Хоть Грин в этом произведении и заимствует многое от «Поместья Арнгейма» и «Коттэджа Лэндора» Эдгара По, но все же остается верен себе. Психологичность социального контраста двух частей лабиринта ввергает в панику даже смельчака Джиса, подспудно понимающего иллюзорность происходящего.

Рассказ безумно (в некоторой степени буквально) поучительный, в нем автор-идеалист снова показывает, что у каждого из нас есть выбор — в какой же части жизненного лабиринта мы бы хотели очутиться.

Схожие мотивы Грина, как мастера утопии/антиутопии, можно найти в его «Блистающем мире», «Имении Хонса» и т. д.

Этот мини-рассказ сможет до конца понять только тот, кто испытывал те же самые ощущения. Это как своеобразная синестезия, когда в наборе букв ты видишь воистину нечто прекрасное и вечно непостижимое, высшее вожделение жизненного пути (в английском языке всё это вмещается в лаконичном слове «Desire»).

Наверное, читавшие Толкина тоже поймут суть «Арвентура», ведь они не в последнюю очередь были очарованы его эльфийским наречием, подобно заклинаниям придающему волшебному миру по-настоящему особый шарм, для описания которого слов не найти (да и не нужно).

Роман-созерцание, в котором юные сердца бьются в одном ритме с дыханием природы. Повесть о взрослении в объятиях чистоты и вечного лета, приправленная рассуждениями о тлене всего мирского. Здесь нет места смерти, лишь непрекращающийся сон под тихий рокот волн.

Являясь поклонником творчества Александра Грина, не мог пропустить данную книгу. Как оказалось, не прогадал. Это настоящая жемчужина своего жанра – произведение, которое, безусловно, оказало немалое влияние и на творчество самого Александра Степановича. Прежде всего, идеей бегства от цивилизации, поиску гармонии внутри себя через единение с природой. Написанное в форме простой хроники, оно все равно не теряет своего очарования.

Лирическая и грустная концовка неотрывно связана с диалогом Лестрэнджа и капитана Лефаржа в начале книги. Дик и Эммелина, утратив свой Эдем, вместе отдаются власти бесконечных грёз, подобных сну Эндимиона…

Необычная зарисовка на тему конца света в начале XX века. Автору прекрасно удалось воссоздать атмосферу происходящего, наполненную пышностью уходящей викторианской эпохи. Погружаясь в рассказ, словно оказываешься в таинственном сне, одновременно прекрасном и в то же время исполненном зловещей тревожности.

Параллельно Джейми Форд рассказывает об отношениях совсем еще юных девушки и юноши, прислужниках в отеле, прозрачно намекая, что любовь никогда не нужно откладывать «на завтра».

P.S. Читать однозначно только ночью.

Этот рассказ вызывает двойственные впечатления. С одной стороны это, несомненно, тонкий выпад в сторону критиков. Но... если копнуть глубже —

Ну вот и остался позади Вокзал на Затерянной улице – центр всепоглощающей паутины жестокого и порочного мегаполиса. Можно смело вдохнуть глоток свежего воздуха и оглянуться на проделанное путешествие.

Не знаю, сознательно ли автор назвал одного из героев именем Попурри, но оно наиболее точно характеризует стилистику книги. Здесь, в гротескном калейдоскопе можно найти отблески множества популярных и известных творений литературы и кинематографа. Нью-Кробюзон видится эдакой смесью вывернутого наизнанку викторианского Лондона, преступного Готэма с примесью антиутопии типа «Бразилии» Терри Гиллиама. В сюжете смутно видны отголоски «Чужих» с их неуязвимыми монстрами, вампирская тематика, извращенные фантазии Баркера. Всё это, пусть и не идеально, Мьевиль превращает в свое «поле боевых действий».

Исходя из объема не удивительно, что сам роман сначала похож на неповоротливую гусеницу. Но, когда она окукливается (приблизительно к окончанию первой трети произведения), то превращается в дивного мотылька, взмахи крыльев которого принуждают ускоренно поглощать страницу за страницей, рождая в синапсах фонтан причудливых образов, чувств и эмоций. В особо напряженных моментах автор умело использует своеобразные триггеры, благодаря которым герои остаются в живых среди всего этого безумного столпотворения. И если сначала в романе еще можно уловить социальный подтекст и неприкрытый сарказм в сторону современного города, то дальше эта ниточка теряется в водовороте сменяющихся как в фильме сцен и действий персонажей.

Огорчило в романе излишнее описание работы хитроумных изобретений Гримнебулина, все-таки элемент научной фантастики здесь лишний, как и метафизические рассуждения главного героя. Также автор явно перегибает с описанием районов Нью-Кробюзона, чем грешил еще в «Крысином короле», заставляя петлять по Лондону с помощью Google Earth. Благо, здесь есть отличная карта. Но все же, «Вокзал потерянных снов» нужно читать не отвлекаясь.

В итоге, имеем необычную и добротно исполненную задумку, которой мешают стать шедевром неровности в темпе повествования и очень затянутое начало.

Итак, «Кусака». Считаю, что это не совсем удачный перевод названия для данного романа Роберта Маккаммона. Воображение сразу рисует некое подобие детской страшилки. На самом же деле книга представляет собой годный фантастический хоррор с социальным подтекстом, вышедший на волне популярности кинолент «Чужие» и «Хищник» и, несомненно, многое из них почерпнувший.

