Настало время назвать имя еще одного почетного иностранного гостя Петербургской фантастической ассамблеи-2018. В этом году участником нашего конвента станет Адам Чарльз Робертс, британский писатель, известный нашим читателям прежде всего по романам «Стена», «Соль» и «Стеклянный Джек». Кстати, последняя книга принесла автору сразу две престижные литературные награды: премию Британской ассоциации научной фантастики и Мемориальную премию Джона Кэмпбелла. Ценят писателя и за пределами «фантастического гетто»: например, переводчик и критик Анастасия Завозова включила роман «The Thing Itself» («Нечто в себе») в список главных переводных романов 2017 года, опубликованный в журнале «Esquire».
Но во всем мире Робертса уважают не только за это. Выпускник Кембриджа, защитивший диссертацию по творчеству Роберта Брауна, профессор Лондонского университета, Адам Робертс — один из самых авторитетных исследователей истории и теории фантастики, литературовед и литературный критик. Его монографии «Science Fiction» и «The History of Science Fiction» уже успели стать каноническими исследованиями жанра, а сборник статей и рецензий «Rave and Let Die» принес автору еще одну премию Британской ассоциации научной фантастики, на сей раз в номинации «нон-фикшн». В этом году на Фантассамблее мы поговорим с Робертсом-писателем о его книгах и послушаем в авторском исполнении фрагмент одного из романов, еще не переведенных на русский, и обсудим с Робертсом-литературоведом стратегию исследования научной фантастики. Ждем всех! Оставайтесь с нами, следите за обновлениями.
"Стеклянный Джек" — роман, ИМХО, не выдающийся, но достаточно любопытный. Потраченного времени не жалко, но перечитывать вряд ли возьмусь если не будет отдельного заказа. Я бы с большим удовольствием почитал нон-фикшн Адама Робертса: там он, говорят, действительно царь, бог и воинский начальник.
Семь каторжников заточены на отдаленном астероиде, с которого невозможно бежать. Одиннадцать лет им предстоит долбить породу, искупая грехи перед обществом. Компания малоприятная: убийцы, контрабандисты, сектанты... Но опаснее всех тот, кто выглядит самым безобидным, самым убогим — безногий молчун, не лезущий в разборки альфа-самцов и тихо шлифующий осколки стекла.
Нельзя сказать, что Адам Робертс совсем незнаком отечественным читателям: первые два его романа, «Соль» и «Стена», вышли у нас еще в 2004 году. При этом Робертс не только профессиональный литератор, но и ученый-филолог, профессор Кембриджа, преподаватель Лондонского университета — то есть человек чудовищной работоспособности, читающий лекции, сочиняющий статьи для научных журналов и публикующий прозу, выкладываясь на полную катушку. На сегодняшний день «Стеклянный Джек», пожалуй, самое успешное его произведение — если не по известности «в широких кругах», то по оценкам экспертов: в свое время книга принесла автору «British Science Fiction Association Award», «Мемориальную премию Джона Кэмпбелла» и претендовала на несколько других литературных наград. Что, согласитесь, уже интригует. С другой стороны, щедрые премиальные авансы далеко не всегда оказываются оправданы с точки зрения читателя. Когда серьезный литературовед садится за собственный роман, от него ждешь игры с языком и стилем, литературных аллюзий, особой повествовательной изобретательности. В «Стеклянном Джеке», разумеется, полным-полно отсылок к Гомеру и Шекспиру, Редьярду Киплингу и Роберту Брауну, Чарльзу Диккенсу и Джерому Сэлинджеру. Но без интертекстуальности такого рода сегодня обходится редкий переводной НФ-роман. К счастью, сфера научных интересов автора не ограничивается реалистической прозой и классической поэзией: на его счету несколько монографий, посвященных истории научной фантастики — и Робертс охотно обращается к этой копилке знаний.
Теснее всего «Стеклянный Джек» связан со знаменитой книгой Альфреда Бестера «Тигр! Тигр!». И речь не только о бестеровском термине «джантирование», прозвучавшем у Робертса один раз, в ироническом ключе. И даже не об отдаленном сходстве социальных моделей, которые описывают оба фантаста с оглядкой на «Историю о двух городах» Диккенса. Это родство глубже: Стеклянный Джек, легендарный убийца, мститель, неуловимый призрак Революции, бродящий по Солнечной системе — в некотором смысле двойник и антипод Гулли Фойла, главного героя Бестера. Оба оказались брошены в открытом космосе без надежды на спасение, оба чудовищно изуродованы (и умело скрывают уродство), оба объявлены «врагами общества номер один», и того, и другого преследует навязчивый образ ящика, замкнутой герметичной емкости, из которой нет выхода — это самые очевидные параллели. Но цели, которые стоят перед персонажами, диаметрально противоположны. Фойл проходит череду внутренних перерождений и в итоге изыскивает способ бежать из Солнечной системы, открывает путь к звездам. Джек убивает, предает, плетет интриги и жертвует собой, чтобы технология перемещения быстрее света не досталась ни клану Улановых, железной рукой правящему человечеством, ни корпорациям, ни одному из триллионов обывателей, населяющих пространство от Меркурия до Юпитера. И у него есть для этого веские причины...
Композиционно роман разбит на три части, действие которых разворачивается в трех разных локациях — в аду, рае и чистилище. Каторжный астероид в миллионах километров от ближайшего обитаемого небесного тела, особняк одной из самых обеспеченных семей Солнечной системы, череда космических пузырей, населенных человеческими отбросами... Три точки, позволяющие создать объемную картину «мира будущего» по Адаму Робертсу. В предисловии нам сулят детективную интригу, но это ложный ход: преступник известен заранее, остается только разобраться с орудием и мотивами. Автор не пытается стилизовать роман «под Артура Конан Дойла» или «под Агату Кристи» — что, наверное, к лучшему: незримого присутствия Альфреда Бестера тут более чем достаточно. И это, разумеется, не лишает увлекательности головоломки, которые предстоит разгадать читателю, поскольку проза Адама Робертса куда богаче логическими, этическими, философскими и чисто литературоведческими парадоксами, чем классический викторианский детектив.
Прежде, чем браться за этот роман, стоит учесть, что «Стеклянный Джек» — не для легкого, комфортного чтения. Автор отфильтровывает таких читателей уже в первой части благодаря натуралистичным, унизительным для главного героя сценам из тюремного быта. Если неаппетитные физиологические подробности вас шокируют, лучше отложить эту книгу до лучших времен.