---
Сердечный Инструмент
Наверное, Мастер никогда не расскажет мне, чем он чинит заржавевшие сердца. Старый хитрец всегда улыбался, щурился, говорил, что никакого Инструмента нет, но я точно понимала - знает он один маленький секрет, а открывать его не желает. Ну и странный... Жалко ему, что ли?
- Милая моя, ты ещё слишком юная, - устало отвечал Мастер мне всякий раз, когда я начинала ныть. - Ты многого пока не понимаешь. Вот стукнет восемнадцать лет, тогда, так и быть, я расскажу тебе об этом Инструменте!
- Ты просто не хочешь, чтобы я чинил сердца вместо тебя! - канючила я в детстве.
Мастер вздыхал и продолжал копаться в механизмах. Что-что, а упрямства ему не занимать - ни разу Мастер даже не вытаскивал при мне этот таинственный Инструмент.
Так что до одиннадцати лет мне приходилось довольствоваться залатыванием язв в желудках. Неблагодарная трата времени! Клиенты обычно оказывались старыми жирдяями с вонью изо рта...
Потом, когда я показала себя ученицей в меру ответственной и не в меру активной, Мастер принялся обучать меня более тонким вещам. Я начала восстанавливать текстуру печени, зашивать порванные лёгкие и даже заменять ниточки нервов, но даже тогда Мастер не решился допускать меня к ремонту сердца. Мне было уже тринадцать, но старик упрямо доказывал, что Инструмент, который убирает с центрального органа всю ржавчину, будет доступен мне лишь при достижении совершеннолетия.
Все девчонки в нашем городе хотели новую куклу или собаку, внимание какого-нибудь мальчишки или похвалу родителей; для меня же самым желанным на свете была тайна сердечного Инструмента. Чтобы скоротать время до совершеннолетия, я много читала, отказываясь от шумных компаний, долгих прогулок и общества людей вообще.
Выходила из Дома я, наверное, раз в неделю - и то, по просьбе Мастера. Ему нужно было то забрать травы госпожи Мяты, то попросить кузнеца сковать новый молоток для костей. Подозреваю, что Мастер мог бы сам сходить в город, а отправлял меня лишь затем, чтобы я хоть как-то развеялась.
Так и прожила я пять лет за книгами, ворча на нерадивых пациентов, прея в Доме Мастера и лелея надежду, что ещё немного - и я получу Инструмент, начну чинить сердца и стану самым молодым врачом в стране.
Наверное, так бы оно и было, если бы Мастер не сыграл со мной злую шутку.
- Поздравляю, - добродушно улыбнулся он мне утром. - Ты достигла совершеннолетия, и думаю, пора тебе показать Инструмент сердца!
Руки уже чесались. Мастер притащил саквояж и долго рылся в нем, после чего вытащил на свет тонкий, потёртый молоточек.
Нет, не так я себе представляла таинственный Инструмент...
- И этим ты чинишь сердца? - не поверила я, взяв в руки молоток. Тот оказался совсем лёгким. - Это же обычный...
Мастер не дал договорить.
- Да, обычный! Но разве это важно? Поверь мне, когда чинишь сердце, самый чуткий механизм в человеке, важен не внешний вид Инструмента, а то, какое чувство ты в него вкладываешь.
Я насупилась.
- Выходит, ты меня просто обманул, - моему возмущению не было предела. - Я-то думала...
Думала! Думала я! Было бы чем! Не вчера же родилась, должна была понять, что со стариком все не слава Богу! Обвел меня вокруг пальца, как дурочку. Наплел сказку о таинственном Инструменте, которым оказался дешевый молоток!
- Ну что ты, - Мастер заметно огорчился. - Никто тебя не обманывал. Вдохни глубже, настройся на хорошие мысли и идем. В приемной ждет твой первый настоящий пациент - его сердце наполовину покрыто ржавчиной, которую тебе предстоит очистить.
Бурча себе под нос и сжимая в руке злополучный молоток, я спустилась вниз. Меня встретил тощий господин, и по его бледноте и апатичности во взгляде я поняла, что Мастер в этом не соврал - у этого пациента и в самом деле заржавело сердце.
- Здравствуйте, - тихо поднялся он со скамьи. - Здесь чинят людей?
- Здесь-здесь, - быстро бросила я. - Идемте сюда. Ложитесь на кушетку. Дайте-ка сюда вашу ремонтную карточку. Хм-м-м, вы давно не приходили на осмотр - еще с осени...
- Мастер, - прошептал человек, лежа на кушетке и прижимая ладони к груди. - Мое сердце... Кажется, оно стало тяжелее... И медленней.
Явные признаки ржавчины, ничего удивительного. Раскинувшись в кресле и скрестив руки, я убрала в сторону карточку и придвинулась ближе к кушетке. В кабинете было места совсем мало, и пахло здесь машинным маслом, железом и окислителями.
- Желание жить? Мотивация? Цели? Планы? - быстро перечисляла я, вспоминая вопросы Мастера. - Все присутствует?
Высокий господин, боязливо вжав голову в плечи, покачал головой.
- Что ж, для меня все ясно. Депрессия - признак ржавчины. Придется раскрыть грудную клетку, будет немного неприятно, но вы терпите.
Сказала я так торжественно не потому, что меня волнует этот человек, а для формальности. Пусть потом не жалуется, предупрежден - вооружен!
Дверца грудной клетки поддавалась неохотно. Наверное, ребра, как и сердце, тоже заржавели. Когда со скрипом они отворились, я достала фонарик и посветила внутрь организма. Сердце, заржавевшее наполовину, билось медленно и устало - ржавчина несколькими слоями покрывала клапаны и сосуды. Невольно руки задрожали от нетерпения - вот тот самый момент, наконец я возьмусь чинить сердце!
Действовать следовало предельно осторожно, не задевая трубки с кровью и механизмы других органов. Краем глаза я заметила, что ткань легких потерта; в глаза даже бросилось и то, что там, внизу, почки висели как-то ассиметрично.
- Ну вы и запустили себя, - проворчала я, вытаскивая пинцет. - Это же надо так... Тут и желудку нужен ремонт, вон язва видна...
Пациент не ответил - разговаривать было тяжело, когда кто-то копается в твоих внутренностях.
Зря я пыталась отколупать ржавчину - она буквально намертво приросла к железному сердцу. Значит, без Инструмента, который дал мне Мастер, не обойтись. Сам старик уже стоял за спиной и внимательно наблюдал за моими действиями. Ишь какой недоверчивый...
Я осторожно взяла в руки молоточек и снова склонилась над раскрытой грудной клеткой пациента. Следовало ударить острым концом по ржавчине, но руки внезапно налились тяжестью.
- Осторожней, - предупредил Мастер. - Работай аккуратно и точно, один неверный удар может быть фатальным... Это тебе не язвы в желудке, сердце - это...
Терпение начинало подходить к концу.
- Да-да, знаю, это центральный механизм человека, качающий кровь и приводящий в действие другие органы!
Но Мастер лишь покачал головой.
- Сердце - это самый чувствительный механизм, самый сложный и уникальный. Пожалуйста, настройся на хорошее. Заложи в Инструмент добрые чувства.
Я закатила глаза к потолку. Потолок был в пятнах и с одной уродливой трещиной.
- Я знаю, как чинить, - прошипела я и сделала первый удар.
Он был точным. Решительным. В меру сильным. Почему ржавчина не осыпалась?
- Вот чертовщина...
Сделала второй удар. Третий. Четвертый. Ни крошки, ни пылинки не оторвалось от слоя ало-рыжей ржавчины. Как очистить это сердце? Если не убрать пласт испорченного металла, он со временем охватит все сердце. У кого-то ржавчина будет распространяться по органу много лет, у кого-то - за один день, но вне зависимости от этого каждый, кто носит в груди ржавое сердце, будет страдать.
Пятый удар. Шестой, более сильный. Пациент вздрогнул, но не вскрикнул.
- Думаю, хватит.
Теплая ладонь Мастера легла на мое плечо. Она пахла машинным маслом и спиртом.
- Освободи место. Я доделаю твою работу, не переживай.
Показалось, или в его спокойном голосе еле слышно прозвенела горечь? Встретившись взглядами с Мастером, я поняла, что он разочарован.
- Мастер, это мой первый пациент! Я должна починить ему сердце! - чуть ли не рычала я, сжимая Инструмент.
- Нет, - голос Мастера потвердел, а глаза смотрели на меня так, как никогда в жизни не смотрели - холодно и отстраненно. - Отдай Инструмент и выйди. Ты не сможешь. Не спорь, иначе ты сделаешь только хуже.
Вот значит как?! Моя мечта жизни провалится просто из-за того, что Мастер разочаровался во мне?! Это этот долговязый виноват, запустил организм, а я теперь должна соскребать его многолетнюю ржавчину, которую, наверное, и не соскребешь уже никак!
«Ты не сможешь» - сказал он, единственный человек, которому я доверяла!
- Почему?! - губы предательски дрожали, как и голос.
Мастер вздохнул.
- В течение долгих лет я пытался научить тебя самому важному - чувствовать механизм чужого сердца так же чутко, как и свой. Ты много читала, много училась, но человек, у которого нет сердца, никогда не сможет чинить чужие сердца. Мне очень жаль.
Внутри меня что-то лопнуло - я слышала оглушительный хлопок. Может, это взорвалось мое собственное сердце и я теперь под конец бессердечна?..
- Ну уж нет...
Не отдавая себе отчета, я замахнулась и сделала седьмой удар Инструментом по сердцу бледного господина. Седьмой, как и первый, был точным и решительным, но... очень, очень сильным. Звон металла разрезал тишину, а следом раздался и гортанный, булькающий вскрик пациента. Он несколько раз дернулся, а потом обмяк. Глаза его закатились под веки, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови.
- Что ты сделала?! - Мастер отпихнул мне в сторону. - Его сердце...
Я не могла ответить. Перед глазами плыло, руки дрожали, выпустив окровавленный Инструмент на пол, который со стуком упал, оставив на паркете алое пятнышко. Когда я заглянула через плечо Мастера в открытую грудную клетку, то вздох застрял в горле, и несколько секунд я простояла, забыв о том, как надо дышать.
Половины медной ржавчины на сердце пациента не было. При седьмом ударе она просто отвалилась. Вместо нее судорожно пульсирующее сердце пересекала широкая трещина. Теперь сердце было не только ржавым, но и разбитым.
Так я сама себе до конца разрушила свои мечты, свою карьеру и свою единственную семью - Мастера, который перестал улыбаться мне и рассказывать новые истории. Старик даже не смотрел на меня, а я не могла смотреть на него - было стыдно. Я несколько раз хотела уйти из дома, но остатки здравого разума останавливали меня.
Ко всем прочим проблемам прибавилась еще одна - бледный человек, которого я чуть не убила, стал постоянным посетителем Мастера. Мастер долго извинялся перед ним за «свою глупую ученицу», но тощий не сердился. Его сердце каким-то чудом смогли подлатать, но перевязка была временной, и Мастер считал дни до серьезной восстановительной операции. Каждый день он начал приходить в Дом. Каждый день казался мне невыносимее предыдущего.
Если смотреть на Мастера мне было стыдно, то этот тощий был болезненным напоминанием о той операции, которая стала моим крахом. Мне казалось, что если визиты этого настойчивого пациента будут продолжаться, то я не сдержусь и в самом деле убью его - на этот раз умышленно. И пусть говорит старик, что я бесчувственная идиотка, но терпеть постоянное присутствие виновника моих планов я не в состоянии.
Сам господин выглядел неплохо. Наверное, Мастер начал чинить и смазывать ему остальные органы, раз к лицу прилил скудный румянец и глаза заблестели, как у вполне здорового человека.
Если честно, то он был очень странным. Прямо подозрительно странным. Пах полевой травой, дождем и, кажется, лесом, а когда встречал меня, пытался завести разговор. Сначала мне казалось, что он не особо умный - ходит, свистит что-то под нос, смотрит в одну точку и улыбается. Если бы я так делала, Мастер бы назвал меня чокнутой...
Но этот человек говорил о звездах и называл себя астрономом. Я не хотела составлять ему компанию, но Мастер, постепенно теплея, разрешал снова залатывать язвы в желудке и зашивать легкие. Работа муторная, но неблагодарной она мне уже не казалась - за чаем странный пациент рассказывал нам с Мастером о созвездиях. Сначала я открыто смеялась над ним, но он совсем не обижался, лишь с улыбкой пытался мне доказать что-то свое.
Говорю же, он странный. Он вообще не видел во мне механика-эгоиста, который чуть не разломал его драгоценное сердце и чуть не отправил на тот свет. Напротив, он часто вспоминал мою первую серьезную операцию с мечтательной улыбкой.
- Знаешь, - говорил он в редкие прогулки. - А ведь никто так не боролся за мое сердце так, как ты.
Я фыркала и пыталась объяснить, что просто очень давно мечтала починить чей-то главный механизм, а в итоге разбила его.
- Но ведь пыталась же. Если бы не пыталась, не было бы урока. А скажи, каково это - чинить людей?
Я тогда пожала плечами.
- Люди - это механизм. Смотри, - я вытащила молоточек, который Мастер отбирать не стал. - Это сердечный Инструмент. Уникальный. Очень важный. Он может убрать ржавчину и нанести рану сердцу.
Мой новый друг завороженно кивал.
- Но знаешь, - хитро прищурилась я. - Не в нем дело. Мастер сказал, что главное - это чувство, которое я в него вкладываю, понимаешь?
Теперь я задумалась над своими словами. А не попробовать ли снова?..
- Желание жить? Мотивация? Цели? Планы? - неожиданно спросила я. - Все присутствует?
Астроном удивленно раскрыл глаза, а потом улыбнулся.
- