---
Стройпогибель
— Слушай, как ты думаешь, почему наш город называется именно Сыр-сити? Если подумать, он должен был быть или Чиз-сити, или Сыроград, разве нет?..
— Иди к дьяволу с такими вопросами.
— Во-первых, к Прегрязнейшему меня даже не пустят. А во-вторых, даже если и пустят, как я его спрошу, он же в ледяное озер…
— Я пошутил, работай давай.
Мелкий джинн обиженно замолчал и принялся шуршать пергаментом. Рабочий стол духа был скрыт под горами свитков самого разного материала и диаметра. Подножие этого Хребта Бюрократии состояло из глиняных табличек и потемневших от старости деревянных дощечек с обрывками бересты, середина же больше походила на рынок подержанных ковров. Вершины, как и полагается в горах, сияли снежной белизной новых документов. Глубоко под горными отрогами время от времени пищал кто-то неведомый — мышь или, может, невезучий бес.
Джинн молча передал один из свежих свитков своему собеседнику, тощему демону в гладкой театральной маске, изображающей гнусную ухмылку. Демон близоруко развернул пергамент прямо перед длинным носом маски. В графе «клиент» значилось «Главный Лестничий». Нос поднялся от свитка и навёлся на джинна:
— Масад, ты мне этот заказ третий раз подкладываешь. Тебе за него сунули в грязную мохнатую лапу, или ты просто пакостишь мне из чистого дружелюбия?
— А вот и нет! Это новый запрос, только сегодня пришёл. Так что, как говорится, «работай давай».
Масад довольно пощёлкал зубами и помахал демону пишущим пером. Демон только махнул рукой в ответ, снял с вешалки у двери накладные рога, нацепил их на свой голый череп и вышел на улицу. Главный принцип города — индивидуальный подход к каждому клиенту — иногда становился костью в глотке.
На улице царила привычная, почти карнавальная суета. Цокот копыт по булыжникам мостовой, стоны и рёв, искажённая музыка, смех, крики и звон колоколов — какофония эхом отражалась от каменных стен и черепичных крыш окружающих домов, проникая даже в самые узкие переулки. Сами дома теснились вкривь и вкось, словно помятая картонная поделка ребёнка. Лабиринт улиц между ними пересекал сам в себя и закручивался в гигантскую бутылку Клейна, из-за чего бредущие и танцующие по мостовой процессии становились бесконечным путешествием в никуда. Демон незаметно затесался в одно из таких шествий и зашагал к нужному адресу.
В точке назначения демона уже ожидал сам Главный Лестничий. Гигантский пузырь оранжевой плоти сочился смолой и периодически выдыхал облака чёрных спор из многочисленных отверстий в теле. Венчала эту губку небольшая голова с впечатляющим комплектом оленьих рогов. Одно из отверстий оказалось ртом:
— Аль-Маут Малакаевич, ну что же Вы, ну я же три раза в Стройпогибель писал, ну если Вам душ нужно заслать на грязную лапу, так Вы хоть сообщите, а то так и висим, и непонятно, то ли ждать, то ли ещё куда писать…
Почему-то Аль-Маут ожидал, что такая внушительная гора будет пищать комично тоненьким голоском. Но Главный Лестничий оказался обладателем приятного, глубокого баритона. Продолжая многословно жаловаться, Лестничий кивнул рогами на боковую улицу.
Булыжная мостовая улицы резко ломалась эшеровским узором перепутанных лестниц. Глаз отказывался следить за линиями, переходящими друг в друга — спуск внезапно заканчивался подъёмом, а подъём вёл в глубины дворов, откуда выныривал очередным поворотом, приводящим к исходной точке. Невероятным образом все эти замкнутые петли были связаны одним маршрутом, который шёл вверх, но приводил в итоге только вниз. Местами ступени и площадки запутанной конструкции были выщерблены и разломаны. Зияющие дыры в каменной кладке со следами когтей по краям оставались единственным напоминанием об отчаянии случайных путников.
Аль-Маут сдвинул накладной рог и почесал когтем череп:
— Уф, старинная кладка. Дайте угадаю — что-нибудь традиционное? Похоть, или злословие?..
