Фантазия, феерия, Ффорде, фурор, фейерверк, фантасмагория! Лишнего слова в этом ряду не ищите – там его нет.

Смелость города берет! А также способствует становлению талантливых авторов. В самом деле, авторов, которые смешивают разные жанры в одной книге, хватает, но зададимся вопросом – сколь многие из них делают это так удачно, как Джаспер Форде? Его мир стоит на трех китах: вторичный литературный мир, хронофантастика, альтернативная история. И я с удовольствием признаю, что сочетание вышло просто блестящим. А в книжной вселенной появился мир, где главенствует литература.

Если бы тебе, читатель, случилось бы попасть в мир Четверг, да хотя бы в отпуск… Дезориентация и сумбур настигли бы тебя уже в начале первой книги. Пока ты соображаешь, не попал ли ты на съемочную площадку фильма «Кто подставил кролика Роджера», причем не в качестве зрителя, с тобой уже начинают происходить немыслимые вещи. Ты оперативник правительственного агентства. Встречаешь странных существ. Концентрируешь внимания в погоне за раскручивающимся сюжетом, ныряешь в тома знаменитых произведений, перепрыгиваешь со страницы на страницу. Круговерть следствий и причин. Ищешь кошку в черной комнате. В награду получаешь улыбку Чеширского кота. Успевай уворачиваться от смертельных ластиковых пуль. Берегись чудовищных злодеев. Вернись назад во времени, чтобы исправить то, чего никогда не было. Структурируй хаос в своей голове. Помоги другу одолеть вампира. Сохраняй целостность повествования в порученной тебе книге. Вступи в борьбу с могущественной корпорацией. Посети социалистический Уэльс. Пригласи неандертальцев в свою крокетную команду. Перехитри короля обмана. И, главное, не забывай регулярно кормить своего дронта!

Эх, я бы с удовольствием посетил бы этот мир, а то и перебрался бы на ПМЖ. Мир, где книги и их авторы являются основой для общества, предметом размышления и объектом поклонения большинства населения. Вместо религиозных фанатиков – противоборство литературных школ. Вместо слежения за ценами на нефть – поиск оригиналов авторских рукописей. Нудные выступления политиков сменяются публичными чтениями великих произведений. В этом плане с Ффорде способен конкурировать, кажется, только «Город мечтающих книг» Вальтера Моэрса.

Если есть возможность, то лучше всего читать в оригинале, а не перевод. Как бы ни трудились издатели, очарование игры слов, аллюзий, фразеологизмов и отсылок частично теряется при переводе. Также потребуется знание английской литературы на уровне не ниже среднего, чтобы и вы могли узнавать цитаты, понимать намеки и смеяться там, где хохочут другие. Мне, лично, несколько не хватало второго, и катастрофически — первого.

Ффорде написал свои книжки так, что не заметить долю родового безумия такой литературы, восходящего к Кэрроллу, просто невозможно. Хотя истории эти, конечно, не настолько мозголомны, как приключения Алисы. Но ощущение преследования белого кролика было у меня очень явственным и мне это нравится.

Нажмите кнопку! Получите 50 тысяч долларов, а где-то в мире умрёт человек, незнакомый вам человек. Мало пятидесяти тысяч? Уверен, что спятивший миллионер или дьявол или чёрт знает кто, короче тот, кто предлагает вам эту сделку не задумываясь даст и миллион и больше... Вы только нажмите кнопку! Вы в замешательстве? Боитесь? Сомневаетесь? Прочь сомнения, за ту минуту пока я набрал эти строчки, в мире, по разным причинам, умерло больше ста человек. Вы просто... нажмите кнопку!

Рассказ этот страшен как гроза в открытом поле (кому не пришлось пережить, тот не в состоянии понять). Страшен тем, что чудовищно большое количество людей, хороших вроде бы людей, нажали бы эту кнопку. Уверен, что я бы поступил бы иначе. В самом деле уверен, но ведь ко мне никто и не обращался с таким предложением, пока что...

Многое зависит от возраста и времени, в котором Вы прочли этот рассказ. Сейчас, во втором десятилетии 21-го века культура, нравственность и психология окружающего нас социума такова, что наверное и подростку и даже некоторым детям не говоря уже о взрослых, рассказ и его финал покажется очень предсказуемым. А вот меня, чьё детство пришлось на 80-е и первую половину 90-х в то время рассказ потряс до самых глубин души. Первый в жизни не «happy end», первое запомнившееся низкое предательство, первое врезавшееся в память чёрное коварство. Первая же прочтённая история в жанре антиутопия, причём до того как узнал и осмыслил этот термин. Это также и произведение, повлиявшее на мои литературные пристрастия. С тех пор и до ныне в жанре «хоррор» реальный страх и психологическое напряжение возникают у меня не при чтении историй о зомби, призраках и тому подобном, а при описании того, что сами люди могут сотворить друг с другом.

В авторском сборнике Джека Лондона «Сказки южных морей» этот рассказ первый и не зря. Помимо самой истории о доме Мапуи, он коротко обрисовывает положение дел на многочисленных островах в южной части Тихого океана на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Европейцы и американцы пьют, страдают от малярии и делают деньги, в общем несут «бремя белого человека». Местные туземцы вкалывают на белых, клянчат у них табак и... иногда мечтают. Мапуи, его жена Тэфара и мать Наури грезят о собственном доме: «С крышей из оцинкованного железа и с восьмиугольными часами на стене. Чтобы он был длиной в сорок футов и чтобы вокруг шла веранда. В середине чтобы была большая комната, и в ней круглый стол, а на стене часы с гирями. И чтобы было четыре спальни, по две с каждой стороны от большой комнаты; и в каждой спальне железная кровать, два стула и умывальник. А за домом кухня — хорошая кухня, с кастрюлями и сковородками и с печкой.» И хотя колонизаторы не привыкли к такого рода выходкам дикарей, именно сейчас Мапуи улыбнулась удача — перед ним забрезжил шанс получить желаемое.

Мы все знаем, что «есть женщины в русских селеньях». Поверьте, что и в полинезийских хижинах найдётся не одна смелая и сильная духом женщина. Ей правда не придётся останавливать коня на скаку — за не имением оного. Но и выжить посреди тропической бури, спасая вдобавок свою мечту, ничем не легче, чем войти в горящую избу. Этот рассказ именно о такой женщине — Наури. Среди на редкость многочисленных, как для такого небольшого произведения, героев рассказа старая полинезийка едва ли не единственный настоящий человек и среди туземцев, но прежде всего в сравнении с белыми. Кстати, превосходно описан сам ураган и шторм, заставший врасплох маленький коралловый атолл Хикуэру. Неистовство природы описано так, что очень легко представить именно себя судорожно цепляющимся за верхушку пальмы в тщетной попытке уберечься от ярости стихии. Блестяще, снова!

Что называется, «доигрались»... Рассказ представляет собой весёлую карикатуру, к финалу трансформирующуюся в мрачное предсказание. Это как комната, в которой медленно, постепенно гаснет свет. В роли комнаты — всё человечество.

В самом деле, если на Земле в самом деле однажды появятся мыслящие роботы, то американцы с их бюрократией, неистребимой любовью судиться по поводу и без и искусственно деформированным понятием демократии — падут первыми.

