Прочитал эту заметку 60 лет назад и с удовольствием вспоминаю до сих пор. Как простой повар из европейского ресторана преподал урок шахматному гению со товарищи, собравшимся уж было ехать в Японию соревноваться с тамошними мастерами игры в го.

Бесподобная вещь, текст летящий, сверкающий как горный ручеек под солнцем, не могу назвать ничего подобного из прочитанного, тут наверное и переводчику надо должное отдать

Как-то коряво и неумело написано. И если уж поезд пошёл назад от конченой и те же пассажиры в нём, этому должно быть какое-то оправдание в тексте — а его нет, и получается нелепость.

Чудесная вещь, одна из любимых книг детства. Эта история вполне в духе «Вина из одуванчиков», только мальчик там живёт в городе «Нью-Йорк», он же Новый Амстердам.

Ни в коей мере не раскрывая сюжета, приведу ответ Тони на вопрос учительницы, кто он по национальности. Этот текст следует повесить над кроватью и перечитывать по утрам всем национал-патриотам и прочим ...отам:

...

— У меня её нет, — сказал Тони, когда пришел его черед отвечать. И это было началом первой стычки между Тони Мак-Тэвиш Ливи и мисс Клэтт.

— У каждого человека есть национальность, — строго сказала мисс Клэтт.

Говоря так, мисс Клэтт, конечно, имела в виду учеников, а не себя, потому что такие люди, как она, никогда не думают о своей собственной национальности.

— Откуда родом твои родители?

— Мои отец из Бруклина, — ответил Тони, что, по мнению мисс Клэтт, прозвучало не как объяснение, а как вызов. — Моя мать из штата Вашингтон. Ее фамилия Мак-Тэвиш, но ёе мать была наполовину индианка и наполовину шведка. Её отец был шотландец; только его мать была гаитянка. А моя бабушка — это, значит, мать моего отца — итальянка, и меня назвали Тони в честь её отца. Только он-то был француз из Марселя, но его отец и мать до того, как приехали в Марсель, были итальянцами — там вообще много итальянцев, — но только его отец был наполовину немец…

— Чей отец? — воскликнула мисс Клэтт.

— Его дедушка, — ответил Тони, не переводя дыхания. — А мой отец еврей, то-есть его отец был еврей, а не моя бабушка — она была француженка, немка и итальянка, а дедушка был русский и литовец, и еще он был еврей, а литовец женился на польке… Вот почему у меня её нет.

— Чего нет? — прошептала мисс Клэтт, чувствуя, что пол под её ногами колеблется, как зыбучий песок.

— Национальности нет, — сказал Тони, — кроме того, что мой отец переехал сюда из Бруклина в 1912 году.

...

Ну и конечно, я навсегда запомнил, как выглядел парадный головной убор Великого Вождя Ирокезской лиги.

Четыре четырки, две растопырки, один вертун — бусука.

Будет формула бусуки — не уйти её от науки!

Читал 55 лет назад, и помню, сотни советских рассказов ничем не запомнились, включая раннего Булычёва (наверное поэтому и позднего не читал). Никакой интриги для читателя автор в это произведение и не закладывал, это чистый «открытый» детектив, над которым бьются простодушные добрые марсиане. И ведь наука как всегда приводит к истине, пусть и не полной, и физики с лириками тут ни при чём, все всегда понимали, что Кесарю Кесарево, а Богу Богово, так было, есть и будет.

Кстати, почему первую собаку-космонавта не возили по городам и странам? Она это вполне заслужила.

Было ещё одно издание начала кажется 60-х годов, оно у меня где-то лежит, когда найду, внесу сюда.

Замечательная книга, учащая как различать, находить и использовать полезные дикие растения не только в пищу, но, например, в качестве мыла. Читал в школьные годы и до сих пор с удовольствием вспоминаю когда вижу синеющие в траве цветки цикория или белеющие «мыльного корня».

Лучшая вещь у Филатова (наряду с Разноцветной Москвой), бесподобно звучащая в авторском исполнении (я не говорю о Федоте-стрельце, это непостижимо лёгкое и красивое произведение, как будто высшая сила водила пером автора). Каждое слово, каждая рифма к месту, бьёт в самую точку.

«Я Таганку не люблю, братцы, нехороший там народ, грубый» — крутой замес шутки с правдой, а сколько того и другого вложил в него автор, мы уже не узнаем.

Рассказ, где фоном служит всеобщая компьютеризация и роботизация, был написан в годы, когда электронная машина по мощности уступающая нынешнему простому калькулятору, занимала зал со стеклянными шкафами, заполненными блоками с большими электронными лампами.