Первую половину книги нас знакомят с загнивающим техасским городком и его эксцентричными жителями. Адская жара, жестокое противостояние подростков, приютившийся наркоторговец, направляющий будущих выпускников на стезю криминала. Что может быть хуже? Но «гений из Алабамы» знает как заставить своих героев страдать, что называется, «по-настоящему». Именно отсюда столь долгая раскачка вначале. Автор хочет чтобы читатель полностью погрузился в тягучую и жаркую атмосферу Инферно, увидел происходящее глазами местных обитателей.

В некоторых моментах «Кусака» действительно напоминает социальную драму, апогеем которой становится драка в игровом клубе и приземление главного злодея. А после… Маккаммон берется за то, что любит и умеет делать, а именно – писать головокружительный по динамике хоррор. Но, к сожалению, немного упрощает персонажей. Хотя, пожалуй, в таком кошмаре нет места рассуждениям «о вечном». В противовес же автор фокусируется на психологии пришельцев, ихних взаимоотношений, прекрасным слогом описывая их видение человечества. К слову, очень хорошо удались диалоги между инопланетянами и людьми.

Хочется отметить образ Дифин. Недаром вместилищем её разума становится маленькая девочка. Она словно является продолжением Сван из предыдущего романа – настоящая хранительница своего мира. Кусака же олицетворяет алчность и жестокость тех, кто не остановится ни перед чем ради наживы. В концовке многие из выживших тоже понимают, что настоящее счастье не в деньгах. Маккаммон в большинстве своих романов персонифицирует зло – намеренно проводя параллели с человеческими образами.

В итоге можно сказать, что роман получился — хорошо выписанные герои, социальный подтекст, не тонущий в окружающем безумии. Но после шедевральной «Песни Сван» кажется чуточку простым.

«Час волка» или очередная метаморфоза от Роберта Маккаммона. Мысль о том, что роман об оборотнях от Рика будет необычным, закрадывалась сразу, ведь и вампиры у него вышли не совсем «каноническими». Конечно, не в последнюю очередь благодаря антуражу («Они жаждут»).

Но автор пошел еще дальше. Разделив жизненный путь Майкла Галлатина большим промежутком времени, на наше рассмотрение представили абсолютно два разных произведения – бескомпромиссный и брутальный шпионский боевик (не такой простой, как кажется на первый взгляд) и готическую историю детства главного героя с её непрерывно звучащими аккордами упадка и ностальгии.

Маккаммон остался верен себе, написав не просто хоррор-боевик, а вложив в свое произведение и прекрасную смысловую нагрузку о хищнической природе человека, сделав это как всегда непринужденно, не сбиваясь с ритма повествования. Наполовину зверь Галлатин с его истинным благородством противопоставляется гедонистам нацистам, пирующим на крови. Автор, изображая вечный цикл превращений от зверя к человеку и наоборот, по крупицам воспроизводит образ и самого главного героя, не раз задумывающегося о том, почему же он помогает людям, если может быть абсолютно свободным.

Хочется отметить, что Роберт гениально справился с созданием напряженной атмосферы в шпионской линии. В подобном роде произведениях заранее известно, что главный герой ни в коем случае не погибнет к окончанию книги. Но хоть и зная об этом, ощущение тревоги не покидает читателя ни на минуту. Даже перед невероятными спасениями, которые многие назвали бы «роялями» (по моему мнению, данная идиома не совсем применима к жанру шпионского боевика), автор блестяще накаляет нить рассказа. Замечательно и то, что в «Часе волка» нельзя предвидеть дальнейший ход событий. Вместе с присущей автору динамикой все это позволяет Маккаммону просто приковывать читателя к тексту. И книгу немалого объема можно легко проглотить за день.

Что до событий в Германии, да и описания самих нацистов, субъективно роман постоянно отсылает к таким кинолентам как «Гибель богов» Лукино Висконти (о моральном упадке немецкой аристократии) и, конечно, «Бесславным ублюдкам» Тарантино (с их саспенсом и драйвом).

Ну и на завершение обязательно нужно упомянуть нравоучительную историю взросления Миши – глубокий, исполненный печали и боли утраты классический готический хоррор, в некоторой мере вобравший в себя кое-что от «Участи Эшеров» с её декадентскими мотивами, но в то же время отбросивший все лишнее, оставив лишь меланхолию и щемящее чувство преходящей юности.

Уже после прочтения, абстрагировавшись от крутых поворотов сюжета и колоритных персонажей, начинаешь замечать, насколько хорошо дополняют друг друга две линии повествования, сливаясь в единое гармоничное целое.

Роман Ирвина Уэлша «Дерьмо» полностью оправдывает свое название. В нём отображается и стилистика повествования и главный постулат произведения: «Жизнь — дерьмо!» Не зря в качестве эпиграфа приводится изречение Шопенгауэра, известного своей пессимистической философией. Здесь, словно в сюрреалистическом кошмаре Кафки, жизнь представляется бессмысленной чередой однообразных дней, а высокие порывы погрязли во всепоглощающем пороке.

Автор словно получает удовольствие от извращенной игры, в жесткой форме излагая вечные проблемы социума. Хоть главный герой и вызывает отвращение, он всего лишь является жертвой, игрушкой неумолимого рока и человеческой предвзятости. Уэлш и проводит сардонические параллели между жизнью героя и существованием червя. В романе хорошо показано как система превращает людей в циников, представляя социальные отношения только в мрачном свете, наполненном безразличия и эгоизма.

В целом, под отборным матом и кучей грязи поднимаются серьезные проблемы и закрадываются искушающие размышления: «А может жизнь и должна состоять только из удовольствия?..»

Болезненный рассказ. Ведь эти мальчишки, подобно бедному котенку, еще такие же беспомощные и слепые. Не осознающие своих действий вследствие воспитания ослепленным социумом, в котором жизненная мораль сравни иерархической лестнице: «Дядя говорит — можно. Он умнее вас. Он за границей был.»

