---
Стивен Кинг «Худеющий»:
Со времён полковника Сандерса и братьев Макдональд приборы для измерения веса стали вызывать страх столь благоговейный, что вполне могут соседствовать в этом плане со средневековым эшафотом. И ведь немудрено, когда любимые штаны не надеваются, рубаха не застегиваются, а цифры упомянутых весов упрямо глаголют очевидную истину: «да, чувак, тебя в ЭТОТ раз стало чуть БОЛЬШЕ, чем раньше». Стивен Кинг, хотя, пардоньте, Ричард Бахман, естественно не мог остаться в стороне и не воспользоваться столь дивной фобией в своих «корыстных» художественных целях. Однако, сделать это он решил, перевернув всё с ног на голову. Ведь главный герой его истории, толстяк-адвокат Билли Халлек, будет испытывать ужас не от набора веса, а от его внезапной, беспричинной потери. Или всё же не совсем беспричинной?
По большому счету, «Худеющий» является тем романом, который сразу же после прочтения хочется разобрать на «шурупы» и «винтики» вложенных в него автором смыслов. На первом плане видится посыл социальный. Цыгане были выбраны автором больше частью из-за того, что цыганское проклятие, в массовом сознании, куда весомее проклятия обычного человека (казалось бы, но об этом чуть позже), но здесь их роль можно свести к некой закрытой, автономной общности, не стремящейся быть частью, так называемого, общества цивилизованного. Вот она дилемма: на одной чаше весов респектабельный адвокат, примерный семьянин, не имевший проблем с законом, а на другой — задавленная его автомобилем цыганка, представительница социального слоя, живущего по своим правилам и законам, зачастую общепринятые законы нарушающего. И ведь повязка на глазах у богини-правосудия нужна как раз для того, чтобы подобные нюансы НЕ видеть, а опираться лишь на конкретную ситуацию и роли участников в ней. Но не оказалось той повязки на глазах у судьи и шерифа, а налитые предвзятой ненавистью глаза были широко открыты.
Положим, судья с шерифом получили за дело. Крутовато получили, от души. Но было ли преступление (и поведение) Билли столь вопиюще безнравственным и аморальным, чтобы накладывать на него ТАКУЮ кару? Он ведь не вылез из машины с криком: «Уберите старуху, а то жрать охота, на ужин опаздываю». Не старался как-то сильно себя выгородить или, напротив, свалить всю вину на задавленную им женщину (хотя она и переходила дорогу в неположенном месте). Так за что же наказание и сопоставимо ли оно с преступлением? Роман действительно мог закончиться на ноте раскаяния и осознания своего ничтожного места в мире, где существуют силы неведомые и неумолимые. Силы, но не люди. Ведь люди жестоки и злопамятны. Что бывает, когда один человек намеренно отнимает у другого надежду, оставляя последнего в непроглядном тумане собственного отчаяния? В этом тумане начинает брезжить крохотный огонёк, который очень скоро разгорается до пожарища неистовой злобы.
Вот тут произведение заиграло совсем другими красками, поскольку из противостояния социального переросло в битву цивилизаций. У индейцев Америки были боги, жрецы, многочисленные таинства и обряды. Были ловушки, привычный климат, знание местности, яды различных змей. Что же было у Фернандо Кортеса? Сталь и жажда золота. Не так уж и много, но в обоих вещах он был твёрдо УВЕРЕН. «Проклятие белого человека», поначалу столь нелепое и смехотворное, начинает обретать суровые очертания реальных бедствий. Бедствий, сделанных человеческими руками, но имеет ли это значение, когда они начинают сыпаться на голову, словно череда египетских проклятий? Один человек может быть злопамятным, а другой очень упорным в достижении поставленной цели. Особенно, когда этот второй человек не прост, ох НАСКОЛЬКО не прост.
Здесь уже не раз и не два вспоминали Фёдора Михайловича, проводя аналогии с «Преступлением и наказанием», вставлю, пожалуй, и я свои пять копеек. Ричард Джинелли, ключевой герой второй половины книги, получился у его «тёзки» Бахмана одним из самых запоминающихся и харизматичных персонажей. Вроде и бандит махровый, на руках которого кровь, и кровь не всегда таких же мерзавцев, как он сам, но ведь, по сути, это классический пример «человека право имеющего», чью роль так опрометчиво решил примерить на сёбя Родион Романович. Он не злодей, в традиционном понимании, просто рамки дозволенных средств и приемов, направленных на решение насущной проблемы, для него расширены намного больше, чем для «человека твари дрожащей». Тем обиднее, что такой яркий и колоритный персонаж имеет судьбу предопределённую исключительно автором, а не собственными ошибочными действиями. Ну не верится мне, что этого матёрого «налима», можно было так просто «взять за жабры». Сам финал истории мне не особо понравился. Сложилось ощущение, что автор старался сделать свою историю умнее, чем она есть на самом деле. Единственное, что должен был ответить Билли на условие старого цыгана: «Ешь сам! Я не собираюсь становиться тобой и передавать своё проклятие кому бы то ни было. Никто ТАКОГО не заслуживает!». Увы, попытка «поиграться» в Достоевского окончилась закономерно: Бахман — не Достоевский. И Стивен Кинг тоже.
Пару слов о фильме. Последний раз я смотрел его довольно давно и перед началом чтения уже изрядно подзабыл. Что сказать? По точности воспроизведения событий книги фильм достоин похвалы (Холланд не первый раз брался за Кинга), хотя режиссура отдельных сцен (перекос в чёрную комедию и гротеск) и актерская игра оставляли желать лучшего. Да, Бёрк хорош, но игра Кэри Вурер просто кошмарна (хотя внешне «хороша-а-а-а», как сказал бы Савва Игнатьевич). Джо Монтенья актер неплохой, но не Ричард, совсем не Ричард (до Чезза Палминтери не дозвонились что ли?). Столько сил потратили на грим Халлека, а «дыру» в носу Лемке сделать так и не смогли. Эх, деревня!
Оценка: 8
https://fantlab.ru/work330#response360805