Виктор Пелевин «Тайные виды на гору Фудзи»

Как говорится, чтоб мне так жить, как Пелевин исписался!

Была у меня как-то подруга, которую считал чуть ли не сестрой. Для меня не были секретами её бисексуальная ориентация и феминизм, хоть она их и не демонстрировала, пока не переехала жить в северную столицу. Там по переписке возникла небольшая дискуссия, суть которой в том, что я не гомофоб, но против того, чтобы однополые отношения массово пропагандировались, в том числе и среди несовершеннолетних. После этого она начала сыпать стандартным терминологическим набором, который прекрасно показан в книге (и пускай только кто-нибудь попробует вякнуть, что Пелевин что-то там утрировал, именно так радфемки и разговаривают). А после заскринила нашу переписку и выложила её в группу, описание которой преподносило её членов (хе-хе), как борцов за мир, равенство и всё хорошее. Великие силы, такого потока мата, агрессии и ненависти я не встречал более нигде в жизни. Просто не в первый раз удивляюсь, как точно и правдоподобно Пелевин изображает те или иные слои общества.

А что ещё сказать? Сюжет философский, куда ж без него у автора. Герои гадкие, но, сволочи, интересные. Моментами даже одёргивал себя, когда начинал сопереживать местным олигархам. Без шуток, описание нового наркотика-развлечения при помощи буддистских монахов — это очень круто, мне понравился этот сюжет и злоключения героев. Жизнеописание «Танька» вплоть до её повторной встречи с ГГ у бани было не менее интересным, но дальше начинается очень много феминистической чуши, сделать которую интересной не смогло даже остроумие автора. Просто ограничусь тем, что ужасы потенциального матриархата изображены достаточно натуралистично, и я даже уверен, что при его теоретическом «возвращении» примерно так оно и будет выглядеть.

Ещё здесь очень хорошие и забавные концовки всех сюжетных линий. Книга вообще прекрасна — как всегда актуальна, смешна, злободневна и метка. Карьера и талант Пелевина всё так же далеки от завершения, как и многие годы назад.

Пелевин превращается в Донцову для интеллектуалов: четкая периодика, все о том же-ни о чем. но читается, и читается захватывающе

В этой книге Виктор Олегович очень четко сформулировал эпиграф ко всему своему творчеству:

«Самое ужасное, что наевшийся пустых слов человек начинает верить, будто постиг что-то важное. А ему просто добавили мусора в голову.»

Почему: долгожданный новый роман Пелевина

В итоге: прочитал сдержанную рецензию Юзефович, осуждающую мизогинистичность автора. Даже был несколько возмущён.

Сделал предзаказ в Читай-городе...

Ну, в последних и некоторых ранних вещах Пелевин рассуждает о женщине в основном в парадигме басни про стрекозу и муравья. И иногда рассказывает нам, как эта стрекоза взялась за ум в силу обстоятельств.

Основная же и главная тема большинства произведений Пелевина — буддийские практики просветления, зачастую связанные с веществами, изменяющими сознание. Так и в «Тайных видах».

Интересно наблюдать, как меняются изображения хозяев жизни в творчестве Пелевина. От медиамагнатов, к банкирам, потом к генералам ФСБ и, теперь, к олигархам, плавающим на больших океанских лодках, но всё так же нюхающих кокс.

Эталонный роман Пелевина — остроумный и глубокомысленный, циничный и злободневный. Даже с относительным хэппи-эндом.

Потрясающая книга!

Итак, перед нами снова бандиты, кокаин, буддизм, монахи, много сурьезных мыслей и рецензия на философа Пятигорского вдобавок.

В общем, «рецензия» — это, пожалуй, единственное, что мне понравилось в романе.

Пелевин попытался рассказать о просветлении и спроецировать этот рассказ на судьбу братков из 90-х и их боевых подруг. Получилось... Да ничего не получилось. Финал угадывается к 50-й странице, шутки не смешные, буддизм этим бандюганам идет как корове седло. А уж модная тема феминизма раскрыта так, что хоть святых выноси. Пелевин синтезировал движение #Metoo с теориями Кастанеды — вышло и неубедительно, и элементарно скучно. Впервые я пролистывал страницы в книге одного из любимых писателей. Все эти ящерицы и Великие Матери попросту не работают, сочетание двух схем не дает нового качества, ничего не объясняет и не намечает развития тенденций (это есть даже не в самых лучших книгах мэтра). Ближе всего эта книга к «Числам» — недаром есть общие персонажи и даже один ключевой эпизод получает (неубедительное) объяснение. Но в «Числах» нумерологическая модель была больше, чем просто игрой; безумие общества, помешавшегося на цифрах, переключалось как бы в иной регистр. Тот роман мне не понравился — но мне все равно хотелось его перечитывать и обдумывать. Здесь — увы...

