Если вспомнить, что у Азимова ещё есть весёлого и смешного, разве что «Шутник» приходит на ум, в основном Айзек трагичен и мрачен. Вещь, современная, если не ультрасовременная и на год написания (42), и на 60-е, когда я её прочитал, и сейчас ничто в ней не устарело — шедевр на все времена. Попадая не туда или видя, как другие там оказываются, всегда вспоминаю название рассказа (я, кстати, часто подписываюсь инициалами AL, но только сейчас увидел оригинальное название ЭЛ-76).

Это книга не о будущем, не техническая и не социальная утопия. Это о человеке, выброшенном из своего мира и заброшенном в другой, лучший или худший, но чужой ему мир. Приспособится ли он к новой жизни или будет стремиться скрыться, замкнуться, убежать? Что или кто поможет ему найти выход? Начальные сцены с шумом и суматохой, чудеса ушедшей вперёд техники подавляют вернувшегося с безмолвных звёзд. «Я не хочу, чтобы ЭТО ко мне прикасалось!»

По себе знаю, что переехав в другой город и прожив в нём почти полвека не чувствуешь в нём себя как дома, зато места, где бывал в детстве, всегда как родные.

Ставлю 9, потому что Непобедимый и Солярис оцениваю выше.

И через 50 лет после единственного прочтения могу сказать, что не встречал подобного в литературе. Здесь показано, что есть вещи пострашнее, чем под танк бросаться, жертвовать жизнью ради других или отстаивая свои идеалы. Выбор героя, независимо от того, был ли он прав (а кто может это знать), тяжелейший. И всё-таки он не смог донести свой крест, хотя должен был жить с этим до конца, отводя малейшие подозрения в истинности своего доклада.

Ставлю высший балл не потому, что это хорошо написано, или потому, что мне всё там нравится — написано не Бог весть как, и многое не нравится — а потому, что это ПРАВИЛЬНО. И потому, что послужило Оруэллу основой для 1984. Восхищает смелость автора, пытающегося в нелёгкое время становления социлизма раскрыть глаза не видящим на то, к чему это ведёт в далёкой перспективе, пусть и доведённой для этого до абсурда. Появление бунатрей в условиях полного подавления личности совершенно естественно, а уж чьими руками делаются революции и кто пользуется их плодами, давно известно. Тоталитаризм не умер, он ждёт своего часа, и он наступит, когда при растущем населении истощатся природные ресурсы и жёсткое распределение придёт на смену демократическому раю, и тогда даже МЫ покажется живущим в те времена блаженной утопией.

Названия министерств в Правительстве Покорности хороши.

И как кричали машины «Ассоциации Действенной Философии»: Смысл жизни в познании и самосовершенствовании!!! Познай самого себя!! Познай самого себя!!!

Чем не дианетика? И ведь в Верхнем городе была партия борцов за свободу Главного города. Всё как у людей.

Как аллегория революции, рассказ наверное хорош. И в такой интерпретации радостные пляски на развалинах и пепелищах вполне уместны. В реальности всё бывает не так. Кто во Франции в 40-м году поддержал де Голля? Единицы, всех устраивали немцы и Пэтен. Пошли когда немцам изрядно поднадовали на фронтах. Многие ли поддерживали партизан (тогда почти поголовно НКВД-шников) в начале войны на востоке? Они регулярно уничтожались и забрасывались на самолётах новые. Поддержка пошла когда немцы покатились на запад. Бунтарей всегда немного, и надо чтобы условия для основной массы стали невыносимыми чтобы она поддержала восстание, для русской революции понадобилось много условий, и прежде всего множество «революционных» солдат и матросов в тылу, готовых на что угодно, лишь бы не идти воевать. Подоплёка сказочных историй всегда некрасива, как всякая изнанка.

Ак — такая светлая личность, уйдёт из жизни действительно человеческий хлам! — какая надежда на мудрость руководства, надежда, переходящая в уверенность, что уж меня-то чистка не коснётся — пока Коллегия Высшей Решимости не добралась. А Коллегия Высшей Деликатности никому ничего не напоминает?

Так вот народ и мечется межу крайностями в зависимости от настроения Ака, посидевшего то в одном, то в другом шкафу и чёрт знает что ещё замыслившего, но к счастью пропавшего наконец без вести. Какие смелые и прозорливые мысли даже для боевого 18-го года!