— Эх, если бы злословие. Благие побуждения.
— А-а, эта лестница. — демон многозначительно выделил слово «эта» и покивал.
— Нет-нет, к счастью, не эта. Та лестница из благих намерений.
— А есть разница?
Главный Лестничий нервно оглянулся:
— Технически, если честно, нет. Но, Вы же понимаете, Аль-Маут Малакаевич… Налоги, сбор на утилизацию заблудших душ, отчисления за эксплуатацию культурного наследия, да и потоковая нагрузка… По документам эта лестница — совсем не та. Так проще.
— Ну ладно, — для самого Аль-Маута всё это звучало нисколько не проще: — давайте её залатаем, и Вы больше не будете присылать по несколько запросов подряд. Начальство очень уж пытливое.
Пока Главный Лестничий рассыпался в благодарностях, подрагивая складчатыми боками, демон достал из кармана планшет и принялся пролистывать инвентарный отчёт со склада. Буква «Б» шла в самом начале, поэтому благие побуждения нашлись почти сразу. Напротив них стояла призрачная цифра «2». Два полу-стёршихся и слабых воспоминания. Не хватит даже на одну ступеньку.
Театральная маска скрыла выражение лица демона, но Лестничий всё равно почувствовал неладное:
— Простите, что-то не так?..
— Э-кхм. Может, вместо побуждений используете прокрастинацию? Или позитивные аффирмации? У меня их тонны, хватит на ещё один город.
— У Вас их тонны, потому что их никто не берёт! — Лестничий фыркнул и покачал рогами: — Они рассыпаются прямо в руках. А прокрастинация очень мягкая. Для внешней резной отделки я бы взял сотку, но не больше. Тут нужно несущие конструкции восстанавливать. В чём дело, Вам жалко побуждений?
— Дело в том, что благие побуждения слегка кончились.
— Как?.. Куда?
— Никто, кроме Вас, их никогда и не требовал, вот мы как-то и… Не уследили.
— Это возмутительно! Вы же Стройпогибель, кто ещё будет следить, кроме вас?
Оставив гневно содрогающегося Лестничего за спиной, Аль-Маут торопливо зашагал на вокзал. Сотни лет никто не запрашивал такую чушь; скорее всего, до налоговых трюков Лестничего этой строчки в списках вообще не существовало. Если успеть на утренний экспресс к людям и быстро набрать материала на один заказ, то, авось, ещё сотни лет никто про эту позицию в списке и не вспомнит.
***
Как-то поутру заместитель председателя контрольно-счётной палаты краевого законодательного собрания Юрий Герасимович Кузнецов вошёл в свой кабинет и обнаружил там чёрта. Чёрт сидел в кресле «Президент», крутил в руках схваченную со стола фоторамку и скалился мерзкой ухмылкой керамической маски.
«Наконец-то, допился», — со странным облегчением подумал Юрий Герасимович. После чего закинул кожаный портфель за диван и достал из кармана фляжку с коньяком. Сделав пару глотков, чиновник весело спросил:
— Что, потустороннее начальство пришло проверить качество моей работы?
Чёрт аккуратно поставил рамку обратно на стол и повернул её лицом к чиновнику. Со снимка на Юрия смотрела хмурая девочка-подросток, неловко протягивающая невидимому фотографу бабочку из цветного стекла. После чего бес ответил:
— Весьма самокритично. Но нет, я тебе не начальство. Скорее, просто коллега. Пришёл просить небольшой помощи и консультации.
— Угу, помощи в виде моей бессмертной души? Учти, я контракт сначала своим юристам скормлю.
— Я бы пошутил, что твои юристы давно работают на мою контору…
— Ха-ха. Ха.
— …но нет, от тебя требуется всего лишь информация. А в обмен я могу решить, ну, например, ту проблемку с земельными участками и гаражными кооперативами. Если тебе интересно, могу сказать, что полиция собирает это дело уже пять лет.
В кабинете повисло тяжёлое молчание. Юрий Герасимович присел на диван и ослабил узел галстука. После чего прокашлялся и тихо сказал:
— Чёрт, как жаль, что ты всего лишь плод моего воображения. Очень жестоко со стороны моего мозга предлагать мне такое.
