Каждому ведом ужас Смерти, ужас непредставимого абсолютного Ничто, слабым подобием которого служит пустота, темнота и тишина. Но когда честно попытаешься вообразить альтернативу — бессмертие, бесконечное (совсем бесконечное) существование, от которого нельзя отказаться, от которого невозможно укрыться в безумии... начинаешь понимать даосистов, считающих смерть естественной частью жизни.

Самый странный Бог и самый оригинальный ад в истории фантастики.

Матесон слишком хорошего мнения о людях. Все по-настоящему крупные состояния начинались примерно таким же образом. Морганы пиратствовали, Рокфеллер взрывал нефтепроводы конкурентов, Ротшильды занимались ростовщичеством (что во все времена, кроме нынешних, было столь же уважаемым занятием, как и разбой). Впрочем, почему начинались? Продолжались (и продолжаются) так же: войны, развязанные с целью корректировки биржевого курса, обвалы экономик целых стран и т.д., и т.п. И ничего, спят крепко, кушают хорошо. Никакого мистического ужаса.

Россия во мгле и огни Космограда. Руины Космического центра и сфера Дайсона на другом краю Вселенной. Понимай, как хочешь. То ли ностальгия по промелькнувшей космической эпохе, то ли просто причудливая ретрофутуристическая картинка... Люблю странные рассказы.

Человек оставил леса и саванны, построил каменные стены, укротил машины. Маленькие стаи прямоходящих обезьян сбились в племена и народы. «Каменные джунгли» для нас куда более естественная среда обитания, чем джунгли зелёные. Но что-то из архаичных глубин психики вопит о противоестественности такого существования. Загнанный в подсознание примат воспринимает город как чудовище, поглотившее мириады существ. Вместо простой иерархии стаи (один альфа, беты, самки, детёныши) – социальные структуры, настолько сложные, что производят впечатление независимых сущностей, причём сущностей, враждебных человеку. Абернати взывает к самым глубинам, к древнему архетипу противостояния Человека и Левиафана, в роли которого здесь выступает мегаполис.

Забавная история с этой Маргарет Мэннерс. Прочитал её рассказ в древнем, 91-го года сборнике, где в справке о ней написано коротко — «сведения отсутствуют». И это несмотря на то, что её рассказы публиковались в самых престижных антологиях. «Хе-хе», — сказал я, — «ну уж сейчас-то, во времена Интернета» и полез в Яндекс с Гуглом. Ничего, кроме списка произведений. Загадочно...

А рассказ классный. И не только лихо закрученным сюжетом и неожиданной развязкой, но и отлично выписанными образами героев. Особенно хороша рассказчица — старая миссис Карнби, та ещё зараза, вспыльчивая, склочная, с обострённым чувством справедливости и всегда добивающаяся своего. Любой ценой.

Не люблю Арсена Люпена. И вообще, потому что не люблю преступников, торжествующих над законом и, отдельно, за неуклюжую попытку спародировать Шерлока Холмса. Поэтому этот рассказ где,

Чтобы получить максимум удовольствия от этой повести нужно:

1. Ценить старую добрую боевую фантастику с её любовным описанием систем вооружений, тактики высадки космического десанта и т.д. и т.п.

2. Быть достаточно сентиментальным, чтобы принять историю о искусственном интеллекте, осознающем себя женщиной и заключённом в пятнадцатитысячетонную боевую машину.

Ну, ещё неплохо любить хорошую поэзию.

Книга Хайнлайна до того, как он научился толком писать. Удивительно старомодна, в «жюльверновском» стиле (но гораздо хуже Жюль Верна), в конце переходящем в «палповый» (тоже не самый качественный) экшн. При этом определённый ретро-шарм той эпохи, когда люди верили в прогресс, знания и разум, присутствует. Похоже, именно Хайнлайн — автор байки о

Рекомендуется исключительно поклонникам ретро-фантастики, уже перечитавшим Жюль Верна, Конан Дойля, Обручева и Беляева. А с творчеством Хайнлайна лучше знакомиться по более поздним книгам.

