Читал эту книгу летом 2014. Читал и следил за событиями на Украине. За тем, как, виток за витком, вокруг любимой моей Украины затягивается петля гражданской войны.

Михаил Афанасьевич, вы – Гений! Михаил Афанасьевич, вы – Пророк! Роман, написанный 90 лет назад, как будто списан с нынешней Украины. А, может, это просто у целой страны случился день сурка.

События, которым скоро 100 лет, совпадают с точностью до мелочей! И то, как все на Украине вдруг стали щирыми украинцами, принялись изучать мову:

«сидел и писал на большом листе бумаги какие-то грамматические упражнения, а перед ним лежала тоненькая, отпечатанная на дешевой серой бумаге книжонка: «Игнатий Перпилло — Украинская грамматика».»

«Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.»

И то, как стремительно и бестолково избирают себе очередных правителей, возлагая на них надежды, которые и талантливым политикам дались бы с немалым трудом:

«Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой — и слава богу. Гетман воцарился — и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, чтобы, ради самого господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил.»

Гегель писал, что история повторяется дважды: первый раз – в виде трагедии, второй, в – виде фарса. И если уже о событиях, описываемых в романе, Булгаков говорит как о спектакле:

«вышла действительно оперетка, но не простая, а с большим кровопролитием.»

То что же это в этот раз? В тот, о котором мы читаем в свежих газетах? Фарс в квадрате?

Только вот люди на Украине лишаются всего, теряют родственников и любимых, гибнут – взаправду. И мне жалко их всех – воюющих по обе стороны фронта. И ненавижу я политиков всех мастей и всех стран, ввергнувший братьев-славян в эту кровавую кашу.

«Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле.»

Поскорее бы, Господи, поскорее…

Кто вы, господин Карлсон?

Шел дождь и лето 74-го года. Воздух был пронизан сыростью, запахами грязноватой реки и сырого леса. Низкие тучи были пристрочены к серому небу стрекотом мириадов цикад.

Меж мокрых древесных стволов там и тут разбросано несколько десятков разномастных плохонатянутых палаток военно-спортивного лагеря. В одной из этих брезентовых палаток, на брезентовой же раскладушке, в толстых очках и пионерском галстуке, сидел ваш покорный слуга и, стараясь не прикасаться к потолку палатки (мальчишеское поверье: если к нему прикоснуться, то будет течь. Впрочем, с брезентового потолка капало все равно), читал потрепанную библиотечную книгу. Это был «Карлсон». Тот самый, живущий на крыше. В те годы, сочувствуя Малышу, я представлял себе Карлсона в виде «мужчины в полном расцвете сил», ровесником солидному дядечке Спартаку Мишулину, телеспектакль с которым уже тогда видел.

Сейчас же, читая своим младшим детям все 3 повести о Малыше и Карлсоне, я вдруг понял: да ведь Карлсон – мальчишка же! И проказничает, как мальчишка, и хвастлив, как мальчишка, и лжив, как мальчишка, и обидчив, как мальчишка, и прожорлив, как мальчишка.

А вы как считаете? Кем представляется вам Карлсон? Мальчишкой? Сорокалетним господином? Кем?

Кстати, хочу сказать, что, на мой взгляд, восприятие книги шестилетками гораздо более эмоционально, правильно, если можно так выразиться, чем мной, сидельцем в военно-спортивном лагере. После прочтения, дети еще очень долго меня подкалывали вопросиками типа «А вы уже перестали пить коньяк по утрам?» и доводить свою маму, в ответ на любую выволочку, философским: «Пустяки, дело житейское».

«Примите ж вы мой труд игривый!

Ничьих не требуя похвал»…

Эти строчки в самом начале поэмы не раз останавливали меня, собирающегося написать отзыв на эту известнейшую сказку. А.С. словно говорит нам: «ну куда вы лезете, со своими мнениями и оценками? Что вы можете сказать мне, уже скоро 200 лет как разговаривающим с Вечностью?»

Так вот – отзыв сей, не из желания как-то оценить, что-то добавить к исследованной пушкинистами вдоль и поперек, до каждой запятой, поэмы. Помыслы мои – гораздо скромнее. Я всего лишь хочу напомнить о том, что есть такая замечательная книга, которую невредно перечесть и в сотый раз. И сотый раз увидеть в ней что-то новое, и восхититься, и замереть в щекочущей радости!

Конечно, я читал ее, и не один раз, в детстве. А стишок про Лукоморье учил наизусть в начальной школе. И мульт советский несколько раз смотрел, и детишкам сказку перечитывал. Но вот решил перечесть ее (точнее – переслушать) после большого перерыва еще раз. И с удивлением обнаружил – да это же, ко всему прочему, еще и прекрасно прописанный фэнтэзийный роман! Со множеством персонажей, несущих каждый свою судьбу, имеющих свой, ярко выраженный, характер. Чего стоят, например, истории финна и Наины, Головы и Черномора! И все эти истории – выписаны летящим пушкинским стихом! Наслаждение!

Ну наконец-то! Наконец-то я прочел ту книгу Пратчетта, за которую без натяжки ставлю 10 из 10! Вещь – совершенно изумительная, хоть вовсе и не фантастика.

Пратчетт просто пишет о котах. О котах своих и котах своих знакомых. От души при этом веселясь. Книга написана легко, и, в общем-то, для легкого чтения. Стиль книги мне живо напомнил рубрику журнала «Наука и жизнь», популярную в 70-е годы прошлого века – «Физики шутят». Некоторые шутки, например, «кот Шрёденгера» могут оказаться непонятными глубокому гуманитарию. Но, как мне кажется, книга не теряет от этого своей привлекательности.

Отдельно хочу отметить высочайшее качество перевода Н.Аллунан и изумительные иллюстрации английского художника – графика Грея Джоллиффа.

Рекомендую всем! От мала до велика! Как мечтающим завести кота так и желающим от него избавиться. Ну и всем прочим кошатникам, разумеется.

В отличие от сказки Андерсена «Соловей», сюжет «Снежной королевы», казалось, известен мне вдоль и поперек. Неоднократно читал в детстве, а советский мультик по этой сказки был одним из ужасно любимых.

Но, когда младший сынишка затребовал рассказать очередную сказку, я, будучи добросовестным родителем, решил «Снежную королеву» перечитать, точнее – переслушать. И был просто поражен высоким качеством текста данной сказки! Во-первых – совершенно замечательный язык. Андерсен не просто набрасывает пунктиром мир, он его тщательно прорисовывает, не жалея красок! Во-вторых – интересный сюжет. В-третьих – эта его сказка учит, не морализаторствуя, исподволь. Учит тому, что хороших людей больше, чем плохих, тому, что никогда нельзя терять надежду, тому, что, если ты силен духом и не теряешь надежды, то в твоей жизни обязательно случится чудо.

Замечательная сказка!

В воздухе витает: Толстой – один из списка «наших всех». Но я читал у него не очень много, и, в основном, все – в юности.

Морализаторско-нравоучительные рассказики для детей, которые я читал своим старшим отпрыскам, на долгие годы отвадили меня от этого писателя.

И вот, этим летом, я перечитал, читанную еще в школе, «Анну Каренину». Друзья мои!.. Я – в культурном шоке! Настолько пронзительным и честным, настолько искренним и смелым открылся для меня автор.

Читал и недоумевал: как, ну скажите мне, как можно такое преподавать школьникам?!! Что могут понять они во взаимоотношениях зрелых, чувственных и ранимых людей?

Насколько помню детские свои впечатления, очень переживал за Каренина. Нормальный, в общем-то мужик. Как мне кажется, по-своему любящий и Анну, и сына. И так боящийся их потерять, что совершенно теряет голову от угрозы потери. Да, он совершает порой низкие, неблаговидные поступки. Но ведь он – человек. Человек, со всеми его низостями и слабостями, и со всей его болью.

Перечитав книгу сейчас, в зрелом возрасте – все равно – жалею Каренина. Но, также – жалею и Анну, и Вронского, и Долли… Судьба каждого из них непроста, и все они – хотят быть счастливыми. И строят свое счастье. Таким, каким они его понимают, пытаясь противостоять ударам судьбы.

Вообще, этот роман – он очень человечный. Человечный в том смысле, что он о нас, о людях. Написанный почти 150 лет назад, он не потерял своей актуальности. Потому что, по-большому счету, человеческая психология, во всяком случае, та ее часть, что касается человеческих взаимоотношений, мало изменилась. А «Анна Каренина» — психологический роман. Я бы вообще посоветовал студентам всяких там психфаков выучить этот роман близко к тексту – роман полон готовых афоризмов, которые необходимо взять на вооружение каждому уважающему себя семейному психологу:

Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь.

Для того чтобы предпринять что-нибудь в семейной жизни, необходимы или совершенный раздор между супругами, или любовное согласие. Когда же отношения супругов неопределенны и нет ни того, ни другого, никакое дело не может быть предпринято.

Так же роман будет интересен историкам, т.к. он – срез бытописания жизни российского «среднего класса» второй половины XIX века:

Ну, положим, директор банка получает десять тысяч, — ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое дело, как хочешь!

И можно делать выводы о порядке цен.

... снял, как и другие мужчины, с разрешения дам, сюртук.

И можно понять, что без сюртука в обществе появляться было неприлично.

... почти каждый день старой княгине приходилось, садясь за стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик.

И улыбаешься, читая о таком смешном обычае православной России.

... я забросила свой чепец через мельницу.

А вот эту идиому мне расшифровать не удалось. Но все равно, она очень забавна!

А какой замечательный у Толстого язык! Сколько в нем юмора и легкой иронии! Насколько он точен в подборе слов и интонаций:

Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно.