Кто-то скажет «Ведьмин зов» намного слабее первого романа в цикле. И будет прав. Безусловно – слабее, но вместе с тем нужно принять то, что он просто другой. Неторопливый, меланхоличный и богатый образами «Ведьмин век» родился в эпоху, когда люди почти не знали мобильных телефонов, тесно общаясь вживую, не спешили угнаться за новинками информационного века, и ввиду отсутствия у большинства значительных материальных ресурсов развивались в большей степени духовно.

Для меня «Ведьмин зов» стал такой себе лакмусовой бумажкой – индикатором, показавшим, насколько сильно изменился мир. И на фоне контраста со своим предшественником он становится невыносимо депрессивным – со своим непрекращающимся движением, подобным современным блокбастерам (роман довольно зрелищный), некоторой сухостью изложения (снова же в сравнении с) и существенным креном в социальные проблемы. Ведь под образом ведьм здесь можно вообразить любое угнетаемое социальное меньшинство. Несомненную радость от прочтения книги получат феминистки. Отдельно отмечу превосходно раскрытую в произведении тему буллинга, изображающую к чему может привести травля и всеобщие насмешки, особенно, когда рушатся моральные устои.

Скорее всего, роман больше ориентирован на западного читателя, где сейчас бурлят разные протесты. Но кроме драйва здесь хватает и пищи для ума, а до боли схожий с «Ведьминым веком» сюжет авторам хочется простить просто исходя из вышесказанного – это просто интерпретация произведения, соответствующая современным реалиям и привлекательная для молодой аудитории. Даже на смену глубокому чувству, особенно линии Старжа и Дюнки, здесь пришли скучные отношения нынешней молодежи в её большинстве (сразу на ум приходят яппи).

Вспоминая «как молоды мы были» и просто любителю поистязать себя в объятьях ностальгии, пусть и в её несколько «извращенной» форме, не могу не поставить ниже

«Живые люди» или бытовая драма в постапокалиптическом антураже. Именно так можно охарактеризовать второй роман из цикла «Вонгозеро». Роман, безусловно, дающий большую фору первому. Не в последнюю очередь благодаря своей реалистичности. Возможно, Яна Вагнер нашла свою стихию. Ей больше не нужно притягивать сюжет за уши, спасая персонажей, и она делает упор на психологическую составляющую. Теперь её герои действительно сами по себе – живые, разные, обреченные.

Конец света здесь лишь ширма, из-за которой проглядывают непреходящие вопросы о человечности, вынужденном сосуществовании группы людей в замкнутом пространстве. Наконец, беззащитности человека перед собственной природой и природой вокруг, стающей неумолимым противником, когда блага цивилизации недоступны.

Да, здесь есть место женским истерикам, пьяным откровениям, хорошо описывающим внутренний мир героев и, в первую очередь, героинь. Всё-таки роман написан женщиной. Признаться честно, было интересно увидеть подобную ситуацию именно с такой стороны. Ведь в данном жанре это большая редкость.

Понравился и тон повествования – то флегматично-апатичный, то накаляющийся и взрывающийся редким, но всегда уместным экшном. И при чтении постоянно вертится мысль – когда же? Потому как вопросы, которые ставит автор, не могут остаться без ответа.

В рассказе Симмонс показывает современные реалии религии, достигающие иногда апогея абсурдности. Здесь люди вместо самосовершенствования сбиваются в инертное стадо, вникая голосу лицемерных бизнесменов в одеждах святых. Автор довольно смело высмеивает условности религии, по ходу произведения изобличая прихожан церкви Фредди. Рассказ продолжает тему предыдущего в сборнике, утверждая что наше сознание может выступать в роли настоящего Творца.

А Ванни Фуччи не зря говорит что в аду нет суровее пытки, чем ежедневный просмотр «Утреннего клуба «Аллилуйя»).

Рассказ можно воспринимать обёрнутой в хоррор метафорой о неминуемости смерти, к берегам которой всех рано или поздно переправит Харон. Гниющая пища на поверхности воды, флегматичный секс как данность человеческой природе, убийство животного как необъяснимая жестокость по отношению к другим. Апатия, запах разложения – это то к чему и по чему многие шагают всё свое существование. Покорные, ожидающие заклания овцы, спотыкающиеся в тумане об осыпающиеся камни, от невозможности выбраться из внутренней тюрьмы, топчущие ожидающих разложения мух…

Символизм автора понятен, ведь вся канва «Книг крови» – это тема жизни и смерти, отрешения и искупления. Но.. стремясь уделить больше внимания смысловой нагрузке, иногда Баркер напрочь забывает о сюжете, закрашивая огрехи очередного полотна литрами крови.

«Моё» – это невероятно мощный, нашпигованный пулями и саспенсом road-thriller от Роберта Маккаммона. Начиная неспешно и с некоторой оглядкой в бурное прошлое героинь (так, пожалуй, будет сказать вернее), автор готовит нас к последующей открытой конфронтации Мэри Террор и Лауры Клейборн, одна из которых никак не может отпустить прошлое, а вторая – мечтает о новом и счастливом будущем. Одним из главных мотивов очередного многослойного творения Роберта становится вопрос смены поколений – в образах жизненных ценностей и духовных идеалов, особенно актуальных для жителей США, однажды «одевших венок из цветов». Поэтому не удивляйтесь, почему роман так высоко ценится за океаном. Всё-таки, ничего нового в сюжетную фабулу триллеров он не привносит, кроме, конечно, филигранной работы автора (впрочем, для Маккаммона это в порядке вещей).

