я было подумал, что сейчас прочту очередную классную вещь. Но повествование чрезвычайно быстро увяло, невнятные метания героя и его «надо написать книгу, надо написать книгу» наскучили тоже практически сразу. Сопереживать же героям и их цели как-то не получалось, не получалось – а вот уже и долгожданный конец. В общем, вышло скорее не чтение, а стремление добраться до последней страницы.

Дочитывал, как и tavla, в принципе лишь из чувства уважения и глубокой симпатии к автору.