По правде, «Великая Охота» всегда была в числе... не самых любимых мною книг этой серии. Сейчас я понимаю, что во многом при первом прочтении на меня повлиял тот факт, что я начинал не с начала, упускал некоторые параллели, и перевод в этой части уже начинает потихоньку вызывать нервный тик. Однако, несмотря на повторяющую план «Ока» квест-структуру, несмотря на, в общем-то, махровую клишатину «в фэнтези все все время куда-то идут», со временем я стал думать, что в целом «Великая Охота» — одна из лучших частей серии.

Из очевидных плюсов этой части, конечно же, уже названные Шончан. Книга отражает только некоторую долю самого концентрированного их менталитета, так сказать, снимает сливки по верхам, но какая это часть, и как она подана. Плевать, что подводит к «взгляду изнутри» довольно-таки глупая оплошность Эгвейн, Найнив, Илэйн и Мин, результат того стоит. И я говорю вовсе не о самом факте жестокости ай'дам, я говорю о надрывной эмоциональной беспомощности, которую Джордану через Эгвейн удается передать. В нескольких коротких эпизодах — в ярких красках зарисовки того, как героиню сгибают, попытка за попыткой, и, наконец, надламывают, потому что иначе быть не может — но надламывают, чтобы потом она смогла перековать себя, на глазах изменяясь и приобретая черты, которые впоследствии превратят ее в ту, кем она стала.

Эта часть «Великой Охоты» хороша, и для меня ее не испортило даже то, что лично меня катастрофически, с самого начала цикла, раздражает Эгвейн — начистоту, даже во всем несовершенная злая истеричная (порой, в дальнейшем) Найнив внутренне приятнее, чем Эгвейн. Но у Джордана хватает самых разнообразных типажей, чего стоит один «Ба'алзамон», который в первой части, может, и звучал устрашающе, только вот в этой его речи напоминают крики истеричного извращенца. Это вот «ты будешь моим, встань на колени» Ранду в каждом сне — уже, право слово, неловко. Но, с другой стороны, все это звучит немного иначе в оригинале, где, между прочим, все имеют разный рисунок речи, в зависимости от происхождения, что переводом было благополучно угроблено. Ну да не о том — благо что это мало меняет характер самого злодея.

Говоря о характерах, не могу вновь не вспомнить многократные комментарии на тему «картонных персонажей» Джордана — не могу не вспомнить, потому что они меня изумляют. Не знаю уж, что за люди это пишут, но характер — это не строгое соответствие девяти алайнментам, как считают некоторые, не концентрат тропов, и не злоупотребление едкими фразами через меру, чтобы показать свой «богатый» непрописанный внутренний мир. Характер выражается в другом — хотя и последнее у Джордана имеется, нельзя не упомянуть этот грешок (привет, Суан Санчей и рыбные метафоры. Впрочем, вспоминая встречающихся в других книгах тайренцев — это, кажется, тоже национальное).

Возвращаясь к характерам, в общих красках, может, они у Джордана и не лишены оплошностей, но тонкие грани всегда удавались ему восхитительно. И я правда, правда хочу взглянуть в глаза человеку, который назовет картонными Морейн и Лана, особенно в сцене у Коричневых сестер

Жаль, что подобных сцен между ними двумя у Джордана так мало. Впрочем, и без них «Великая Охота» под конец собирает достаточно сильных сцен, и одной из таких является «искупление» Ингтара. Да, сюжетный поворот с Ингтаром был... положим, не то чтобы очень неожиданным, но это его не портит, потому что в коротких перебежках между Шончан в Фалме Ингтар восхитительно раскрывается. И, на протяжении всего повествования упоминая тот-самый-суицидальный-фехтовальный-прием, в конце Ингтар использует его как метафору перед тем, как прыгнуть к развязке своей арки. Принятие Лана было прекрасным, но принятие Ингтара ничуть ему не уступало.