Стоит ли лишний раз упоминать о ярких характерах, по мере развития сюжета раскрывающих всё новые и новые грани, эмоции и кровь, бьющие через край. Но, если немножко сосредоточиться – начинаешь задумываться о роли ребенка в жизни женщины, о деструктивном влиянии государственных институтов на судьбу человека, о важности личного выбора в начале жизненного пути, о вреде наркотиков и т. д.

Знаю, что эта мысль неоднократно озвучивалась на Фантлабе и не только, но не могу не повторить один и тот же, терзающий после каждой прочитанной книги Боба, вопрос: «Почему Маккаммона еще никто не экранизировал?!». В одном я, несомненно, уверен – если однажды сия несправедливость будет исправлена, то режиссеру понадобиться немалый бюджет)

Трагикомическая ирония на тему человеческого тщеславия. Подобно пресловутому Герострату, хоть и не осознавая масштабов, героиня добивается некоторой известности. Чтобы отныне постоянно помнить выражение и главную идею не только данного рассказа, но и большинства произведений из антологии «Хаос на пороге»: «Живи нынешним днем».

Тематика же конца света снова заставила вспомнить о гипотетическом

«Перезагрузка» Тобиаса Баккела — интересный рассказ в духе технотриллера, с хорошей динамикой повествования, прекрасной идеей и некой законченностью, не свойственной антологии «Хаос на пороге».

Произведение подкупает еще и тем, что противоположные взгляды на мир главных героев («охотников» и «беглеца») не только имеют право на жизнь, но еще и заставляют задуматься читателя, намекая ему на то, что в большинстве своем каждый заботиться лишь о собственной выгоде. Будь ты поборником порядка или великим революционером, способным изменить мир.

Хорошо ли иногда видеть истину, если она намного ужаснее твоих самых жутких кошмаров. Возможно, наш разум блокирует часть получаемой информации. В данном рассказе речь идет о зрительном восприятии действительности. Но увиденное глазами героя — это не свет божественного откровения, а скорее — прямой путь к паранойе.

Симмонс легко обыгрывает популярную тему «третьего глаза», при этом не забывая попугать читателя. Тем, кому понравился рассказ, советую посмотреть эпизод «Секретных материалов» «Folie à deux» (5 сезон, эпизод 19). Там обыгрывается схожая ситуация, в атмосфере напряжения и с хорошим финалом.

Извечный вопрос о причинах заставляющих людей совершать самоубийство. Но один тихо и безропотно уходит в пору цветущей юности, другой проживая бесцельные годы, накапливая горечь, уносит с собой и жизни других. Нужно ли осуждать таких людей?

Лучше привести здесь цитату Симоны де Бовуар: «Раз люди кончают самоубийством ... значит, существует нечто, что хуже чем смерть. Поэтому-то и пробирает до костей, когда читаешь о самоубийстве: страшен не тощий труп, болтающийся на оконной решетке, а то, что происходило в сердце за мгновение до этого.»

Соглашусь с предыдущими отзывами, что сюжет рассказа не блещет оригинальностью. Грин в большинстве своем цепляет не историей, а глубоким психологизмом и характерами, но самое главное — осязаемо живыми чертами, которые он придает природе. Временами кажется, что при чтении его произведений пробуждаются давно позабытые архетипы, создавая потрясающий эффект присутствия чего-то близкого и в то же время совершенно отстраненного в своем благородном величии.

Здесь, такими скрытыми персонажами предстают древний лес с беззаботно бегущим ручьем, под безраздельной властью которых теряет голову капитан Чербель: «Мы — лес, из-за каждого дерева которого подкарауливает вас гибель».

Ох, какой же тоской иногда веет от подобных творений Грина. И часто, классифицируя произведения автора, без малейшего намека на иронию в характеристиках хочется отметить тег «экологическое».

Рассказ перекликается с «Бальзамом и раной» Робина Вассермана в этой же антологии («Хаос на пороге»). Той же ироничной манерой повествования от первого лица, скептическим отношением к Апокалипсису главных персонажей. Вместе с этим «She's Got a Ticket to Ride» значительно больше удался в плане психологии, благодаря введению персонажа Рози, заставившей главного героя сомневаться. По ходу истории автор хорошо сгущает атмосферу, этому способствует странный диалог девочки с сыщиком.

Порадовала законченная концовка, написанная с доброй иронией.

Грин иронизирует над склонным к эпатажу молодым человеком, вращающемся в кругу, чем-то схожему к движению декаданса. Молодого героя бросает из огня в полымя. Утративший опору стабильной повседневности, выигравший большое количество денег, провинциал Гинч (уже не Лебедев и не только по паспорту) попав в большой город обезличивается, вливается в сонм разврата и вакханалии.

От повести складывается двоякое впечатление — возможно, автор настаивает на бессмысленности такого существования, а может, в глубине души жалеет людей подобных главному герою, которых цинично и беспощадно поглощают серые мостовые и искушающий шелест банкнот.

Думаю, соль рассказа заключается в его окончании. Как бы не была дорога жизнь другого человека, своя шкура дороже. И возница, и врач, чудом избежавшие гибели, больше не думают о событиях в доме агронома. И я бы не сказал, что героя постигла неудача, ведь он все же спас две жизни — свою и извозчика...

Вот такая «Империя Ужаса» мне нравится, с одной лишь оговоркой, что прочитаны циклы «A Fortress in Shadow» и «Cruel Wind». Скажу честно – постоянные и непонятные с тактической точки зрения нудные перемещения войск, обилие «роялисто-кустистых» переплетений в интригах уровня районного центра, абсолютно никакущие сражения, где вся тактика образно сводиться к заманиванию противника в очередное ущелье или под град стрел (в мире, где «каждый второй» шпион) наскучивали, не позволяя погрузиться в атмосферу произведений крупной формы.