Так плохо и беспомощно Пелевин еще не писал. Пора перечитывать «Чапаева...» или «T».

А насчет буддизма — это, пожалуйста, к философу А.М. Пятигорскому)

Пелевин бывает трех видов. Близкий к гениальности, годный и простой. Причем во всех трех ипостасях он остается автором высшей лиги. Замечу, что русскоязычных писателей, неизменно пребывающих в высшем эшелоне, что бы они не писали, о-о-очень немного. Большинство из мэтров все же нет-нет, да опускается в первый, а временами даже во второй, дивизион.

Так вот, «Тайные виды…» – Пелевин годный. На грани с близким к гениальности. (На мой, придирчивый взгляд).

Это – общее. Теперь… а вот в частностях о книгах Пелевина говорить сложно. Сложно, ибо архетипы, сюжетные ходы, иллюзии (это не опечатка – именно «иллюзии»))) и конфликты у него практически одни и те же. Да, их немало, но этот круг конечен, не глобально велик и крайне неохотно расширяется. Что, кстати, требует незаурядного мастерства и изящества. Из года в год собирать из одних и тех же паззлов разные картины – дорогого стоит. А ведь при определенном старании и не самых больших усилиях можно понять, что все еще и происходит в едином мультиверсуме...

На этот раз Пелевин выбрал духовные практики, российский олигархат и combat feminism.

Инь, янь, PR, маркетинг, вещества и текущий политический момент оказались всего лишь на задворках. Они есть, но не играют никакой роли. Упоминаются. Информационные технологии (и то, как посмотреть), гламур и спецслуцжбы и вовсе – за бортом.

Скроенный на основе выбранного двойной квест привычно расцвечен сатирическо-патриотическими декларациями («Русские олигархи – последние свободные белые мужчины на Земле. Почему только мы? У простых русских самцов для свободы банально нет денег. А белые англосаксы давно в неволе – их сковали нейролингвистической цепью и под охраной черных пантер отправили в ссаных грузовых трюмах на бессрочные символические работы в королевство Ваканда»); философскими максимами («Грести, – подумал он. – Надо опять грести. Все куда-то гребут… Зачем? Ни один ведь пока не доплыл. Ни один…»); социальными парадоксами («У тебя ведь есть крутой мобильник? Тогда ты знаешь, что такое нарратив продвинутой бедности. При римлянах хозяин раба хотя бы оплачивал ошейник, а в наше время рабы недоедают, чтобы его купить»); и экономическими сентенциями («Вот в Сколково как?.. Хотят, значит, чтобы наши юноши и девушки, затянув пояса, в условиях санкций с нуля раскрутились на вечной мерзлоте аж до продаж и клиентов – и только потом отечественный инвестор, экономя на футбольных клубах и баскетбольных командах, понесет им свои кровные. Которые на залоговом аукционе заработал…»). Все вместе – безумно красиво, достаточно вкусно и до неприличия по-пелевенски… привычно.

Фанатам и просто любителям Пелевина – читать обязательно. Вряд ли получится открыть какие-то новые грани и горизонты, но существенное удовольствие гарантировано.

Да и для первого знакомства с Виктором Олеговичем «Тайные виды…» подходят более чем.

После неоднозначного «Айфака 10», Пелевин вернулся к чуть более раннему, ровно на год, роману в качестве ориентира — «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами». И если при выходе «Лампы Мафусаила» усредненной характеристикой всех рецензий было «веселый, но странный», при выходе «iPhuck 10» — «роман понравился», то в случае с «Тайными видами на гору Фудзи» чаще всего отмечается, что роман «легкий». Он действительно легкий, и для меня тоже, по сравнению с предыдущей книгой, и уж тем более по сравнению с «Т» или «Цукербринами». Дело, конечно, не в сложности понимания, а в ощущении. Самый страшный момент для меня произошел сейчас, при написании отзыва, когда я глянул, сколько страниц было в этой книге и в двух предыдущих. Думайте, что хотите, но 416. Во всех трех. 416 и всё. Казалось бы, экая наглость: так хамски, словно у него в контракте прописано, создавать произведение искусства на 416 страниц, ни больше и ни меньше. Невольно возникают мысли о том, как же это всё подгонялось под условное число, обрубались живые слова творца, али неискренне добавлялось что-то для нужного объема. А возразить можно следующее... Порфирий Петрович, он же Виктор Олегович, занимается не каким-то богоугодным творческим процессом, это не муза ему благоволила, нет. Он создает текст. В прошлогодней книге нам популярно объяснили, как это делается. И ругать за это ПВО — значит грешить против постмодернизма, который суть и есть игра.