Неплохо написанный роман интересен для современного читателя прежде всего как сжатый обзор нравов советстской эпохи конца 20-годов, хотя до середины повествования ничто не предвещает такого поворота сюжета. Действие происходит в стране вроде Германии, хотя никаких явных указаний на это нет. Оживлённые покойники и вновь созданные из материалов, купленных на рынке люди вместе с изобретателем способа оживления пытаются поставить создание людей на коммерческую основу, при этом приходится действовать нелегально, так как предельно забюрократившееся патентное ведомство не находит время на рассмотрение изобретения, занимаясь при этом приспособлением для богачей, позволяющим переваривать пищу в чужом желудке. Выполнение требований заказчика к искусственным людям оказывается непростым делом, машает нелегальное положение фирмы ввиду отсутствия патента, и тут представитель Советской России советует поставить дело в СССР, остро нуждающемся в новых людях, куда и отправляется группа вместе с необходимыми материалами для организации филиала. В поезде они, с помощью соответствующего снадобья, заставляют разговориться русского товарища, из его речи следует, что никакое заранее спланированное поведение, будь то жёсткость, доброжелательность или осторожность, не даёт в России гарантий от обвинений в каком-нибудь -изме, -ачестве или ином отклонении от «правильной» линии. Распаляясь всё более под действием «эликсира правды» человек начинает беспрерывно извергать всевозможные ярлыки, которыми в прессе, на собраниях и в бытовых ситуациях клеймят «уклонистов», это перечисление занимает добрых три страницы романа. В Москве ядро группы с энтузиазмом берётся за изучение типов советских людей (среди которых немало и неприятных, не принявших нового уклада жизни), собирая необходимый материал для создания «нового человека», один из них даже едет на месяц на строительство Турксиба. Попутно исследуется вопрос, является ли инстинкт собственника присущим крестьянину-единоличнику, вывод — это наносное явление, крестьянин готов к коллективизации при правильной организации дела, при этом даже Сталин упоминается один раз. В разгар этой работы им сообщают, что новый человек уже возник сам сообой на одной из строек социализма, на чём роман и заканчивается, несколько неожиданно для читателя, остающегося в неведении относительно перспективы постановки производства «новых людей» на поток. Интересно, что вопросы языкового барьера автором совершенно обходятся, как будто все в мире говорят на одном языке.

Для меня было интересно также прочитать, что в Берлине и других городах тогда стояли в обувных магазинах рентгеновские аппараты для оценки того, насколько покупателю подходит та или иная обувь. Я в детстве видел такие в магазинах Москвы и Ленинграда, что теперь народом совершенно забылось, даже знатоки Что-Где-Когда не узнали такой прибор на экране.

И ещё о «классовом подходе» — «... выявилось же, что даже фотографические снимки получаются разные, если один и тот же сюжет снимают пролетарий и эксплуататор» и «обыкновенную берёзку нельзя узнать, если её изображают классово разные люди».

О признаках и манерах властной натуры герои тоже очень интересно рассуждают — в общем, рекомендую всем, интересующимся историей жанра и советской историей в частности.

Не вдаваясь в разбор входящих в сборник произведений, которым вместе и по отдельности и так уделено предотстаточно внимания, замечу, что на год выхода книги (1986) почти все они были напечатаны только в книжках ЗФ, НИКОГДА не поступавших в СССР в свободную продажу (они сразу уходили к перекупщикам и шли на чёрном рынке по 3-5 рублей при цене на обложке около 1 р.), для большинства читателей это была самая что ни на есть современная фантастика. Современней, как правильно заметил Алексей121, тогда и не печатали. Сборник выщел тиражом 285000 экз., на следующий год вышло ещё 120000, что и позволило познакомить с шедеврами широкие массы любителей жанра. На фоне теперешних тиражей 3-4 тысячи это выглядит очень солидно.

Сборник составлен из уже опубликованных и переведённых на тот момент рассказов и повестей, Ф.Дика, писавшего тоже в 40-е и 50-е годы тогда почему-то у нас не печатали, новых произведений не переводили, да и те же «Автостопом по галактике», на мой взгляд, выглядят на фоне мэтров и корифеев детскими приключениями.

Только за то, что в сборник включены «Арена» Ф.Брауна, «Абсолютное оружие» Р.Шекли, «Чудовище» В-Вогта, «Туннель под миром» П.Андерсона, «Паломничество на Землю» Р.Шекли и «О пропавших без вести» Дж.Финнея составителям моя нижайшая благодарность. Всё это входят в мои Топ-10 мировой фантастики. А «свойственная старой фантастике карикатурность, ходульность в изображении персонажей и проблем, намеренное уплощение (от слова плоский) конфликтов, полное незнание матчасти» (по Алексею121) как раз и придвавали этой классике непревзойдённую лаконичность, лёгость, яркость и остроумие.