В романах Кук метался между эпическим и героическим фэнтези, балансируя на грани дарка. И как мне кажется – в первое он откровенно не смог, но вот с последними двумя справился почти отлично. Считаю, что именно в сборнике малой прозы автор по-настоящему нашел себя, больше сосредоточившись на образах и внутреннем мире героев с их непростыми и поломанными судьбами. Серые будни постоянной войны предельно насытились напряженной и мрачной фабулой («Солдат Империи, не ведавший поражений», «Заточенные зубы»), множеством красочных сцен и описаний («В погоне за призраком»).

В целом, «Империя, не ведавшая поражений» дает четкий посыл чего ждать от «Черного отряда». Учитывая растущее мастерство писателя, непосредственный упор на суровость мира и, собственно, героев, заношу самый известный цикл Глена Кука в список к обязательному прочтению.

«Аллан Квотермейн» по-своему интересный роман – начинающийся с довольно скучного в первой половине путешествия в неведомые края, во второй части он совершенно преображается, предлагая читателю насладиться бурной игрой человеческих страстей на фоне прекрасной страны Зу-Венди. Принимая в расчет внешность королев-сестер, можно предположить, что Хаггард предлагает нам некое подобие шахматной партии с довольно интересными фигурами, среди которых особенно хочется выделить зулуса Умслопогаса и его размышления о земной суете.

Кроме того, писатель в лице своих персонажей и их поступков открыто рассуждает о пользе европейской «цивилизации» (разумея под ней власть денег, оружия, хитрости и других пороков) для благородного народа, испокон веков поклоняющегося в первую очередь Солнцу и Красоте во всех её безграничных проявлениях. И это откровенно цепляет, потому как особенно актуально сегодня, когда каждому индивидууму принято навязывать общепринятое мнение, тренды и иже с ними.

Читая книгу, словно окунаешься в то время, когда люди были по-настоящему высоконравственными. Жаль, но сейчас таких почти не осталось, как и «белых пятен» на карте Земли…

Грин в очередной раз на нескольких страницах с легкостью подробно запечатлевает несколько абсолютно противоположных характеров. Тонкими мазками перед нами вырисовываются ищущий выгоды штабс-капитан, наивная дочь дельца, расчетливый «бритт» и, наконец, главный герой рассказа — землевладелец Тюльпанов, в душе которого борются жажда денег и более возвышенные чувства к родной земле.

Актуальное произведение. Особенно в свете нынешней тенденции, когда люди смотрят на сколь нибудь значащее событие через камеру смартфона. Утрачивая чувства и эмоции, полагаются лишь на зрительное восприятие действительности. Возвращаются к записям, после просмотра которых остается лишь пустота. Ведь когда-то нужно было поймать правильный ракурс, избежать тряски камеры, назойливых реплик вокруг. Вот и здесь главный герой смог по-настоящему проникнуться пылом войны лишь бросив ленту, отдавшись жизни во всех её, хоть и неприглядных в контексте событий, красках.

В то же время автор делает реверанс в сторону кинематографистов, профессия которых тоже требует жертв, избегая свойственного себе сарказма в описании «бесчувственных» людей.

Жестокая сатира в сторону посетителей цирка — пресыщенных горожан. Рассказ просто пропитан символизмом — здесь и одетые в кандалы франты, и гротескный оркестр из бытового реквизита, «недрессированные» участники представления (укол в сторону зрителей). Все эти компоненты, странно переплетаясь, составляют сюрреалистическую картину существования обывателя, который сам того не осознавая, является участником непрекращающегося циркового представления по имени Жизнь [недальновидного человека].

И как же метко, после каждой едкой реплики Пигуа, звучит фраза нищего Альдо: «Горе мне, горе!»

Первая по-настоящему депрессивная вещь из антологии «Хаос на пороге». Прочитав, задумываешься, если мир покатиться в тартарары, имеет ли смысл жить дальше? Особенно, когда перед тобой стоит нелегкий выбор — бессмертие или вечное прощание с любимыми женой и дочерью, а ведь есть и еще два варианта.

Хоть идея рассказа и не нова, но автор умело навевает параноидальные мысли: «А зависит еще что-нибудь от нас в этом политизированном мире?». Ведь даже сильные ломаются в его жерновах.

«В каждом из нас таиться животное». Именно так можно описать единственный посыл второго романа Лаймона. Если слово «идея» можно вообще совместить с жанром сплаттерпанка. Но всё же в романе отчетливо описано как плохой «реднек» становиться благородным рыцарем-спасителем, а примерный семьянин ниспадает к животным инстинктам и форменному безумию. Словно, попав в настолько экстремальную ситуацию, он скидывает из себя бремя общественного поведения, так часто стискивающее людей своими устоями.

Книга отсылает нас к собственным первоистокам, словно насмехаясь над нашим происхождением. Господин Фрейд несомненно бы одобрил автора. ))

Короткая зарисовка, в которой писатель подвергает сомнению возможность существования высоких идеалов в обществе, абсолютно лишенном каких-либо духовных добродетелей. Грин снова настаивает на бесцельности Революции, так как сначала нужно изменить самих людей. Автор, когда-то сам состоявший в движении эсеров, по мере взросления понимает, что утопий не бывает...

Мощь природы сравнивается с необузданной страстью безнадежно влюбленного. Кровь бурлит в жилах и сам воздух стал красным. Словно подпитываясь энергией чудовищного шторма, герой делает решающий шаг. «Сейчас или никогда!..»