Цитата zdraste: «и всё никак не врубаюсь».

А чтобы врубаться, неплохо бы читать источники, на которые ссылается автор. Потому что Апокалипсис — это не только употребляемый в обыденной речи синоним тотальной катастрофы, и не только название (с приставкой «пост-«) популярного жанра литературы/кино/игрушек, но и упомянутое ХельгиИнгварссоном литературное произведение, известное также как «Откровение Иоанна Богослова», которое заканчивается вполне себе великолепно, изумительно и величественно:

RTFM

Иногда для отдыха я читаю хорошие детские книги. До сего дня я как-то не замечал, что ни в одной из прочитанных мною книг не действовали современные дети, живущие в современном мире, ходящие в современную школу... Даже попадавшиеся мне книги нынешних авторов помещали героев в прошлое или в какое-нибудь волшебное окружение, слабо связанное с сегодняшним днём. Получается, что книга Ледерман первая для меня, где действие происходит в реальности «здесь и сейчас», где младшеклассники ходят на литературное чтение и окружающий мир, а не на просто чтение и природоведение, фотографируют на смартфоны и выкладывают ролики в интернет. Внезапно, это оказало ошеломляющее действие. Ведь я, как любой интеллигент, человек литературоцентричный, т.е. где-то в самой глубине души убеждённый, что мир на страницах книг более настоящий, чем реальный мир. И поэтому, что бы мне ни говорили органы чувств, при слове «детство» в памяти всплывало что-то давнее, тёплое, гайдаровско-крапивинское, баранкин-будь-человеческое. А тут, оп! и здравствуйте 2010-е со всей их жёсткостью и цинизмом. Ощущение такое, что открыл «Властелина колец» и оказался в купе поезда «Минас-Тирит — Эсгарот» в компании пьяных матерящихся эльфов.

... А книга очень хороша. Автор изумительно овладела главным навыком детского писателя — писать просто о сложном. Сообразный язык, и живые персонажи, которые сначала бесят, а потом их начинаешь понимать, и конфликт, и катарсис, и свет, и доброта. Да, очень хорошая книга. Но не моя. Я не хочу видеть на страницах книги то же, что за окном своей квартиры. Верните мне мою клавишу «Escape», туннель в моё собственное детство...

Дальше введения не продрался. Почему? Вот поэтому:

«Но это вполне расхожая позиция: проблема многих зрителей заключается в том, что в тот самый момент, когда трансформировался сам феномен, а он, разумеется, сильно трансформировался, культовое кино просто-напросто стало едва ли не совершенно другим».

«Просто-напросто едва ли не совершенно«! Выражаясь языком автора, наверное, это, если я, конечно, не ошибаюсь, а ведь человеку свойственно ошибаться, рекорд по употреблению, так сказать, паразитных словечек. И вот таким языком написано всё введение. Конструкция фраз какая-то не по русски громоздкая. Мне подобные предложения постоянно встречаются в англоязычных рекламных аннотациях к книжкам. Но если английский с его коротенькими словами ещё прощает нагромождение придаточных, причастных и деепричастных, то по русски это звучит совсем чудовищно.

Люди! Не надо так обращаться с родным языком! А то несчастный читатель так и не доберётся до содержания потенциально интересной книги. Я понимаю — чтение большого количества англоязычной (и не всегда хорошим языком написанной) публицистики — это профессиональная вредность, но стоит иногда сделать перерыв и перечитать Пушкина, Тургенева, Чехова...

Читателю следует быть предупреждённым, что отдельные сцены, сюжетные повороты и персонажей из этой повести Чандлер использовал в поздних романах о Марлоу в особенности в «Женщине в озере» и «Сестрёнке». Так, сцена бегства из запертой квартиры практически без изменений ушла в «Женщину в озере». Туда же пошёл типаж «железного полицейского». Доктор-«спасатель» перебрался в «Сестрёнку» и т.д. Так что, если вы читали эти два романа, повесть будет иметь для вас сугубо литературоведческий интерес.