Быстро догадываешься, в чём причина нестандартного поведения героя, но о причине этой причины я до последней страницы, каюсь, не додумался. То, что известный, судя по отношению окружающих, поэт не обеспечен материально, надо рассматривать как часть созданных автором «декораций» этой драмы, а заодно и главную пружину сюжета. Надо понимать, что заработать там можно только на обязательной двухчасовой работе, которую все без исключения ненавидят, но терпят (ничего не напоминает? так примерно постепенный переход к коммунизму описывали в те годы), а хобби вроде сочинения стихов (конечно же на компьютере) практически не оплачивается. (С этим, я думаю, согласятся все, пытавшиеся подработать таким образом, тут нужна удача и коммерческая жилка, как у Евтушенко и ему подобных, и талант далеко не на первом месте)

Первые опыты машинного стихотворчества я прочитал в «Знание-сила» в начале 60-х, и с тех пор заметного прогресса что-то не видно, хотя теперь принято выдавать желаемое за действительное, считая, что искусственный интеллект уже практически создан. Он, может, не будет создан и через миллион лет, тут нужен прорыв, которого стандартными способами не добьёшься, головой надо работать.

Должен заметить, что в найденном мной и Интернете тексте рассказа Силверберг как один из авторов не упомянут.

Конечно, это повесть о Золушке, немного наивная как и все ей подобные. В то же время, это история борьбы и победы несмотря ни на что. Ну. и об Испытании с большой буквы, примерно как в одноимённом рассказе Станислава Лема. И, к тому же, тенденция образования к надёжной штамповке специалистов, что ни говори, является затаённом мечтой, верхом стремлений всех образовательных систем. да и, положа руку на душу, и самих образующихся тоже. Когда-нибудь техника позволит это делать примерно как предсказал Азимов. Пока мы имеем постепенную и неуклонную тенденцию к унификации и стандартизации специалистов во всех областях. Взять хотя бы спорт — полвека назад высочайших успехов могли добиться люди, от рождения не приспособленные к этому и добившиеся всего благодаря железной воле и работе над собой. Сейчас таких просто не пустят на порог детской спортшколы. и мы видим в целом неплохих футболистов и хоккеистов, играющих как на подбор одинаково, а звёзд можно пересчитать по пальцам одной руки.

Поэтому я считаю «Профессию» одним из лучших произведений мировой фантастики. если есть ещё что-то сравнимое, то это «Калейдоскоп» Брэдбери и «Чудовище» Ван-Вогта.

Бисмарк, тот, что был Отто и фон

На медведя пошёл спозаранок

Но танцующих дур застеснялся вдруг он

Протрезвев от Румянцевских пьянок

И решил, что потоп и циклоп подождут

Окончанья французского танца

И в Россию его пруссаки не пойдут

Ну хотя бы пока он рейхсканцлер

Совершенно уникальная книга, в которой вообще нет диалогов, описаний, авторский рассуждений, привычного текста с абзацами, и при этом это прекрасный роман об американской школе тех лет, когда советское образование было лучшим в мире, а американцы только начали задумываться, что что-то у них с этим не так, глядя на наши успехи в космосе.

Я прочитал роман в «Иностранной литературе» за июнь 1967 года (это первое у нас издание почему-то не упомянуто в списке публикаций) и он произвёл на меня самое большое впечатление из всей нефантастической литературы за прошедшие 50 с лишним лет.

В этом рассказе, как мне кажется, весь Дик, точнее то, за что я его не люблю — он как бы сажает читателя в вагон поезда, за окном которого мелькают иногда красивые пейзажи и интересные лица, но выйти из вагона нельзя, и нарастает чувство тревоги. безысходности и неотвратимости трагического конца. Великий мастер тупиковых ситуаций. Может быть, поэтому его почти не печатали у нас в советское время.

Просто скажу, что помнится из этой книжки через 50 с лишним лет после прочтения:

«Математика — это язык» (о том, чему уделять в учебной программе больше времени — языкам или математике).

«Полупортативный — снабжён ручкой, Портативный — снабжён двумя ручками».

«Не по-русски, а по-болгарски!» (о демонстрации слайдов).

«Разводить теплокровных — это значит обогревать на свои деньги мировое пространство (Нернст, разводивший карпов).

«Население Италии» — коротко, красиво, оригинально и конец великолепен!

«А вот и сообщение Смита» (бумажная стрела, влетающая в окно отдела аэродинамики).

«Мы считали 10, 9, 8, 7, ... и сбились со счёта» — о ракете на стартовом столе.

О возможности создания электростанций на угле (в будущем) — напоминает рассказ о переоткрытии расчётов на бумаге в мире, где всё считается на калькуляторах и ЭВМ.

- Немало выдержало испытание временем!

Действительно очень напоминает рассказ Пола Андерсона, только написан значительно раньше, когда об освоении космоса можно было только мечтать, поэтому получилось смело и интересно. Меня, однако, смущает то, что из всех посланных один начальник оказался сознательным членом общества, а остальные сразу забыли о долге перед пославшей их Землёй. Конечно, везде хватает безответственных болванов и авантюристов, отправившихся к чёрту на рога за длинным долларом или чего там у них было, но чтобы все скопом — тут нужна более убедительная причина, может быть изменение сознания, происходящее при трансмутации, которое в случае с шефом дало сбой — в общем, этот вопрос оказался у автора непроработанным, да и весь «роман» выглядит эскизом к чему-то большему, требующему развития и продолжения.