Блестящая, запоминающаяся вещь, достойно (наряду с «Уродливым мальчуганом» Азимова) украсившая вышедший в 1964 году сборник «Современная зарубежная фантастика» («Паломинчество» Шекли там затерялось, на мой вгляд, из-за не самого удачного перевода). Этот сборник оказался довольно редкой книгой, а рассказ не периздавался потом у нас 24 года, ввиду чего оказался практически вне поля зрения целого поколения широких масс любителей фантастики. Конечно, как и везде, в нём можно найте какие-то несуразности, но если вспомнить, что яркого я прочитал более 50 лет назад, он вспоминается одним из первых. Поэтому высший балл.

Подлинная жемчужина советской фантастики, из которой, кроме него, могу вспоминить только «Концентратор гравитации» А.Шалимова, «Рог изобилия» В.Григорьева и, пожалуй, «Пылающий остров» А.Казанцева (не считая конечно А.Беляева и Стругацких). Через почти 60 лет с момента прочтения помню почти всё в этом рассказе, из остальных сотен прочитанных советских рассказов — почти ничего.

Совершенно оригинальный для СССР сюжет, логичное развивающийся и достойно завершённый. Для своего времени это была смелая фантастика, но способ работы машины описан совершенно ясно — сбор и обработка доступной информации, никакой магии и внеземных технологий. Сейчас это более чем вполне реализуемо, но нет вот почему-то таких советчиков, черпающих из бездонного Интернета и преподносящих владельцу актуальные полезные рекомендации — сходи туда, купи то, продай это, сыграй на повышение/понижение, интересно, почему?

Завораживающе бредовая вещь. К чему может привести «отпуск по обмену». Шекли здесь пробегает путь от себя «старого», привычного нам остроумца и друга парадоксов к себе же «новому», каким он станет к концу творческого пути, певца бессмыслицы и абсурда. Я особенно люблю в этой вещи «теорию поиска», надо просто оказаться в нужном месте, и все, кого вы ищите, сами вас найдут. Это очень верная мысль, найдите правильную точку зрения, жизненную позицию, и к вам придёт всё, к чему вы безуспешно стремилиль до этого. Действительно, мы часто гоняемся за чуждыми за нас ценностями, зачем, например, миллиарды тому, кто не знает, на что лишний рубль потратить, вот и городят потом золотые унитазы и брильянтовые ванны. «Только ничего не ищите», часто повторяла моя бабушка. Вещи имеют свойство находиться сами, и искать их — только потеря времени. (А что потерялось и не нашлось, значит было не нужно). Позиция сыщика отражает обывательские взгляды на теорию вероятности (если что-то не выпало 99 раз, значит, обязательно выпадет в 100-й), и это веселит «просвещённого» в этом плане читателя. Конец вполне хорош, всё на месте, и дубы в нужное время ходят в правильном направлении. Психиатрия, кстати, учит, что у страдающего галлюцинациями эти самые галлюцинации гораздо ярче и убедительней того, что мы считаем реальностью, так что «новый» Шекли был, возможно более прав, чем «старый». Интересно, что бы об этом сказало яйцо ганзера...

Странно читать в отзывах, что «Души» устарели и неактуальны. Что за это время измениломсь? Люди? Они ещё миллион лет не изменятся, почитайте античных авторов — всё то же самое. У Гоголя необыкновенно яркие, живые характеры, прекрасные описания, тончайшая ирония — нигде ни малейшего перебора. По этим показателям только «Ревизора» могу рядом поставть, «Женитьба» далеко не тянет. Из всей школьной программы «Мёртвые души» запомнились больше всего, ну ещё «Отцы и дети», пожалуй и «Война и мир» — такого слона трудно не заметить. «Да ты что, батюшка, сляпой-та что ли? Эх ва, а вить хозяин то я!» — через 50 лет помню.