Протодьякон, как бы напоминая о ценности своего времени, нетерпеливо покашливал, заставляя дрожать стекла в окнах.

Короче, очень советую (в первую очередь самому себе) – читать и перечитывать этот роман. Уже не сюжета ради (тут все запоминается «на раз» — Аня-поезд-все), а ради удовольствия.

Это одна из тех книг, которые я перечитывал несколько раз. И это не смотря на то, что читаю я довольно медленно. В этой книге Стивен Кинг, глубоко симпатичный мне как писатель, приоткрывает завесу над своей личной жизнью. Причем делает он это с присущим ему юмором и самоиронией. Кроме того, подкупает искренность его рассказа.

Впрочем, несмотря на то, что книга сугубо автобиографична, она интересна не только этим. По-сути, это полноценный (как мне кажется) учебник писательского мастерства. Эти две ипостаси данной книги переплетены так сильно, что отдели одну от другой, и книга рассыплется, как карточный домик. На протяжении всей книги Кинг берет какой-либо из фактов своей биографии, подносит его к нашим глазам, и мы видим, что вот этот факт-камень испещрен сверкающими точками – искорками писательского дара.

Только что, буквально полчаса назад, закончил слушание аудиокниги по этому роману ОЛДИ. Аудиокнигу создал уважаемый мной digig. Я просто потрясен гениальностью этой книги. Всё, вплоть до последней фразы, вызывает восхищение. Последняя фраза такая: «март – декабрь 1995г.». Друзья мои, за 2/3 года создать уникальный шедевр?!! Да, я помню, что ОЛДИ двое. Но все таки?!! Книга, выверенная до каждого слова, до каждой запятой, написана меньше чем за год?!! Да ее просто набирать на компьютере возьмись, потратишь вряд ли меньше недели.

А сейчас – поделюсь ужасным о себе. Вы можете представить, что самих мифов Древней Греции я никогда не читал. Ни в куновом изложении, ни в чьем либо еще. Все мои знания – давным-давно просмотренные мультики да голливудские киноленты.

Первый раз прочел эту книгу в январе 2005г. Уже тогда она мне очень понравилась. Все собирался, собирался написать отзыв, все откладывал. Дооткладывался до второго прочтения, точнее – прослушивания. И меня просто накрыло этим миром, этой Вселенной – Древней Грецией. Вслушивался в каждое слово, в каждую букву! Еще недослушав до конца, понял – что хочу ее перечитать еще раз.

Такое впечатление, что ОЛДИ прожили этот здоровущий, по человеческим меркам кусок времени – всю человеческую жизнь Геракла (Гераклов?) рядом с Героем. С тем, который должен быть один. Но которых (возможно ли?) было двое. И, по этому Пути Героя, ОЛДИ провели читателя, — меня. Провели от самого момента зачатия Геракла до самого момента его смерти. И авторы так здорово подбирали слова, описывая жизнь и душу героев книги, что я как будто присутствовал в Древней Греции вместе с ними, с ОЛДИ. С ними – и с Героями, и с богами. Тогда, за восемьсот лет до того дня, как 300 спартанцев, возглавляемые царем Леонидом, погибнут геройски в битве под Фермопилами. Об этой битве мне когда-то, в школе, рассказывала учитель истории. О другой великой битве – Титаномахии, я впервые прочел в 2005-м году, в этом романе. Осенью того же, 2005-го, года, путешествуя по Греции, я поклонился памятнику тем самым спартанцам в Фермопилах. И был просто убит, когда, проезжая мимо ничем не примечательной долины, окруженной поясом невысоких гор, наш гид, махнув рукой, небрежно изрек: «А вот тут – случилась Титаномахия». На Олимп и в Дельфы мы заезжали тоже.

Может, и писатели ОЛДИ были там, средь древних греков, Героев и Богов?

В детстве как-то эта сказка прошла мимо меня. То ли мне ее не читали, то ли не запомнил… Почему-то в памяти странная картинка, из истории, как я теперь понимаю, о совсем другом соловье. На этой картинке из детства – влюбленный соловей, проткнувший себе сердце розовым шипом, и, тем самым, напитавший розовый куст своею собственной кровью. Помня эту картинку, я бежал этой суицидальной, как мне тогда казалось, сказки, и в ту пору, когда у меня подрастали старшие дети.

И вот теперь, чисто случайно, подбирая сказку для младшего сынишки, я прослушал «Соловья». И, о чудо! сказка же Андерсена, оказалось, совсем о другом! И она – замечательна! Она завораживает уже с первых строк:

«В Китае, как ты знаешь, и сам император и все его подданные — китайцы. Дело было давно, но потому-то и стоит о нем рассказать, пока оно не забудется совсем! В целом мире не нашлось бы дворца роскошнее императорского; он весь был из тончайшего драгоценного фарфора, такого хрупкого, что страшно было до него дотронуться.»

Не отпускает сказка интерес читателя и дальше.

И, что самое удивительное, написанная 170 лет назад, сказка не потеряла своей актуальности и ныне. По-прежнему нам интересен и загадочен Китай, с их культурой, их фарфором и их чудесами, по-прежнему механические штучки из Японии – очаровательно тонки и совершенны, по-прежнему мир преклоняется перед технологиями, но, все еще, не может создать неживое более качественно, чем природа создала живое.

Писать рецензию по этой книге – одно удовольствие!

Идея – проста и, практически, беспроигрышна – известный писатель Джон Стейнбек, взяв себе в попутчики развеселого друга-пуделя, отправляется в путешествие. Для путешествия был куплен автомобиль-пикап грузоподъемностью в три четверти тонны, полностью оборудованный для автономного путешествия. Автомобилю было дано звучное имя – Росинант. Пуделя зовут Чарли.

Об этом путешествии и написана книга.

Книга написана человеком, умеющим мыслить. А мыслящий человек – он способен увидеть, осмыслить, и сделать далеко идущие выводы из того, мимо чего другой пройдет, даже не заметив.

Ну посудите сами (цитаты)

====================

«Мое посещение школы «Иглбрук» пусть пройдет при закрытых дверях. Нетрудно себе представить, как отнеслись к Росинанту двести юных узников просвещения, только что приступивших к отбыванию своего зимнего срока. Они шли к грузовику стадами, по пятнадцати человек сразу вваливались в мой маленький домик и вежливо ненавидели меня, потому что мне можно было ехать, а им нельзя. Мой собственный сын, наверно, никогда мне этого не простит. Отъехав на некоторое расстояние от школы, я остановился проверить, не увожу ли с собой зайцев.» — так Стейнбек пишет о посещении по дороге школы, в которой учится его сын.

====================

«борода в наши дни – это единственное, в чем женщина не может перещеголять мужчину, а если и перещеголяет, то успех ей обеспечен только в цирке.» — это его шпилька-поклон в сторону феминисток.

====================

«В ванной стояли два стакана для питьевой воды, каждый в целлофановом мешочке с надписью: «Эти стаканы подвергнуты предохранительной стерилизации». Поперек стульчака была наклеена бумажная полоска, сообщающая вам: «Этот унитаз подвергнут предохранительной стерилизации ультрафиолетовыми лучами». Все меня от чего_то предохраняли, и это было ужасно. Я содрал обертки с обоих стаканов. Я надругался над девственностью унитаза, прорвав бумажную полоску ногой.» — Это один из примеров описания того, что Стейнбеку активно не нравится. А не нравится ему стерильность, обезличенность и обездушенность современного (книга писалась в начале 60-х годов 20 века, сейчас, надо полагать, все только хуже) мира услуг.

====================

«Об аде он говорил со знанием дела, и это был не тот розовенький адик, которым довольствуются наши мягкотелые современники, а хорошо отапливаемая, добела раскаленная преисподняя, где котлы шуруют крупные специалисты.» — Стейнбек дает поражающие силой и точностью микропортреты людей, которых он встречал на своем пути. Здесь он описал священника, которого увидел во время службы.

====================

«Чарли с его любознательным и тонко во всем разбирающимся носом мог читать там собачью литературу на кустиках и стволах деревьев и оставлять рядом свои собственные послания, может статься, не менее значительные в бесконечном ходе времен, чем вот эти каракули, которые мое перо выводит на тленной бумаге.»

. . .

«Чарли приснился такой страшный сон, что он разбудил меня. Ноги у него дергались, будто на бегу, и он отрывисто поскуливал. Ему, верно, снилось, что он гонится за огромным кроликом и никак его не догонит. А может быть, за ним самим кто-то гнался. Последнее предположение заставило меня протянуть руку и разбудить его, но от такого кошмара, видно, нелегко было отделаться. Он что-то пробормотал себе под нос, пожаловался, и прежде чем снова отойти ко сну, выхлестал полплошки воды.» Часто Стейнбек брался описывать различные приключения из собачьей жизни своего попутчика. Относясь к нему с огромной любовью, уважением и пониманием, как к полноценному напарнику своего путешествия.

Короче, дамы и господа – всем читать. Хорошее настроение и работа собственной черепушке гарантированны на все время чтения. Да и надолго после.

А язык какой замечательный!!! Полный восторг и тихая белая зависть!

Совершенно чудный роман Брэдбери. Как отмечают многие критики, основанный на автобиографичном материале. Роман как бы составлен из отдельных рассказов. Рассказов из жизни небольшого провинциального городка Гринтауна. Временной отрезок, в который Брэдбери впрессовывает весь свой роман, весьма невелик – это всего одно лето – лето 1928г.

Большинство сюжетов рассказов, составляющих этот роман, автор нам показывает сквозь призму восприятия 12-ти летнего мальчишки — Дугласа Сполдинга.

В этом романе поэтическое дарование Брэдбери раскрывается в полной мере. Раскрывается и сверкает всеми мыслимыми и немыслимыми красками. Изумительно сочен и образен язык повествования. И, в тоже время, автор не забывает о том, что ведет рассказ от имени мальчика.