По этой небольшой повести хорошо видно и почему Хаецкую так любят критики и эстеты, и почему её популярность не становится по настоящему массовой. Возьмёшь любой отрывок — чудо, как хорош. Каждый эпизодический образ живой, каждая травинка прорисована с любовью. А повесть в целом рассыпается. Сборная солянка. То же с миром. Возьмём древние легенды, средневековый антураж, раблезианских гуляк, общую атмосферу XIX века. А вот здесь ещё немного американского Юга с их black and white (в данном случае and blue). Кто-то может быть в восторге от такого стиля. Но большинству читателей нужны не «кусочки жизни», а История, с началом и концом, с целью и результатами.

Всё-таки Диккенс — мастер большой формы. В рассказе ему не развернуться. Начинается так хорошо: страховая контора, её хозяин, наблюдающий за жизнью из-за стеклянной перегородки... Сочный диккенсовский язык, фирменный психологизм, меткие наблюдения. Но объём кончается, и Диккенс обрывает рассказ финалом, достойным третьеразрядной викторианской мелодрамы с преувеличенно пафосными персонажами и ходульными монологами!

Рассказ, не считая конца, отличный. Есть в нём что-то о'генриевское — неожиданный сюжет, симпатичные неприкаянные герои, мягкий юмор и общая атмосфера доброты, когда герой, задумавший убийство, отказывается от него в пользу мошенничества, а потом и вовсе оказывается спасителем разбитой женской судьбы. Но вот конец... О'Генри, О'Генри, а потом ка-а-к выскочит Эдгар По! Мрачная мистика с основным телом рассказа не вяжется вообще никак.

Судя по отзывам, необыкновенно вычурная форма, пересыпанная кучей терминов из математики, квантовой механики, теории относительности и программирования внушает такое уважение к автору, что отсутствие внятного сюжета и интриги как-то не замечается. И рука сама тянется поставить балл повыше. Ну как же, столько умных букв...

Самое пронзительное стихотворение у Лукина. Не дай бог, такие чувства пережить не в стихах, а в жизни.

Я очень люблю Роберта ван Гулика. Поэтому, книгу Гарридо я брал с надеждой: «А вдруг второй Гулик?» Думаю, я не один такой, и этот отзыв предназначен как раз для других поклонников голландского автора.

Сразу отвечаю на основной вопрос – нет, не Гулик. Совсем другое. А именно:

1. Гарридо слишком европеец. Ван Гулик Китай знал и любил. Он умел полностью погрузиться в описываемую эпоху, да так, что и читатель начинал на всё смотреть китайскими глазами. По крайней мере, на время чтения.

Гарридо же наблюдает чужую страну глазами туриста, приехавшего посмотреть на пляски туземцев. С любопытством, но и с лёгким презрением перед «неправильными» (то есть не такими, как «у нас») обычаями.

2. Гарридо слишком современен. Ван Гулик в своих книгах провернул виртуозный фокус: написал детектив эпохи Тан в стиле повестей эпохи Мин, лишь чуть подкорректированный под европейские вкусы. Гарридо же пишет вполне современный детектив, пусть и с экзотическим привкусом, я бы даже сказал современный скандинавский детектив (Стиг Ларссон и компания) с полным джентльменским набором: кровища, расчленёнка, коррупция, извращения, феминизм…

3. Гарридо, в отличие от Гулика, не специалист. Нет, для непрофессионала он проделал великолепную работу, но всё же время от времени вылезают ляпы. И не только в смысле непонимания духа тех или иных китайских установлений, но и чисто фактические. К счастью издательство нейтрализовало авторские ошибки, снабдив роман великолепными примечаниями Вячеслава Рыбакова, который не только фантаст, но и (и в первую очередь) учёный-китаист. Примечания написаны отличным языком, с замечательной эрудицией и чувством юмора, некоторые из них представляют, по сути, микроэссе по китайской культуре.