Пока разумные бляшанки, со свойственными машинному разуму холодной логикой и прагматичной эффективностью будут подминать под себя мир, люди будут создавать инициативные группы в защиту их гражданских прав, вместо того чтобы как следует наподдать гаечным ключом по голове хоть одной из этих консервных банок.

И хотя Саймак гуманист с большой буквы, в этом рассказе он поступил с человечеством даже хуже, чем создатели «Матрицы» или «Терминатора». Там хоть война, а у Клиффорда роботы, конечно, добры, а потому участь человека будет ещё хуже — ему больше ни о чём не надо заботится. Никогда. До конца жизни. Ни одному из них.

В сети я наткнулся на подборку фотографий, среди которых была и такая: великая Марлен Дитрих целует руку Константину Паустовскому. Целует именно за этот рассказ. Этого, разумеется, было достаточно, чтобы я озаботился его прочтением. Не то чтобы он стал для меня полнейшим откровением — тема заброшенности, забытости стариков-родителей своими детьми поднималась неоднократно авторами из разных веков, разных стран и разных калибров. Просто, будучи написанным так просто и так искренне, так обманчиво безыскусно, он, тем не менее, производит на читателя сильнейшее впечатление и навсегда закрепляется в памяти.

Порыскав ещё немного в мировой паутине, я понял, что история этого фото довольно известна, но вместе с тем, я не нашёл рассказа о причинах, побудивших знаменитую певицу сделать это. Хотя, конечно, догадываться можно. Она, быть может, так же не успела или напротив, именно благодаря ему и успела... Хотел бы я когда-нибудь узнать об этом. А пока препоручаю Вашему вниманию этот рассказ.

Один из отцов фантастики, Герберт Уэллс, считал, что с появлением атомного оружия войны станут невозможными.

Уже упомянутый на странице французский мыслитель шестнадцатого века, Мишель де Монтень считал, что изобретение огнестрельного оружия сделает такое явление как война, маловероятным.

Сатирик Феликс Кривин в микрорассказе «Пирровы победы» в юмористической форме предположил, что некоторые страны древнего мира требовали запретить слонов, как оружие массового уничтожения.

Гарри Гаррисон в своём рассказе спустился ещё ниже по мировой временной линии и в иронично-сатирическом стиле дал хорошего подзатыльника примерно ста миллиардам людей, жившим на этой планете. Именно так, и никак иначе. Знаете, это дорогого стоит. А в заключение позволю себе цитату из Станислава Лема и на том завершу отзыв, пока он не стал больше, чем сам рассказ: «Всё, что может быть использовано как оружие, будет использовано как оружие».

Давно люблю это произведение. Когда наши пращуры уже вышли из пещер, но ещё задолго до древних Египта и Шумера на Землю опустился корабль с «чужими» — ксипехузами. Существование ещё юного человечества уже оказалось под страшной угрозой истребления. Что могут противопоставить вчерашние дикари неведомым пришельцам со звёзд? Пращу? Копьё?

Ничего лучше на тему посещения нашей планеты инопланетянами в древности читать не приходилось. Некоторая архаичность текста действительно присутствует, но она сильно смягчена тем, что повествование ведётся от лица главного героя, мудреца того времени Бакуна. Таким образом из естественной, обусловленной годом создания рассказа, она становится как бы задуманной изначально и в итоге играет немалую роль в формировании ощущения древности событий.

Наверное, не первое произведение об агрессивных пришельцах и вторжении извне, но одно из первых. По крайней мере, знаменитый роман Герберта Уэллса «Война миров» этот рассказ опередил на целых десять лет.

«Меня мучило желание бродить по ночам, как дикие звери, при свете луны, под звездами, бежать обнаженной, чтобы мое белое тело ласкал прохладный бархат мрака, бежать не оглядываясь.»

Так Люси говорила сама о себе. А ведь это когда-то было существо забитое, малозаметное, невежественное, необразованное и непримечательное. Но если в твоих жилах кипит горячая кровь, если сердце твоё стремится на волю, если душа томится и жаждет чего-то нового, необычного и волшебного, то прутья клетки, настоящей или воображаемой, рано или поздно рассыплются в прах! Этот рассказ о женщине, подарившей себе свободу и никогда о том не пожалевшей.

А ещё он о повороте, том повороте жизненной тропы, который случается у каждого из нас. Знаете, знаменитая «Дверь в стене» Герберта Уэллса не всегда выглядит именно зелёной дверью в стене. Она может выглядеть как угодно: например как поворот на просёлочную дорогу со скоростного шоссе или как в нашем случае — в виде красивой смуглой женщины с чудесными тёмно-голубыми глазами, протягивающей руку незнакомцу... Ах друзья, уметь бы узнавать эти самые двери, этот момент, этот шанс! Наверное тот, кому это удалось, может считать, что поймал за хвост синюю птицу счастья.

Один из тех единичных рассказов, моя оценка которых намного выросла спустя какое-то время после прочтения.

Наверное, отношение к рассказу будет во многом зависеть от того, знали ли вы до прочтения, что Эллисон — хулиган, мастер эпатажа, любитель затевать склоки и тяжбы, устроитель скандалов, что он привык говорить в глаза всё что вздумается и всячески шокировать публику и читателя. Этакая рок-звезда в литературе. Я всего этого перед чтением не знал, поэтому грубый и жестокий текст был воспринят мною однозначно — «чернуха». Понадобилось несколько месяцев, чтобы рассеялось смердящее (чего уж тут, никак иначе) обрамление этой жуткой истории и остались только событийные факты рассказа, мысли и идеи.

Да, мы читали Брэдбери и Азимова, вникали в работы Лема, не забываем, что на этой ниве плодотворно работали многие другие знаменитые писатели. Я обожаю массу их рассказов. Но принадлежит ли только им исключительное право на моделирование отношений искусственного разума и человека? Я думаю, что нет. Если машины могут быть разумны, то почему они не могут сойти с ума, свихнутся, спятить? Если они способны испытывать любопытство, дружбу, любовь, стремление творить, то почему они не могут испытывать злобу, ненависть? Только потому, что это чертовски мрачно и до дрожи отвратительно? Только потому, что нам бы этого не хотелось?

Я не знаю, сможет ли машина однажды с полным правом сказать о себе: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». Но если сможет, то это будет значить, что не чужды ей множество таких качеств, чувств и черт, о которых лучше не думать, ведь человек, обычный средний человек пока что не представляет собой образец нравственной и душевной чистоты. А некоторые особи нашего с вами вида таковы, что если искусственный интеллект наследует именно им, то события рассказа могут перекочевать из литературы в реальную жизнь.

Наверное, Станислав Лем в своём «Големе» был прав, предположив, зародившийся искусственный разум очень быстро постигнет человека, причём сам предмет изучения будет не слишком интересен разумной машине. К тому же она быстро эволюционирует и «окно контакта» с ней будет недолгим. Поэтому не бойтесь появления разумных машин, но опасайтесь появления машин чувствующих.

Да, вот ещё что — все как-то концентрируют своё внимание на чудовищном компьютерном разуме. А между тем главный герой рассказа — последний человек на Земле или по крайней мере то, что от него осталось. И человек этот пошёл на такую жертву, обрёк себя на такие муки, что никаким праведникам и святым такое не могло привидится в самых ужасных кошмарах. Вечный прижизненный ад, без надежды на избавление, с пониманием того, что никто не в состоянии оценить эту жертву, даже сверхмощный искусственный интеллект.