В одном из сюжетов этого романа Брэдбери называет старика, полковника Фрилея, машиной времени. Машиной, на которой можно путешествовать в прошлое. Между тем, сам роман для нас выступает в этой роли – роли машины времени. Машины времени, переносящей нас на 80 лет назад. А Рэй Брэдбери – опытнейший гид-водитель машины времени, позволяющей окунуться в то время без скафандра и громоздкого снаряжения. Достаточно только открыть книгу и – перед нами загорается горячее американское солнце лета 1928г.

Ну и книга! Это же просто чудо, что за книга! Слушая ее (читал Петр Маркин) я и следил за захватывающим сюжетом, и восхищался слогом автора, и испытывал ностальгию по тем, далеким уже, временам, когда я, мальчишка, не представлял себе иной фантастики, кроме научной. Да и не существовало (как мне тогда казалось) никакой другой фантастики.

Есть расхожая мысль о том, что человек – песчинка в этом мире, ничтожная малость перед силами природы. И это – на Земле, на которой худо-бедно Человек Разумный обретается уже несколько десятков тысячелетий. И, хоть сколько то, уже успел изучить силы этой самой Природы. Что же говорить о планете, на которой человек высадился всего несколько часов назад? Насколько порядков он меньше и беспомощнее по сравнению с природными силами Планеты-незнакомки? Да, отправляя в космос своих сынов, земляне стараются их защитить от всех возможных напастей. Помните, у Высоцкого:

Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых,

От дурных болезней и от бешеных зверей.

Но разве возможно предугадать ВСЕ? Вот и герои этой книги, прибывшие на планету с, в общем-то, неагрессивной атмосферой, с жидкой водой, т.е, практически, на планету земного типа, столкнулись с тем, с чем до этого не сталкивался ни один землянин. Хотя, по версии мира, описанного в книге, уже очень давно земные корабли бороздят просторы дальнего космоса и повидали много всякого-разного, все равно в дальнем космосе может оказаться нечто, с чем люди не сталкивались до той поры. Что-то, против чего бессильна вся земная наука и техника. И тогда на первый план выходит Человек. Его воля, его разум, его изобретательность и психическая устойчивость. Его умение дружить, его умение честно делать свою работу.

Простите за пафос – наверное, книжкой навеяло. Но книга и вправду – классная. Думаю, не пожалеете, если прочтете.

«Ничего себе!» – воскликнул я в восхищении, прочитав этот роман. И повторил еще раз – «Ничего себе!»

История, которую рассказывает нам Мартин в своем произведении, захватывающа и бесконечна – как настоящая история настоящего мира. Говорят, что Мартин писал свою «Песнь льда и пламени», внимательнейшим образом изучив историю средневековой Европы. И, читая роман – в это веришь. Количество персонажей романа столь велико, что, подчас кажется, будто в средневековой Европе не жило столько людей, сколько Мартин описал в своем романе.

Именно из-за обилия персонажей я и не переполз за первую сотню страниц «Игры престолов» год назад. И ведь, вдобавок ко всему, каждый персонаж имел свой голос и свою, собственную, точку зрения на происходящие события. Но вам, скептикам, определяющим качество книги по первым 100 страницам текста (я и сам такой) хочу сказать – найдите в себе силы, преодолейте этот рубеж. А потом станет так интересно – что вы не оторветесь от книги, пока не перевернете последнюю страницу.

В книге все персонажи такие, как в жизни – в ней, практически, нет отъявленных негодяев и ярковыраженных «хороших парней». Но, при этом, и те, и другие, могут совершать ужасные, с точки зрения человеколюбия и справедливости, поступки. И людям веришь и сочувствуешь, когда становишься на их точку зрения. Но, порой, самые ужасные поступки совершаются из самых благих побуждений и под самыми великими стягами – любви мужчины и женщины, любви матери к сыну, под флагами собственной чести и мести врагам.

Пожалуй, этот роман Филиппа Дика – самый знаменитый. Вы почти наверняка слышали о нем, если хоть немного интересуетесь фантастикой. Возможно, вам он известен под другим названием.

По своему обыкновению, Дик с размаху погружает нас в достаточно странный и абсурдный мир. При этом – действие происходит на нашей родной Земле. Кроме того (ход автора, который Дик довольно часто повторяет в разных своих произведениях, и которым я не устаю восхищаться) действие, согласно календарю, разворачивается в современном нам мире – в конце 20-го века. Как? Почему это произошло? – нет ответа. Ибо еще один литературный прием Дика – далеко не все, происходящее в придуманном им мире, он соизволит объяснить своим читателям. И, как ни странно, подобные истории (в которых далеко не все до конца разъяснено), выходящие из под пера Дика, не раздражают, а вызывают лишь чувство уважения к автору. К автору, сумевшему поместить читателя в мир, в котором для него, читателя, многое «само собой разумеется». Будто бы мир, который описывает автор, открывается читателю при взгляде из окна. Что, на самом деле, не совсем соответствует действительности.

И, надо признаться, что и слава богу, что не соответствует действительности. Ибо мир этот, на мой вкус, довольно мрачен. Этот мир пережил огромную разрушительную и опустошительную войну и начал колонизировать космос. Андроидам, главному оружию этой войны, запрещено жить на Земле, а только лишь – помощниками (читай — «рабами») людей-колонистов других планет. Андроидов, пытающихся сбежать от своих хозяев и вернуться на Землю, – разыскивают, отлавливают и уничтожают. Главный герой романа, Рик Декард, как раз и есть один из тех людей, которые борются с андроидами.

Просто диву даешься, из чего порой складываются книги. Например, в основу этой, похоже, положена интересная фраза, вычитанная однажды Гейманом и вынесенная им в эпиграф книги: «Меня всегда занимал вопрос: что случается с демоническими существами, когда эмигранты покидают родину? Американцы с ирландскими корнями помнят фейри, американцы скандинавского происхождения помнят нис, греко-американцы — врыколаков, но их легенды относятся к событиям, происходившим в Старом Свете. Когда я спрашивал, почему этих демонов никто не видел в Америке, мои собеседники, смущенно посмеиваясь, говорили: «Они боятся плыть через океан, это очень далеко» и добавляли, что, в конце концов, ведь Иисус и его апостолы до Америки тоже не добрались». Но, конечно, возможно и такое – что Нил Гейман, великий выдумщик, мог придумать целиком и полностью и этот эпиграф, несмотря на то, что под эпиграфом стоит подпись Ричард Дорсон.

Начинается книга весьма обыденно. О таких историях не раз и не два мы если и не читали, то смотрели о них фильмы. Освобождается из тюрьмы человек. Здоровый, как бык, спокойный, как удав. Со странным именем Тень. Освобождается несколько раньше. Правда, сама причина освобождения – ужасна – у Тени умирает жена.

Вся похожесть рассказываемой Нилом Гейманом истории на американские истории про хороших, добрых парней, вышедших из тюрьмы, находящих и мстящих плохим парням, оставшимся на свободе, постепенно сходит на нет. Зато, при чтении, все ярче вспоминаются древнегреческие мифы. Ну, знаете, те, в которых боги, полубоги и герои действую совместно (или супротиву) с обычными людьми.

Удивительнейший рассказ! История, которую Мастер рассказывает нам на этот раз, знакома, наверное, каждому, перешагнувшему (или достигшему) рубежа лет эдак в 10 — 12.

Кто из нас не замирал в сладковатой истоме при первых же звуках свистящего шепота, произносящего: «В черном-черном городе, на черной-черной улице, стоит черный-черный дом…» Из этого рассказа мы понимаем, что «страшилки» — это не только атрибут спален советских пионерских лагерей. Они вполне комфортно чувствуют себя и в чердачных комнатках североамериканских подростков.

А кто из нас не задыхался от обжигающе – горячего холодка внизу живота, когда, в полной темноте, вы вдруг чувствовали на своей щеке горячее дыхание юной чаровницы, а ее гибкие тонкие пальчики с недетской ловкостью начинали расстегивать вам брючной ремень…

Вот из этих двух чувств Брэдбери и составил незамысловатый коктейль этого рассказа.

Но, боже, КАК он его составил! КАКИЕ нашел слова! Фантастика, просто фантастика!

Талантливейший рассказ американского писателя, автора так называемой «новой волны» в англо-американской фантастике.

Сама идея – проста, понятна и, как мне кажется, неоднократно пугала многих. Во всяком случае, выезжая куда-либо за рубеж я часто думаю об этом. Короче, суть такова. Диш подумал: «А что если, не дай Бог, в то время, когда мы будем отдыхать где-то вдали от родины, начнется ядерная война?» Те, кто жил в эпоху холодной войны очень часто думали о том, «а что, если холодная война вдруг станет горячей?». Во всяком случае, я – думал. И, как выяснилось впоследствии, опасался я не зря. Мир, напичканный ядерным оружием, несколько раз был буквально на волоске от ядерного апокалипсиса.

Начинается рассказ описанием сонной жизни сонных американских туристов, отдыхающих в сонном марокканском отеле. Пресыщенная жизнь богатых отдыхающих, огромной проблемой для которых является выбор джема на завтрак. И вдруг, в одночасье, все меняется – туземцы, которые раньше перед ними преклонялись, теперь оскорбляют и унижают их, презирают и не принимают их деньги (доллары). На фоне ужасных бытовых неудобств – тревога и страх за родных и близких, оставшихся в США и перенесших ужас ядерных бомбардировок.