Две сюжетные линии идут параллельно, знаменуя в конце романа некий синтез противоположностей, слияние инь и ян. На протяжении повествования противоположности в каждой отдельной линии переливаются и сменяют друг друга. Это заметно и в путешествиях по глубинам сознания Федора Семеновича (из подвижности в покой, а из покоя вновь поскорее в спокойную подвижность), и в становлении Тани (из красотки-женщины в брутальную феминистку для максимального достижения мужского начала, из которого само таким образом зарождается женское). Виктор Олегович играет с крайностями, качая персонажей, будто маятник. Для достижения равновесия ли?

Сюжетная линия Феди мне понравилась гораздо больше. Предполагаю, что не только мне. Большинство преимуществ лежат в этой половине книги. Здесь есть всё. От гештальт-психологии до стартапов, от постижения буддийских техник до мирянских забот об отсутствии удовольствия. Что мне в целом понравилось больше всего — это описание состояний погружения в джаны и дальнейшее ощущение инсайтов. НАКОНЕЦ-ТО. Во-первых, наконец-то буддийские практики описаны таким языком, что всё стало понятно и чувствуется на себе. Во-вторых, наконец-то любимый Пелевиным буддизм максимально органично вписался в полотно романа. Мы с вами не братки, и не олигархи, но язык данных персонажей нам понятен больше, посему описание их речами духовных практик воспринимается легко и мягко, отчего и весь роман становится легким. По поводу олигархов есть один из немногих недостатков романа — они говорят, как братки из 90-х. Т.е. нынче уж 2к18 (как принято говорить) год, а сильные мира сего у Виктора Олеговича остаются неизменными. Я могу лишь предположить, что в шкуру других он влезать не умеет, но судить не берусь. Второе главное достоинство линии Феди — сам сюжет, сами находки и происходящие события. Оказывается, вот что может по-настоящему испугать таких, казалось бы, полубогов, какие-то непонятные мирянину внутренние терзания. А как они решили бороться с просветлением — это просто анекдот. К слову говоря, к концу книги я уж подумал: «ну... а политическая повестка будет? хоть чуть-чуть? тут у нас как бы много чего произошло, именно с осени 2017 года» И тут в конце книги Пелевин мне отвечает разрушающей просветление практикой болтовни ни о чем. Ринат, Юрий и Федя начинают трындеть о социалке, о Донбассе, о ЦРУ, об отравлении Скрипаля, о вате, либералах, американцах и ракетах... В общем, это описано таким потоком отборного, простите за выражения, поноса, что сразу становится ясно отношение ко всему ПВО. В романе есть фраза: «Мы живем в эпоху, когда всё настолько ясно, что спорить о чем-то с пеной у рта можно разве что в телестудии за деньги». В точку. Не так давно, с полгода назад, и до меня дошла эта истина. Во времена постмодернизма и постиндустриализма, эпохи отсутствия ценностей и размытого марева правды, самым трезвым подходом будет относиться ко всему с иронией, ничего не воспринимать на полном серьезе. Также роман хорош мимолетными отсылками к произведениям мировой литературы, годящимися для описания буддийских состояний: путешествие автостопом по галактике, сад расходящихся тропок. В линии Тани есть упоминание об осени патриархии. Приятно греет душу то, что, возможно, многие и не заметят этих отсылок, а ты такой молодец, заметил. Работа автора на создание секты, считающей, что ее члены умнее и понимают больше остальных, перефразируя слова Дмитрия Быкова. В целом линия проста и органична, увлекательна и умилительна. Она построена исключительно хорошо.

Линия Тани интересна российскому читателю в меньшей степени. Во-первых, этот стёб над тем феминизмом, который до нас еще не проклевался, мы слышим о нем издалека. О феминизме чрезмерном, трендовом, и стёб над ним достигает столь же вселенского масштаба. В данной линии, возможно, что-то и посмешнее, например, pussyhook или обозначение мужчин словом на букву «х», или сам процесс забрасывания крюка, или ножничный половой акт в лучших традициях «Жизни насекомых» и «Чисел». Однако постижение сути мира через неких сменяющих друг друга гуру, ритуальные этапы учения и пр. — всё это уже было, от «Ампир В» до «Смотрителя» (указываю только самые утомительные проявления сего приема). В целом, атака на боевой феминизм может считаться либо ударом мимо цели, либо прививкой от болезни развитого общества, других вариантов не вижу. Так эту линию и нужно рассматривать. Опять же, не забывая о юмористической составляющей. Еще в линии Тани, помимо самого феминизма, отлично создана призма патриархии, всё зло от нее и т.д. Реальный мир успешно накладывается на игуановскую призму нахождения во всем происков патриархии.