Умело разместив на одной чаше весов закоснелое деревенское стереотипное мышление, а на другой — городское лицемерие, приправленное заманчивыми огнями «другой» жизни, Грин снова оставляет окончательный выбор за читателем. Что же является более тяжелым грузом для простого человека? Или же можно достичь определенного консенсуса?..

Мне кажется, на написание «Адского забега» Баркера натолкнули события Олимпиады 1936 года в Берлине, где американский чернокожий бегун Джесси Оуэнс, взяв четыре золотых медали, надломил постулаты Третьего Рейха о тотальном превосходстве арийской расы. А проходящий через рассказ красной нитью лозунг «Не оглядывайся!» намекает на недопустимость повторения ошибок прошлого, иносказательно воплощая в атлетах разное мироустройство. Данное предположение подтверждает и то, что соревнуется темнокожий Джуэл не с кем-нибудь, а с южноафриканцем Войтом, а на то время в ЮАР вовсю процветал апартеид.

И тут снова не могу не возвратиться к теме нью-вирда в творчестве Баркера – под жирным налетом мистики и устрашающего визуала он умело завуалировал свой политический протест/мировоззрение.

«Глушь» – ни в коем случае не роман ужасов. И это хочется отметить в первую очередь. Происходящее скорее воспринимается как своеобразный нуар с атмосферой юга США – его «дикими» реднеками и толикой мистики. Можно сказать, Ли больше пытается играть на поприще социальной сатиры и сарказма, жестко, но не как «Обычно». Выходит неплохо, несмотря и на затянутое начало. Вот только в произведении присутствует еще одна линия – это возвращение Патриции из города домой и её изменение. Она то и портит впечатление от романа, особенно в конце, когда автор наспех пытается раскрыть все карты. К слову, некоторые повороты сюжета можно предвидеть.

Ли в хорошем смысле подшучивает над читателем – любители творчества писателя, ожидавшие лютого трэша с черным юмором, получают остросоциальный триллер, рассказывающий о том, что настоящее зло гораздо ближе и страшнее «крови и кишок в искусстве». Оно в заискивающих окружающих, в грязных деньгах, отнимающих рассудок, в наших сомнениях и жалкой мнительности.

Учитывая, что от автора всегда ждешь чего то нового, то книга стала скорее небольшим сюрпризом, чем разочарованием. Любителям маленьких городков со «скелетами в шкафу» добро пожаловать!

Нет зверя страшнее человека. Думаю, неспроста Скотт Сиглер изобразил «предка» первобытным хищником, единственным побуждением которого является неутолимый голод. В этом кровавом марафоне жестокость животных противопоставляется бесчеловечности Магнуса Пальоне, а неконтролируемые инстинкты — холодной расчетливости. По другую сторону баррикад мы видим горстку положительных героев, пытающихся спастись от последствий безумного эксперимента. К слову, характеры персонажей прописаны настолько, насколько этого достаточно для подобного жанра произведений. Но в целом, всё очень шаблонно — одержимый доктор, меланхоличный военный, женщина «с внутренним стержнем», вульгарный старик и т. п.

Как было сказано в отзывах выше, произведение напоминает схватку с «чужими» (не в последнюю очередь и по типажам героев) в антураже «Нечто».

Вызывает недоумение первая треть книги, где автор явно затянул с описанием тонкостей клонирования, сделав уклон в научную фантастику, которая никак не вяжется с последующим обычным боевиком с элементами хоррора. Особенно можно выделить отрезок после имплантации — единственный момент в книге, где присутствует какой-никакой саспенс.

В итоге имеем неплохой sci-fi horror, не привносящий в жанр ничего нового, но с хорошей action-составляющей.

В целом, произведение воспринимается как история болезненной смены поколений, которая во времена написания рассказа проходила на фоне последствий Вьетнамской войны. В то же время нельзя не отметить акцент на искусственность нынешнего мира. На смену настоящим эмоциям, испытанных ветеранами, пришли бутафория и нелепая попытка освежить давно минувшие события.

Замешательство вызывает недосказанность момента в эпизоде с

«Пресс-тур» – ненавязчивое и не претендующее на какие-то особые лавры экстремальное приключение в суровых условиях русского севера.

Группа из легкомысленных хайпующих блогеров и журналистов отправляется на долгожданную экскурсию по предприятию, добывающему росений – энергоноситель будущего. Прибывая к месту назначения, где никто их не встречает, «счастливчики» начинают понимать что что-то здесь не так и вообще – окружающая обстановка очень уж сера и уныла, к тому же почему-то очень холодно. Да, здесь стоит отметить актуальную иронию автора в сторону современных, извините, «изнеженных онлайн-хайпожоров», столкнувшихся с настоящей реальностью.

Параллельно ведется рассказ о горстке местных жителей, недовольных политикой «Росальтэна» – монополиста во всём, что касается ценнейшего ископаемого. От доходов с него они получают лишь жалкие крохи и в отчаянии решаются на кардинальные меры.

И вот тут то и случается непредвиденное, а если быть немногословным –

В целом, «Пресс-тур» удался. Роман написан в бодром темпе и читается за один присест. Атмосфера на уровне, да и в целом книга довольно кинематографична. Рекомендуется ценителям фильма «Нечто» и зомби-хорроров.