И расцветает это все, конечно же, к последней битве над Фалме. И сцена Ингтара, поднимающая тему Цапли, Шагающей в Камышах, была лишь ступенью, подводящей к использованию стойки в последней схватке. И все в «Великой Охоте» подводило к этому моменту, чтобы удалось провести параллель:

Завершая этот пространный отзыв, я скажу, что да, «Великая Охота» — не из самых любимых моих книг, но я не могу не оценивать, насколько она продумана и детальна. Конечно, цикл «Колесо Времени» вообще не для всех — не только за счет своей длины и жутких кусков всяких там «Огней Небес», но это на редкость качественный и удивительный образец фэнтези. Чувствуется, что автор прекрасно ориентируется в своем мире, и много кому не хватает такого подхода к своим произведениям. С другой стороны, на вкус и цвет — это как предлагать пересесть на благородные блюда со сложными рецептами людям, которые хотят сидеть на магазинных пельмешах с макаронами. Отдельное спасибо тем, кто готов пробовать новое и обдумывать полученное, даже если на выходе узнанное не пришлось к душе. А я надеюсь указать кому-нибудь на то ценное, что легко можно упустить за странными отзывами категории «я читал это сто лет назад, ничо не понял, мне не понравилось, пойду снижу общий балл, потому что кто-то тут это хвалить решил».

Это довольно занимательно, что Роберта Джордана так принято ругать. Ругать, причем, по многим фронтам — за затянутость, за стервозность некоторых женских персонажей, за обилие терминологии, а также описаний платьев/окружения/внешности/привычек/чего-то еще детализующего. При этом, принято сравнивать его с Мартином в ключе дивного-гениального автора нетленного шедевра фэнтези ПЛИО против запутанного толкино-подражателя Джордана. Я нахожу это ироничным и довольно смешным, но у нас отчего-то принято так думать — что Мартин, он как бы непогрешим, и всех надо с ним сравнивать, чтобы еще раз возвысить «мэтра». Но речь не о Мартине.

Роберта Джордана и «Око Мира» непосредственно принято ругать за подражание Толкину даже с оговоркой на то, что автор сделал Двуреченскую часть и состав геройской партии подобным специально, чтобы читатели чувствовали себя комфортнее в мире с отличной философией. Мол, было уже. Это, в принципе, тоже довольно смешно.

Достоинства автора, полностью раскрытые в последующих томах (наряду с недостатками), в «Оке Мира» расцветают в достаточной мере. Это государства и города, каждое отличное от другого, со своим духом и настроением, атмосферой (даже стиль музыки и цветовую гамму легко додумать, исходя из данного в тексте). Это уникальность внешностно-культурного колорита жителей предоставленного мира. Это,в конце концов, характеры персонажей, прописанные и логичные, сохраняющие узнаваемость даже при фундаментальных изменениях личности. Джордан предоставляет ненапряжный сюжет, дающий достаточно экспозиции для дальнейших материалов и достаточно главных нитей, за которыми можно следить, и «Око Мира» обретает огромную ценность как первый том длинной саги, а уж отсылки к тому, что произойдет в совсем уж далеких томах, вовсе дарят какое-то волшебное ощущение. Стоит только уделять прочтенному внимание, запоминать странные моменты и следить за развитием.

Но, как мне кажется, самое главное, что дарит Роберт Джордан своим продуманным миром — логику. Говоря начистоту, те, кто читают/смотрят/играют фэнтези, думаю, заметили, как популярна у авторов тема «раньше трава была зеленее, везде были могущественные артефакты в бытовухе, а ныне мы просрали все полимеры». Джордан — не исключение, но вот только у него момент «все потеряно» еще и обоснован сюжетом и лором.

Да, Джордан не идеален. Да, местами он бывает замудрен и уныл, уходит в отвлекающие детали. Да, «реалистичность» некоторых моментов (привет Мэту и его «Карай ан Калдазар, ал Эллисанде» в стрессовом бою с мифологическим врагом) порой вводит в ступор. Но большинство претензий к автору все же смешны, потому что «Око Мира» обладает таким количеством достоинств и настроения, а самое главное, совершенно своим рисунком атмосферы мира, что позволяет закрыть глаза на многие минусы. Но правда, эта книга не для тех, кто любит «он пришел, получил, ушел, убил врага, конец». Эта книга для тех, кто любит оригинальные миры и понимает, как важна для фэнтези убедительность матчасти этого самого мира. Для тех, кто понимает, как редко встречается внутримировая и аутентичная трактовка знакомых концепций (та'верен). Для тех, кто любит следить и обдумывать и читал и сравнивал хотя бы немного больше книг, чем разрекламленный Мартин и Толкин-которого-читали-все.