Только не подумайте, что я утверждаю, будто книга никуда не годится. Единственное, что я хочу сказать – поклонникам голландца не стоит ждать от книги повторения любимого автора. А так – очень неплохая книга. Для любителей скандинавских детективов, уставших от холодных северных пейзажей, так просто «препарат выбора». Да и познавательная ценность романа, несмотря на отдельные ошибки, велика. По крайней мере, на моей личной хронологической карте Китая, там где раньше между эпохами Тан и Юань зияла первозданная пустота, теперь появилась блистательная империя Сун.

1. Теме не соответствует никак.

2. К фантастике относится слабо. Фантдопущение не носит сюжетообразующего характера. Собственно для перехода к реализму, даже текст менять не надо — достаточно поменять угол зрения, предположив, что переживания ГГ имеют под собой не реальное

3. Насколько я понял, основная идея рассказа — показать братоубийственную природу Гражданской войны: свои стреляют в своих. Получилось скорее наоборот. «Офицерьё» и «быдло» в рассказе не имеют ничего общего, кроме одного языка (да и тот не совсем один), какие уж тут свои. И личная трагедия братьев Сулеевых ничего не меняет. Кстати, показалось странным культурное различие между братьями. Один — рафинированый дворянин («Извольте!»), второй такой типичный «мужик». Неужели пара лет офицерства полностью «перепрошили» личность Виталия?

4. Написано гладко, но не более. А ведь такая истёртая (можно вспомнить, например, «Родинку» Шолохова) тема требует по крайней мере оригинальной формы.

Оригинальная форма (хотя малость тошнотворная, «полуперевареные крысиные головы»), неоригинальное содержание — в очередной раз предъявляется старая претензия к христианству: «справедливость выше милосердия». Правда непонятно, как сочетаются со справедливостью бесконечные мучения за конечные преступления...

Такое ощущение, что автор переел макулатурной фантастики и его стошнило прямо на страницы рассказа. Язык, впрочем, хорош.

Ведьмак Геральт против зомби-Высоцкого (он же дух Великого Пиара)...

Рассказ крайне идеологизирован, по сути эдакий манифест либерализма. Соответственно, политизированные граждане, либеральных ценностей не разделяющие, будут плеваться. Неполитизированные читатели увидят только смешную сатиру на нетрадиционную медицину, рекламу и т.д. Меня отдельно позабавили поучения о корректном ведении дискуссии. Те, кто заглядывал в блог Каганова и знаком с его стилем диалога, меня поймут:wink:.

Первое упоминание Дональда Трампа в творчестве Кинга:). Походя, и совершенно нейтральное. Кто бы мог подумать, что через сорок лет ни одна кинговская книга не обойдётся без ритуальных проклятий в адрес Величайшего Зла в истории Америки (после Никсона, конечно)!

Тут уже всё сказали. Посоглашаюсь немножко.

... Да и мне тоже вспомнились Стругацкие. Только не «Пикник», а «Второе нашествие марсиан». Благая сверхцивилизация, давшая человечеству всё, что надо, и остановившая его развитие. Ну и общий дух рассказа — непонятный сверхразум, никак не объясняемые штуки, вроде света в заброшенном доме — очень по-стругацки.

... И да, несмотря на неновую идею, автору удалось найти свою изюминку. Человечество в роли наглых крыс-паразитов — это было у Тенна, а вот в роли любимого, избалованного, надоедливого и абсолютно бесполезного зверька — не припомню.

... А вот про ж... я ни единого слова не скажу!

P.S. А вот и нет — у Лукина в «Приблудных» уже было:(.

...тёплый ламповый звук, живой аналоговый цвет. Как всё таки люди привыкают к вещам. Кто бы мог подумать в XIX веке, что лампа накаливания, этот символ холодного прогресса, когда-то будет восприниматься как что-то милое, уютное и ностальгическое.