При первом чтении в 60-е годы, как и сейчас, не заметил особой аналогии с «Формой» Шекли, действительно блестящей остроумной вещью.

Перечитал рассказ, заметил отличную фразу из речи оратора: «Все гораздо виднее с высоты трибуны».

И ещё, что клоуны всё время сомневаются, в прошлое они попали или в будущее — прекрасная находка автора.

Вообще автор хорошо пишет, репортаж с завода стихосложения и легенда о людях — тоже очень острые и оригинальные вещи.

Пишу под свежим впечатлением предыдущего отзыва.

Поскольку Ефремов работал в эпоху тоталитаризма, в его произведениях неизбежно присутствуют его родимые пятна. Однако, принимая по внимание расширение китайского опыта по всяким там паспортам (хотел сказать, прививок) и рейтингам лояльности или как их там называют, дело идёт к ситуации, описанной в «Академии» Шекли. В свете этого, поджидающее нас будущее может оказаться покруче туманностных Ефремовских предначертаний.

А. Стругацкий на встрече с читателями говорил, что великая заслуга Ефремова в том, что он сломал существовавший тогда барьер фантастики «ближнего прицела» и смело устремил взор в далёкое будущее. Слава ему за это.

Услышал её магнитофонную запись году в 67-м, и был сражён сразу и навсегда. О коте, Черноморе, лешем и других персонажах лучше не скажешь, всё великолепно. Это, по-моему, лучшая песня «раннего» Высоцкого. Если что у него ещё вспомнить, это о борьбе за шахматную корону и непревзойдённую и оказавшуюся, в сущности, итоговой песню о Бермудском треугольнике — всё без надрыва, страданий, обличений — и в самую точку.

Очень оригинальная по форме вещь, этакая маленькая одноактная пьеса. 90-й год был временем «будок гласности» и прямых репортажей из верховных советов, где появилась манера «захлопывать» депутата-оппонента силами достаточно многочисленной фракции. Не знаю, как с этим сейчас, прямые (да и кривые) репортажи подобного рода давно прикрыли, а ведь ещё по воспоминаниям А.Гитлера он свободно брал билеты на галёрку Венского парламента и слушал оттуда речи депутатов, там у него и сложилось самое низкое мнение о парламентской демократии, при которой решения по важным вопросам принимают голосованием люди, ничего в них не понимающие. Ещё раз благодарю автора за смелую идею и хорошее исполнение.

Прекрасно пародируется типичный (советский) репортаж из заводских цехов, вопросы корреспондента и ответы работников. Порадовал ответ начальника цеха смысла: «Читатели часто жалуются на отсутствие смысла в наших стихах, поэтому в поисках смысла приходится работать по вечерам и в выходные дни». Или вот: «...наверное, как приятно держать в руках готовое изделие и знать, что в нем частица твоего труда. — Да, — соглашается упаковщица Татьяна Ефимовна». Книги выпускаются без фамилии автора, поэтому «Читатель, восторгаясь лучшими произведениями, уже не сможет сказать: я не Маяковский, я не Роберт Рождественский, я так не смогу. Я человек и я должен! — подумает он и захочет трудиться так же ударно, как коллектив завода, который выдал в этом году 350 сборников стихов сверх плана».

Стиль выдержан на полном серьёзе от начала до конца, посмеялся от души. Жаль, что теперь так не пишут (и репортажи тоже).

И автор совершенно прав: кто-то из великих непременно произнёс «В начале было Слово», хотя бы читая по складам Евангелие, а дальше там идёт «И слово было Бог».

Рассказ, отстаивающий изначально добрую основу, до которой всегда можно достучаться даже у самого злобного и жестокого, человека. Оптимистический посыл, реальность которого оставляю на суд психологов. Здесь таким рычагом оказалась давнишняя дружба «героя» — американца с советским мальчиком — реверанс в сторону советского агитпропа, несколько уже старомодный для последних месяцев Союза. Не хочется вспоминать, скольким советским людям несанкционированная (а зачастую и санкционированная) связь с иностранцами стоила жизни, долгих лет заключения и испорченной карьеры. Но в общем добрая вещь с хорошим концом.

Эта вещь совсем не так плоха, как её оценивают. Вот некоторые цитаты из неё:

«Во главе идет Думающий О Нас Человек» — надо быть Высоцким, чтобы в разгар «застоя» петь «Зачем нам думать, с нами то, кто всё за нас решит» пусть и от лица врагов. Но и в 1990 году несмотря на перестроечную гласность и туманное будущее, за подобные слове ещё можно было получить по полной.

Далее прямо пародируются аргументы спора атеистов с верующими с изложением истории возникновении «религии» и соответствующего «атеизма»:

«Появлялись так называемые неразрешимые вопросы, на которые наука еще не могла ответить. И вот тогда стали возникать предания о неких людях, всесильных царях природы, властелинах вселенной, которые якобы и создали роботов»... «И вот, наконец, наступил тот великий момент, когда один из самых выдающихся роботов во всеуслышание заявил: «Для объяснения этого мира гипотеза о человеке мне не нужна!» И эволюционная теория с точки зрения роботов: «...всем известно, что был ряд причин, сложившихся в благоприятные условия для зарождения разумных роботов — единственной формы разума на Земле, а может, и во вселенной. Это случайная удача природы после многовековой эволюции, после проб и ошибок».