Первыми достоинствами «Возрожденного Дракона» для меня являются линии Перрина, Морейн и Лана, отсылки на айил и то, как расцвели рандовы моменты с мечом. Главными минусами — построение и подведение к некоторым моментам и ПЕРЕВОД.

Честно, я понимаю, что снижать книге оценку за то, что переводчика покусал славянизированный «Котлован» — не очень правильно, но некоторые места в начале вызывали у меня жгучее желание то ли вышвырнуть книгу и никогда не трогать, то ли найти переводчика и постучать ему ей по рукам или голове. Или как котенка в лужу, потыкать носом в некоторые строчки. Серьезно? Как это вообще выродить можно было?

Но, продравшись через тернии словесных конструкций к звездам миропостроения, начинаешь находить привычные джордановские плюсы. Да, квест-структура все та же, мотивации немногим умнее завязки с путешествием четырех девчонок в Фалме за Лиандрин, но в целом, этот роман имеет несколько дивных достоинств.

Во-первых, здесь есть интро айил, которые впоследствии займут далеко не последние роли. Каждый из значимых представителей народа представлен понемногу, но уже характерно (хотя ох какой наивной пока кажется Авиенда), и отдельный кивок в сторону отсылок к Туата'ан (о, ирония). Также замечательным является момент с пословицей — Ранд, в конце концов, буквально мужчина, которому суждено идти убивать Затмевающего Зрение

От айил легко перейти к расцветающему в этой части Перрину. Чего только стоит момент с айильцем, выпущенным из клетки, и тонкая нить перриновых моральных метаний. Он ненавидит сражаться, но должен, чтобы защитить других — и делает это бок о бок с тем, кто почитает бой как танец. Тем дивнее прописанная еще в самом начале линия любви Перрина к идее жизни Лудильщиков. Он здесь единственный, кто так отчаянно разделяет желание жизни без всякого насилия, но при этом умом понимает, что их жизнь попросту не может быть его лишена. Отголоски этой сцены всплывают ближе к концу, в кузнице в Тире. Гармоничная, чистая сцена работы в кузне, показывающая Перрина с ностальгично-контрастной стороны. И он думает о ножах. Не мечах, клинках, лезвиях. Об инструменте.

И, конечно, как всегда волшебен дуэт Морейн и Лана, и первой в этой части досталось уже достаточно ненависти (это только начало). Чего только стоит момент в деревне, когда местный житель опознает Морейн как Айз Седай. Ее синергия с Ланом привычно-эффективна и ужасающа; ему не нужно произносить слов, чтобы осведомиться, должен ли он убить этого случайного жителя. Они понимают без слов необходимость подобных мер, и действовали так не раз. Это, в конце концов, то, кто они есть.

Ну и последней жемчужиной было следствие крайне редких вкраплений самого ранда по сюжету, и его предшествующих сценах с мечом. Все рандово мастерство меча развивалось ради финальной сцены в Тире — ради балансировки, ради аллегории. Как он балансировал формы искусства клинка, он должен балансировать испепеляющий саидин.

Есть иные прекрасные стороны «Возрожденного Дракона» — и Тел'аран'риод, и прожорливая удача Мэта, и Фэйли, которая тут еще пока не бесит. Есть и недостатки (Джуилин, нафига ты нужен). В целом, эта часть зайдет тем, кто оценил уже отмеченные мной достоинства прописки, выдержанных линий, лора и подводящих сюжетных ходов. Она не понравится тому, кто ждет что-то более короткое, потому что уже тут ясно — серия никуда не торопится. Но, это все еще не «Огни Небес».

Не так давно меня дернуло — нет, угораздило купить одну книгу. Я бы даже сказал, прогуливался по книжному и вляпался в нее. Книга называется «По Лезвию Бритвы. Низкий Город» Дэниела Полански, хотя я бы назвал ее просто: «Клише». Нет, даже так: «КЛИШЕ». И на самом деле, я давно не встречал книги, более богатой очевидными и предсказуемыми оборотами и искусственными фразами, которые не каждый второсортник согласится использовать — наверное, потому что обычно я пытаюсь сортировать свою литературу. Но ладно, все по порядку.