Курт Воннегут был, наверное, последним из значимых, знаменитых американских фантастов, у которого я ничего не читал в крупной форме. Пробел был заполнен, а книга понравилась.

Если кратко о сути — абсурдно-достоверная история о конце человечества. С моей точки зрения именно так парадоксально построен текст романа — нелепо, но закономерно и внезапно, но ожидаемо. Ибо причиной апокалипсиса на сей раз не стремление людей уничтожать себе подобных, или природный катаклизм, а неописуемая глупость и чудовищная безответственность.

Это роман-предостережение, уже которое по счёту и в относительных пропорциях мало кем услышанное и ещё меньше тех, кто им руководствуется. Сколько их таких — двадцать, пятьдесят миллионов? Нужно в сто раз больше. Человечество давно уже не верит или делает вид, что не верит в конец света. Мы снимаем и смотрим о нём фильмы, описываем его в огромном количестве книг. Прямо сейчас в какой-нибудь секретной лаборатории учёный, не слишком заботясь о последствиях, выводит новый штамм смертельного вируса. Этой же ночью где-то будут сброшены в океан токсичные отходы. Вечером мы включим телевизор, наткнёмся на сюжет о северокорейском диктаторе, обещающем уничтожить, стереть с лица земли... и устало переключим на любимый сериал. Ибо не верим, по крайней мере, в то, что он возможен здесь и сейчас. Я не к тому, что надо бояться и трепетать как лист на ветру, я к тому, что чаще нужно задумываться нам всем и в особенности власть имущим и предержащим.

Стиль романа произвёл на меня смешанное впечатление. Чёрно-белый комикс, коллаж, пачка старых фотографий, совсем не дружеский шарж — вот ближайшие ассоциации и аналогии, которые он вызвал у меня. Короткие главы, частое использование гиперболы, быстрая смена персонажей и декораций, шикарная концовка – всё это произвело в целом благоприятное впечатление с привкусом новизны. В любом случае, это был интересный опыт.

Отдельное спасибо автору за боконизм. Мне пришлось по душе учение, основой для которого является человек, а не Бог. Не вполне уверен, можно ли её считать карикатурой и пародией на все известные религии или же это просто очередная попытка осмысления природы Человека или же что-то иное. Возможно автор намеренно оставил здесь пространство для домыслов, предположений и исследований. Собственно, это учение и содержит в себе всю соль романа:

«Четырнадцатый том озаглавлен так:

«Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?»

Прочесть Четырнадцатый том недолго.

Он состоит всего из одного слова и точки:

«Нет.»

Но, Курт Воннегут верен себе до конца в своей парадоксальности. В романе, где пессимизм по отношению к человечеству это стержень всего произведения, он оставляет лазейку и дарит надежду, ибо первая фраза в книгах Боканона читается так: «Все истины, которые я хочу вам изложить, – гнусная ложь»

Рассказ о временных петлях и парадоксах. Да, одна из самых популярных тем в фантастической литературе — подобных историй в ней хватает с избытком, едва ли не каждый фантаст нет-нет, да и отдаст должное этой теме. Но я читал эту историю давно, когда в багаже памяти ещё не было вороха других, подобных ей. Это во-первых. А во-вторых, важно то, как именно подана та или иная история: её обёртка, окружение, антураж. И в этом смысле действие рассказа, разворачивающееся под сенью одного из парижских кафе-шантанов в знаменитом квартале Монпарнас, очень мне понравилось. Немолодой книжник-букинист спокойно наслаждался жизнью летним днём под бокал пива, когда за его столик подсел властный горбоносый человек в алой тоге...

Есть недостатки у рассказа. Он однозначно покажется многим достаточно сумбурным и несколько наивным, излишне запутанным и даже чуток скучноватым. А меня выручает аналогия, возникшая по мере чтения — вторая половина рассказа по духу напоминает повесть Вильгельма Гауфа «Фантасмагория в бременском винном погребке». Автор как бы позволяет читателю усомнится в том, происходят ли описываемые события на самом деле или же это плод воображения героя рассказа, Оскара Венсана, подогретого парами от очередного бокала коньяка.

Рассказ написан вскоре после войны и несёт на себе отпечаток её воздействия на автора. Кроме того, Пьер Буль не тот писатель, из под пера которого выйдет исключительно развлекательный рассказ. Не очевидный на мой взгляд посыл этой истории — любая война бессмысленна, потому что в конце концов это война против самих себя. Спорная идея, еcли не понимать её как войну человека против человека, а не наций и народов друг против друга. Такой представляется мне основная мысль рассказа, хотя возможно, что я ошибаюсь.

«Чтобы написать хороший фельетон, тема не нужна, – заявил француз. – Надо просто уметь хорошо писать.»

Так говорит Борис Акунин устами одного из своих героев. В данном случае у нас рассказ, а не фельетон, но это выражение по прежнему справедливо. Сюжет в самом деле не нов — на отдельно взятой жилплощади герои сталкиваются с последствием изобретения машины времени или в данном случае открытия окон в параллельные миры, а именно: в квартиру ломятся жутковатого вида посетители предлагающие завязать торговые отношения с адом или прикупить молодильных яблок. Но написано это так живо, так естественно — слова в тексте льются как вода в горном ключе, в фирменном стиле Ольги Громыко, которая ещё раз подтверждает вынесенное мной в начало отзыва утверждение.

О, Эсмеральда! Он посмел тебя желать!

Эта встреча случилась в лесу. Прелестная незнакомка вышла из чащи и положила голову на колени автору. Больше всего в ней его поразили золотистые, светящиеся мудростью и озорством глаза. Она также любезно согласилась разделить с ним трапезу. Увы, как оказалось, она принадлежала другому. И хотя автор не посягнул на невинную деву, нашёлся другой. Мерзавец похитил красавицу, а такое оскорбление может быть смыто лишь кровью...

Не торопитесь переводить свой взгляд на следующий отзыв. Это вовсе не дешёвая мелодраматическая любовная история, как вы, быть может, решили. Я уверяю вас, что вам стоит открыть этот рассказ и познакомиться с красавицей Эсмральдой, ведь она такая замечательная

«Грустно, девицы...» — О. Бендер

Этот рассказ Роальда Даля я вспоминаю очень и очень часто. А на самом деле хотелось бы делать это куда реже, потому что вспоминаю я его тогда, когда мне на глаза или в руки попадает слабая книга.

Наверняка, многие, прочтя этот рассказ, задумались — не был ли автоматический сочинитель или подобное ему устройство изобретены в самом деле изобретены и не отрабатывают ли теперь эти аппараты вложенные в них средства на всю катушку. Очень похоже, что так оно и есть. Причём заказчики, разработчики, операторы и программисты этих аппаратов вероятно напрочь лишены литературного вкуса. Как следствие, в лучшем случае она штампует банальные, слишком похожие книги, которые не содержат в себе настоящей искры. В худшем же случае книжные прилавки оказываются завалены посредственной, напичканной штампами, лишённой художественного вкуса макулатурой и откровенно трэшевым, без проблеска мысли и чувств шлаком.