Каким же видится выход из бездумного хождения строем: «Нужен кто-то, кто споткнется и разрушит идеальный порядок» — Эх, если бы всё было так просто... Нужна поистине революционная ситуация, чтобы захотеть разрушить привычное и окунуться в пугающее неизвестное. Перемен хотят те, кто видит в них выгоду для себя или те, кому нечего терять («кроме цепей»). Весь опыт истории показывает, что за революционными изменениями приходит упадок, разруха и анархия, и много времени нужно, чтобы сложилась новая устойчивая система, и большой вопрос, будет ли она лучше прежней. Это в басне недальновидный солдат с радостью готов обойтись без своего короля — в жизни такой быстро окажется на галерах у более ушлого властителя.

Старая добрая фантастика, какой она и должна быть — чужая планета, чуждый инопланетный разум, борьба со злом, яркие чувства, самопожертвование, красавица и чудовище в одном лице, не желающее показать своё настоящее лицо и как могло отблагодарившее своего спасителя.

Читал давно, по помню «как сейчас», могу сказать такое об очень немногих произведениях.

Неужели так оскудела наша земля талантами, раз это произведение назвали лучшими отечественным рассказом (или повестью)? Любительская по исполнению вещь, в которой для меня остались ещё и некоторые вопросы — как они добывали ДНК зарубежных знаменитостей (да и наших тоже)? Можно было хоть какие-то намёки дать. Высоких рейтингов можно добиться только чудовищным эпатажем? Я не специалист по рекламе, но если так, жаль это общество будущего. Использование автором грубых выражений в тексте от первого лица из той же серии? В общем, приходишь к выводу, что, перефразируя известный афоризм, для взрослых надо писать как для детей, только хуже.

Мусор — наше богатство! Этот лозунг у входа на свалку мне сразу понравился, человечество давно бодрым шагом идёт к той точке, за которой отбросы будут его единственным ресурсом. Совершенствование биороботов, сделанных из «человеческого материала» наделяет их и вполне человеческими недостатками — чувством неполноценности, обделённости и зависти к «настоящим» людям, которых они превосходят во всём кроме одной специфической способности. Но и их командир в этом отношении оказался с ними на равных — мостик к взаимопониманию найден и экипаж в едином порыве готов броситься в мясорубку войны, ставшей, слава прогрессу, вполне безотходным производством. Вполне приличное произведение до-лазерно-компьютерно-микрочиповой эры.

Хорошо написано, но две вещи меня тут смущают и не дают поставить высокую оценку. Во-первых, герой, сразу запланировавший извлекать выгоду из покупки, и ещё не приняв ни рюмки сразу бросается демонстрировать скатёрку гостям, по логике он долен был расстелить её где-то, например, на кухне и приносить оттуда «заказы» со словами вроде «а у меня как раз завалялось немного» и ни за что не показывать такую завидную вещь. И во-вторых конец мне не показался особенно удачным. Почему пожар, картины горят? Весь этот Рог изобилия с Обезьяньей лапой надо было увенчать чем-то более сильным и оригинальным.

Ну и о расхожем мнении о «тонкой плёночке» цивилизованности, упомянутой в предыдущем отзыве. НКВД-шники, пытающие в подвалах, гестаповцы, полпотовцы, тонтот-макуты, и прочая по всему миру — это что, какие-то особые выродки? Или солдаты и партизаны, зверски убивающие безоружных пленных и мирных жителей на чужой территории? Самые обычные люди в большинстве, тут достаточно приказа начальства, даже его «смотрения сквозь пальцы» или общего настроения. Недавно прочёл в статье А.Н. Тарасова его мнение откуда берутся шахидки — а как им не браться, когда у них на глазах их мужчин сожгли в яме с соляркой? Кто сжёг? Всегда найдутся садисты? А где были другие «с крепкими моральными устоями», стояли и смотрели? Плёночка-то того... Шекли писал, что трудно только первую тысячу лет. Жизнь показывает, что только первый раз, и то не всем, потом привыкаешь...

«Очеловеченная» и поэтому сильнодействующая психологически иллюстрация к возможному решению парадокса телепортации, почему-то названного именем Парфита (1984), хот Лем в Сумме Технологии (1968) задаётся тем же вопросом прямым текстом и именно в применении к передаче оригинала в закодированном виде с последующим восстановлением. Почему динозавры остановились на именно таком решении проблемы — вопрос остаётся открытым, автор не постарался дать этому какое-то оправдание в виде, например, возможного краха всего мироздания в противном случае и это для меня снижает оценку рассказу как к простой иллюстрации проблемы без обоснования решения.