Устало вздохнув, чёрт встал с кресла и пересел на диван рядом с чиновником.
— Каждый раз одно и то же. Знаешь, раньше, несколько веков назад, вас не приходилось ни в чём убеждать. Каждый ребёнок знал правила и умел подписываться кровью. Теперь же из-за вас я сам начинаю сомневаться в собственном существовании.
— Мне тебя похлопать по плечу и сказать «да ладно, чёрт, ты абсолютно точно реален»?
— Нет. Я предлагаю тебе воспользоваться новомодной логикой и расчётом. Если я галлюцинация — ты ничего не теряешь, да ещё и откладываешь звонок в психдиспансер. Если я реален — ты сорвал джекпот.
Юрий Герасимович потёр ладонями лицо, снял через голову петлю галстука и откинулся на спинку кожаного дивана.
— Ладно, чёрт, чего ты хочешь?
— Во-первых, я не чёрт, а демон. Зовут меня Аль-Маут. А во-вторых, я хочу, чтобы ты показал мне земные средоточия благих побуждений.
Через полчаса на столе перед демоном стояли чашка чёрного кофе, корзинка с печеньем и ноутбук. Раскрасневшийся Юрий Герасимович возбуждённо шуршал мышкой по столешнице, листая сайты и страницы в социальных сетях. На экране калейдоскопом мелькали розовощёкие малыши, облезлые котята, уверенно выглядящие мужчины в костюмах, красные кресты и счастливо улыбающиеся пенсионеры.
— Ну вот, взгляни, сайт, на котором люди бесплатно отдают ненужные вещи другим людям. Куда уж благостнее.
Отвлёкшись от корзинки с печеньем, Аль-Маут глянул на экран:
— Чую только озлобленность и ножи за спинами. Отличный запас неблагодарности, я запишу.
— Ну ладно, вот, собирают деньги на лечение больной девочке.
— Во-первых, на фотографии изображён несуществующий человек. Боюсь, что конкретно эта девочка давно умерла. А во-вторых, у нас уже налажены стабильные поставки жадности от твоих коллег.
— Ты собрался каждое моё предложение превращать в философскую притчу о порочности и лицемерии людей?
Юрий Герасимович недовольно посмотрел на демона. Белая маска ответила ему бесстрастным и неподвижным взглядом нарисованных глаз. Спустя несколько мгновений из-под маски раздался медленный хруст вафли. Чиновник вздохнул и задумчиво посмотрел в кабинетное окно, из которого открывался панорамный вид на город. Низкие серые тучи скользили над однообразными коробками домов; в разрывах между облаками пробивалось солнце, ярко отблёскивающее по поверхности медленной и нечистой реки. От увиденного Юрию пришла в голову идея:
— Слушай, а если в церкви поискать?
Чиновник с демоном посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.
— Ладно, предлагаю походить по городу, — всё ещё улыбаясь, сказал Юрий Герасимович: — может, наткнёмся на что-нибудь подходящее.
Аль-Маут молча кивнул и спрыгнул с кресла.
***
Шофёр Сейфуллыч за свою карьеру видел и слышал много вещей, о которых он предпочитал не рассказывать домашним. Но, при виде заместителя председателя, оживлённо разговаривающего с самим собой на заднем сиденье, даже Сейфуллыч не выдержал и перекрестился. Отчего Аль-Маут, сидящий прямо за водителем, тут же подавился и выронил недоеденное курабье.
Приземистое здание из красного кирпича выделялось из череды себе подобных новыми пластиковыми рамами окон. Перед фасадом тарахтел небольшой трактор, а рабочие суетливо таскали и высаживали ряды небольших ёлочек. Атмосфера капитального ремонта и создаваемой на глазах ухоженности смешивалась с едва заметным зловонием страданий.
Демон опустил дверное стекло и выглянул наружу.
— Что это, больница? Здесь мне делать нечего — вся крыша в ангелах.
— Серьёзно? — оживился Юрий Герасимович. — Приятно слышать. Это хоспис, я сюда выделял неплохие куски бюджета. Вроде как, даже не разворовали.