Я купил эту книгу по одной простой причине, хотя сейчас я бы назвал это помутнением рассудка. Среди отзывов на обложке значилось призывное «Блестящий дебютный роман с главным героем, которого не слишком мучают угрызения совести, когда он перерезает кому-нибудь горло». «Неужели настоящий маньяк главгероем, без соплей и стенаний?» — наивно подумал я, а затем мной овладели бесы, и очнулся я уже в метро, пытаясь это читать и мучаясь подозрениями, что не получу я никакого маньяка — максимум старого хорохорящегося всего-из-себя-крутого гг, этакого прожженного циника, с киношным запасом фраз, отдающих затхлым душком плесени. И таблеток от моли.

На деле, герой в книге не делает ничего ужасного. Ничего. Но герои (картонность которых как бы говорит нам «мы здесь, чтобы лишний раз напомнить тебе, читающий это дурак, что гг — не хрен с горы, а бэдэсс чувак») то и дело припоминают, что, дескать, обожэмой, это ты, знаменитый поп-король преступного мира, убивший тех, тех и тех.

Достаточно одного взгляда, чтобы уловить четкую параллель стиля атмосферы романа Полански с другими известными и культовыми произведениями — но параллель эта плоха, она не позволяет назвать автора гордым продолжателем духа акул данного жанра. Это как если школьник попробует написать «Горе от Ума-2». Выглядит именно так.

Как можно наблюдать по обложке, книга будто бы написана в жанре фэнтези, да? А ВОТ НЕТ. Если в мрачном мирке есть магия и дворяне с мечами, это еще не фэнтези — это АУшка с колдунствами. Не больше.

Больше об атмосфере — книга сочится этаким нуаром, мрачным детективным духом, при том, что настоящей интриги и автору создать так и не удалось. Читая, я не мог отделаться от мысли, что сперва Полански вообще хотел написать просто детектив, но то ли не захотел с историей реального мира согласовывать, то ли еще что, и в итоге создал свой мирок с блэкджеком и шлюхами, непроработанный и вообще крайне клишированный.

Ах да, клише! Я не могу выразить все свое мнение о них в этом отзыве, пришлось бы постить сюда всю книгу, ведь достаточно открыть ее на любом месте, и можно будет впитать такое их количество, какое не наберешь, даже пересматривая чистый список заезженных детективных приемов; достаточно даже просто оценить сюжет:

Во всем таком нуарном городе начинают убивать детей. Главный герой, раньше бывший Агентом Короны, а ныне попеременно то опустившийся наркоман, то великий и крутой наркоделец и вообще король преступного мира (да, он и торгует, и употребляет), ВНЕЗАПНО решает, что не может жить, не найдя и не наказав убийцу. Весь сюжет он мечется туда-сюда, напрягая свои ниоткуда берущиеся связи, сверкая дырами в прописке своей биографии и блеща своей непроходимой тупизной по части дедукции и даже просто логического мышления, и в итоге приходит к ШОКИРУЮЩЕМУ выводу, развязке, которая перестала быть оригинальной еще во времена диноза... после десятков случаев применения в куда более любопытных проектах. Дело даже не в том, что убийца палится: Полански написал эти намеки так, что они выглядят скорее его неграмотностью и неумением держать мысль, нежели авторской ниточкой, ведущей в нормальных детективах читателей к верному ответу. Тем не менее, убийцу угадываешь с первого момента появления в сюжете этого персонажа — просто потому что это самый очевидный «вот это поворот» (с) из всех возможных. Не догадаться, не сложить все детали вместе, мог бы только редкостный имбецил, что, вообще-то, приводит нас к умной довольно мысли: не принимайте наркотики, чтобы не, складывая один и один, получить, например, одиннадцать. Или квадратный корень числа π.

Вишенкой на этом торте из потуг на творчество красуется полнейшее отсутствие обоснованной, логичной мотивации действий героя, промывающего нам мозги каждую страницу, какой он бессердечный брутал.