Когда-то давно, будучи прочитанным в сборнике «На суше и на море» за 1987 год, этот рассказ казался мне смешным. Теперь смеяться не приходится. Хотя дельцы-издатели по-видимому обошлись без фантастической машины (люди оказались экономически выгоднее), положение в реальной жизни стремительно приближается к тому, что мы видим в финале рассказа. По моим наблюдениям, всё чаще закрываются букинистические лавки, всё чаще придя в один из книжных, я узнаю, что он ужался в два раза. Недавно я имел беседу с продавцом-консультантом, этакой девочкой-колокольчиком, которая могла без запинки рассказать всё что угодно о каждой из книг вампирической тематики, занимающих три стеллажа, которая сносно ориентировалась в «попаденческой» литературе, и которой мне пришлось дважды повторять фамилию Брэдбери, понимаете — Брэдбери!...

С нечистью и нечестивцами бороться нелегко. Георгию Победоносцу понадобилось копьё, чтобы сразить не то змея, не то дракона. Архангел Михаил у врат рая не может обойтись без огненного меча. Даже Иисус — и тот взял в руки бич, когда изгонял из храма торговцев.

Профессор Саймон Флэгг рискнул померятся силами с самим дьяволом, вооружившись всего лишь Великой теоремой Ферма да ещё получив от автора рассказа в виде бонуса издевательски вежливые манеры джентльмена и неподражаемую ироничность.

Приди мне в голову такая дикая фантазия — загадывать загадки Сатане, разыгрывая свою душу, я бы уж потребовал бы поставить на кон со стороны ада что-либо равноценное. Например, детальный проект звездолёта, включая теоретические выкладки и подробные чертежи. Тогда, поджариваясь на адской сковородке, можно было бы утешать себя оказанным человечеству благодеянием.

Красивое название для отличного рассказа. На русском языке он издан в составе антологии ужасов и если наткнуться на него именно таким образом, то наверное от него можно было бы ждать чего-то в духе «Террора» Симонса или каких-нибудь оживших снеговиков-убийц или ещё какой-нибудь холодной дьявольщины. Но всё иначе. Я читал рассказ отдельно, но замечу что человек способен познать ужас не только перед лицом угрозы собственной жизни или от встречи со сверхъестественными силами.

Немолодой сотрудник издательства в результате стечения обстоятельств получает рукопись гениального и нового романа. Имя автора явный псевдоним, но опыт позволяет ему узнать авторский стиль и почерк. Одна закавыка — они принадлежат знаменитому писателю, ныне считающимся мёртвым...

Прежде всего это произведение — острая критика нынешнего положения вещей в издательском деле США, а уже во вторую очередь её можно рассматривать как сильную психологическую историю и при желании — как своеобразную историю ужасов. Некогда профессия редактора и вся деятельность редакции были не только способом заработать, но ещё и своего рода искусством. Отобрать в кипе поступающей макулатуры достойную вещь, найти в посредственном тексте какие-то начатки таланта, вести начинающего автора, помогая понемногу раскрывать его дар, быть не шлагбаумом и насосом по выкачиванию денег, но другом, мотиватором, соратником, даже соавтором — всё это некогда делалось людьми, достойными своей профессии. Но теперь всё по-другому. Вот цитата из рассказа, полно характеризующая нынешний издательский бизнес:

Читая эту историю, вы неизбежно вспомните о затворнике Селинджере, 45 лет проведшем в затворничестве. Кто знает, может этот рассказ и о нём тоже, вопрос этот, буде он у вас возникнет, останется открытым...

«Этого не может быть, потому что не может быть никогда...» Ничего удивительного, когда это произносит герой Чехова, который не смотря на всю свою комичность, в целом «жалкая, ничтожная личность». Но история знает немало примеров, когда учёные мужи в разные времена и по совершенно различным поводам, презрев великое сократовское «я знаю только то, что ничего не знаю», с глупейшим апломбом и упорством, достойным лучшего применения, почти дословно повторяли вышеозначенную фразу Василия Семи-Булатова, Войска Донского отставного урядника. Причины для этого бывали разными, но убеждённость в собственной правоте достаточно редка среди них. Намного чаще в этой роли выступали самодовольство, зависть, ограниченность, стремление к получению кафедры, званий и должностей, а в наше время — всё больше грантов, борьба за славу, публикации и прочее. Иногда доходило до абсолютного абсурда: кибернетика — реакционная лженаука. Короче, учёные тоже люди и бывает, что они изменяют выдержанному, методичному, спокойному, объективному подходу в науке.

Рассказ относится к любимому мною типу сатирико-юмористических произведений. Читается легко, от смеха сложно не удержаться. Очень рекомендую.

Давно нравится мне этот маленький рассказ и малость расстраивает меня слабая средняя оценка его читателями. Конечно, с литературной точки зрения это не бог весть что — шутка, юмореска, анекдот, а юмор как известно, разными людьми может восприниматься по разному.

Но всё же я полагаю, что рассказ и сегодня способен найти своего читателя, особенно среди многочисленных «зелёных», экологов, натуралистов, защитников живой природы или просто тех тех, кто как и я считает охоту почти безоговорочным злом.

Рассказ, в котором золотой телец казалось бы, наконец одержал верх над «пухлым мальчишкой с луком и стрелами и совсем раздетым». В самом ли деле Купидон был повержен, каждый вправе решать для себя сам. Но думается, что большинство согласится со мной и тем, что и на сей раз любовь не была куплена за деньги. Хотя и приходится признать, что зелёная бумага оказалась небесполезной — за неё купили возможность, обстоятельства, шанс, она в какой-то мере возместила молодому человеку недостаток мужества и что приятно, помогла преодолеть тогдашние нелепые светские условности. Это мог бы быть очень печальный рассказ, но к счастью, истинная любовь по прежнему не оценивается в денежных знаках.

Статистически ум чаще берёт верх над силой. Со времён охотников на мамонтов и до наших времён, нами всё чаще правят люди, сильные именно разумом. Нет, я могу объяснить именно таким образом эту историю — дескать с точки зрения эволюции всё логично и закономерно. Но к чему это? Просто прочтите, как Джедсон Верная Смерть оказался бессилен перед Шелудивым Ослом Джексоном Птицей и улыбнитесь.

Интересно получилось. Система рекомендаций одновременно с этим рассказом предложила мне и рассказ Конни Уиллис «Много шуму», 1988 года. Два автора — мужчина и женщина, американка и русский, две разных части света, 24 года разницы между появлением на свет произведений. Тем не менее мысли авторов занимает одно и тоже — куда приведёт нас нездоровая, искусственно гипертрофированная, доходящая до абсурда политкорректность. Основная мысль после прочтения — где-то на своей дороге общество уже не в первый раз ошиблось поворотом и точно так же не в первый раз не торопиться этого замечать. Очень советую прочесть оба рассказа связкой.

Многие, очень многие писатели пытались как-то переосмыслить библейскую легенду о грехопадении. Очевидно же, что в своём традиционном виде она просто зияет логическими дырами, пестрит несуразностями и вообще нелепа. Доселе лучшими такими попытками в моём виртуальном рейтинге были «Когда не вышло у змея» Пьера Буля и стихотворение Вадима Шефнера «Лилит». Рассказ Харлана Эллисона после прочтения занимает место где-то посредине между ними. Вообще такое типично эллисоновское произведение — если человеку, читавшему ранее хоть пяток его рассказов, дать прочесть этот маленький шедевр без обложки, автора он угадает с первой попытки.

«Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали!» Оная бездна здесь, правда, не та, что у Цветаевой, а другая, имени одного литературного персонажа. Перефразируя графа Монте-Кристо: разве это заслуга жить через полтораста лет после Раскольникова и не превзойти его? С моей точки зрения, Звягин это современный Раскольников и есть. О, характерами то они весьма разнятся, отставной майор и наш с вами почти современник — куда более зрелая, целостная и уверенная в себе личность. Тут главное то, что он тоже считает, что «право имеет». Почему? Потому что может и хочет.

Роман составлен из нескольких рассказов, в каждом из которых герой, применяя и свои личные качества и авторитетно влияя на подопечных, коренным образом меняет судьбы встретившихся ему на пути людей. Кто-то марки собирает, кто-то разводит породистых собак, а товарищ Звягин имеет в качестве хобби реставрацию и реконструкцию человеческих жизней.

По стилю это типичная проза Веллера — резкая, стремительная, бескомпромиссная. Удачно гармонирует с главным героем.

Итак, это роман о манипуляторе и психологе-самоучке. Такие герои всегда популярны, достаточно вспомнить хотя бы любимого многими (и мною) доктора Грегори Хауса. Звягин тоже не тривиален: волевой человек, убийца, друг, сводник, спаситель, врач, семьянин, логик. Иногда читатель хочет рукоплескать майору, иногда – едва ли не убить.

Взять хотя бы то, как он поступает с Валей в «Любит – не любит». Совершенно безукоризненно проведённая операция с технической точки зрения, но как минимум сомнительная афера с моральной. Чем заслужил парень такую перемену в жизни? Чем был плох соперник? Почему девушка стала не более чем объектом манипуляции? Её мнение не важно? С другой стороны, рассказы «Некрасивая», «Вытрезвитель» или «Живы будем – не помрем» представляют собой однозначный пример сугубо положительного влияния доктора на жизни людей, никакого вреда или сопутствующего ущерба. Ну, и есть рассказы, в которых отношение читателей к описываемым событиям будет сильно отличаться. Поступки майора вряд ли оставят равнодушным любого.

Вместо заключения. Отзыв вчерне накропал ещё до того как дочитал книгу полностью. И тут на тебе: в эпилоге, черным по белому написано: «– А при столкновении в жизни какой человек победит – добрый или злой? Хороший или плохой? – Плохой, – без колебаний признал Звягин. – В борьбе всегда победит кто? Сильный. Вот два человека равной силы – физической, ума, связей. Один плохой: он способен и на плохие поступки, и на хорошие. Другой – хороший: он не способен на плохие поступки! Получается, что плохой как бы в два раза сильнее, вооруженнее хорошего». Вот тебе на: здравствуй Аку-нин, злой человек, за семь лет до появления на литературном горизонте автора с таким псевдонимом. Стало быть, Веллер смотрит на своего героя иначе, чем я. Тем не менее, свои мысли я решил оставить как есть.

Я недоверчиво отношусь к фразе «эта книга изменила мою жизнь». Но должен признать, что роман этот – самая сильная книга-мотиватор из тех, что я читал.

Случилась эта история более чем за полтора века до того, как в наши дни в сети появился довольно глупый, с моей точки зрения, интернет-мем «В Бобруйск, животное». В 1837 году царь Николай I, который, между нами говоря, сам был порядочной скотиной, посещая Кавказ и инспектируя состояние военных частей, обнаружил, что Эриванский карабинерный полк находится в состоянии воистину скотском — солдаты привыкли к барщине, подневольному тяжёлому труду, телесным наказаниям, а случись война — сражаться вовсе непригодны. Виновник этого непотребства — полковник, князь Александр Дадиани был публично унижен, смещён с командной должности и заключён в форт Вильгельма, что в Бобруйске. Не так страшен сам острог, как особая яйцевидная камера-мешок в нём, созданная безвестным немецким инженером по образцу средневековых темниц. Всего три года понадобилось, чтобы бывшего баловня судьбы превратить в кхекающую развалину и полубезумца.

Эта история, помимо интересных исторических сведений, даёт информацию к размышлению о том, что ничто не ново в этом мире. Показательные наказания казнокрадов и мздоимцев случались в веке 19-м, случаются они и в 21-м. При этом, отмечая заслуженность кары, постигшей виновных, всё равно хочется задать вопрос Чацкого: «А судьи кто?»

Трио рассказов неразрывно связаны в моём сознании. «Отель «Танатос» Андре Моруа. «Седьмая жертва» Роберта Шекли. «Мёртвое и живое» Роджера Желязны. 1937, 1953, 1974 года. Сюжетно эти произведения родные братья. С большой долей вероятности можно предположить, что Шекли читал рассказ Моруа и почти наверняка, что Желязны читал рассказы обоих. Моруа был первопроходцем. Шекли поднажал на психологическую линию и перевёл основу сюжета на социальные рельсы. Следующему желающему надлежало очень постараться, чтобы перекроить и перелицевать эту историю почти до неузнаваемости и сказать что-то новое.

Он смог. Совершив при этом своего рода литературный подвиг, Роджер преобразовал тёмную, жестокую, давящую историю в повествование настолько лиричное, насколько это вообще возможно, когда речь идёт о смерти. Читая Моруа, я ощутил шок. Читая Шекли — гнев. Читая Желязны — глубокую печаль. А имя существу было Борк и родилось оно в ядре умирающего солнца...

За тридцать лет до того как Дэн Симмонс, обратившись к творчеству Джона Китса, написал свой «Гиперион», Роберт Янг написал этот поэтический и лиричный рассказ, прибегнув к наследию другого английского поэта — Перси Шелли. Хотя, вполне вероятно, что Китс повлиял и на Янга, на что указывает фамилия героя и название рассказа. Я, признаться, не ахти как знаком с творчеством обоих названных мною поэтов, но то что они жили и творили в одно время и то, что характерно для многих поэтов, рано ушли из жизни (одному было 26, другому 30) и то, что оба спустя полтора века после собственной смерти протянули руку помощи своим коллегам-прозаикам производит невероятно сильное, почти мистическое впечатление.

Это рассказ о человеке, который к концу жизни оказался на её обочине. Об одиночестве. И ещё о той неистовой тяге к звёздам, которая сродни другому влечению. Уже тысячи лет, начиная с древних финикийцев и отважных полинезийцев, моряки всего мира, погостив какое-то время на берегу, обращают свой взгляд к морю, испытывая объединяющую их всех тоску по морским просторам. В будущем, люди избравшие для себя профессию звездоплавателя, по мнению автора будут испытывать точно такие же чувства по отношению к необъятному космическому пространству.

Это история о том, что человек может быть одинок, находясь в обществе родственников и ещё миллиардов себе подобных и вместе с тем навсегда забыть об этом чувстве, находясь посреди космоса в обществе одной-единственной птички и следя за звёздами.

P. S. На эту же тему — «Зелёные холмы Земли» Роберта Хайнлайна

Как доказать свою способность мыслить инопланетянину-негуманоиду, если под рукой нет ни одного объекта материальной культуры? Считаете, что ответ очевиден? Как бы не так...