Финал романа обычен для Виктора Олеговича. Никакого подъема-переворота сюжета не происходит, эпоса и драмы немного, у Пелевина другая задача — он просто доводит начатое до конца. Плевать ему на концовки. Ну да, соединил две линии, да, соединил магическое действие боевого феминизма и реабилитации в мирянина в одно проявление в объективной реальности, ну, побаловался немножко. Но это неважно, в книгах ПВО важен сам процесс.

А процесс, в свою очередь, прекрасен. Это всё тот же Пелевин, все те же филигранно отточенные фразы и кажущиеся мимолетными обдуманные мысли. Всё тот же любитель матерых анекдотов, солипсизма, буддизма, стёба и прозрения. Всё тот же острый ум, благодаря которому соединяется несоединимое. Но это и другой Пелевин. Как бы вам объяснить... Вот если раньше вы были во второй джане и затем попали в третью — вот такой в этом романе Виктор Олегович. Он не жжот напалмом, как в «S.N.U.F.F.» или «Числах», он легок и приятен, стилен и улыбчив. Есть такое современное слово «ламповый». Так вот Пелевин в этой книге именно «ламповый».

Напоследок наиболее запомнившиеся цитаты:

- Мы живем в эпоху, когда всё настолько ясно, что спорить о чем-то с пеной у рта можно разве что в телестудии за деньги

- Все звери живут просто на Земле; страны – это виртуальные загоны для людей

- Все, за что мы бьемся в жизни – это перестановка букв на дисплее ума, корректура «рассказа про нас», который читаем «мы сами», хотя оба члена этого уравнения есть голимейшая подделка, ежесекундно разлетающаяся вдребезги… О ужас, о безысходность, о подлость, о бездна… И из бездны этой нет выхода. Мы можем родиться при авторитаризме, умереть при совсем другом авторитаризме, но из-под этого главного наперстка нам не выползти никогда. Но есть и хорошая новость. Кто умирает в конце сеанса? Да никто. Вот только этот нарратив. Помнишь, как пели в восьмом классе? «Если у вас нету тети, то вам ее не потерять. А если вы не живете, то вам и не, то вами и не, то вам и не умирать…»

- Тестостерон … это гормон понта

- «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино...» Весь ужас, все издевательское лицемерие русской судьбы поймано в этой песне. Вот человек мечтает о чуде, ждет его, приближает как может, молится заветному камню, вовремя плюет через плечо, выстраивает продуманные отношения с метлой и порогом, словом, много лет делает все как надо, и наконец — чу! — он услышал Силой. Рокочут лопасти, с неба спускается голубой вертолет (час полета — штука баксов), из него выходит волшебник — и что он делает? Превращает камни в золото? Дарит вечную юность? Дает принца в женихи? Нет, он б е с п л а т н о п о к а з ы в а е т к и н о. И улетает.

- Пошлость собственной мечты была так заметна, что Таня понимала: даже мечтать и горевать ей приходится закачанными в голову штампами, и по-другому не может быть, потому что через все женские головы на планете давно проложена ржавая узкоколейка, и эти мысли — вовсе не ее собственные надежды, а просто грохочущий у нее в мозгу коммерческий товарняк.

При чтении «Тайных видов...» создалось впечатление, что Пелевин решил «потроллить» критиков. Ведь столько раз уже писали в отзывах к большинству романов Пелевина, что П.В.О. повторяется, что опять сплошной буддизм и т.д.! И вот Виктор Олегович ответил несимметрично и написал целый роман, главной сюжетной составляющей которого являются буддистские переживания и медитативные способы достижения счастья, а большинство «кубиков», из которых составлено новое произведение, встречались нам в предыдущих книгах автора. При чтении необычайно часто выхватываются пелевинские самоцитаты и отсылки к предыдущим произведениям.

Основные вопросы, рассмотренные в «Тайных видах...» прямо скажем, не новы для творчества Пелевина: что такое счастье, и в чём секрет женской привлекательности.

Мне очень понравились начальные главы романа, читал и восхищался — вот тот искромётный и смешной Пелевин, по которому я уже соскучился, вот те отполированные до блеска слова, которыми меня всегда цепляет автор! К сожалению, дальнейший переход к вопросам мистической природы женской сущности не произвёл на меня такого же впечатления. На мой взгляд, те же проблемы гораздо выразительнее рассмотрены в «S.N.A.F.F.е», и кроме этого создалось впечатление, что над завязкой повествования Пелевин работал дольше и тщательнее, чем над его дальнейшим развитием.

В целом, получился интересный роман, в котором Пелевин наконец-то отвёл душу и открыто использовал буддизм в качестве сюжетообразующей идеи. Присутствуют любопытные повороты повествования, яркие персонажи и сатира. В романе два главных действующих лица — мужчина и женщина, и две диалектически связанные с ними переплетающиеся линии. Идея мистической подоплёки женских способностей по управлению мужчинами заслуживает внимания, но мне показалась менее интересной, чем духовные искания главного героя-мужчины.

