Мэттью Стокоу «High Life»

Такое впечатление, что автор в детстве фанател от произведений де Сада. У него тоже логика и обыкновенные человеческие чувства отсутствует. Только маркиз больше напирал на пыточную часть, а мистер Стокоу специализируется по содержимому требухи и разным испражнениям. Это, наверное, считается альтернативной литературой. На самом деле, подчеркну, похоже на влажные мечтания подростка, где не место реализму, хотя книга здесь помещена именно в этот жанр.

То, что совершают в «Красивой жизни» персонажи — это последняя стадия психопатии, у автора это чуть ли «Не мы такие — жизнь такая», где ему в области психологии заглядывать, лучше со смаком написать, как продукты дефекации жидкой струей лились на лицо и их с наслаждением слизывали. И в таком духе весь опус.

Ну, и, конечно, хочешь ездить на «мустанге», выйди на улицу и скажи, что готов сосать члены, успех придет сразу — и Бред Питт тут же обзавидуется славе. Как-то так.

«Известность пренебрегает очарованием истинного нюара», — мысль, вынесенная на обложку романа Мэттью Стокоу во многом созвучна всей судьбе его творчества. Всему дальнейшему пути, пройденному вслед за написанием ныне уже легендарных «Коров».

Книги Стокоу относятся к тому периоду развития контркультуры, когда апогей 60-70-ых гг. был пройден. Потому за диким куражем авторских описаний слышится почти элегическая тоска из воспоминаний по ушедшему прошлому, вздох грусти из безыдейных девяностых и нулевых. Она же подчеркивает тоску его персонажей — мечте о нормальной семье у Стивена из «Коров» и успехе и — опять же — простом человеческом счастье — у несостоявшегося режиссера Джека из «Высшего общества» («High life»).

И чем сильнее накал безумия в сюжете, тем отчетливее на его фоне будут проявления человеческой грусти. Несмотря на всю дикость «Коров», самой пронзительной в романе все равно остается сцена смерти любимой собаки Стивена; а унылые будни в закусочной Джека страшнее всей дальнейшей эпопеи снаффа, которой он будет заниматься.

Вместе с тем, мир Стокоу — это и отражение серьезной философии постмодерна. Что такое путешествие Стивена в подземный мир разумных (и безумных) коров, как ни ускользание от социального контроля? Почти по «Капитализму и шизофрении» Делеза-Гваттари — это ускользание, не способное слиться в одном потоке с любовью, обретает фашистские, разрушительные черты. Не случайно в финале Стивен становится «коровьим фюрером». История Джека из «Нigh life» — развитие той же линии через проблему визуального. Наши бессознательные порывы производят себя через образы, и Джек мстит за свои унижения и убийство любимой, становясь соучастником снафф-подполья, участвуя в съемках фильмов, переполненных образами насилия и извращения. К этой же теме Стокоу обратится и в своем последнем романе «Колония шлюх» (Colony of Whores), подведя своеобразный итог апофеозу европейской мысли и истории жанра нюар.

Печально, что его книги не переводят в России. Видимо, еще не время — апогей нашей контркультуры еще не пройден, и первое знакомство с подобными романам еще вызывает феерию неподдельных чувств — от восторга до отвращения. Но каждое последующее знакомство со Стокоу меняет ход мыслей читателя. Потому что каждая его книга — это, в первую очередь, попытка переосмыслить прошлое. Переосмыслить не для того, чтобы исправить ошибки (это невозможно, и об этом третий роман Стокоу — «Пустая миля», Empty Mile). Нет, чтобы вспомнить то время, когда свобода человека еще казалась возможной, а трудности в ее достижении преодолимыми.

Идея, которая так и осталось мечтой. В мире, где контркультура стала модой и в литературе уже можно все, долгожданное освобождение так и не наступило. Герои Стокоу смогли сокрушить все запреты, но лишь для того, чтобы лишний раз убедиться в призрачности нашего счастья.