Рассказ по структуре похож на плоскость, которую перегнули под углом девяносто градусов. Уже было настраиваешься на космическую робинзонаду с социальным элементом, но вдруг оказывается, что повествование резко сворачивает на тему контакта и всё затевалось для того чтобы в очередной раз высмеять, пожалуй даже высечь людей. Я не скажу, что они или правильнее сказать мы, того не заслуживают, нет. И критерий оказался, к сожалению, вполне объективным. Но можно ли ждать от такого контакта чего-то хорошего? Как относится к «братьям по разуму» которые его применили? Ведь такой способ выявляет не только разумность, но и...

«Я люблю рассказы о мелких жульничествах» О.Бендер

О сюжете сложно сказать хоть что-то, не выдав при этом гигантский спойлер. Поэтому туда его и упрячем.

Эх, и пишет же О. Генри — как олимпийский чемпион по стрельбе из лука, кладёт стрелы «в яблочко» — десять, девять, десять!

Когда кажется, что литературных стереотипов и предубеждений в твоей голове уже не осталось, всегда за поворотом обнаруживается ещё парочка новых. Рассказ от человека, придумавшего Рэмбо, вряд ли бы приковал моё внимание, поскольку подобного рода истории если и заинтересовывают меня, то исключительно в формате кино. Но, как часто бывает на Фантлабе, зацепившись за отзыв на другое произведение автора и одобрив его, решил познакомится и с другими его работами.

Я принадлежу к той категории несчастных, которым решительно невдомёк, чем пейзаж от уличного провинциального художника хуже картин многих из тех, кого называют великими. В поисках не очевидных для меня объяснений свои варианты предлагает и фантастика. Люблю фантастические произведения на тему искусства. Несколькими годами раньше, в поисках сюжета, к теме творчества Винсента Ван Гога обращался Север Гансовский. Рассказ Моррелла, хоть и совершенно иной по содержанию, понравился мне не меньше.

Писатель умело нагнетает напряжение и интригу вокруг обнаружения в полотнах Ван Гога того, чем на самом деле притягивают его картины и тяжелейших последствий для каждого из тех исследователей, которым удавалось обнаружить феномен. Сильная психологическая линия — главное, чем может похвастаться этот рассказ. Разгадка, предложенная автором, может понравится вам, а может и нет. Я, к слову, остался ею недоволен. Но то, как писатель подводил меня к ней, оценил. Иногда классификатор бывает лишним, в тех случаях когда до самого конца произведения, а иногда и после него, остаётся вопрос — что, собственно, это было? Мистика? Фантастика? Реализм? Комбинация всех указанных или нечто совершенно иное? Эта дополнительная интрига — ещё один плюс рассказа. Интересная тема, хорошее исполнение. Понравилось.

В предисловии к одному из изданий этого цикла справедливо замечено, что рассказы эти в большинстве своём смешные, но невесёлые. Сколько правды, а сколько вымысла в этих байках достоверно не знает, наверное, сам автор. А сами истории очень разные, классифицировать их довольно сложно. Скажем так, чем больше в конкретном рассказе социальной составляющей, тем меньше хочется смеяться. Сейчас принято говорить о СССР, как о стране, которую мы потеряли, большинство бывших его граждан говорят о нём с ностальгией и сожалением. Не буду затевать здесь такого рода полемику, но скажу, что такая позиция свидетельствует о хороших душевных качествах нашего народа: мы по-прежнему склонны помнить хорошее, а забывать плохое. А плохое конечно было и в этих байках уделено этому немало внимания. Например, Веллер напомнил нам о том, что для того чтобы при СССР пойти в гору, крайне желательно было, чтобы к способностям и талантам прилагался бы партбилет. Зато к владельцам партбилетов не всегда прилагались человеческие достоинства... Или о постоянных перестраховках — как бы чего не вышло и не пришлось бы за это отвечать («полезнее всего — запретить» — В. Пикуль). И так далее в том же духе. Но таких историй не более трети. Остальные можно делить по принадлежности к флотскому, армейскому, медицинскому юмору. Есть истории о коллегах великого комбинатора. Есть рассказы откровенно скабрезные и даже намеренно пошловатые.

Также можно рассматривать этот цикл, как своеобразный тест. Вы смеётесь, читая о похождениях аферистов? Ничего, все смеются. А как на счёт социальной сатиры? Тоже смеётесь? Ладно, тогда попробуем что-нибудь более серьёзное? Сумасшествие, зоофилия, суицид, убийство, наконец смерть детей — Веллер как будто испытывает каждого из читателей, его местами очень чёрный юмор перетекает в область, где юмора как такового быть уже не может, как не может быть жизни в вакууме.

Этот сборник — череда очень ярких, запоминающихся историй. Составлен он так, что вряд ли вам понравится каждый из составляющих его рассказов, но что-нибудь вам точно да понравится, как минимум. Очень рекомендую.

Вы уверены, что Вам уготовано место в раю? Не убивали? Не крали? Не лжесвидетельствовали и не чревоугодничали? Прелюбодеяние — не ваш грех? Не поддались ни гордыне, ни алчности, ни лени? Всегда держали в узде свой гнев?

Даже если так, поверьте, это ещё ничего Вам не гарантирует, ибо прежде убийц, воров, насильников и других негодяев всех мастей первыми в адской очереди стоят совсем другие личности. Прочтите ещё один блестящий рассказ О. Генри и убедитесь, что Вы не из их числа.

Хороший цикл. Очень жаль, что из-за какой-то тёмной истории, связанной с конфликтом писателя и издательства, он до сих пор не издан полностью. А ведь он достоин этого, всяко будучи не хуже того, что сейчас издаётся как «научная фантастика». На самом же деле, его уровень значительно выше.

Что есть в этих книгах? Есть популяризация науки — книги написаны в целом в жанре «гуманитарной» фантастики — в основе лежат распространённые фантастические сюжеты — параллельные миры, ксенофантастика, а на более «низовом», не сюжетообразующем уровне повсеместно встречаются фрагменты, которые безусловно относятся уже к «твёрдой» фантастике.

Есть то, что можно охарактеризовать словами дружба, товарищество, «чувство локтя», сплочённость. И ещё — доверие, которого многим не хватает в реальной жизни. Очень много юмора, задорной и не злой иронии. Хватает разнообразных приключений, но без того, что называют экшеном.

В меру социальные, в меру приключенческие, в целом это романы о становлении и поиске своего места в мире личности. Да на сей раз личности, а не человека. Точнее не только человека, но как следует из названия цикла — и дракона.

Понравилось, что автор привязал действие романов к некой условной Метавселенной, посредством заимствования и упоминания некоторых известных идей. Окно контакта от Станислава Лема, кажется «роддеры» из Лукьяненко, ну и конечно больше всего взято от Стругацких.

Отельной строкой о статусе «любой» в классификаторе.

Позволю также дать совет всем не читавшим, но собирающимся это сделать, хоть и с оговоркой, что подобные вещи достаточно индивидуальны. Я как правило понравившиеся циклы читаю запоем, проглатывая их в один присест. Этот же цикл — исключение. Советую делать перерывы в месяц-другой между партиями по два-три произведения, чтобы не возникло чувство однообразия. Несмотря на то что сюжеты сильно разнятся между собой, несмотря на то, что меняются и тасуются герои, некоторое чувство предопределённости и ощущение предсказуемости имеет место быть. Более развёрнуто без спойлеров об этом сказать не могу.