Рассказ совершенно беспомощный, но милый, как месячный щенок. Ставя пятёрку, чувствую себя живодёром.

Что-то никому не нравится. А по-моему просто прелестно. Аккуратно перенести стилистику Бажова в реалии середины 20 да века, да ещё грамотно описать фотонный компьютер в той же стилистике — это надо уметь! А Вальтер — это, я так понимаю, Боде?

Конфликт «европейцы vs. туземцы», перенесённый на иную планету. Европейцы как всегда уверены в превосходстве своих ценностей. Вчера несли «свет цивилизации», сегодня «свободу и демократию», завтра... Но, в кои-то веки, туземцы цинично попользовались цивилизаторами. Хороший рассказ, заставляющий задуматься о некоторых земных проблемах.

Словесный выпендрёж с претензией на философичность и антихристианством в качестве острой приправы. Кто-нибудь да завысит оценку, чтобы показать, что поймал таки чёрную кошку...

Прочитал вчера рассказ, поставил оценку, отзыв писать не стал — писать особо не о чем. А сегодня внезапно обнаружил, что мысли вертятся вокруг него. Не вокруг сюжета — он как раз прост как пять копеек, а вокруг мира. Осколок погибшей Земли, потомки корабельных завхозов, неуклюже играющие в новую аристократию. Они трогательно пытаются сохранить следы земной жизни и создают культ вокруг предметов земной культуры, вроде драных джинс. А рядом странная автохтонная раса, обладающая разумом, но разумом совершенно отличным от человеческого. И земная живопись, как ниточка между чуждыми расами. В общем, у рассказа отличное послевкусие. Вернулся на сайт, поднял оценку на балл. С удовольствием побывал бы в этом мире снова.

Silver Fantom, крепитесь, нас уже двое!

Нил Гейман? Даже, если так, то, как мудро заметила Веtка — пофиг! На таком уровне это уже не подражание, а, скажем, «использование опыта». Или даже «дань уважения». Трибьют, во.

Про зомбаков писать трудно. За десятилетия использования тема истёрлась и вызывает не столько дрожь, сколько ухмылку. Но автору удалось. Реалистичные до обыденности «охотничьи байки» нереального мира. Нет сюжета — помилуйте, какой сюжет! Это не голливудское кино, парень просто выживает, как может.

Единственный пока рассказ, где глаз ни разу не зацепился за стилистические огрехи. Язык, включая философские размышления героя-рассказчика, абсолютно естественен, главки-истории заканчиваются ровно там, где нужно.

Ложка дёгтя — что там с соответствием теме? Не снижать же из-за этого оценку хорошему рассказу. А, понял — Стив — одиночка, ни к одному сообществу не прибился — значит человечество особо не любит. Но зомбей не любит ещё больше. Всё в порядке с темой, гражданин начальник!

В общем, извините за банальность, но... Аффтар пеши исчо!

Мир захватывает. Сразу. С диалогами хуже. И присоединюсь к предыдущим рецензентам — роман!

Классический нуар, пусть и в фантастическом антураже, со строгим соблюдением всех законов подобной литературы: мрачные трущобы, вечные сумерки, прокуренные бары, проститутки, бандиты, наркодельцы, продажные полицейские и суровые одинокие парни в мире тотального зла. Ценителям жанра должно понравиться.

Сюрреалистические рассказы надо писать сюрреалистично. Здесь не хватает такой безуминки, эмоциональной накачки. Хотя кошмар качественный.

Автор похоже сам запутался в сюжете и плюнул на финал. Но, собственно, сюжет и не важен. Главное здесь — исповедь поэта-неудачника, забитого «ботаника» с типичной комбинацией комплекса неполноценности и мании величия и затаённой мечтой о суперменстве. Страдания юного поэта описаны с чувством и глубоким знанием предмета. Поэтому тех, кому доставалось от одноклассников, кто целовался с девчонками из класса только в мечтах и не мог найти работы из-за тотальной некоммуникабельности, да, тех рассказ зацепит. Ну, а брутальные и успешные товарищи увидят только кривую поделку.