Видно, что многие отозвавшиеся не жили при социализме, и поэтому видят в содержание романа нестыковки и нелепости. Забавно, что кое-кто увидел параллели с современной Россией. Это (пока, возможно) несправедливо. Что было бы (или будет, кто знает) в случае победы социализма/коммунизма в мировом масштабе? На это кроме древних утопистов, да «1984» и «Мы» никто толком и не пытался ответить. Без коренной перестойки сознания (воспитания «нового человека», чем неустанно пытались заниматься во всех социалистических (да и национал-социалистических) странах, социлизм и тем более коммунизм экономически неэффективен, это показал весь мировой опыт, из-за этого погиб СССР. Поэтому принуждение, диктатура (популистски называвшаяся «диктатура пролетариата») является необходимой основой такого общества. При этом, ввиду неизменившейся природе человека, идёт постоянная борьба за власть, образуются группировки, обзывающие всех остальных врагами с вытекающими последствиями. В СССР народ привык к этому, что отразилось в анекдоте «этих снять, а этих повесить» (о портретах вождей). Коммунизму не победить капитализм в экономическом соревновании, поэтому единственным спобом выжить для него была бы военная победа в мировом масштабе (Сталин, наверное, понимал это и стремился реализовать по мере сил). После такой победы, ввиду различий национальных, культурных и прочих традиций и просто из-за размера получившегося «государства», амбиций местных руководителей, оно неизбежно распалось бы на автономии, образующие временные группировки, враждующие с другими такими коалициями. При этом коммунистическая идеология требовала бы этому соответствующее оправдание и пропагандиствкую поддержку, поэтому изображённое в 1984 выглядит вполне правдоподобно, как и беспощадное подавление всякого инакомыслия для поддержания стабильности в принципе неустойчивой системы.

Что поражает в 1984, это полная безысходность в положении героя — инакомыслие, оппозиция и подполье оказываются иллюзией, созданной системой, и, наконец, жестокое промывание мозгов, выбивающее последние остатки собственной воли. Оруэлл, наверное, утрирует, хотя кто знает.. Идеи социализма и коммунизма овладевают массами когда условия жизни становятся невыносимыми, а к этому на Земле есть большие резервы, ИГИЛ и прочее нам это постоянно показывают. Хорошо, если обойдётся. Читайте «Ферму животных», это гораздо веселее, хотя, в сущности, о том же.

Безусловно яркий, остроумный и запоминающийся рассказ. А что вообще было запоминающегося в советской фантастике (кроме Беляева и Стругацких)? Для меня это «Электронный советник ЭС-1» Днепрова, «Концентратор гравитации» Шалимова, «Пылающий остров» Казанцева. Помню ещё «Туманность Андромеды» и «Люди как боги» (не потому, что очень хорошо, просто было напечатано рядом с бесподобной «Улиткой»). Я воспринимаю «Рог изобилия» как отрывок из «Зависти» Ю.Олеши, уж очень по стилю и атмосфере близкие вещи. Действительно жаль, что Григорьев написал до обидного мало.

Моя, пожалуй, любимая вешь у Саймака, ну, ещё Кимон, пожалуй. Потому что с удовольствием вспоминаю через 50 лет после прочтения. Она учит не новому, а старому, тому, что мудрость и знания несовместимы с авантюризмом и жаждой наживы. Но на чьей стороне симпании автора? Он за вкусивших и просветлённых, или за сбежавших от этого чтобы взяться за старое? По мне, так это более по-человечески, они мне как-то ближе. Ещё Мандевиль в Басне о пчёлах показал, что осознание и просветление неминуемо ведёт к краху государства и регрессу, поэтому и борьба с коррупцией бессмысленна — это пока двигатель нашей цивилицации.

Читал недавно, что эта книга была написана по заказу «органов» как ответ на «Три столицы» Шульгина и должна была показать, что против советской власти могут выступать только такие отщепенцы и сумасшедшие, как Остап с Кисой. Как бы то ни было, получился шедевр советской литературы и неубиваемый герой стал именем нарицательным для обаятельных жуликов и аферистов.

«У вас вся спина белая», «Мрак, жуть», «Поедем на таксо, красота», «Отрыв от народа — и падение», «А 250 рублей не спасут гиганта мысли? — Я полагаю, торг здесь неуместен», «В лучшие времена дам больше — Лучшие времена скоро наступят!», «Так я пишу расписку — «Пишите, пишите». «Барин, из Парижа!», «А почём у вас солёные огурцы — Семь копеек — Однако!», «А не выпить ли нам вина, дедушка?», «Je ne mange pas six jours» — бессмертные фразы, которыя всегда помню и применяю по жизни.

Сцена с Безенчуком и гробами на Казанском вокзале — достойное завершение эпопеи абсурда.

А история «Союза меча и орала» со сценой деления потрфелей в будущем правительстве — отдельная песня, которую можно ставить и экранизировать сколько угодно — это прямо адаптация «Бесов» Достоевского для журнала «Крокодил».

Читал лет 50 назад, запомнился только стишок про кота Василия, правда, забыл, откуда я его помню. Но стих на все времена, правнукам надеюсь рассказывать.

Сейчас прочёл ещё рассказ машины на буку «С» — тоже очень хорошо, но вот не запомнилось.