И еще подумалось. Страх – это ужасно. Страх – это разъедающее и убивающее чувство. Но, быть может, страх ядерной зимы сдерживал вояк от применения ядерного оружия. Нынешние политики, через 20 с лишним лет после окончания холодной войны, похоже, начали забывать, что это такое – бояться того, что на голову тебе и твоим близким свалятся ядерные заряды, перечеркнув небо и всю твою прошлую, такую привычную и комфортную жизнь. Очень бы хотелось, чтобы современные политиканы прочли этот рассказ Диша. Прочли и задумались о том, что в ядерной войне, по-любому, победителей не будет.

Скажу откровенно, ребята. Более странной, более сильной, более искренней книги мне читать давно не приходилось. Книга, скорее всего, позиционируется как детская. Более того, с первых страниц может показаться – что она, эта книга, и вправду – детская.

Ну, посудите сами – главный герой – мальчишка, подросток. Все повествование – ведется именно от лица мальчишки – главного героя. Все события книги, все ее посылы преломляются сквозь призму мальчишеского восприятия. Но какие же взрослые вопросы ставит порой книга! О чести и дружбе, об отношениях детей и родителей, о любви, о взрослении.

А странной книга мне показалась вот почему. Написана она – в 1968 году. У власти бровокустистый Леонид Ильич. Все известные мне произведения о войне, которые писались в то время, рисовали встречу семьей вернувшегося фронтовика более — менее шаблонно – горячие совместные объятия, поцелуи со слезами, подарки – жене – отрез, или кофточка с «драконами и змеями», детям – медали-цацки. Потом должен следовать обильный обед, на который, кто с чем, приглашаются все соседи. Затем – здоровый сон и на утро – праведный труд.

В этой книге все немного так и, в основном, не так. Фронтовик приходит с фронта, а его подросшие сыновья (одному – главному герою, четырнадцать, другому – восемь) – ему не рады… Отвыкли. С мамкой было как-то проще, привычнее. На мамкины наказы и наказания можно было наплевать и завеяться на целый день не знамо куда с дружбанами… С папкой – так не прокатит. Папка, с первого же дня, берется воспитывать жестко, приучать к беспрекословному послушанию, к труду. А мальчишки – тоже не лыком шиты – дерзки, свободолюбивы. Нашла, что называется, коса на камень… «Поладят ли отец с сыновьями?» — одна из интриг книги.

Другая загадка книги – объявившийся «мамин брат Сева». Тоже фронтовик. Летчик, «три раза в самолете горевший». Лицо – маска из лоскутков обгорелой кожи. Но какой-то он уж слишком странный, этот «мамин брат». Выяснится ли что про него до конца книги? Или он так и останется маминым братом со странностями? – еще одна загадка книги.

Воспитывать сыновей объявившийся отец-фронтовик пытается всю первую половину книги. Во второй половине – отец, не найдя работы в родном городе, перевозит семью в другой, далекий, город. И, вскоре, вместе с матерью отправляется куда-то, за тридевять земель, купить козу. Мальчишки, «на несколько дней» — остаются сами на хозяйстве. И, в итоге, вся вторая половина книги похожа на, в общем-то, обычную книгу про приключения и проказы братьев в непростое послевоенное время.

Конец книги меня поразил своей неожиданностью. Кому-то, возможно, он покажется слабым, а мне он представился очень жизненным. И очень страшным. Страшным в своей обыденности. Обыденности обесценивания человеческой жизни в то непростое время.

Это – гениальная книга! Книга, которую я буду перечитывать еще много-много раз, которую буду советовать читать всем своим знакомым и малознакомым людям. Эта книга – гимн свободолюбию, гимн человеческому мужеству, гимн мужской дружбе – преданной и немногословной. Гимн человеку. Тому самому Человеку, который пишется с большой буквы.

Говорят, автор написал эту книгу в 27 лет, как дипломную работу на писательских курсах. Говорят, сам он ее не любил и даже стыдился. Вот этого я не понимаю. Хоть убейте, не понимаю! Как можно стыдиться ТАКОЙ книги?!!

Кажущаяся простота языка и выразительных форм, на самом деле, в книге целиком и полностью оправдана – ведь повествование ведется от лица индейца, вождя племени, практически стертого с лица земли экспансией белой цивилизации. Не очень грамотного, но очень честного и очень свободолюбивого.

А рассказывает Вождь о психиатрической лечебнице, в одном из отделений которой он оказался, о царящих там жестких порядках. Порядках, предназначенных для того, чтобы сломить личность, подавить ее, сделать «такой же, как все прочие, нормальные». Одинаково серой, одинаково безвольной, одинаково подчиненной. Подчиненной тем, «кто сверху».

А еще Вождь рассказывает о своем друге Макмерфи. Человеке, который перевернул мир в одном отдельно взятом медицинском отделении, набитом психами. И весь мир от этого стал чуточку свободней.

И, может быть, читая сейчас эту самую рецензию, вы вдыхаете атом свободы от того взрыва, который прогремел в далеком 1962 году, году выхода в свет «Над кукушкиным гнездом».

Просто удивительно – эта книга стоит у меня на полке уже лет 8, но хромая моя судьба до октября 2014 водила меня кругами, водила да проводила мимо нее. Но вот настал и час «Гадких лебедей». Правда, не прочел, — прослушал аудиокнигу. Прослушал с восторгом, с неослабевающим вниманием, с радостью предвкушения от того, что я ее еще непременно прочту, и, скорее всего, прочту не один раз. И, обязательно, один из этих раз прочту ее в электронном виде. Ведь в электронной книжке так удобно делать заметки! А эта фантастическая повесть – образец прекрасной литературы. Братья Стругацкие подошли к ее написанию без дураков, оттачивая и отбирая каждое слово. Если вспомнить В.В. Маяковского «Поэзия – та же добыча радия./ В грамм добыча, в годы труды./ Изводишь единого слова ради / Тысячи тонн словесной руды.» то эта повесть – чистая поэзия.

Книга очень атмосферная. Причем – сразу в нескольких смыслах. И в переносном – авторам удалось создать очень четкий и непротиворечивый литературный мир (При всем при том, что детально прорисованным его не назовешь). И в прямом – атмосфере, точнее – атмосферным осадкам, в книге отведена немаловажная роль.

Размышляя об этой повести, понимаю, что не запретить ее, в той стране (СССР), в том времени (1967г) – просто-напросто не могли. В аннотации сказано: «действие происходит в неназванной европейской стране». Вот и примерял эту страну на нашу въедливый советский цензор (ведь мы же европейцы!). Примерял и ужасался: блин, да ведь это о нас! Да еще с критикой-сатирой! Не пущать! И это действительно – о нас. О нас о всех – о нас — родителях, о нас – детях, о нас – подчиненных, о нас – президентах, о нас – людях творческих, о нас – барменах, о нас – мокрецах…

И вот мне подумалось – ну что стоило братьям Стругацким поместить действие этой повести в США? О, думаю, тогда бы с радостью ее напечатали – как критику чудовищного оскала капиталистической действительности. Ведь издан же был парой-тройкой лет ранее «Незнайка на Луне». Но, видимо, авторам было очень нужно как можно ближе придвинуть текст этой повести к нам, к нашей действительности, к нашим мозгам, к нашему сердцу. Не остается никакого сомнения, что авторы писали о себе, обо всех нас. Отношения с детьми, отношения с алкоголем, отношения с властью – тот опыт, который, я думаю, авторы знали не по-наслышке. С чужих слов такое вряд ли можно написать.

Если кто вдруг не читал – к обязательному прочтению. Только изучите вопрос (сам я еще не знаю ответа) – может, вместо этой повести следует сразу читать «Хромая судьба», — роман, который инкапсулировал в себя «Гадких лебедей».

Эта книга прочитана по совету ФантЛаба (с). Совершенно удивительная, теплая и мудрая книга. Написанная хорошим русским языком. Насколько я понимаю, это – лучшая книга Бориса Штерна. Теперь я долго не возьмусь прочесть у Штерна что-либо еще – не хочется испортить такое замечательное послевкусие от этой книги.

Главный герой этой книги – динозавр. Но «динозавр» в этой книге – это не нечто зеленое и чешуйчатое, как вы могли подумать. Динозавр в этой книге – это человек, переживший тяжелые времена советской науки. Переживший и сумевший выжить. Академик, стоявший у истоков советской ядерной физики. Ковавший атомный щит и меч нашей родины.

События, о которых идет речь в этой книге, это, практически, один в один – портрет нашей эпохи (книга написана в середине 80-х годов 20-го века). Правда, портрет кисти художника-реалиста, увлекавшегося, в свое время, абстракционизмом и импрессионизмом. Так как мир, описанный в этой книге такой же как наш, но немножечко другой. Из видимых отличий – в ней говорится о совместной, советско-американской, экспедиции на Марс как о факте недалекого прошлого.

Собственно, сами события книги уложились буквально в 2 дня жизни академика Новоселова. В 2 дня и во всю жизнь. Повествование ведется от первого лица. Неспешная беседа человека, пожившего и повидавшего на своем веку столько, сколько другим за 3 жизни не повидать. Человека смелого, принципиального. Несмотря на свой почтенный возраст не дряхлого старика, но – Мужчины. Мужчины по духу и по поступкам. Который ничего и никого не боится, и действует так, как ему подсказывает совесть.

Замечательный рассказ одного из столпов американской фантастики. Написан в типичном для Саймака ключе. Саймак удивительно умел вписывать необычное в обыденные, даже патриархальные миры и будни.

Вот и в этом рассказе. Место действия – сельскохозяйственная глубинка-глубинка. Написал бы с большой буквы, да маленькая она, эта глубинка. Долина, со всех сторон окруженная горами. Местные жители – не слишком удачливые фермеры. Помните, как у Высоцкого: «то в огороде недород, то скот падет». Пришлые, соблазненные пейзажными красотами, долго здесь не выживали – год-два помучаются, собирают манатки и уезжают искать лучшей доли.