Что касается личности героя, работающего «нажимателем белой кнопки» — не он, так кто-нибудь другой нашёлся бы. Немцы во время войны тоже старались сами не делать грязную работу, всегда находились исполнители из местных (как в казни молодогвардейцев) или из чужаков (для местного населения). В революцию у большевиков эту роль играли латыши, финны, китайцы, пока народ ещё как следует не увяз в междоусобице. Ещё вспоминаю испанский фильм Палач — герой никак не хотел этим заниматься, но эта должность передавалась по наследству, и он в итоге привык исполнять приговоры (не буду говорить как, пусть желающие сами посмотрят).

Развёрнутый вариант повести «Плюс неизвестное». Герой не взрывает планеты, не кладёт толпы врагов в перестрелках, оставаясь невредимым — это действительно было бы «Петросянщиной», он придумывает действительно оригинальный способ внушить им мысль о превосходстве человеческой расы и ловко подсовывает соответствующие «доказательства». Поставьте себя на место рептилий — вы бы не призадумались, глядя на всё это? Кстати, и «Питкин в тылу врага», несмотря на списанность у Макса Линдера сцены с зеркалом, и тем более «Быть или не быть» — остроумнейшие фильмы на военную тему, без всякого «уйди-уйди». Самая запомнившаяся вещь у Рассела, ну разве ещё «Пробный камень» могу вспомнить.

Только вчера прочёл статью о постепенном внедрении в Китае, и разработке в других странах системы рейтингов, которые получают люди по результатам отслеживания их действий, которые рассматриваются как проступки разной степени тяжести с соответствующим влиянием на рейтинг. За снижением рейтинга автоматические следует поражение в правах — запреты на пользование видами транспорта, выезда за границу и т.п. При этом используется система распознавания лиц. После реализации этой политики логичным результатом будет отправка особо отличившихся в исправительные учреждения, среди которых Академия окажется едва ли не самым гуманным. Кстати, название статьи было что-то вроде Киберконцлагерь.

Так один из лучших и ярких в своём трагизме рассказов Шекли обретает реальное воплощение. Но там герой хоть на мгновение осознаёт свою нормальность среди покорной толпы, а что будет в жизни?

Пишу по впечатлению полувековой давности, с тех пор не перечитывал. От каждой новой вещи Стругацких тогда ожидалось что-то новое, оригинальное, не похожее на других советских авторов. И это мы увидели. Написано хорошо, но выглядит как одно большое вступление — всё время ждёшь, что что-то начнётся, заварится, закрутится, ну, какое-то сопротивление, подполье образуется или герой-одиночка разобьёт склянку, плеснёт этим соком в марсианскую рожу. Но нет, ничего не началось, точнее, всё как началось, так и кончилось. Значит, таков был авторский замысел, все довольны, ну, как французы при фашистах, хотя там правило без отдельных исключений не работало, как и положено. Вообще, после Понедельника, Улитки, Хищный вещей ожидалось чего-то более яркого, но, видно, наступило время сказать то, что было сказано.

Про стиль могу сказать одно — так теперь не пишут. Атмосфера тогдашних коммуналок с бесправными жильцами показана парой коротких мазков. Называть 8-метровую комнату спичечной коробкой могли, наверное, уплотнённые буржуи, привыкшие к апартаментам с комнатами для прислуги и чёрным ходом (из таких квартир коммуналки и делались повсеместно, большие комнаты к тому же разгораживали перегородками и селили туда разные семьи, примерно как у Ильфа и Петрова). Советские кухни по 5-7 метров и подобные комнатки в 3-4-комнтатных квартирах им тогда ещё не снились. Идея увеличения жилплощади этаким эликсиром хороша, объяснения тут ни к чему. Поэт Николай Глазков, описавший такую ситуацию в стихотворении «Баллада баллад» (1939) пошёл дальше, эликсир помог его герою ещё и с пропитанием, там и конец не такой трагический, как у Кржижановского.

Отдельное спасибо jamuxa, благодаря отзыву которого открыл для себя замечательного поэта Глазкова и, не сразу, но разыскал его «Балладу баллад». А вот «Сказочку об Истине» Кржижановского пока не нахожу.

Сверхпродвинутые пришельцы хотят иметь дело только с содружеством всех разумных существ Земли, включая тех, которых люди в этом подозревали, не подозревали и даже тех, о существовании которых понятия не имели. Работа предстоит на века. При чтении (в оригинале, переводов не знаю) быстро возникло ощущение, что это своего рода вариация на тему Кукольного Театра, так что конец не слишком удивил.

Хотел найти другие работы этого автора, но пока не удалось.

Хотя я считаю охоту (как и рыбалку) преступным занятием (особенно в наше время, когда каждый день исчезает редкий вид, а обычные становятся редкими), реально она оправдана для ничтожного количества тоже исчезающих дикарей, мне рассказ понравился как литературно-логическое упражнение, а уж краткость ох как подкупает. Одно осталось неясным — раздался выстрел, хотя у охотника была вроде только дубина, она и стреляла, надо думать, а что ещё?.