Евангельская история в антураже антиутопии. Высокое книжное слово против пошлости массовой культуры. Меня, старого книжника, это должно было зацепить. Но не зацепило. Ибо плоско и примитивно. «Человек = тупая скотина» — такое же упрощение, как и «Человек = ангел». Чёрные очки не лучше розовых (хотя стильнее, это да). В целом — упрощённый до комикса пересказ идей, блестяще воплощённых когда-то Хаксли, Брэдбери, Стругацкими (не говоря уже о Матфее, Марке, Луке и Иоанне).

Не люблю секту зелёных, поэтому рассказ откровенно порадовал. Автор знатно оттоптался по всем болячкам экологистов (не путать с уважаемыми учёными экологами): квазирелигиозный характер движения, воинствующее невежество, мутные связи с корпорациями и тошнотворная риторика. При всём том рассказ и отлично написан. Собственно из шести пока прочитанных, это первая профессиональная вещь, встретившаяся в конкурсе. Стремительный сюжет, пара неожиданных поворотов, хороший язык... Удивили претензии некоторых рецензентов к непонятности сюжета. Куда уж яснее? Разве прямым текстом: «Я, автор, хотел своим произведением сказать...». Впрочем, многие конкурсанты именно так и пишут.

Ну, и для объективности — о недостатках. Конец неправдоподобен, «левую» трансляцию прервали бы в течение секунд. К теме конкурса найти привязки затруднительно (хотя, если очень хочется, можно:smile:).

Стильное городское фэнтези. Вроде бы всё было, но... Голос Города, звучащий в музыке автострад, тени Города, уводящие в неведомые миры, странные существа. В общем, атмосфера удалась. Но в рамках рассказа автору тесно, местами повествование скомкано, как с этим колоритным Жекой, мелькнувшим и пропавшим.

«Так появились религии, идеологии, идиосинкразии» — идиосинкразия — это, вообще-то, медицинский термин. Не знаю, как остальным, мне читалось легко. Однако, остаётся ощущение некоторой торопливости. Что приятно и неожиданно, автор пытается понять обе стороны.

Как хорошо, что когда я был ребёнком, не было WWW! А то бы мог такое же выдать на потеху публике. Гордый подросток, противостоящий Системе и родителям. Ведьма на костре и оскаленные морды вместо лиц: «Убей её!»... Хотя вряд ли. Чтобы, начав писать шпионский рассказ про противостояние двух спецслужб, съехать на трагическую междумирную любовь (а как же спецслужбы — а ну их нафиг!), закончившуюся внезапным хэппи-эндом (откуда она здесь появилась — а какая разница!), мало быть подростком, нужно быть подростком женского пола.

1. Идея. Вариация одной из самых любимых фантастических тем — «вторжение похитителей тел» (Финней, Хайнлайн, Силверберг и др.). Само собой после титанов сотворить что-либо оригинальное трудно. Вот и не сотворили. Даже как бы неожиданный конец восходит к древнеиндийской (кажется) сказке про бессмертного дракона, причём там подан гораздо мощнее.

2. Язык и стиль. Отсутствует. Традиционная ошибка — вместо раскрытия мира, сюжета, характеров через действие и диалоги — прямая речь. Не художественный текст, а синопсис художественного текста — «вот, что я хотел бы написать, если бы умел».

Старая идея о влиянии сознания на объективный мир (наблюдателя на наблюдаемое в терминах квантовой механики) подана оригинально и не без изящества.

Весь набор штампов сериальной фантастики: майя, Большой Трындец, нападение инопланетян, могучая Россия, заставляющая трепетать Америку... И всё это в крохотном объёме рассказа.

Наш ответ блейковскому «Тигру, тигру». Несерьёзно-шутливо-лаконично, но, по сути, о том же.