Оставались в этой долине жить и хозяйствовать только те фермеры, чьи корни глубоко сидели в этой почве. А тут вдруг поселился в этой долине удачливый сосед. Все у него складно, все ладно. И домишко-развалюху, в который въехал с семейством со своим, отремонтировал добротно, и урожаи небывалые собирать стал. Об этом соседе и рассказ. Ох непросто все с этим соседом, ох непросто…

Прочтя первые несколько страниц книги, я воскликнул: «Какая прекрасная стилизация!», и кинулся искать информацию об авторе, уверенный в том, что автор — наш с вами современник, удачно подстроивший язык романа под простонародный говор рубежа XIX – XX веков. Но ничего подобного! – Иван Сергеевич Шмелев жил во время описываемых им событий, и язык, которым написан роман, что называется, «впитал с молоком матери».

Честно скажу, чтение, особенно поначалу – занятие не из простых. Текст очень плотный – в нем нет ни одного диалога. Все повествование ведется от лица простой (в смысле – из простонародья) женщины, волею судеб вовлеченной в круговорот чужих жизней. Сложись ее жизнь иначе – она могла за всю жизнь выехать не далее как до уездного города, а так – побывала и в Европе, и в Турции, и в Америке, и в Индии…

Дарья Степановна (так зовут героиню) служила няней в богатом московском доме. Да что там «служила»! Она жила няней. Вся ее жизнь, все помыслы, были посвящены служению ее подопечной. Катичке, как называла ее Дарья Степановна. Ну ладно, не в Тульской губернии, откуда родом, но могла Дарья Степановна прожить всю жизнь подле Катички в Москве, не отлучаясь никуда дальше небольшого московского района. Но случилась в России смута, переворот октябрьский, и кинулись хозяева нянюшкины в бега – сначала в Крым, потом, пароходом, в Константинополь… Так полсвета и объехала няня, несмотря на то, что Катичка уже не девочка была, а вполне себе взрослая половозрелая особа.

Очень душевный и глубокий роман. Читал, а в горле – ком. Какая сильная, цельная, истинно народная натура – эта самая Дарья Степановна! Человек, умеющий любить всем сердцем, без остатка отдавая себя другим людям. Не требуя ничего взамен готова бесхитростно предложить все, что у нее есть. Читал, и гордился тем, что я русский. Тем, что такие женщины были в нашем народе. И я верю, что они в нем еще остались.

Честно говоря, не ожидал, что Голсуорси как-то вписывается в формат ФантЛаба.

Но — он здесь! :)

Выкладываю рецензию, которую несколько лет назад писал для себя.

------------------------------------------------------------

Ну вот и свершилось! Я начал читать это эпохальное, даже если судить только по объему, произведение. Моя дорога на пути к этому творению Джона Голсуорси была долгой. Еще в 80-х годах прошлого века я прочел «Конец главы». И эта книга тогда мне о-о-о-чень понравилась! Потом, в 90-х годах, когда все начали печатать всё, и, зачастую, низкого полиграфического качества, я купил все 6 книг «Саги о Форсайтах». Правда, другое издание, не то, которое я читаю сейчас. Но, увы, первая тетрадь первого тома из купленных мной, оказалась бракованной – перевернутой, вторая тетрадь – и вовсе – отсутствовала. Так я и не мог никак собраться прочесть «Сагу».

И вот теперь – читаю!

Проскочив по диагонали предисловие, я, с легкой оторопью, окунулся в атмосферу одной из состоятельных семей города Лондона образца второй половины 19 века. Автор, с английской обстоятельностью и чопорностью, начинает роман, знакомя нас с большинством представителей семьи, фамилия которой указана в названии романа. Откуда моя оторопь при чтении первой главы? Эта глава описывает сбор семьи, посвященный помолвке Джун, внучке старого Джолиона Форсайта. Это – такой-то, пишет Голсуорси, выглядит – так-то, предпочитает то-то. Вот отсюда и оторопь – я полагал, что никогда не смогу запомнить этих бесконечных джемсов, сомсов, джулионов, джун, и прочих, и прочих, и прочих.

Но потом все как-то нормализовалось. Автор выделил нескольких членов семьи, на жизни которых остановился более подробно, и сумел захватить мое внимание очень быстро.

В романе рассказывается о жизни одной семьи, но автор постоянно подчеркивает, что данная семья – типичный образчик английских буржуа конца 19 века.

Этот роман – образец качественной литературы. Прекрасны язык и мастерство автора. Я – в восторге. Продолжаю чтение саги

В который уже раз перечитал «Обитаемый остров». И вновь нашел для себя что-то новое. В этот раз – читал электронный вариант – «Восстановленный полный вариант 1992г». И все старался вспомнить – а как это было написано в тех, бумажных вариантах, которые я читал до этого? И все поражался гению и смелости авторов. В голове крутились и не находили ответа вопросы: «Как, как могли они прочитать, предугадать, расшифровать величайшие тайны цивилизованных правителей?» И «как, как такое могли напечатать в нашем совке?» Пусть, -урезанные, пусть, — переработанные, но, все же, варианты именно этого текста, а не какой-то другой книги.

И еще – я бы принимал на госслужбу людей, только прочитавщих и сдавших экзамен, самый строгий экзамен, по этой книге. И чтобы самым главным, самым важным вопросом этого экзамена был вопрос о том, как сделать так, чтобы страна, или часть страны, которыми эти кандидаты в госслужащие собираются руководить, избежала тех форм и методов правления, которые царили на обитаемом острове.

Впрочем… ну их к черту, этих госслужащих! Если они найдут в себе силы прочесть и, главное, пропустить через свое сознание эту книгу, и если в них остались хоть капельки совести, они ж ее запретят, наверное…

«Все мы вышли из Гоголевской шинели» — эти слова, приписываемые Ф.М.Достоевскому, нет-нет да и всплывают в моей голове.

И вот я в очередной раз перечел эту повесть. Ну что сказать? Как было мне жалко в детстве Акакия Акакиевич, так жалко и сейчас. Спокойный, трудолюбивый человек. Искренне любящий свою работу. Делающий свое дело честно. Живущий – скромно. Не выпячивающий себя, не кичащийся ничем.

Да, жизненные достижения его равны 0. Но равны 0 и стремления. Он ведь не виноват, что не хватает звезд с неба. Получает от жизни крохи, крохами и обходится. Жизнь к нему оказалась жестока и несправедлива. Как он воспрял духом, когда сумел справить себе новую шинель! И как жаль, что все так быстро закончилось.

Язык Гоголя – образен и прекрасен! Восхищаюсь и преклоняюсь перед автором!

Добротно написанный роман, с прекрасно переданной атмосферой. Причем прекрасно передана атмосфера не только абсолютно незнакомого мира, но и атмосфера человеческой души главного героя. Впрочем, абсолютно незнакомым мир Хляби – планеты, на которой происходит действие романа, назвать сложно. Общество давно и навсегда победивших технологий прописано неоднократно – в миллионах и миллионах томов. Мастерское перо автора дает нам понять буквально несколькими словами – что в этом мире множество освоенных планет, космические путешествия между ними – дело вполне себе настолько обыденное, как и авиаперелеты в веке XXI-м. Даже роды на бортах космических кораблей случаются – не хуже как в самолетах века XXI-го.

О проблеме «куда девать преступивших закон по-серьезному» тоже писали неоднократно – как в современных (и не очень) СМИ, так и в многочисленных книгах. Собственно, этой проблеме и посвящен этот роман. Как я уже сказал, написано необычайно хорошо. Но все настолько узнаваемо по многочисленным ранее прочитанным книгам – начиная от проблемы, о которой я уже говорил, и заканчивая чавкающей грязью бесконечного Саргасова болота, что не вытянуло бы это произведение в моем личном рейтинге выше чем на 7-ку… если бы не одно, но крайне мощное «НО». «НО» это – отличная концовка. «Отличная» в смысле замечательно выписанная Мастером. Думаю, за такую концовку не стыдно было бы и самому Ф.М. Достоевскому.

Очень честный и очень жесткий роман. Некоторая монотонность середины книги с лихвой окупается неожиданной (во всяком случае – для меня :) ) концовкой.

«Жука» прочел сразу следом за «Обитаемым островом». Сейчас мир поглощен цунами сериалов, как альтернативой отдельно стоящим произведениям. Вот и «Жука в муравейнике» читал как «Жук в муравейнике, Максим Каммерер – 2». Также, как и «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике» читался мной ранее. И считал я его вполне самодостаточным произведением, на котором лишь легкий флер имен и обаяние персонажей, встречавшихся в других книгах великих Стругацких.

Хочу сказать, что определенный смысл в том, чтобы читать «Жука» сразу следом за «Островом» есть. Такое чтение создает определенные мыслесвязи – начинаешь размышлять о событиях, описанных в «Жуке», помня о том, каким Максим был в «Острове». Думаешь о Максиме уже как о реальном человеке, твоем родственнике, с которым, за одну его жизнь, произошло много всякого-разного, и парой-тройкой историй из этого самого всякого-разного он решил поделиться с нами. А другие наши родственники, братья Стругацкие, по совместительству – еще и отличные писатели, которые очень талантливо смогли записать рассказанные Максимом эпизоды из его трудовой биографии.