Странное произведение. Подзаголовок «Так пропали мои девять ранних рассказов» (это и название немецкого перевода) не сильно проясняет дело — автор намекает, что, мол, пришельцы украли его труды? Зачем эти типы туда явились воровать всякую ерунду и некоторую, хмм... часть самого «объекта» визита — ни малейших указаний в тексте не содержится. Ну хорошо хоть много не взяли и помогли героине встать «на путь истинный», может, в этом и был весь великий смысл. Ну и чулан-транслятор, почти как у Стругацких.

Читал в оригинале.

Необычный рассказ в форме сказки-притчи, в немецком переводе названный «Если укусишь руку, кормящую тебя...» Мир в виде квадратного города, населённого роботами, управляемый неким огромным Богом-Тенью, иногда появляющимся чтобы навести порядок. Дживер, центральный персонаж, то ли спаян не так, как другие, но тянет его что что-то этакое, то стихи захочет писать, то музыку сочинять и плясать под неё, и ведь занялся бы такими делами, если бы знал, что это такое... Ну хочется ведь воспарить над миром, узнать, что там, за границей квадрата, и строит он тайком у себя в гараже ракету. Остроумная вещь, дающая однако повод лишний раз подумать, не нарушат ли смелые и не всегда обдуманные начинания хрупкого равновесия, на котором держится наше существование.

Читал в оригинале.

Написанный за 10 лет до полёта Союз-Аполлон рассказ о совместной советско-американской экспедиции, но он вовсе не об открытиях, борьбе с нештатными ситуациями или проблемах психологической совместимости. В свободное время участники полёта решают провести первый в истории шахматный матч на орбите, но соревнуются не просто случайные попутчики, а представители держав, соперничающих во всех областях, это как-никак престиж, и с Земли начинают безбожно подсказывать обоим. Американец решительно выключает связь, и турнир продолжается, в результате каждая сторона получает свои лавры. Остроумное решение концовки Джеком Ритчи, имя только нашему представителю он выбрал мягко говоря не самое характерное для России, да и для всего Союза.

Читал в оригинале, о переводах ничего не знаю.

Хотя на дворе конец двадцатого века, есть ещё люди, верящие в оборотней. И вот, вооружившись перепечаткой древней книги, два друга собирают странные ингредиенты и варят ужасно пахнущий волшебный эликсир, соблюдая все указания фолианта. Осталась глотнуть тошнотворного варева, произнести выученное назубок заклинание и не забыть ритуал возвращения к человеческому облику. Но, если получится, в кого превратится искатель приключений? Этот вопрос не даёт им покоя, из преданий следует, что это должен быть зверь, наиболее страшный для данной местности, в Европе это были волки и медведи, в Индии тигры, в Африке носороги и змеи, но они живут в современном мегаполисе... Конец истории вроде весёлый, но это как посмотреть.. По завязке ожидал большего.

Читал в оригинале, перевод мне неизвестен.

Изобретатель машины времени с «обратным ходом», т.е. отправляющей предметы только в прошлое, оказывается втянутым в созданную им же парадоксальную петлю времени. Стоит ли стараться что-то изменить, если всё уже (и сейчас и в будущем) произошло, кажется, наилучшим образом? Расслабиться, пожинать плоды и плыть по течению? Предложенное автором решение не показалось мне особенно оригинальным и привлекательным. Вот в рассказе Жака Порта «Великое будущее» 58 года создался действительно остроумный парадокс: «Математики нет, астрономии нет, физики и химии нет, биологии и психологии тоже пришел конец... учёных ... нет. Все в великое будущее отправились, чтобы с великой наукой великого будущего знакомство совершить» Да кто ж её создаст, если все уехали?

Читал Package в оригинале, о переводах мне ничего не известно.

В природе человека желать того, чего ему не хватает, и в поисках ответа на Окончательный Вопрос предвечный Создатель не мог найти лучших помощников, чем «воскрешённые» им учёные — ведь ему самому присуща эта слабость созданных «по образу и подобию». Мне очень близка эта тема (как, полагаю, и многим изрядно повзрослевшим людям, хотят они этого или нет) и добрая половина моих скромных опытов в фантастике посвящена таким «загробным контактам», Азимов тут (то есть там) не одинок...

Читал в оригинале, с переводом, к сожалению, не знаком

Эта до жути правдивая повесть о жизни, как она есть. Мы приходим в неё, полные желания делать всё хорошо и правильно, но постепенно осознаём, что всё в ней почему-то идёт не так, как нам хочется. Но это же можно исправить, надо только наказать одних, помочь другим, посоветовать третьим... Чаще всего это не идёт дальше разговоров за рюмкой в тёплой компании, и мы постепенно смиряемся и находим плюсы в том чтобы жить как все. А если не смиряемся, если находим силы и возможности, чтобы попытаться сделать мир лучше? Вот тут-то и выясняется, что итог этих попыток один — горы трупов и моря крови. И неважно, пошёл ты устанавливать справедливость в ряды мафии, комитета Г(алактической, скажем) безопасности или в другие бригады и отряды народных мстителей, пламенных революционеров (да и просто в армию, если на то пошло) — везде ты будешь выполнять приказы, избивать и убивать кого прикажут, а мнение твоё, честь, совесть и прочие интеллигентские сопли ни разу никого не заинтересуют. О них можешь вспомнить потом, когда система выжав из тебя всё, выплюнет за ненадобностью (если повезёт) — тут уж забывайся как можешь — пей, гуляй или в петлю лезь, звеня орденами, конечно. А как же вожди, инициаторы, спросите вы, у них же есть свобода выбора? — Нет, они-то как раз самые зависимые, свита не только играет короля, она его и полностью контролирует.