Пелевин стахановскими темпами выдает каждый год по новому роману, и этот год не стал исключением. Роман получился не лучше и, главное, не хуже предыдущих, учитывая скорость написания. Пелевинский сюжет описывать бессмысленно, это надо читать. Так же как и бесполезно советовать новый роман Пелевина к прочтению — у большинства читателей отношение к творчеству Пелевина, как к маслинами: или ты их обожаешь и можешь съесть целую банку за один присест, или на дух не переносишь. А иногда что бы что-то полюбить надо это просто как следует распробовать...

Может показаться, что со времен великого сборника «Ананасная вода», в котором В.О. вдруг вступился за (им же самим ранее разогнанное) ностальгическое отечественное облако тэгов, с гагаринской улыбкой, циолковской бородой и счастьем для всех (даром), Пелевин пишет из года в год один и тот же роман-анекдот, упирая на буквализированные метафоры и разоблачение текущих сетевых хэштегов, мемов и коммерчески успешных жанров в спектре от хронооперы до полицейского триллера. А вот вам про консюмеризм, а вот про гебню, а вот вам про Украину, а вот про экзистенциалистов, а вот вам про соцсети, а вот вам еще! «Сталкеровской» колбасой по мордасам. Шлёп-шлёп-плюх! Уноси готовенького.

Но было бы странно, если бы нам казалось что-то другое: за прошедшие лет девять ветряные мельницы и темницы духа, с которыми уже тогда бился последний рыцарь нашей литературы, стали более-менее бастионами национального самоопределения и фундаментом новейшей медийной повестки.

В этом отчасти есть и наша вина, что великому философу из Чертаново, переместившись куда-то в Шамбалу, приходится и оттуда талдычить нам про одно и то же по нескольку раз подряд, упражняясь в доступности изложения материала, всячески кривляясь и жонглируя мясными деликатесами. И что наилучшим, видимо, способом подачи этого материала в наши дни являются анекдоты из газеты «Тёщин огородик» и нарочито вульгарные каламбуры, которые в пору на тачанках и бронепоездах рисовать (прям как встарь «Даешь ПОО(б)» и т.п.). Ну, а мы разве иначе поймем? Это не у Пелевина проблемы с фантазией, это у нас проблемы с тем, что мы живем в ожившей фантазии Пелевина. В его этой самой буквализированной метафоре.

А он ведь еще когда предупреждал! Фейсбук, айфон, гламур, гендер, политкорректирование, стартапы, жизнеутверждающие коучи, духовные гуру и психоактивные вещества, бодипозитив и метанарратив… Как же хорошо, что есть человек, который может нам (в который раз) спокойно и сочувственно объяснить, до каких космических степеней и анатомических пределов нам это всё НЕ надо. Буддизм и мизогиния, за которые по привычке цепляется аудитория, тут, конечно, особо не причем – самым буддийским текстом у Пелевина до сих пор остается сонет «Психическая атака» (тот, в котором вместо букв — солдатики), а самым мизогиничным — рассказ «Ника» (хотя там даже не про девочку), скорее тут можно наблюдать ностальгическое возвращение к мезоамериканской эзотерике, с которой всё когда-то начиналось на рубеже девяностых, но сколько в этом печальной самоиронии!

Препарируя привычные смыслы, высмеивая повседневный абсурд нашей жизни, абстрагируясь до внетелесных материй, В.О. учит нас, как кажется многим сетевым обозревателям, вовсе не выключать «голову» и «сердце», а совсем наоборот. Но чем дальше – тем чаще так, чтоб нам было понятней. И это больше говорит о читателях, чем об авторе.

Проблема с пелевинскими цитатами, что уровень их афористичности настолько высок, что начав с одной-двух, довольно сложно будет остановиться. Не будем ничего цитировать из «Фудзи», хотя там много прекрасного, но вот еще в девяносто девятом, помните, сказал же: «…надо, чтобы была четкая и простая русская идея (…) тыр-пыр-восемь-дыр и нефига так глядеть». Уже тогда возникли опасения, что пяти страниц, выделенных персонажу заказчиком, будет маловато – а тут, как показывает практика, и шестнадцати романов не хватает. Но общие контуры более-менее наметились, спасибо. Извините, что до нас так долго доходит.

А вообще нам всем, конечно, ужасно повезло, что в эти неспокойные времена у нас есть Виктор Олегович. Только на него вся и надежда.