В книге 2 выраженных героя, две сильные и неординарные личности – Максим Каммерер и Лев Абалкин. Читаешь – и симпатизируешь обоим, переживаешь за обоих, сжимаешь кулаки за обоих – чтобы им повезло. К сожалению, по воле авторов (а в жизни это ох как часто бывает!) — у этих двух героев, у этих двух отличных парней из далекого будущего, – противоположные цели. И то, что достигнет цели один, автоматически означает провал другого. И знаешь, знаешь уже (из предыдущих прочтений) чем все закончится, а, все равно – читать очень интересно. Прекрасный русский язык, сочный и точный, и не спишь ночами – чтобы дочитать, а потом сожалеешь, что все так быстро кончилось. Но, слава богу, впереди еще есть «Максим Каммерер – 3. Волны гасят ветер».

Героя этого рассказа зовут Уильям Генри Сполдинг. Да, я помню, это фамилия главного героя из «Вино из одуванчиков». Но того мальчика звали Дуглас, а его брата – Том. А кого там звали Уильям Генри – я, к стыду своему, не помню. И, значит, пора вновь перечитать «Вино из одуванчиков». Возможно, я и не найду там этого имени, но, в любом случае, обижаться на Брэдбери не буду. Значит, он просто так пошутил… или, возможно, вложил какой-то другой, скрытый от меня смысл.

Но вернемся к рассказу «Обмен». Его герой, молодой мужчина, проездом, буквально на несколько часов, заехал в город своего детства. Этот самый город остался в памяти Уильяма таким, каким он был, когда Уильям из него уехал. И жили в этом городе, в памяти Уильяма, те же люди, которых он знал давным-давно, мальчишкой.

И вот, вернувшись в этот город через много лет, Уильям понимает, что город в реальности, и город в его памяти – здорово различаются. И в городе реальном, в отличие от города памяти, давным-давно не осталось никого, кто его помнил.

Впрочем нет, — Уильяму, все же, удалось найти одного человека, который его вспомнил – библиотекаршу. Когда Уильям был мальчиком, библиотека была его вторым домом. Ну а библиотекарша, конечно – хозяйкой этого дома.

Еще один прекрасный рассказ Брэдбери на алтарь богини по имени Ностальгия.

Сказочник – Брэдбери! Брэдбери – поэт! Человек, умеющий рассказать самую обычную бытовую сценку, по существу, не стоящую и ломанного гроша, так, что ты читаешь во все глаза, и глаза твои увлажняются, и дух захватывает от счастья, и не перестаешь удивляться – ну как, как он это делает?!!

А сама сценка… Да вот она.

В век скоростей и скоростных автострад, одна благополучная американская семья – папа, мама, сын и дочь, на благополучном американском автомобиле, мчит по автостраде, выходящей из благополучного американского города.

У всех четверых пассажиров все хорошо – у папы – высокооплачиваемая престижная работа, у мамы – членство в дорогих клубах, у деток – хорошие престижные школы. И вдруг, в этот самый воскресный выезд, случайно брошенный в боковое окошко взгляд являет главе семейства призрак прошлого – старую заброшенную дорогу. И, о чудо! Тут же нахлынула ностальгия – воспоминания о тех временах, которые были еще так недавно, и так безвозвратно прошли.

Отец уговаривает свое семейство двинуться по этой дороге…

Что будет дальше на этой дороге с этими людьми? Зная автора, можно предположить все, что угодно – от въезда на другую, еще более скоростную, автостраду, до внезапного появления инопланетян. Читайте и наслаждайтесь.

Жил да был человек в своем маленьком уютном и благополучном, городке-пригороде. Городок достаточно маленький, а человек жил в нем достаточно долго, чтобы знать в нем если и не каждого жителя, то уж каждую улицу, каждую церквушку и каждую лавчонку-магазинчик.

И, вдруг, оказывается, что есть в городе люди, которые занимаются чем-то неведомым нашему герою, и живут они на неведомых нашему герою улицах…

Говорят, любопытство сгубило бессчетное число девственниц. Шекли этим рассказом говорит, что если вы даже и мужчина очень средних лет, это не является достаточной страховкой от сгуба любопытством

Мне очень нравится такой стиль фантастического рассказа. Короткий и ёмкий одновременно. Все предложения, каждым своим словом, каждой буквочкой, каждым знаком препинания ведут к одной, короткой и острой, как кинжал, мысли.

Читатель только и успевает, что вдохнуть-выдохнуть-вдохнуть и выдохнуть «ух ты!»

Начинается же рассказ ничего фантастического не предвещающей сценой. На лестничной площадке советской многоквартирки ссорятся две соседки. Суть ссоры банальна до ломоты в зевающей челюсти – элегантная Надежда имела несчастье, по недосмотру и халатности, залить низлежащую квартиру бесноватой Верки.

Пронзительное и неожиданное окончание этой истории заставило и улыбнуться, и задуматься и рукоплескать авторам.

В поисках очередной книжки пересыпая сквозь пальцы байты памяти своего ридера, я наткнулся на папку, озаглавленную «А. Куприн». – Классика? Почему бы и нет? – подумал я и открыл ее.

Первым в списке был этот, довольно крупный – 43 стр. – рассказ. Рассказ, фабулу которого можно пересказать буквально за пару минут; рассказ, потрясший меня, напомнивший мне – что такое русская классика. Русская классика, которую я люблю с детства.

Гамбринус – так звали короля, который считается изобретателем способа варки пива. «Гамбринус» — так называется в рассказе Куприна пивная в одном большом портовом городе на юге России. Городе, название которого Куприн не раскрывает, но в котором без труда угадывается Одесса.

Куприн настолько мастерски владеет словом, что, читая об обстановке этого полуподвального помещения, будто сам переходишь из зала в зал, разглядывая намалеванные на стенах рисунки, ежась от падающих за шиворот тепловатых капель, морщась от громких криков завсегдатаев – рыбаков, портовых рабочих, списанных на берег матросов.

Пробираясь сквозь гул и смрад к стойке, за которой стоит бледная, с папиросой, зажатой в правом углу рта, барменша, ты вдруг замираешь, будто натолкнувшись на стену – настолько разителен контраст между реалиями грубой жизни, окружающей тебя в этом заведении, и божественными звуками скрипки, вдруг раздавшимися под этими сводами. Впрочем, — нет. Диссонанс – только кажущийся. Эта музыка здесь так же органична, как органичен скрипач – вечно пьяный, плешивый еврей Сашка. Сашка, на коленях которого судорожно зевает небольшая белая собачка.

Рассказ написан в 1907 году. Время действия – новейшее – Одесса накануне и во время первой русской революции. Что называется – свидетельство эпохи от талантливейшего писателя.

Прекрасный рассказ о том, что не всегда то, что вы видите в человеке – это этот самый человек и есть.

Рассказ – об одной ночи «серенькой мышки» — скромной 35-летней учительницы из провинциального американского городка. Ночь эта – последняя ночь лета. Пробила полночь – и лето кончилось, наступила осень. Героиня, прислушиваясь к сонному дыханию домочадцев, тихонько выскальзывает из дому. И в благоухающей, еще по-летнему теплой темноте, она уже далеко не робкая серая мышка!

В этом рассказе Брэдбери вновь предстает перед нами прекрасным рассказчиком и поэтом.

Этот небольшой, по сравнению с остальными романами серии, роман Мартина имеет почетное нулевое место в цикле «Песнь льда и пламени». Насколько я понимаю, это так называемый «приквел», или, по-русски, — предыстория.

Вообще-то, ровно 2 года назад, в январе 2007 года, я уже начинал читать этот цикл. Но тогда цикл был отложен в самом начале второго романа, первого в дилогии «Игра престолов». Количество вновь вводимых героев на единицу площади в начале «Игры престолов» показалось мне тогда абсолютно неудобоваримым. Так что это – вторая попытка вжиться в огромный мир, созданный историей средневековой Европы и пером Джорджа Мартина.

Роман достаточно прост и, как мне показалось, однопланов. В нем рассказывается о молодом человеке, Дунке. Дунк был оруженосцем странствующего рыцаря, весь промысел которого состоял в услужении более знатным господам, желающим защитить границы своих владений. И вот этот рыцарь умирает, перед смертью успевая посвятить в рыцари своего оруженосца, Дунка.

Ничего другого, кроме странствий и службы межевого рыцаря не видевший, Дунк тоже собирается избрать карьеру межевого рыцаря. Для того, чтобы его мечта воплотилась в жизнь, ему надо добиться хотя бы одной (всего одной!) победы на предстоящем рыцарском турнире. Ну и так далее, и так далее, и так далее.

Дунк – явно выраженный положительный герой – молодой, смелый, безродный, но – благородный и сильный. Читая этот небольшой роман, успеваешь проникнуться к Дунку большой симпатией. Хочется еще и еще раз читать про все новые и новые приключения Дунка. Но, увы, — в следующем романе цикла о Дунке не сказано пока (прочитано больше половины книги) ни слова. Впрочем, цикл длиннющий, все еще может измениться.

Совершенно важное уточнение. Отзыв писался в тот момент, когда я искренне полагал, что роман о Дункане и Эгге – это единственный приквел этой серии. Теперь я знаю, что, на сегодняшний день (январь 2009г) их три, последний из которых еще не переведен на русский язык. Но, прочитав «Игру престолов», возвращаться сейчас к романам о Дункане и Эгге не хочется – я прочту их несколько позже – может, после того, как дочитаю «Песнь» до конца.

Этот рассказ Брэдбери ведет от лица двух молодых людей, в конце лета 1945 года путешествующих на старом автомобиле вдоль американо-мексиканской границы. В одном из бедных городков они стали свидетелями необычайного представления мексиканского цирка-шапито.

Цирковое представление в исполнении этого коллектива – жалкое, нищенское, убогое зрелище. Будучи сами свидетелями подобного представления, мы, скорее всего, долго бы брезгливо морщились, вспоминая лишь ужасную вонь облезлых животных да раздражения от потраченных зря нескольких монеток и нескольких десятков минут. Брэдбери же с таким мастерством выписывает каждое предложение этого рассказа, что мы надолго запомним и этот рассказ, и труппу жалкого провинциального цирка, увековеченную его пером.