Да, жить на природе рядом с засыпаемыми песком городами и не уметь толком объяснить как добывать огонь трением может означать не деградацию и одичание, а немто совсем обратное. Идея вполне хороша и на сегодняший день, а история цивилизации пришельцев, четыре раза открывшей деление атома и вынужденная потом начинсть всё с нуля звучит просто невероятно для 37-го года, когда и цепная реакция была ещё не открыта. Впрочем, Кэмпбел знал, о чём писал — он получил физическое образование и занимался какое-то время атомной физикой. Ну, а торговать оружием, надеясь, что его не обратят против тебя самого — не верю, что среди политиков остались такие оптимисты.

Прочитав на фантлабе заметку о Лагине и прототипах Старика Хоттабыча, узнал, что моё любимое детское произведение имело своего предшественника, как и Золотой ключик у А.Толстого, после чего разыскал и прочёл «Кувшин».

Сцены появления джинна из сосуда, привоз драгоценностей на верблюдах, испуг джинна при виде тогдашних локомотивов, а также нелепость в целом поведения волшебника в новых для него условиях живо напомнили аналогичные сцены Хоттабыча. Отличие в том, что в «Кувшине» джинн проявляет свой двойственный и вероломный характер, что традиционно для восточных сказок, а не является неисправимым добряком как у Лагина. Ещё одна дань Энсти арабским сказкам — возвращение джинна в кувшин, правда по собственной воле и даже настоянию, при этом некоторый обман со стороны его освободителя выглядит лёгким и завуалированным, в конце он даже тщетно пытается отговорить джинна от добровольного заточения, но стариковское упрямство..

В целом «Хоттабыч» конечно легче, увлекательней и веселее, как и надо писать для детей, но преклоняюсь перед первоисточником, без которого он, думаю, не появился бы.

Читал давно в детстве и поэтому не могу сказать, как это выглядит на взгляд взрослого. Очень светлая вещь, в которой, кроме сцены с убийством и чаши индейца Джо, почти нет места тёмным сторонам жизни (их достаточно в Гекельбере Финне, по существу жутком и трагическом, хотя, как помню, в детстве при чтении я этого почти не видел). Как Том красит забор, становится лучшим учеником, выменяв фишки и ищет потерявшийся шарик — сцены на все времена. И конечно Гек с дохлой кошкой.

В произведении вовсе не должно быть какого-то смысла, достаточно того, что оно показывает жизнь в оригинальном ракурсе. На 3/4 (по ходу повествования) Телёнок не слабее 12 стульев, но постепенно становится всё более грустным, лёгкость и красота уступают давлению политкорректности и заданности конца, который совершено не в духе великого комбинатора, другого наверное и не могло быть, так как в последнее время всё больше говорят о том, что И и П работали под «крышей» и даже по заданию НКВД.

Не только «ООО Рога и Копыта», но и «Узнаю брата Колю», «В последний момент железная рука великого комбинатора», «Я его снял с пробега», «На этом месте только что стояла моя ладья», «У меня все ходы записаны» всегда вспоминаю и использую в разных жизненных ситуациях.

Когда я читал эту вешь в 69-м или 70-м году, была уверенность, что это о недавно прогремевшей культурной революции, и только потом я прочёл в предисловии о времени написания — начало 30-х годов. Да, люди мало меняются со временем и что в них заложено, выходит и выходит не поверхность.

«День образования», «У нас все школы высшие», «Варэ и Вксий» — всегда помню и нет да нет да и увижу вокруг себя снова.

Блестящая идея, за которую не жалко и 100 баллов, особенно учитывая год написания 1942. Одно из первых прочитанных мной произведениё зарубежной фантастики (второе было «Сокровище громовой луны» того же Гамильтона, печатавшееся в Технике-молодёжи в 56-м году). Гамильтон велик, несмотря на напыщенность и некоторую одностороннесть (которые в этом рассказе отступают на второй план перед остроумной идеей).

Думаю, что Лем здесь не только шутил, а и предрекал проблему засорения космоса в те годы, когда на орбите болталась жалкая пара спутников, а промучавшихся там несколько суток космонавтов встречали как спасителей десяти галактик. Неконтролируемое засорение ближнего космоса обломками всё более многочисленных космических аппаратов уже создаёт проблемы для космических полётов.

Описание животных, имитирующих два нуля, дорожные указатели, ведуще к пропасти и удобные кресла великолепны.

«Воздух над зарослями тепляка, согретый искусным образом, искривляется и образует миражи баров, погубившие уже не одного туриста с Земли. Говорят, всему виною тепляк. Но отчего же создаваемые им фата-морганы не изображают школ, книжных магазинов и клубов? ... виды, что демонстрировали прохожим клубы, библиотеки и кружки самообразования, погибли от голода»

Так, «почему, собственно, человеку позволено срывать цветы и засушивать их в гербарии, а растение, которое обрывает и засушивает уши, следует так уж сразу объявлять чем-то противоестественным?» — читайте классика!

Читал давно и подробностей не помню, но помнится, что это было очень хорошо, но хотелось большего, продолжения. Создавалось впечатсление, что это часть чего-то большого, где развитие замысла ещё предстоит, но автор почему-то с этим не справился, бросил и, отчаявшись, опубликовал то, что есть.

«Кориолан» он ещё кажется назывался. Сильная запоминающаяся вещь, не отставшая, а, наоборот, опередившая своё ( и наше) время. Мы ещё столкнёмся с такими историями по мере развития роботов и искусственного интеллекта и неизвестно к чему это приведёт.

В Марсианских хрониках особенно хороши, по сути, только эти четыре экспедиции, особенно вторая и третья («Земляне» вообще одна из самых смешных вещей в фантастике, хотя все герои в конце и погибают). «Третья экспедициея» хороша сама по себе, без связи со всем остальным, отвлекаясь от объяснений и приписываемых причин поступков коварных марсиан. Просто хорошо, неожиданно и красиво. И как мэр читает речь под дождём.. Что ещё хорошо у Бредбери? На мой взгляд это Урочный час, Вельд, Здесь могут водиться тигры, потрясающий Калейдоскоп и конечно Вино из одуванчиков, хотя это и не фантастика даже. 451 градус хорош в самом начале, дальше идёт сочинение на заданную тему и лёгкость и красота оказываются задавленной этой заданностью и неизбежностью конца.

Крик души прочитав о критике

И на адрес её послание

Добрый путь пожелал той лирике

Вместе с пивом в горло и далее

Моя любимая вещь у любимого писателя. Как человечество при всём своём хвалёном могуществе терпит поражение от кучи железных опилок. Лучшее в этой повести, мо-моему, это в сущности бессмысленный, для очистки совести, поход Рохана в конце. «... зелёная звезда стояла низко над горизонтом. Но зелёных звёзд не бывает, и тогда он понял, что это носовой огонь «Непобедимого». В общем, «Полная мощность на оси, статическая тяга».

Почти не печатавшийся и поэтому малоизвестный у нас шедевр. Профессиональный маг уверен, что уж на него-то колдовской антураж и образ «живого мертвеца», к которому он сам приговаривал виновных и невиновных, не подействет, пока не просыпается в чёрной комнате на чёрных простынях. Всё может магия на службе власть имущих.

Один из лучших рассказов в мировой фантастике, который не с чем сравнить, как и «Профессию! Азимова, «Чудовище» Ван-Вогта, лучшие призведения Роберта Шекли и Станислава Лема. Выше всяких похвал. «Маскировка» и особенно «Обряд перехода» у Каттнера тоже незабываемы.

Не думаю, что эту книгу легко читать детям, они в основном рациональны, и им трудно вопринять и оценить присутствующие там постоянные намёки, ассоциации и тем более пародийные стишки. Это вообще труднейшая задача для переводчиков, диссертации можно писать от таком переводе, наверное нашего Хармса иностранцам должно быть почти также трудно переводить. Для взрослых этот стиль, бывший революционным для своего времени (Эдвар Лир развил его в малой форме), с тех пор нашёл массу подражаний и стилизаций и поэтому не выглядит теперь слишком оригинальным. Мне дали немного почитать эту книгу в гостях в детстве, наверное, это был болгарский перевод, купленный в магазине «Дружба» или привезённый из-за границы. Смутно помню падение в колодец мимо шкафов с банками варенья. Потом читал и русский перевод (Эти часы годные? А год они показывают?), и английский оригинал с комментариями и оригиналами стишков — источников пародий (кое-что помню: You are old, father William, the young man said, How does a little busy bee, и др.). Всё замечательно, но всё это никак не лёгкое чтение для неподготовленного читателя. В общем, как писал академик Обручев в предисловии к первому 10-томному советскому изданию Детской Энциклопедии, читайте, понимание придёт потом!

Это гораздо более яркая и запоминающаяся вешь по сравнению с бледной «Страной багровых туч» (аналогом «Астронавтов» Лема). Читал тогда в ленинградском сборнике, и до сих пор помню, как реалист там осаживает энтузиаста (что-то вроде ... двинутся могучие трактора.. — Сколько понадобится тракторов?) и как герой «стругает палочку».

Эта идея носилась в воздухе, носится до сих пор и вряд ли когда испарится. Это не о современниках и вообще не о людях, это о скрытых механизмах Вселенной. Хорошо рализована авторами.

Мне представляется, что это попытка переписать или дать вариант «Трудно быть богом» с «хорошим» концом.

Журнальный вариант, по-моему, лучше, он не перегружен приключенческими подробностями, фамилия Максима там Ростиславский и живёт он в Ленинграде, Неизвестные отцы, опять же, вместо непонятных Огненосных творцов (возможно, цензура потребовала изменений, ничего об этом не знаю).

Ставлю 9, потому что Понедельник и Улитка лучше.

На мой взгляд, безусловно лучшее произведение советской фантастики (вторым я бы поставил «Улитку на склоне». Поэма о мечтах и стремлениях творческой интеллигенции 60-х годов, поэтому не понимаемая нынешним поколением. Первая часть великолепна, мы, тогдашние студенты, цитатами из неё перебрасывались чуть не каждый день. Во второй части об идеальных людях великолепно, «Вы заметили, сэры. какие стоят погоды?» или «А я был простой великий инквизитор» и сейчас с удовольствием вспоминаю. Третья часть, мне кажется, ничего не добавляет и только портит впечатление, можно было и не писать.

Что у Стругацких ещё хорошо? — Хищные вещи, Попытка к бегству, Обитаемый остров (журнальный вариант), За миллиард лет, в Пикнике много хороших фрагментов. Вообще почти везде видна фрагментарность и недописанность, ну да не нам мастеров судить,

«Улитка», по моему мнению, лучшее произведение Стругацких и вообще советской-российкой фантастики, если не считать «Понедельника», притом именно «лесная» часть (которую я и прочитал в своё время отдельно в «Эллинском секрете»), в «институтской» части хороша первая страница, дальше это скорее аналог «Сказки о тройке», не представляю, как можно читать их «вперемежку», как было задумано авторами. В общем, «Улитка» — советский аналог «Соляриса», у Стругацких и Лема вообще много аналогий, в одно время писали, нередко об одном и том же.

Мне кажется, что у Артура Кларка два незабываемых призведения — этот рассказ и «Из контрразведки». Как я понимаю, речь здесь не идёт об ответственности исследователя, он просто пошёл на выгодную работу и до последней минуты не верил в свершение пророчества, как и каждый нереригиозный человек, будь он на его месте. Безответственны как раз монахи, не спросившие других, хотят ли они такого конца света. И вот же, однако, что даёт техника на службе религии.

Прочитал отзыв Wolfy903 и потянуло отозваться.

Рад, что его «после прочтения подталкивает к изучению как и самой истории более детально». Это самое изучение подталкивает к подозрения, что не только «В эти годы СССР, можно сказать, освобождает Англию от оккупации», но и поход Гитлера (постоянно предлагавшего Англии почетный мир), во многом спровоцированный теми же англичанами, освобождает Англию и остальную Европу от оккупации Советами. В этом свете и можно понять Оруэлла (кстати, в своей рецензии на Майн Камф характеризововашего вождя немецкого народа как «трагическую фигуру, обречённую на поражение, но почему-то заслуживающую победы»), больше всего боявшегося победы коммунизма в мировом масштабе, когда, как в совершенно безысходном 1984, даже оппозиция и подполье — всего лишь кукольный театр власти. И эйфория от победы союзников не заслонила от него эту реальность. «Скотный двор» в отличие от 1984 легко и приятно читается, одно только «и они ещё три раза спели «Звери Англии» чего стоит. Всем рекомедную.

Гениальная вещь, непостижимая как сама жизнь, которую не с чем сравнить. Я не могу считать её своим любимым произведением Станислава Лема (для меня это Непобедимый), так как она выше моего понимания. Лем на встрече с нами, студентами физфака, сказал, что сам её не совсем понимает. Он тогда писал Глас Пана и говорил, что очередная работа поглощает все мысли и симпатии. В Солярисе Лем подшучивает на наукой (описания соляристики), показыват жуткие по существу сцены (как ракета трясётся на стартовом столе), таинственные и необъясняемые явления в океане, и наконец, отказ пилота вертолёта давать показания, если они не будит использоваться как объективные свидетельства — для меня это место выше всяких похвал. Справедливо не нравится любителям космических приключений — не то и не там ищут.

Прочитал 50 лет назад и помню «как сейчас», история про муху воспринималать трагически, как и конец. Из историй про Пиркса запомнилась Охота на Сэтавра и Дознание. Если есть что у Лему лучше, то это Непобедимый, Возвращение и, конечно, Солярис. Ну и как не вспомнить попытки улучшить бытие в Сказках роботов, «череподавилку» и «им было так хорошо, что они больше не могли» в путеществиях Тарантоги, Спасём космос и «обрыбление» у Йона Тихого, чёрные ящики, висящие в комнате на стене и безумный Футорологический конгресс. Да у Леме всё хорошо, и Сумма Технологии, и Высокий замок.. Может и не хватало ему Шеклевского размаха фантазии, зато мудрости было на всю писательскую братию вместе взятую. «Мна неинтересно писать, как гуляют Иван да Марья и о чём они говорят» — сказал Лем на встрече с нами, тогда студентами Физфака — целиком присоединяюсь.

В общем, правильная вешь о жизни, людях и особенно женщинах. Хотя почему-то подзабылась уже, пришлось освежить память для отзыва. Наверное потому, что неприятно это всё как-то, как и в жизни. Но в группе лучше-то ничего и не было.

Чем-то привлекательная вещь несмотря на явные недостатки. Заменить такую незаурядную, что и говорить, личность мог бы хорошо если один из миллиона. Тут напрашиваются какие-то ходы в оправдание замены, исходные посылки, результаты. А тут — бац и готово, никто и не заметил. Ну, хоть подумать поэтому заставляет.

Приятная вещь, хорошо читается, хороший конец. Внутренняя логика, однако, не подсказывает, почему зверь вдруг решил показаться именно этому мальчику, ну, да кто их, этих животных, поймёт...

Великолепный фарс, заставляющий лишний раз подумать об окружающем мире. Один из очень немногих рассказов на конкурсе, в котором есть что сказать и как сказать, и вообще заслуживающий обсуждения и оценки.

Хотя лучшим фантастическим рассказом я считаю «Чудовище» Ван-Вогта, должен отметить, что у Шекли, в отличие от последнего, великолепно почти всё. И хотя «Заяц» более светлый и яркий рассказ, «Академия» более глубокий, «Лавка миров» более трагический, «Абсолютное оружие» более авантюрный, «Специалист» более гениальный, «Бесконечный вестерн» более мудрый, а «Обмен разумов» более сумасшедший, «Запах мысли» самая, наверное остроумная вещь у Шекли. В этом с ней могут сравниться разве что «Служба ликвидации», «Билет на планету Транай», «Паломничество на Землю» и, может быть, «Форма» и «Ордер на убийство». Но, в отличие от них, в «Запахе мысли» очень хороша и фантастическая идея. Забавно видеть в приведённых ниже отзывах критику с позиций серьёзности чисто юмористических элементов рассказа. В общем «А где же ожоги? — Выражением лица почтмейстер напоминал обманутую пантеру».

Лучшая книга для детей которую я знаю.

Недавно прочел на Фантлабе статью Володина о Лагине, откуду узнал, что Волька Костыльков — это Волик, сын Веры Мухиной и Алексея Замкова и что сама история во многом навеяна сказочной повестью Ф.Энсти 1900 года «Медный кувшин», с удовольствием почитал, действительно много общего, отчего моё восхищение книгой Лагина нисколько не уменьшилось — что хорошо, то хорошо, фильм, как бывает обычно, не мог этого передать.

Сочинение сюжетов — вовсе не фантастика. Газетные и журнальные карикатуристы, как правило, тем (сюжетов) рисунков не придумывают, для этого есть специальные люди (темисты). Так что этот пропавший сочинитель и есть самый что и на есть узкий специалист. Рассказ сам по себе неплох, но вот с концом автор не очень справился. Конец вообще штука сложная, Братья Стругацкие, если посмотите по-внимательней, их старались вовсе не писать. Компенсируйте талантом в остальных компонентах!

Безусловно, запоминающийся рассказ о зловредности и неуничтожимости денег. Но вот конец.. Если дело только в замене металла на ассигнации, то непонятно, как это может разрешить ситуацию. Можно позавидовать авторскому оптимизму в отношении «управлять миром они не будут». Это ещё кто кого переживёт..

Забавный клон «Профессии» Азимова, наверное, лучшего произведения на данную тему (кроме, может, «Специалиста» Шекли). Действительно, изобрёл же как-то этот (не помню фамилию у Азимова) свой спектрометр. Здесь герой специализируется на сочинении пограмм «раскрепощения» для других, будучи, однако, и сам для этого за- то есть рас-крепощённым. Это шаг вперёд, замыкающий систему на себя без потребности в каких-то социологах и прочих независимых элементах. Последствия, правда, непредсказуемы..