«Буддистская и ново-амазонская деконструкции капитализма,

или трое олигархов в дзэн-яхте, не считая заплутавшей экс-блудницы с веревкой смерти» (1)

*(1) — автор рецензии, как всегда, приносит извинения за дальнейшие недофилософские, политотные и совершенно сторонние мыслепотоки с вырвиглазным шрифтом, а также за перегруженное заглавие, в котором могла затеряться изящность отсылки на роман Джерома*

Виктор Пелевин, конечно, писатель особенный. Непредсказуемый. Думаю, у каждого читателя с должным опытом и своим кладбищем прочитанных и раскритикованных авторов есть целая плеяда примеров одного из самых печальных исходов в бытии литературы — исписывании. Выхолащивании писательского гения либо капиталистическими волнами тенденций рынка с акульим оскалом, либо идеологическим клишированием, либо скоропостижной деменцией... Да и другими вариантами, остановить которые не всегда под силу тонко чувствующему Автору с большой постмодернистской буквы. Тем более когда сам Автор постмодернист, и тут, как и в случае с поговоркой о любви и ненависти, один шаг с края лезвия самобытности, остроумия, ловкого словца и самостийного, грамотно синкретизированного стиля, в бездну (само)повтора, марширования по колесу сансары с гравировкой тысячеликого Джозефа Кэмпебелла (2), нелепого использования инструментария жанра, из-за коих творческие потуги скатываются в самолюбования своей колкой ироничности и элитарной надменности в расстановке скрытых за семью в степени семь печатями отсылок (3)... Из-за чего форма пожирает содержание, а воскресшая в безумном порыве архаика с незабвенной приставкой «пост-« аннигилирует все достижения как темной, так и светлой сторон западной и мировой культуры (4). В общем, о чем это я талдычу? Пелевин, конечно, молодец, классный владелец посттоталитарного, как бы сказали на Западе, пера, но какой же он неровный автор! Как порой ослабляет хватку... Именно такие путанные, но отчетливые по сути мысли приходят после прочтения «Тайные виды на гору Фудзи».

Казалось бы, для строительства литературной архитектоники в стилистике пелевинщины выбрано все с самым изысканным вкусом сарказма и постиронии. Главный герой — российский олигарх, родом, естественно, из 90-ых. Он жутко богат, но притом столь же одинок и несчастен. Поэтому к нему заявляются из конторы, издали напоминающую «Службу развлечений» из фильма Финчера. Присутствует тут и женский персонаж, практически полная противоположность роковой (нео)нуарной музе. Заплутавшая в извилистых путах да окольницах русского капиталистического начинания (aka стартапа) в размерах всей страны, а то и всего мира. Не совсем плохая, но и не очень хорошая по своей несколько отдающей душком душонке. И целый перечень отсылок к Стругацким, самому писателю, Навальному, 90-ым, современным реалиям и т.д. И все это соседствует с канвой из буддистского опыта, которого лучше всего характеризует второе загалвие к небезызвестной книге из туманных альбионов — «Туда и обратно». А также с изощренной смесью мезоамериканщины с кастанедщиной, мистицизированным феминизмом и щепотки лесбийских экивоков. И коктейль вышел такой себе. Больше пойло, чем приятный, изощренный и даже цепляющий какие-то скрытые фибры души микс-напиток. Но почему? Что не так и где осекся светоч постлитературы Матушки-России?