Лучший стрелок всей Полинезии — белый и имя ему Саксторп. А рассказ этот без положительных героев, потому что когда сходятся в схватке профессиональное, почти механическое мастерство глупца и неизбывная, первобытная ярость дикаря, «болеть» не за кого. И хотя бесстрастно наблюдать за событиями рассказа практически невозможно, ничего другого как прочесть и ужаснуться, нам не остаётся.

Лет эдак больше ста тому назад, классик американской и мировой литературы Марк Твен взял да и написал два коротких рассказа. С присущим ему остроумием он рассказал мужчинам всё что им нужно знать о женщинах, а женщинам — о мужчинах.

Забавная, ироничная, искристая пара рассказов. Но ошибётся тот, кто сочтёт их обычной безделушкой. Чтобы понять насколько это было бы ошибочно, достаточно прочесть первую строчку первого рассказа и последнюю второго:

Эти весёлые, добрые и смешные рассказы и одна повесть о непризнанном гении Тимофееве к сожалению слишком коротки, чтобы написать о них отзыв и обойтись при этом без спойлеров. Но скажу вам, друзья, что произведения эти — двоюродные братья работам Виктора Колупаева и троюродные — творениям Вадима Шефнера. Право же, лучшей рекомендации мне для них и не придумать.

Рассказ, от которого на душе становится тепло. Даже живя в эпоху, когда темп жизни всё возрастает, нельзя бесконечно автоматизировать и обезличивать процесс обучения следующего поколения. Утрата отношений учитель — ученик очень больно ударит по человеческому обществу. На самом деле, я полагаю уже сейчас можно наблюдать негативный эффект от такого рода процессов.

Также хотелось бы отметить, что этот рассказ перекликается с рассказом «В сентябре тридцать дней» Роберта Янга. Пожалуй они даже в чём-то дополняют друг друга.

Ещё один очень сильный рассказ Джека Лондона. Мотив, использованный писателем был, есть и остаётся одним из самых востребованных в литературе просто в силу того, что он более, чем просто очень жизненный. Я говорю о борьбе за свою жизнь, причём борьбу уже на той стадии, когда человек уже казалось бы полностью утратив надежду, вдруг усилием воли находит в себе силы для того чтобы сражаться дальше и зачастую — победить!

Многие авторы писали об этом. Сразу вспоминается Николай Островский и его роман «Как закалялась сталь», новелла Александра Грина «Борьба со смертью», стихотворение Леси Украинки «Contra spem spero!» и многие другие. Джек Лондон обращался к этому мотиву неоднократно, у него есть куда более известное и ещё более сильное произведение на эту тему — рассказ «Любовь к жизни», но этот рассказ имеет свою уникальную особенность.

Сильная концовка — это залог и почти всегда необходимое условие хорошего рассказа. Тем интереснее и необычнее по окончании чтения понять, что хотя последние три предложения в высшей степени удовлетворяют упомянутому мною условию, они тем не менее посвящены абсолютно другой теме, чем весь рассказ. И эта особенность делает его ещё лучше.

А мне напротив, «Легенды Арбата» понравились ничуть не меньше чем «Легенды Невского проспекта». Причём читал по свежим следам, сразу за предыдущим сборником. Сразу оговорюсь, что целиком согласен, что каждая история — это байка, в которой быть может очень мало правды, если она есть вообще, но... как-то всё-таки верится. Если не в то что такое было в действительности, то по крайней мере в то, что это вполне могло происходить на самом деле. Упрёки во вторичности материала воспринимаю спокойно — очень возможно, что тот или иной рассказ вы слышали раньше в виде анекдота, но здесь Веллер выступает в виде мастера, который возьмёт в руки заготовку, любовно стешет лишнее, добавит где нужно своё, отшлифует, отполирует и подаст на суд почтенной публике.

В этом сборнике почти нет чёрного юмора, зато ощутимо усилился социальный подтекст. Собственно, его и подтекстом то назвать сложно — настолько велика эта составляющая текста. Уподоблю-ка я его знаменитому бутерброду кота Матроскина — острая социальная сатира и ирония, а сверху слой юмора потолще и класть этим самым юмором на язык — так оно вкуснее, ага. Ну и для привлечения читателей — несколько слов о теме этих баек. Рассказ о том, как Ельцин и японский премьер отправились на рыбалку, другой — о том, как почтенный Сергей Михалков силился «отмазать» сына от армии, есть история о том, как чуть не возникли осложнения в двусторонних отношениях СССР и Французкой республики. Уморительная история об одном кинофестивале, зарисовки из жизни театра и писательской богемы, анекдот о политике, который задолго до другого, более известного, сел в кабину истребителя и сатирическое повествование об очень тяжёлом дне первого апреля.

Напишу тоже самое, что недавно написал в отзыве на рассказ Марка Твена. Реальная жизнь, особенно в области политики, часто корчит нам весьма преотвратные рожи. Если брать «лихие девяностые», которым посвящена половина рассказов сборника, то посмотреть на них в розовые очки вряд ли получиться хоть у кого-то, смотреть трезво и объективно тяжело да и нет нужды — мы все уже однажды насмотрелись, пока жили, точнее выживали в те самые года. Так давайте, предлагает Веллер, посмотрим на них сквозь призму юмора, ведь только он в таких случаях и спасает. Понимал это классик американской и мировой литературы в середине девятнадцатого века, понимает это и русский прозаик в начале века двадцать первого. Сборник понравился мне чрезвычайно, браво автор!

Замечательный рассказ. Острая социальная сатира, лежащая в основе произведения и за прошедшие с момента написания полвека лишь добавившая в актуальности, заключена в нежную, я бы сказал тёплую романтическую историю. Правда, некоторым рассказ может показаться излишне гротескным, но я считаю, что это его нисколько не портит.

Чего только не найдёшь в недрах Фантлаба. С удовольствием обнаружил свою старую знакомую — тоненькую книжку с рассказом в картинках. Да, в СССР комиксов вроде бы и не было, зато были рассказы в картинках. Замечательные иллюстрации, которые тогда казались очень футуристическими, сейчас уже не так впечатляют, но для детского воображения, не обременённого робокопами и трансфомерами, тогда стали настоящей сказкой. Сюжет неплох, хоть и чувствуется в нём воспитательная советская нотка. Двум зарубежным роботам-хамам, крушащим всё подряд на выставке роботехники, противостоит юный роботёнок, сконструированный во дворце пионеров, с двумя друзьями. Прививание ребёнку понятий о дружбе, находчивости, культуре поведения, а также мысль о том, что все профессии важны и нужны — это то, что ребенок может и должен почерпнуть из этой книжки.

Я первый, кто оценил эту книгу на Фантлабе, что несколько странно — как видно из представленной информации тираж был аж 400 000! Может кто-то из моих сверстников прочтёт отзыв, вспомнит её и улыбнётся. Другая причина, побудившая набрать эти несколько строк — благодарность. Знаете, так бывает — фразы из книг, не являясь известными цитатами или крылатыми выражениями в широких слоях общества, могут тем не менее быть ими для ограниченной группы людей, в моём случае — семейном кругу. И доныне моя мама может в шутку спросить меня и сестру: «Кто вас воспитывал?» На что мы хором и в унисон отвечаем: «Заморский конструктор Вандерболт!»