Честь и хвала братьям Стругацким, которые честно сказали это тем, до кого пока не дошло. И хорошо, что не было у тех «прогрессоров» чёткого плана действий, они просто хотели «как лучше», а если бы был, последствия могли бы оказаться куда страшнее. Действительно, как писали в одной пародии, «трудно плыть боком».

А есть ли выход из всей этой безрадостной картины? Конечно есть, и жизнь нас постоянно к нему подталкивает, и мы постепенно уходим, кто посолонее, а некоторые и послаще похлебавши...

Читал «Сказку» лет 45 назад когда перепечатывал её себе на работе, пока начальник был в командировке, заодно и печатать поднаучился. После блестящего и лёгкого «Понедельника» она кажется очень тяжеловесной, хотя в ней хватает и остроумных и верных моментов. «Читатель поэзии» очень хорош, вспоминается сказка роботов у Лема где поэты падают из окон на мостовую, устланную гениальными стихами, которые некому читать. Пришелец Констатнин опять же, чёрный ящик, Лавр Федтович, смотрящий как орёл на солнце. Конечно, это не фельетон, хотя в некотором смысле любые публицистические строки можно так рассматривать, поскольку их цель — привлечь внимание к проблеме. Фельетоны у нас теперь не работают, потому что власть слаба против капитала, другое дело, если бы было мощное профсоюзное движение или «власть» СМИ была более авторитетной, тогда эта форма так или иначе действовала бы.

Хочется спросить, как автор недавнего отзыва Barrell представляет себе реакцию прогрессивной общественности в СССР 70-х годов на сокращённую журнальную публикацию диссидентского толка (в книгу вещь попала только в России 92 года). Если бы какие-то комиссии о подкомиссии могли хоть как-то влиять на развал или неразвал науки в государстве, цены бы им не было. Наука, как и всё государство, развалилось по внутренним причинам, первым серьёзным симптомом была проигранная лунная гонка — не нашлось поддержанного властью лидера, способного объединить лоббируемые разными деятелями организации для решения государственной задачи, и в итоге последователи Сергея Павловича проиграли его предшественнику В. ф. Брауну, у которого всё это получилось. Он и со спутником и первым человеком их бы обошёл, но США не доверяли немцу, пока успехи СССР не заставили их пойти к нему на поклон. Ни и экономическое соревнование с капитализмом безнадёжно проигрывалось, такова быль, а с сказках одни только намёки. «Сказка» интересна как документ эпохи, отражающий те же проблемы, чти и Понедельник и Улитка под немного другим углом, у авторов, похоже, остался недорассказанный материал и запал для этого.

Не слишком короткая баллада (16 строк как-никак в семистопном нестрого трёхсложном размере) о недопустимости смены объектов поклонения (благодетелей, хозяев твоей судьбы) даже если это кажется выгодным — они мстительны и не станут ссориться из-за мелкой сошки вроде тебя.

Не претендуя на перевод, приведу мораль, с небольшим намёком на авторский стиль:

Греша без счёта, Бога не спросив, до склона лет возможно ты протянешь

Но только, если, Боже упаси, других богов в молитве не помянешь

Бедный Донал, за ним таки пришли. Может быть, это такое пророчество, кто знает..

И всё-таки трудно по этому произведении предугадать появление великого фантаста.

Спасибо отзыву igor14 — из-за него набрёл на бесплатный ресурс arсhive.org, где не только все Weird Tales, а и вообще чего только нет.

Читал в оригинале давно, ещё до появления переводов, с ними не знаком. По мрачному впечатлению создаваемой автором ситуации безвыходности напоминает «Вторую модель» Дика, но если там действительно трудно обвинить в чём-то героя, то здесь он оказался глупым авантюристом, ставящим будущее Земли в зависимость от своей ковбойской удачи в поединке с заведомо могучим противником. Да и земное начальство должно было для профилактики уничтожить корабль и героя в придачу — в вдруг он и есть изменивший внешность пришелец? В целом, очень яркое, запоминающееся произведение, долго ждавшее перевода и незаслуженно низко оцениваемое.

Замечательно! Вся «Планета обезьян» на одной страничке. Легко и остроумно написано — «одна пенни и мой играйт вам много-много музик. — Нет? Карош. Тогда вы даваль мой обисьянка тва пенни и мой не играль музика».

Всего-то в полкроны эликсир обошёлся (1 р. 20 к. как сказано в сноске 1927 года). Весь прогресс впереди, готовьте еще полсоверена, Ватсон!