Мне более всего хочется ответить на собственный же вопрос одним словом — «сырой». Роман «Тайные виды...» просто-напросто недоработанный. Особенно это бросается в глаза по несколько смазанной концовке, которая то ли намекает на обязательное продолжение, то ли говорит, что «в следующий раз постараюсь лучше». Ибо столько сюжетных ходов, которые могли быть должным образом доведены до абсурда, высмеяны и некоторым образом решены, а в итоге остались без должного внимания. К сожалению, это так (для меня); олигархическое недопросветление и метаморфозы уставшей от самой себя сорокалетки лишь порой забавны, а в остальном лишь читабельны. Черт, да сколь даже вполовину изощренности Пелевина можно было б выставить нелепость буддистского аттракциона и феминистического оккультного просветления! Кстати сказать, связаны они тоже далеко не всегда должным образом. Например, я до сих пор не уловил, насколько в постпросветленческом экзистенциальном кризисе Федора виновата Танина петля смерти. Столкновение этих двух мировоззрений, которое я ожидал, произошло также посредственно. Даже самый напрашивавшийся стеб между олигархическим и буддистским вышел не на уровне настоящего Пелевина. Плюс лично я не увидел кульминации, наивысшей точки повествования, а если она и была, то разрешения сего конфликта, напряжения, вышло никакущим. И просившегося торжества любви — ну, лично для меня, повторяюсь, не произошло. Сумбур, короче говоря, который не превратился в нашу любимую фантасмагорическую сатиру положений, современности, бренности взглядов на бытия и самого бытия, а также нашей экзистенции. Все то, что удалось на славу, высшем уровне в «Лампе Мафусаила, или Крайней битве масонов с чекистами», тут нет и в помине, к моему глубочайшему разочарованию. Сухая поделка на прежнее достижение... Кстати, и впрямь очень похожее. Серьезно, не замечаете тут множественной схожести? И в «Лампе...», и в «Тайных видах...» поднимаются темы/проблематики феминизма, современной России и свойственного ей капитализма, столкновения разных вариантов космологий и мироуйстройств, по большей части нелинейное повествование со сменой фокалов в каждой последующей части романа. Все это не просто поднимается в более ранней книге Пелевина, но и отлично используется, обыгрывается, объясняется, разрешается и сочетается со всем остальным. Ничего подобного нет в «Тайных видах...». Отсылки в лоб, без всякой возможности читательской игры, и лишь минимум интересных монологов/диалогов о строении реальности и жизни. И то больше запомнились такие потуги из второй части, представленной записями главного героя. Были забавные и интересные моменты, особенно о Будде как главном наркоторговце человечества. А вот диалог олигархов в последнем (или предпоследнем) романном блоке о культуре России выглядит до крайности путанным, нелепым и бессмысленным. О качественных деконструкциях жанров и реальности я промолчу. Зато есть отсылки на себя любимого, хех. К примеру, разговор Клэр с Таней о понимании Вселенной как симуляции, которая есть только в одном месте (вагине). Сразу же понятно, что отсылают нас прямо к Чапаеву с Петькой о Вселенной в голове. А рассказ игуаны Тане, который происходил в трансе, напоминает живописание трактовки мира как тюрьмы из «Ампира В». Вот такие дела...

Сказать под конец особо нечего. Вроде бы оно и к лучшему. Я не потешу вас размышлениями об угрозах постмодерна и мутациях современного (пост)капитализма, хотя понабрался для этого новым бредом/качественным контентом. Так что оставим это для следующего раза и более удачной книги. Не знаю, будет ли она за авторством Пелевина... Очень надеюсь, Виктор, в тот следующей раз вы таки поднатужитесь, а ваш читатель, к примеру, я, снова будет умилен приятным шармом и тонким стебом с элементом авторского откровения «Лампы Мафусаила...»... А пока вернемся с вами в мир зверств неоимпериализма, смердения и пустозвонства склок новых левых и торжества техно-реакции, а также торжественного шествия массовой культуры и слишком слабого эха чересчур далеких революций.

(2) — имеется в виду воспетый самим оксимыроном труд по сравнительной мифологии «Тысячеликий герой», отдающий культовостью и вездесущностью до сих пор.

(3) — пример подобного скатывания в бездну — сам пример построения фразы о скатывании в бездну.

(4) — отсылка на мою же рецензию о другом произведении Виктора Пелевина — «SNUFF».

Начнём с того, что аннотация к книге пусть и не полный, но бред и о реальном содержании говорит очень «округло и опосредованно». Стоит-ли читать? Да, стоит. Книга вполне пелевинская — пока читаешь, «стрелка осциллографа» колеблется от «офигенно» до «полный бред» не раз и не два, но, при всем при том, увлекательно и с хэппи ендом (хотя он таким и не выглядит — это именно он).

Общее впечатление: книга неплоха, и почитать интересно и подумать есть над чем.

P.S. Из забавного:

Для начала цитата из романа: «-...Ничего такого, что стоило бы защищать, в мире нет. Ни у них нет, ни у нас… Потому что…

Юра опять замолчал, как бы вглядываясь в суть вещей.

- Почему?

- Потому что ничего нет. Ничего вообще. Нигде. Никогда не было. И никогда не будет.

И Юра показал кому-то в пространстве короткий и напряжённо выгнутый волосатый фингер.

Разговор, придавленный последней фразой, стих.»

В качестве отзыва могу только добавить, что этой фразой (или сутью фразы), можно сказать, «придавлено» всё творчество г-на Пелевина. Да, у него неплохое чувство юмора, он иногда очень неплохо «концептуализирует» окружающую реальность, одновременно прикалываясь над нею, но практически после каждого его текста всплывает именно этот вопрос: если ничего нет, то ради чего все эти 300-400-500 страниц стёба и издевательства над всем и вся? Понятное дело, даже человеку, который свято верит в то, что ничего нет (или впаривает постоянно свою веру другим людям за небольшую денежку, на самом деле не веря ни во что), надо что-то кушать и во что-то одеваться... Но, ей-богу, я уже много лет не могу понять, как г-н Пелевин, который, судя по всему, не получает никакого особого удовольствия от написания своих книг (он совершенно явно не графоман в хорошем смысле этого слова — по всему видно, что писание даётся ему если не с трудом, то уж точно без удовольствия), продолжает выдавать на гора по книге в год... То ли это такая мазохистическая епитимья (ничего нет, но «мы это дело поломаем» и назло самому себе наступим на горло собственной песне), то ли просто нужда заела... в последнее верится с трудом — думаю, из современных русских писателей г-н Пелевин один из самых небедных.

P.S. Простой вопрос самому себе — а если ты много лет не понимаешь, зачем автор пишет то-то и то-то, — то зачем ты продолжаешь читать его книги? Ответ тоже очень простой: данную книгу увидел на полке в библиотеке, и рука сама собой потянулась и хапнула... У автора инстинкт писательский, а у читателя — читательский.

Пелевин любит изобретать всяких интересных фриков. Последняя книга не стала исключением. Здесь две сюжетных линии: мужская и женская. Фриков тоже можно четко поделить по половому признаку.

Завязка проста: главный герой так насытился жизнью, что решил воспользоваться своими многочисленными ресурсами, чтобы купить счастье. Суть происходящего просто и ясно выразил еще рекламщик Татарский: «Я просто хочу быть счастливым, а у меня никак не получается». Но продолжение этой фразы получилось другое. У Татарского было: «Может, так мне и надо, я ведь ничего больше не умею, кроме как писать плохие слоганы». Татарский не захотел перемен (ресурса на эти перемены у него не было, да и кислота не может действовать вечно) и продолжил заниматься рекламой. Но не таким оказался главный герой «Тайных видов». У него (на его горе) деньги были. Так началась история про «рейдерский захват важнейшего буддийского инсайта» и что из этого вышло. При чтении лично я вообще часто вспоминал «Поколение П» в том смысле, что главного героя видишь, как альтернативный вариант развития Татарского.

Немного странно выглядит желание трех хозяев жизни, захотевших себе перманентных изменений. Как будто это что-то хорошее. Можно написать свиток любой длины со списком нежелательных перманентных изменений. Но у богатых свои причуды. Не будем особо придираться. Иначе бы просто никакой истории не было.

Если человек переживает, что он говорит на языке, который не он сам придумал, или переживает, что отчужденно занимается пищеварением, то это чрезмерная чувственность или психическая болезнь? Большей частью история главного героя про гиперчувствительность как разновидность редкого проклятия. Про это уже было в «Поколении П». Но там это был просто кусок главы, когда Татарский проглотил кислоту и пытался сочинить концепцию для Бога. Здесь же Пелевин решил развить тему. А чтобы было еще веселее, то мы имеем несколько разных вариаций гиперчувствительности. Но и это тоже проходит.

А еще у Пелевина очень интересно получается внедрять любовную линию в свои произведения. Если мужчине и женщине суждено быть друг с другом, то насколько длинной и сказочной может быть траектория их сближения? В итоге получается. что если для налаживания личной жизни нужен радикальный феминизм, то будем налаживать ее через это самое.

В заключение хочу процитировать юзера с ником «Тимолеонт». «Как говорится, чтоб мне так жить, как Пелевин исписался!»

Пелевин хороший писатель, и постоянные пасхалки, отсылающие читателя к произведениям самого же Пелевина, совсем не вызывают ощущения «рррр, пелевин сам у себя копипастит», а напротив, веселят и добавляют теплоты. В то же время нельзя сказать, что это произведение — роман. Оно настолько же роман, насколько им был «Любовь к трем цукербринам»: писатель много размышляет, и иногда пытается вложить свои мысли в уста героев, но либо вовсе этого не делает, либо делает это так, что честное слово, уж лучше бы просто прямым авторским текстом написал.

Пелевинская злободневность вся выдохлась в «Крайней битве», и теперь витя-олегович продолжает свободную фантазию на тему виртуальной реальности, на этот раз сдобрив эти размышления огромной горстью своей явной издёвки над неомарксизмом. Единственное, что вызывает ничем не замутненный оптимизм — это то, что Пелевин продолжает писать и у нас есть надежда на хотя бы еще один большой настоящий роман.

Выскажу своё мнение. Книга весьма средняя. Начало многообещающие и задорное, после второй главы я откровенно ржал… А потом спад. Повторы самого себя. Обмусоливание того, что уже не раз перекочевывало из романа в роман. Не скажу, что Пелевин – исписался. Отнюдь. Скорее впечатление, что роман делали торопливо, и так, чтобы было в стилистике Пелевина… Вот такой и получился, слегка скомканный, но в стиле Пелевина. Да и концовка разочаровала. Предсказуемая и в контексте романа – банальная… Хотя были места и смешные, и оригинальные, но вот в целом… роман чуть-чуть выше среднего. Жаль.