Честность — лучшая политика! (Украдено мной из названия замечательного фантастического рассказа, но это к делу не относится). Важно лишь, что мистер Хайсмис, молодой и жаждущий роли актёр, явно придерживался противоположного мнения. Впрочем, как понятно из рассказа, актёром он оказался хорошим, но...

Весьма занимательное автобиографическое эссе знаменитого Роальда Даля. Не в последнюю очередь из-за достаточно бурной и интересной жизни автора. Но и фирменный почерк автора, умеющего иронизировать над собой, вполне ощущается.

Особенно ценным для меня это произведение стало, когда я почерпнул из него информацию о том, что мне следует быть не трижды, а четырежды благодарным английскому же писателю Сесилу Скотту Форестеру. Первый раз — за его собственного Хорнблауэра. Второй раз — за то что вдохновил Бернарда Корнуэлла написать романы о стрелке Шарпе. Третий раз — за то же самое, но уже в отношении американского фантаста Дэвида Вебера и его книг о Хонор Харрингтон. И четвёртый раз, как Вы конечно уже догадались — да, да за то что лично благословил Роальда Даля на писательский труд.

Роман о землянах, то есть о человечестве. Умные, смелые, гордые, могущественные — и одновременно такие слепые и беспомощные. В очередной раз развитие социума, духа, накопление мудрости не успевает за техническим прогрессом, что приводит к архимасштабной трагедии в дальнем космосе. Последний роман великого писателя. Высший бал не поставил только из-за свойственной многим творениям Лема монументальности и тяжеловесности, из-за чего местами приходилось вчитываться, а не читать свободно.

Пентакль. Книга, которая заявлена как новый Миргород. Как по мне — и получилось и нет. Столь высокого класса мастера наверняка могли бы выполнить намного более близкую к Гоголю стилизацию. Думаю, они сознательно дистанцировались и перенесли действие своего произведения в век двадцатый. Не могу сказать хорошо это или плохо. Замечу лишь, что рассказы, наиболее явно отсылающие нас к произведениям Гоголя, мне понравились меньше других. Странная штука, новым Миргородом эта книга для меня не стала, но отказать авторам в праве быть одними из приемников великого писателя я не могу. Мне же эта книжка куда больше напомнила французский мультипликационный сериал «Сказки улицы Брока». Ещё немного — канадский сериал «Боишься ли ты темноты?». Общий знаменатель у историй «Пентакля» такой же: обманчиво простой, вроде бы и не слишком жуткий, едва ли не детская страшилка. К счастью, есть у меня набор субъективных, но верных критериев, определяющих ценность произведений в жанре мистики и хоррора. А ножки-то при чтении в кресле поджались. А света в ночнике захотелось добавить. И ощущение творящейся чертовщины пришло и не отпускало и после последних страниц. Это вам не современные фильмы ужасов, где чувство физиологического отвращения и гадливости напрочь отбивает то теоретическое чувство страха, которое должно было возникнуть у зрителя, нет. Может быть, не было жуткой оторопи, мистического ужаса, паники, но ощущение опасности, таинственности, испуга — присутствовало. А мурлыка моя любимая пока я книгу эту читал, ко мне не подходила — сидела себе в дальнем углу и глазами сверкала, кроме шуток.

Авторы, которых то ли трое, то ли четверо, то ли пятеро, хотели чтобы книга стала их общим творением, поэтому не стану разделять рассказы по принадлежности и угадывать авторов. Пусть уж похвалы и зуботычины достаются всем вместе. Последних, впрочем, практически и не будет — среди тридцати рассказов откровенно провальных или неинтересных мною не обнаружено. Что-то понравилось больше, что-то меньше. Кое-где была предсказуемость, где-то замечено подражание с вариациями Кингу, Андерсену, Булгакову и другим. В целом — очень понравилось, хотя и в самом деле и ощущается именно как сборник историй, а вовсе не роман.

Также, хочу заметить, что субъективно, пентакли выбора, будней и встреч показались мне немного сильнее пентаклей упрямцев, страстей и пяти. Кому что, как говорится. Остаётся пожелать этой команде собраться вместе и написать ещё что-нибудь и не раз. Оно того стоит.

Население планеты — более семи миллиардов. В 1955 году, когда Воннегут написал этот рассказ, ещё не было и трёх миллиардов. Но и тогда и сейчас ежедневно многие миллионы людей приходят на работу и вдруг ловят себя на мысли — постой-ка, а что это я здесь вообще делаю?

Желание получить больше денег и как следствие — материальных благ, стремление к работе по душе, опаска погнаться за журавлём и потерять синицу, удушливая атмосфера рабочего места, долг перед семьёй, стремление к свободе или творчеству, сила привычки, погоня за мечтой... Все эти и ещё многие другие мотивы и факторы ежедневно вступают в конфликт у многих из нас и ведут яростную перепалку то ли в уме то ли в сердце. А затем мы принимаем решения и никто кроме нас самих не вправе сказать верное ли оно, а иногда и сам человек не в силах этого сделать.

Этот рассказ именно об этом. Я люблю такие рассказы вне зависимости от авторства — обманчиво простые, но с глубоким смыслом. Такие, где писатель в короткой форме очень полно освещает масштабную тему, которой иной посвятил бы увесистый том. Сам сейчас нахожусь на таком распутье, так что рассказ стал подобен той стреле, что вонзившись в мишень, расщепила хвост уже торчащей в «яблочке» товарке. За это ещё плюс один балл.

В фантастике существует великое множество историй, написанных на тему: кто из нас робот? Это пошло ещё от Айзека Азимова и других отцов-основателей. Поэтому современному автору придётся потрудиться, чтобы написать приличный рассказ на эту тему. Кажется, у Брайана Планта это получилось. Он поднял старый сюжет с пола, почистил, подрихтовал, подкрасил и завернул в новую красивую упаковку. Последней служит атмосфера аналога популярной во всём мире и у нас телевизионной и не только игры «Мафия».

Не смотря на то, что написано хорошим языком, с хорошо переданным психологизмом, из-за тривиального сюжета и прогнозировано-очевидной концовки рассказ быть может и не получил бы от меня девятки, но Влад Копп из «Модели для сборки» убедил меня в обратном.

Почти мистическая история жизни двух неразрывно связанных людей, один из которых получил от жизни много меньше чем заслуживал, а другая была наказана судьбой много больше чем заслуживала. Хотя справедливо ли моё последнее утверждение, каждый вправе решать для себя сам. Одному смерть в неведении, другой — безумие. Кому из них хуже? А впрочем, был в этой истории и третий...

Все авторы детективных романов попадают в рай. На всякого мудреца довольно простоты. Таковы, пожалуй два слогана, достаточно ёмко определяющие суть короткого, но весьма любопытного трагикомичного рассказа-детектива. Юмор, ирония, элемент триллера и загадка, сплавленные в единое целое сделают чтение интересным, а историю — запоминающейся. А началось всё с того, что у архангела Михаила появилась проблема...

Пишут в отзывах, что рассказ о любви. Наверное так и есть. Но для меня это рассказ о том что может принести стремление человека к звёздам многообразным существам которые там обитают. И ощущая и предчувствуя невыразимую горечь за порогом последнего предложения этого рассказа великого Мастера, думаешь о том, что быть может не так уж и плохо что движение человечества в космос в последние десятилетия практически остановилось. Пока что не доросли...