Для дебюта очень даже неплохо. Это, конечно, не Симмонс с метафизической «Песнью Кали», но любителям раннего Маккаммона вполне понравится. Литтл, как и маэстро в своем «Ваале», тоже стартует «с места в карьер» и продолжает мчаться до самого окончания романа, попутно теряя множество пассажиров, нанося им жестокие увечья «руками младенцев». Именно эпатажностью антагониста, позаимствовав у Кинга тысячи крохотных Гейджев, Бентли пробует пронять читателя.

На начинающего знакомиться с хоррором автор, безусловно, произведет впечатление. Но для тех, кто любит «слоубёрнеры» или хотя бы поверхностно знаком со сплаттерпанком «Откровение», простите за каламбур, откровением не станет. Роман небольшой, поэтому если Вы скоротаете очередной вечерок-ночь в борьбе со злом, то ничего не потеряете.

Да,

Заключительный роман цикла «Cruel wind» бесспорно показывает, что мастерство автора растёт. Слог становится ровнее, интриги всё более запутанными. В книге уже проглядывают элементы темного фэнтези: все герои здесь отнюдь не белые и пушистые, а добрая их часть не застрахована от гибели. Но... Возьмем отрывок из одной из последних глав:

«Визигодред и Вартлоккур были готовы. Кроме того, в лагерь вернулись Вальтер, Мгла, Требилкок и Дантис. Военный совет на сей раз являл собой сборище королей и Великих воинов. Присутствовали двадцать семь монархов. Кроме них, явились Хоквинд, Лаудер и Лиакопулос. Там были Харттобен и Блиттшо, Мур и Берлой, Ло Пинто, Пик, Сласки, Тантамагора, Алакран, Криско, Селенов… Список знаменитых бойцов насчитывал более сотни имен. Сотоварищи чародеев и все старые друзья Рагнарсона также присутствовали на Совете. Был здесь и сын Рагнарсона. Не преминул явиться Пратаксис со своим набором письменных принадлежностей. Рядом с королем Ива Сколовды Веславом скромно сидел какой-то неизвестный и не испытанный в боях оруженосец. Он не догадывался, что его имя вот уже много лет ставит в тупик всех чародеев».

Кук не удосужился дать большей половине из представленных выше персонажей даже краткое описание внешности. Впрочем, это мы видели и в предыдущих книгах цикла, как и нагромождение названий королевств и весей, заставляющих плутать кругами, когда дело доходит до битв, которые, откровенно говоря, у Кука не получились от слова «совсем».

В целом роман неплох, благодаря хорошему сюжету и главным героям. Но считаю, что автору следовало бы делать меньший упор на эпичность. Какая-то «тесноватая» она у него получается.

Немного перефразируя известное выражение «благими обещаниями вымощена дорога в ад», можно сформулировать главную идею рассказа. Нам пророчат конец света, а путевку в рай заслужить так легко — просто убрать с дороги не таких как все или тех, кто утратил веру. Но может статься так, что в пути нас одолеют сомнения и мы познаем жестокую Истину.

За неброским сюжетом рассказа скрыт философский подтекст. Посыл Дезирины Боскович можно воспринимать как метафору карьеризма, изображенным здесь стремлением человека к наиболее искомому — вечной жизни. И тут встает вопрос: «Кто же по-настоящему выиграл — те, кто остался или те, кто ушли, давно отыскав свой собственный Эдем?»

Можно много ругать автора за прямолинейность, некую сухость повествования, но для любителей ядерного апокалипсиса данная книга должна понравиться. Прежде всего — масштабами самой войны, которая, ввиду того что действие происходит в близком будущем, приобретает действительно грандиозный размах. Тут вам и

Но субъективно, роман больше понравился чем нет. Местами за некоторую кинематографичность, за описание тактики самой войны, за жесткость, необходимую настоящей апокалиптике. В общем, книга рассчитана на широкую аудиторию, которая не будет заморачиваться на технических деталях и научных прогнозах термоядерного конца света.

Как заядлый любитель ядерной тематики не могу поставить ниже

В этом рассказе Сиглер попытался сделать упор на поведении пятерых взрослых мужчин в чрезвычайно экстремальной ситуации. В противоположность Тананарив Дью, которая в «Коллективном иммунитете» показывает женщину, страдающую от одиночества, здесь закадычные товарищи в одночасье становятся разобщенными в силу личных переживаний.

Относительно поступка Джорджа, то тут скорее обыкновенные душевные терзания, своеобразное искупление авансом, ведь где-то там в Милуоки и его дети. Рассказ снова наталкивает на мысль, что после Апокалипсиса на первый план выйдут родственные узы, а от социума в первые же дни не останется и осколков.

В «Триптихе» вообще, в большинстве своем описывается конец света, затрагивающий определенную семью. Жаль только, что произведениям очень не хватает сильной психологической составляющей.

В рассказе сквозит тонкая ирония, акцентированная на жизненных потребностях персонажей. Кому-то мило золото, кому хорошее вино, кто-то грезит модным «пиджаком с золочеными якорями и пуговицами». И лишь наивный шестнадцатилетний новобранец Синявский мечтает о прекрасных кузинах, которые его радостно встретят, словно вернувшегося из дальних морей героя Жюль Верна...

Горькая ирония на тему конца света, рассказанная фальшивим проповедником. Жаль, что по-настоящему сильна только первая половина рассказа, где перед читателем возникает интересная дилемма: «А действительно ли все секты зло?». Может, для некоторых людей и вправду было бы лучше отречься от большого мира и построить свой. Благо, такая возможность вскоре представиться.

Стандартный рассказ на тему «срывания масок». Складывается впечатление, что автор сам познал истинную самоотверженную любовь и ему просто мерзко смотреть на фальшивые излияния сиюминутно влюбленных, забывающих о своих чувствах в самый ответственный момент.