— Да ничего приятного. Они здесь за тем же, за чем и я.
— Неужто тоже стройматериалы собирают?
— Нет. Едят.
Пришла очередь чиновника давиться коньяком. Сейфуллыч не выдержал и вышел покурить. Вытирая платком колени, Юрий Герасимович неуверенно спросил:
— Л-людей едят?..
— Нет, ты чего, это ж ангелы. Не людей, а их эмоции, идеи, всякие сущности из ваших голов. Мы из них строим, а ангелы их едят. С моей точки зрения, они жуют кирпичи, а с их точки зрения, я живу в пряничном домике.
— А по моему мнению, вы все — отвратные паразиты.
— Не отрицаю. Не хочешь кормить паразитов — будь буддистом. Эти пустышки как специально стараются нам ничего не давать.
Юрий Герасимович прищурился на обитую металлопрофилем крышу больницы. В воздухе медленно плыли клубы дыма от сигареты Сейфуллыча. Казалось, что слепящие блики в сочетании с лёгкой дымкой действительно складываются в белые крылатые фигуры, беззаботно сидящие на карнизах и вентиляционных трубах. Или же это были просто солнечные зайчики.
— Аль-Маут, а намерения тебе не подходят? Почему именно побуждения?
— Ох, ты хоть не начинай. Про налоги слышал?
— Понял.
Демонстративно хлопнув дверью, пропахший табаком Сейфуллыч уселся обратно в водительское кресло и включил радио.
***
Оранжевый блинчик солнца медленно погружался нижним краем в маслянистую плёнку на поверхности реки. Аль-Маут сидел на скамейке, болтая ногами, и жевал чебурек. По набережной мимо скамейки прохаживались уставшие за день горожане, равнодушно поглядывая на одинокого человека в костюме. Человек опустил голову на сложенные руки и разговаривал сам с собой. От него пахло коньяком.
— Мы потратили весь день, но везде тебе что-то мешает. То чувства не те, то недостаточно резонансные, то ангелов туча, то страданий слишком мало! Я думал, вы можете брать любые идеи и эмоции, а тебе ещё и оттенки подавай.
— Ну я всё-таки демон. У всех есть свои правила и границы.
— Значит, мои границы здесь, и я пошёл домой. — Юрий Герасимович закрутил пустую фляжку и швырнул её в реку. Проходящая мимо женщина средних лет неодобрительно цокнула языком.
Над скамейкой повисло молчание, нарушаемое только лишь шуршанием чебурека. Аль-Маут снял накладные рога и положил их на скамейку рядом с собой. Без рогов он выглядел сгорбленным старичком-театралом, слишком серьёзно воспринимающим магию сцены. Искоса глянув на чиновника, Аль-Маут спросил:
— Почему ты так любишь алкоголь?
— Я, блин, ненавижу алкоголь.
Демон выразительно помолчал. Юрий не выдержал и продолжил:
— Жизнь пошла куда-то не туда. Я ведь энтомологом хотел стать. Ходил с блокнотом в библиотеку, выписывал в него виды, зарисовывал… До сих пор дома стопка блокнотов лежит.
— Весьма методичный подход. И что случилось?
— А потом родители меня на юридический факультет пихнули. А потом ещё и на экономический вторым высшим. Идеальный чиновник.
— Понятно. — Аль-Маут покивал длинным носом и кинул смятую упаковку от пирожка в урну.
— Угу. Своей дочери я такого не хочу. Вот, отправил её в Швейцарию. У них там в этом году вместо уроков труда стеклодувное мастерство, представляешь? Вазу прислала. Я в детстве о таком и мечтать не мог. А она ругается. Тошнит её от ваз.
— Ничего, она поймёт. Ты же это из благ… — Аль-Маут внезапно заткнулся и уставился на сидящего рядом человека. После чего медленно достал из кармана планшет и глянул на записи. Юрий поднял голову и недоумевающе посмотрел на демона:
— Что, что там опять?.. Шлакоблоки из наивных фантазий закончились?
Аль-Маут спрыгнул со скамейки и возбуждённо спросил:
— Ты случайно не знаешь, где тут ближайший вокзал?