Хорошая, нетривиальная идея, кончено, немного «офантазенная». Люди, способствующие или мешающие творчеству, действительно есть. По себе знаю, что стихи гораздо легче сочиняются в паре, даже если партнёр не предлагает ни одного слова, рифмы или идеи — помогает его реакция, молчаливое или словесное одобрение или неодобрение озвученных вариантов, живая дискуссия, возникающие слишком острые, но остроумные варианты, в итоге отбрасываемые, поднимают настроение и работа идёт на эмоциональном подъёме. Да если разобраться, и художественное и техническое творчество ориентировано не на самого творца, а на конкретных или воображаемых людей, сочинять для себя — полная чушь, у каждого есть какая-то реальная или воображаемая референсная группа, к которой он постоянно мысленно примеряет производимый «продукт». Ревнуйте к Копернику, как говорил Маяковский!

Декларация благих намерений, излагаемых подряд с условным разбиением на главки, вещь при всей привлекательности идеи не для лёгкого чтения. Жаль, что такие идеи не выдерживают соприкосновения с грубой реальностью — упразднение государства, сведение необходимых всё же официальных должностей к временным общественным работам, сплошная идиллия общества единомышленников — действительно утопия. А не захотят ли органы правопорядка прибрать власть к рукам? А остальной мир только руки будет разводить в немой зависти и восхищении? Знаем мы, куда благие намерения ведут, вспомнить хотя бы, что сделали с Германией 30-х годов, попробовавшей вырваться из тисков мирового, хм..., определённого капитала, особенно когда она и окружающие страны стала в это дело втягивать. Не приспособлены пока люди к такой прекрасной жизни, природа не позволяет, несмотря на все усилия известных стран по воспитанию «нового человека».

Жуткий незабываемый рассказ о всём худшем, что есть в человеческой натуре, что делает возможным бесконечные войны, преступления, пытки и концлагеря. Возможно, это необходимая изнанка всего прекрасного и доброго, что уживается в нём же, одно не может существовать без другого, как рай без ада и Бог без дьявола. Кнут и пряник везде внутри нас. Тут же проблемы совместимости в маленьких коллективах, дальних экспедициях и т.п.

Мне тоже сразу вспоминается этот рассказ, когда слышу «На дальней станции сойду». Вещь действительно запоминающаяся своим нестандартным сюжетом. Я читал рассказ очень давно и удивился, что на Фантлабе не указана журнальная публикация (Наш современник — 1968. — № 5. — С. 97-102). Кстати, почему «город»? По смыслу это место — забытый Богом полустанок, и название «Back of Beyond» по словарю означает «глушь», «у чёрта на куличках», вряд ли такое преступление можно было задумать в каком-никаком городишке.

В этом потрясающем рассказе дело совсем не в том, что, как сказано в аннотации «возвращают жизнь преждевременно умершему», применив метод «ранее апробированный только на животных», а в том, как ему возвратили память, а вместе с ней интерес к жизни и работе – без этого «возвращённая» жизнь оказывается ненужной обузой, приносящей нравственные страдания «воскрешённому». И вот тут повествование превращается в гимн Земле, поражающей и свой уникальностью, и бесконечным разнообразием природы, настоящей колыбели человечества, способной прийти на помощь в самой, казалось бы, безвыходной ситуации. И конечно, здесь могут водиться тигры (пока, к сожалению).

Считаю, как в 64-м году, так и сейчас, этот рассказ, давший название сборнику, его единственным достойным украшением, заслуживавшим высшую награду, остальные были проходными и совершенно не запомнились.

Безотносительно к фильму — блестящая стилизация под старый романс. Я, собственно, в фильме его почти пропустил, не люблю вставных номеров, запомнилась мне эта вещь по переделанному тексту, прозвучавшему на КВН в конце 80-х годов «белого фосфора хлопья душистые ночь напролёт нас сводили с ума» — это было тогда злободневно в связи с попытками предотвратить развал Союза. Хотя я лично строго карал бы за любые переделки популярных песен, например, в рекламе, неприятно это слышать привыкшим к классическому звучанию. Помню ещё в начале 60-х по телевизору политический пародист напевал на мотив Иоганна Штрауса «Я с дивизией СС вышел в подмосковный лес...» — это в связи с оживлением неонацистов в Германии, при том, что одной из полевых армий фон Бока командовал генерал-полковник Штраус, эсесовские дивизии тогда только начинали формироваться. До сих пор этот текст лезет в голову когда звучит знаменитый вальс.

Очень необычная книга, которая произвела на меня в своё время одно из самых сильных впечатлений из всей выходившей тогда серии «ЗФ». Текст с самого начала производит впечатление бредового, и совершенно логично в конце он и оказывается бредом тяжело больного человека, что придаёт всему повествованию своеобразный реализм — по словам психиатров, галлюцинации для страдающего ими человека гораздо реальней окружающей его действительности. Хвала автору, сумевшему придать бредовым видениям стройную литературную форму с острым занимательным сюжетом.