Какой человек не любит халявы? Одни больше, другие меньше. Иных может остановить что-то – интуиция, лень, здравый смысл, генетическая память, что-то еще... Других это не останавливает. Ну и, как говорится, сами себе злобные буратины в таком случае.

Одного из таких любителей халявы Брэдбери сделал героем этого замечательного рассказа. Молодому парню, владельцу своего участка с домиком и садом, попалось на глаза объявление: «Земля на вывоз. Бесплатно». Земля? Бесплатно? Ну как не воспользоваться! – подумал этот парень. И какая разница, что эта земля – кладбищенская! Оказалось, что разница, все-таки, есть.

Большую часть рассказа занимает превосходно прописанный автором диалог главного героя с кладбищенским смотрителем.

Это небольшая изящная, тщательно выписанная повесть-анекдот Евгения Лукина очень мне понравилась.

Достоинств у книги – не счесть. Шкодный, с хитрецой, язык, достаточно динамичный сюжет, интересные персонажи. Несколько напрягают отсылы к нашему баламутному недавнему прошлому и тягостному почти настоящему. Но эти отсылы сделаны в разы лучше и профессиональнее, чем у большинства коллег по цеху Евгения Лукина.

Несомненным плюсом книги можно назвать также наукообразность и наукоемкость ряда шуточек и перипетий сюжета. Эта самая наукообразность фабулы позволяет отнести это произведение к жанру научной фантастики. Евгению Лукину в этом произведении удалось достичь планки, так высоко поднятой братьями Стругацкими в их «Понедельник начинается в субботу».

Прекрасный, мастерски исполненный психологический этюд! И ничего в нем нет фантастического, не считая фантастического владения словом самого автора – любимейшего Рэя Брэдбери.

Двое шапочных знакомых случайно встречаются за тридевять земель от родного дома, от привычной среды обитания. И, если, в родимых пенатах, они едва кивали при встрече, то, в незнакомом городе, бросились в объятия друг другу. А потом – об этом жалели, корили себя за размякшую до беспамятства душу.

Ну разве вам такое не знакомо? Я, например, сплошь и рядом, то в транспорте, то на людной улице, то, практически, как в рассказе, — в чужом городе, встречаю знакомых по своим прошлым жизням. И первая, радостная реакция, часто бывает реакцией не на едва знакомого человека, а на то, что, посредством этого знакомого, вы как-бы окунаетесь в свою прошлую жизнь, в свою молодость.

Да что я вам рассказываю! Читайте лучше Брэдбери. Он расскажет об этом гораздо лучше меня

Пожалуй, это лучшая художественная книга, прочитанная мной в этом году. И уж точно – самая необычная книга, прочитанная мной в этом году. Первые события этой книги происходят в 1918 году, последние – в 1924.

Мир, в котором до этого жили герои повести, судя по всему, весьма состоятельные люди, рушится у них на глазах. Повсюду – хаос, кровь и зарождение нового, злого, непонятного, иррационального мира. И в этой иррациональности – живут и любят друг друга герои – Владимир и Ольга. Причем Владимир – горячо и безоглядно, готовый отдать все и даже больше того, что у него есть. Ольга любит по-новому, отрицая и попирая старые, дореволюционные, моральные ценности. Она стремится в своей жизни испробовать все.

Книга написана в 1928 году и напрочь лишена современной литературной скоропалительности. Парадокс – текст при этом кажется стремительным, неудержимым. Слова в своем беге чуть ли не налетают друг на друга, и, при этом, фразы отшлифованы, словно бриллианты. Буквально любую хочется взять и изучать чуть ли не под микроскопом – как же здорово это сделано!

Книжка небольшая. Я прочел буквально за пару вечеров. Хочу еще таких же классных книг. Посоветуйте, пожалуйста.

Это очень хороший роман. Очень интересный, написанный прекрасным языком. И очень трагичный.

Первое, что я узнал еще до того, как взялся за книгу, это то, что Исабель Альенде – племянница того самого Сальвадора Альенде, трагически погибшего в результате военного переворота чилийского президента. И это не шло у меня из головы, особенно – при чтении последних глав романа, в которых – про путч. Т.е. это взгляд на события человека, которого эти события непосредственно касались, фактически – свидетеля.

Второе, что я узнал также до того, как начал читать, это то, что Исабель Альенде пишет также, как писал замечательный Габриэль Гарсиа Маркес. И действительно – первые главы романа – замечательный образчик мистического реализма. В котором описывается наш реальный мир, но, в тоже время, незначительные вкрапления дают понять, что в мире книги есть нечто, что отличает его (мир книги) от нашего реального мира.

Ярчайший пример – очень красивая девочка Роза, родившаяся с зелеными волосами. И никого это особенно не удивляет. Наоборот – все считают это фантастически красивым. Более того, в этой семье это не единичный случай – внучатая племянница Розы тоже родилась с зелеными волосами. И это воспринимается всеми (включая автора) настолько естественно, что Альенде упоминает об этом вскользь, не находя ничего особо примечательного в этом факте.

Но жанр этого романа, это не только магический реализм, это еще и вполне связанно рассказанная семейная сага. И, несмотря на то, что история, рассказанная в романе, охватывает сто лет, количество действующих лиц романа не запредельно велико. Не составляет большого труда запомнить – кто кому кем приходится. В этом – несомненный плюс романа. Как ни странно, но здесь же кроется и один из недочетов: несколько действующих лиц, о которых упоминается в начале романа, так и не вышли на сцену повествования (а я ожидал этого!).

И еще роман, несмотря на всю свою магию, очень реалистичный. Здесь поднимаются и сложнейшие вопросы классовой борьбы, и сложная и запутанная душа одного из главных героев романа – Эстебана Труэбы.

И, несомненно, ценны описания чилийского путча. Я помню газеты 1973-го года, когда весь мир облетела весть о перевороте в Чили. Тогда во всех газетах была фотография человека в гражданском костюме, в очках, и – с автоматом в руках – президента Сальвадора Альенде. Я помню и СМИ перестройки, когда, время от времени, начали писать о том, что Пиночет-то – молодец-молодец – поднял страну из экономического хаоса, добился изобилия. В этом романе с предельной ясностью описывается – что это был за экономический хаос, кто его создал, и что это за изобилие.

Читайте. Очень достойный роман.

Дослушал этот великолепный роман. Должен признаться, что, в отличие от многих, «Войну и мир» из школьного списка «читать на лето» я прочел полностью, и книга эта мне еще тогда понравилась. Слушая роман сейчас, с удивлением понял, что помню не только основные сюжетные ходы, но, порой, и самые детали некоторых сцен.

Немного глупо писать рецензию на один из самых великих романов всех времен и народов. Его читали миллионы людей, ему посвящены сотни монографий, по нему написаны тысячи рецензий и отзывов. Поэтому – всего несколько слов.

Лично меня больше всего поразило:

А) Широта и глубина затрагиваемых Толстым тем. Читаешь отдельные главы – и понимаешь, что «ВиМ» — это женский любовный роман. Но такой глубокий, с таким знанием психологии и человеческой натуры! Читаешь другую главу – и видишь – роман исторический. Автор, при написании, переработал огромную кучу архивного материала, детально изучил сотни военных карт и реляций. Читаешь следующую главу – и будто окунаешься в философский труд, в котором автор раскладывает по полочкам вопрос личности в истории.

Б) Прекрасный слог, великолепный русский язык.

В) Поражают психологические и бытовые зарисовки. Написанный 150 лет назад, о событиях более чем двухвековой давности, роман нет-нет да и сверкнет лучиком-иголочкой, сшивающей истории простых русских людей. Больше всего запомнились:

- характер старого князя Болконского. Я встречал таких людей в жизни! Умных, язвительных, глубоко в душе горячо любящих своих родных, но бесконечно мучающих их (как они считают – для их же собственного блага).

- княжна Марья, тиранящая маленького Николеньку с уроками также, как тиранил ее папа, и раскаивающуюся, и плачущую от своего тиранства…

- бестолково ведущий свое хозяйство и свои дела Пьер, и рачительный, аккуратный князь Андрей…

…. Да много чего еще – всего и не упомнишь… Едва дослушав, тут же решил про себя: «еще перечту. И не раз».

Читайте! Этот роман, как мне кажется, делает патриотами русских гораздо эффективнее, чем газетная и эфирная трескотня.

Автору фрекен Смиллы я готов был простить очень многое. Но, все же, начал читать этот роман с некоторым опасением – не явится ли он разочарованием. К счастью, прощать ничего не пришлось – роман «Условно пригодные» — оказался очень качественным произведением.

В романе рассказывается о жизни маленького мальчика в закрытом учебном заведении. Маленького несчастного мальчика и его товарищей по школе, терпящих ежедневное, ежеминутное, унижение, насилие над личностью, над неокрепшей детской душой. Неокрепшая – да, но это – душа. Душа – с большой буквы. Она не готова терпеть насилие над собой, она – готова вступить в борьбу. За право быть свободной. Жить и чувствовать так, как хочется именно ей.

Уже после того, как роман был прочитан, я узнал о том, что он этот роман — автобиографичен. Я просто в шоке – как могло быть такое в развитой цивилизованной Дании, в последнюю четверть 20 века? А, с другой стороны, абстрагировавшись от фактов, и говоря о сути, разве не продолжает происходить тоже самое во многих других, внешне вполне благополучных странах, во вполне благополучных семьях, в конце концов?

Насилие взрослых над детьми. Насилие – суть труд первых на благо вторых. На благо ли? Первые считают именно так.