Отдельно стоит отметить второстепенных героев. Кто все эти люди, зачем они нужны? Все они подпадают под клише «придурок в шляпе» — когда персонаж отличается только одной особой деталью, будь это предмет или действия. Каждый из них обладает своим, крайне ограниченным набором функций — его друг Адольфус — великан, который содержит таверну, жена Адольфуса Аделина готовит обед, мальчик Воробей бегает и дуется, у бывшего напарника Криспина голубая кровь... у героев даже есть потрясающая черта, всех их объединяющая! Они все нужны, чтобы гг было на ком поупражняться в остроумии. Или занять лишние страницы сотней упоминаний кофе и яичницы.

Кстати, в книге довольно мало женских персонажей, а те, что есть, почти не говорят. Советы от Дэниела Полански: не знаешь, как отыграть персонажа противоположного пола? Пусть не разговаривает вообще!

И ох да, диалоги, диалоги... как я уже говорил, каждый здесь блистает заученными репликами, такими неестественными и пафосными, что это заставляет актерскую игру в сериалах по НТВ выглядеть фонтаном таланта. А уж когда сам главный герой открывает рот... не буду приводить в пример все, иначе, опять же, придется впихивать всю книгу, но вот мое любимое:

- Значит, ни у кого из нас нет надежды?

- Ни у одного.

- Вы бессердечный человек.

- Я живу в бессердечном, холодном мире. Я просто приспособился к его температуре.

Нет, я не могу сказать, что все так плохо! Иногда гг шутит, в одном проценте случаев даже удачно. Но, видно, автору удачные моменты режут глаз, потому что он тут же спешит все испортить. Ну, вдруг кто что хорошее в его книге найдет.

- Настоящая свара ненавистных подонков, правда? Подумать только: сегодня тут блистает половина знати Ригуса. Я бы сказал, что им не хватает религиозного благочестия, но мне сдается, что это первосвященник уснул там, в чаше для пунша.

На самом деле первосвященник уснул не в чаше для пунша. Он уснул рядом с чашей для пунша, просто то, как о нем сказал я, звучало лучше.

Нельзя сказать, что у книги нет никакой атмосферы. Она есть, конечно: автор не стал брать всяких там мейнстримных ельфов или орков, он ограничился традиционным понятием слова «раса» — в повествовании присутствуют местные аналоги скандинавов, африканцев, китайцев... только все его представления (будто клише было недостаточно) — тяжеловесные, неграмотные стереотипы, смешанные в одну кучу. Те же узкоглазые киренцы, «еретики», по всем показателям менталитета китайцы, в чем убеждает и их организация, неиллюзорная параллель триаде, но их предводитель уже — квинтэссенция стереотипного образа японца, в сотне слоев грима, кимоно, с выкрашенными в черный зубами и поклоняющийся Небесному Императору.

Казалось бы, читаешь книгу, в которой не так интересен или слишком предсказуем основной сюжет — и начинаешь оценивать персонаж, его биографию и прошлое, мотивы, что заставило его докатиться до такой жизни... с гг Полански нельзя сделать даже этого. На протяжении повествования он умудряется находить все новые и новые связи и контакты, противореча своему раннему «мне не у кого спросить» и «в этом городе меня все ненавидят», то и дело вытаскивать *тузы* новые ниточки из рукава, и еще и постоянно отсылаться к внезапным моментам из его прошлого. Даже основная интрига касательно героя, причина, по которой из преуспевающего и самого успешного (его дедуктивный метод, острый, как подошва его ботинок, и гениальный, как трехбуквенная надпись на заборе, не устает нам это доказывать) сыщика он превратился в наркомана и торговца дурью, вообще не раскрывается — два или три раза нам покажут диалог вроде «о, гг, напомни-ка почему ты бандюган? — все из-за бабы!», но не больше. Кто эта женщина? Почему именно она? Что случилось? Ain't no one got time for that, как бы говорит нам господин Полански.

Завершает это божественное произведение кучка благодарностей автора людям, ему помогавшим. Можно много иронизировать над фразами вроде «спасибо мистеру N, что все-таки согласился почитать мою рукопись после того, как я об этом триста лет клянчил, хотя все сказали, что я написал хрень», но я уже устал ругаться. Напоследок скажу, что была там занятная благодарность паре ребят, которые отговорили его помещать в книгу «явно неуместную откровенную сексуальную сцену». Я тут же подумал, что, может, автор все только ради нее и писал. Представьте: текстовый нуарный прон в пафосном стиле описаний героя.