После прочтения не оставляет ощущение, что авторша так и не определилась до конца с жанром произведения. То, что роман писался серией постов, очень уж бросается в глаза. Во время длинного заснеженного пути к озеру атмосферный и гнетущий роман-катастрофа превращается чуть-ли не в гимн человеческой солидарности, абсолютно противоречащий окружающей действительности. Для себя книгу поделил на две части: неплохую — до и во время событий в дачном поселке около Череповца и абсурдную, в свете сложившейся ситуации — после.

Не знаю, стала ли прототипом главной героини сама писательница, но при ознакомлении с романом изредка приходила мысль — не является ли произведение чисто личным? Своеобразное посвящение любимому человеку — единственному, кто может разукрасить унылый пейзаж, наполненный социофобскими размышлениями и пессимизмом. Вот только, если постоянные невесёлые раздумья Ани можно простить, ведь роман все же писала женщина, то закрыть глаза на вторую половину книги, с полностью испарившимся напряжением, никак нельзя.

Очень похоже, что Яна Вагнер хотела обзавестись более широким кругом читателей. Безусловно, это у её получилось, но скорее всего произведение так и останется серым середняком, в жанровой нише литературы «конца света» так уж точно.

А как же все «хорошо» начиналось. Невидимая, но вполне осязаемая угроза, давящая неизвестность и серость за окном... Серость, в которую, к сожалению, превратился роман ближе к концовке.

«Ритуал» плагиата от Адама Нэвилла. Большинство прочитавших данный роман не будут возражать, что первая его часть – откровенная калька со всем известного мокьюментари фильма, индейских легенд (особенно их воплощения в одном из романов Стивена Кинга), перенесенных на щедрую девственными лесами шведскую почву. К слову, в «Номере 16» Нэвилл уже успешно проделал схожий трюк, без стеснений срисовав реальность Вихря (в частности «тощую тварь с красной головой») с работ Здзислава Бексиньского, но почему-то забыл упомянуть его в благодарностях.

В нынешнее время принято ругать книги и фильмы за глупые поступки героев, которые, вопреки любой логике, лезут к черту на кулички, вернее, на рога. Так и здесь, после того как взрослые мужики в буквальном смысле слова

Не знаю, чему способствовал успех романа у критиков – «глубокие» размышления оказавшихся в безысходной ситуации героев о жизненных ценностях, или то как настоящий друг познается в беде, но все эти мужские сопли напрочь убивают и без того хлипкую (на одном дожде, товарищ Нэвилл, не выедете) атмосферу. Описание которой сводится к нагромождению (почти на каждой странице текста) поваленных деревьев, склизких лишайников и гниющей листвы, пробираясь через которые вместо ощущения подавленности возникает зевота. Скучно, возможно еще и потому что субъективно, «лесной хоррор» должен быть неторопливым и удушающим постепенно, а не превращаться в скачку «с кочки на кочку».

Хоть и не большой, но отдушиной, как ни странно (судя по многочисленным отзывам), стала вторая часть книги. «Выпирающая» под острыми углами шаблонность уступила место по-настоящему живым (и не очень) харизматичным персонажам, грубо втиснутым в сюжет для раскрытия сути происходящего в первой части романа. Но даже здесь автор скуп в своей фантазии – блеклые описания внутренних страданий Люка разбавляются такими же бессмысленными диалогами, наивно пытающимися поставить перед читателем дилемму о человеческой природе и религии. Финал книги (

Вообще, после прочтения складывается ощущение, что при написании романа основной упор делался на внешнюю составляющую. Автор с упоением описывает ветхое внутреннее убранство заброшенных жилищ, мрачные алтари, полуразрушенную церковь, наконец, самого главного антагониста, но все это проходит мимо сюжета, как эпизоды из плохого фильма с хорошей картинкой. Для сравнения также напрашивается соотечественник Нэвилла Чайна Мьевиль, который известен в своем творчестве реминисценциями из различных произведений искусства. Но вот только если у Мьевиля все ладно скроено, то в «Ритуале», как говорят, шито белыми нитками.

В какой-то степени впечатления смазали и завышенные ожидания перед прочтением. И таки да, «Ритуал» способен напугать. Если читать книгу одному в ночном лесу, в палатке под тихий шорох дождя. К сожалению, такой возможности не представилось. Поэтому лишь

Поначалу книга кажется намного лучше своей предшественницы в цикле. То ли благодаря переводу, то ли от постепенного привыкания к резкому слогу Кука. Начинает вырисовываться стилистика традиционного sword & sorcery в духе Фафхрда и Серого Мышелова Фрица Лейбера. Здесь даже прямая параллель: Фафхрд – эдакий варвар-грубиян Браги, в роли же Серого Мышелова – проныра Насмешник.

А дальше… Субъективно, все те же ошибки что и в первой книге. В нить сюжета в геометрической прогрессии вливаются новые и новые персонажи, множатся непонятно где размещенные города и «веси», что в условиях присутствия в тексте множества битв окончательно сбивает с толку. Апогеем же становится финальное сражение, которому по энциклопедичности описания место в Википедии, но никак не художественной литературе.

Думаю, Куку просто не нужно было заигрывать с эпическим фэнтези, тем более втискивая его в столь малый как для жанра объем. И все же роман выглядит более целостным нежели «Тьма всех ночей». Поэтому ставлю на балл выше.

Суть рассказа в том, что не нужно ставить себя выше других. Ибо каждая религия имеет право на существование. Римляне же всегда следовали изречению «Знай врага своего как самого себя» и хорошо выучили все хитросплетения еврейских обычаев, закостенелых в своем ханжестве.