Роман произвел на меня такое глубокое впечатление, что я готов был возненавидеть мир взрослых, и попытаться защитить от него мир детей. Но я сам уже – давно и прочно в мире взрослых. Ненависть – это не конструктивно. И в моих силах не допускать насилия взрослых по отношению к детям. Хотя бы самому не допускать. В своей собственной семье. Несмотря на то, что меня самого воспитывали далеко не в тепличных условиях. И, на автомате, зашитом в подкорку суровым воспитанием, гораздо проще возвысить голос, поднять руку – чем спокойно объяснить. А нельзя. Прочтите роман, и, может быть, вы поймете – почему нельзя.

События, описываемые в книге, происходят в средневековой Испании времен правления королевы Изабеллы. Главный герой романа – Бруно Гугенот. Будучи приемным сыном талантливого часовщика, Бруно с младых ногтей постигает ремесло отца, Олафа Гугенота. Но он не механически запоминает премудрости своей будущей профессии. Имея от рождения философский склад ума, Бруно пытается распространить законы, которым подвластна каждая деталь в часах – от маленьких шестеренок до огромных стрелок башенных курантов, на всю окружающую его действительность, и даже – на человеческое общество.

Книга очень талантлива – в ней все, как в жизни – нет однозначно плохих и однозначно хороших, у хороших парней порой случаются такие неприятности, что смерть становится чуть ли не лучшим выходом. Автору удалось рассказать и о событиях, происходящих в сферах большой политики, и о том, как события большой политики отражаются в жизни простых людей.

Книга сложна, разнопланова, и, в тоже время, достаточно легко читается – за хитросплетениями судьбы Бруно и судеб Арагона, Кастилии и прочих провинций Испании по-настоящему интересно следить.

Говорят, в былые времена в русских трактирах висело объявление: «Не мешай игрокам, а то получишь по зубам». Рассказ Брэдбери «Ночной поезд на Вавилон» — именно об этом.

Все действие этого небольшого рассказа разворачивается во чреве грохочущего поезда, мчащегося сквозь пространство – бесконечные просторы Америки и время – сквозь глухую ночь.

Лирический герой, сидя в баре этого поезда, вдруг узнает шулера, собравшегося обыграть простаков – пассажиров.

Читателю приоткрывается внутренний мир лиргероя, его бесконечные сомнения – как разоблачить шулера, как уберечь простофиль от неминуемого и бесславного поражения.

Написано – просто превосходно. Развязка… и ожидаема и неожиданна одновременно. Прочтете, надеюсь, поймете, что я хотел этим сказать.

Прочел эту книгу в 1999 году. Когда имя Акунина еще не было известно широкой публике. Какое-то полупиратское издание, мягкая обложка.

Но как же меня поразило то, что было под этой мягкой обложкой Прекрасный, свежий (несмотря на стилизацию ) язык, лихо закрученный сюжет.

После многократно перечитывал, но роман так и не утратил своего неизменного очарования.

Чувствуется, что Акунин писал его с огромной любовью к лит.герою.

В этом небольшом романе рассказывается о первом деле молодого полицейского чиновника, почти мальчишки, — Эраста Петровича Фандорина. Уже в первом романе автора можно увидеть фирменный акунинский стиль – богатый язык, стилизованный под язык описываемой эпохи, прекрасную детализацию описываемого мира, сюжет – многовитковую спираль, в которой на вопрос «кто злодей» главный герой отвечает далеко не с первого раза.

Удивительнейшая книга! Несмотря на то, что это совсем не фантастика (книга автобиографична) читается на удивление легко. После прочтения — стойкое послевкусие искрометнейшего юмора.

Читайте — не пожалеете!

Это потрясающий роман! Читал его 12 лет назад. Давно собирался прочесть продолжение (о Кролике Апдайк написал трилогию), да все руки не доходили. А недавно, в разговоре моим товарищем в очередной раз вспомнил эту книгу, сравнив с «Какшей» Джима Доджа.

Вспомнил, и, перед тем как браться за продолжение «Кролика», решил перечитать первый роман о нем. Повторюсь – роман – потрясающий! Он и вправду похож немного на «Какшу». Похож бунтарским духом, персонажем, не похожим на окружающих. Желанием героя сбежать от навязываемого ему образа жизни, выбрав между приличиями и свободой – Свободу.

Но все это – только часть правды о первом романе про Кролика. Кроме того, помнилось после первого прочтения (и тут меня память не подвела тоже), что роман написан прекраснейшим образным, метафорическим языком.

А вот что я напрочь забыл за прошедшие 12 лет – роман еще и очень психологичен. И очень трагичен. Чеховская трагедия маленького человека в самом глубоком, в самом искреннем изложении. Глубже и искреннее, мне кажется, уже некуда.

Чувствуется, что автор симпатизирует своему главному герою. Роман начинается с того, как Гарри Энгстрома, главного героя романа, 26-ти летнего лоботряса, внезапно (внезапно ли?) нахлобучивает ностальгией о тех временах, когда он что-то из себя представлял. В школе он довольно неплохо играл в баскетбол, и даже устанавливал какие-то там маленькие рекорды в каких-то третьеразрядных рейтингах.

Пустота и бессмысленность нынешнего существования раздражают Гарри, и он решает свалить куда глаза глядят. Ура-ура, гимн свободе! Похлопаем! Похлопаем?!! А не поздновато-ли, Гарри? Не поздновато ли ты собрался жизнь менять? Твоему замечательному сыну Нельсону уже 3, и жена на сносях, вот-вот родит тебе второго. На кого ты их оставляешь, Гарри? На кого? На деда с бабкой? По материнской линии, по своей ли? Ты же их презираешь, тестей своих, и жену свою! Какой же участи ты желаешь детям своим?!

«На этом заканчивается первый из двух романов о художнике Франсиско Гойе.»

Эта, последняя фраза романа Лиона Фейхтвангера «Гойя, или тяжкий путь познания», повергла меня в шок и лихорадочное листание интернета: «как, Фейхтвангер написал о Гойе еще один роман, о котором я ничего не знаю, которого у меня нет?!!». Но (облегчение) – все обошлось. Фейхтвангер только задумал, но не написал второго романа об этом замечательном и самобытном художнике.

Это был последний, но далеко не единственный шок от этого романа.

Взять хотя бы историю моих взаимоотношений с этой книжкой.

Купил ее еще в прошлом веке, изданную в стране, которой уже нынче нет. Необычного формата, с прекрасными иллюстрациями, на мелованной бумаге… Подолгу рассматривал картинки. От одних – глаз оторвать не мог, стремился рассмотреть все детали (в основном – прекрасно прорисованные портреты); другие – откровенно меня пугали – нарисованные одним, сероватым, цветом, на желтовато-оранжевом фоне. Страшные сюжеты этих «однотоновых» картин – суд инквизиции; ослы, едущие на мальчиках; осел, читающий книгу; омерзительный Сатурн, пожирающий своих детей… Короче, книгу тогда, после покупки, я так и не прочел – не решился погрузиться в этот ящик Пандоры – боясь утонуть в его страшных глубинах.

И вот, выпало мне читать эту книгу в рамках ежегодного Флэшмоба… Искать бумажный вариант в недрах своей библиотеки я не стал – скачал электронный вариант. И (прихотливость памяти) – он оказался по размеру огромным – книжка, как мне помнится, была гораздо меньше.

Роман прекрасен! Сколько чувств он во мне вызвал! Даже ностальгию! Ностальгию по тем временам, когда у меня хватало сил и терпения читать такие толстенные тома. Да еще и получать удовольствие. :)

Фейхтвангер пишет так, как будто ежеминутно находился рядом с героями своей книги. Немец, он так замечательно описывает Испанию и испанский характер – что кажется, будто он пишет с натуры. Интересно, где автор писал своего «Гойю»?

Фейхтвангер пишет роман спустя полтораста лет после описываемых в романе событий, а, кажется, будто он сам был их свидетелем.

Очень много интереснейшей исторической информации я получил из этого романа – об истории Испании рубежа XVIII – XIX вв, об истории инквизиции, об истории искусства того времени.

Язык романа впечатляет своей красотой. А прием, когда в конце каждой главы – стихотворение «на тему», меня просто поразил! Это сколько же труда и терпения вложил автор в свое Творение!

Прочтя эту книгу, я уяснил для себя, что Гойя – величайший художник! Фейхтвангер – художник не менее величайший!

«Да это ж про меня!

Про нас про всех, какие к черту волки?!»

Не знаю, принято или не принято предварять рецензии эпиграфами, но мне очень захотелось поставить эти строки В.С. Высоцкого эпиграфом к моему небольшому отзыву.

Что я до этого читал у Твена? Конечно, о Томе Сойере и Гекльберри Финне. Еще о янки при дворе короля Артура.

А сегодня прочел этот, случайно попавшийся мне на просторах интернета небольшой рассказ. Мне все-таки кажется что это именно рассказ, названный так причудливо. Хотя ни подтверждения, ни опровержения моей идеи о том, что это именно рассказ, а не фрагменты исторической запрещенной книги – мне найти не удалось.

Я не просто читал рассказ, я впитывал его в себя, старался запомнить каждое слово, каждую интонацию. Думаю, еще не раз буду возвращаться к нему и перечитывать.

Этот рассказ – об истории некой республики. Республики, с одной стороны, — вымышленной, но, с другой стороны – самой что ни на есть реальной. Ведущей несправедливую захватническую войну. И не одна такая республика была в истории. И, к сожалению, еще не одна будет. Читая, я совершенно четко мог провести параллели той истории, которую рассказывает Твен, с историей нашей страны. Хотя он, конечно, скорее всего, писал об Америке.

В этом рассказе автор предстал передо мной как очень сильная личность, имеющая активную жизненную позицию. Настоящий Гражданин своей республики.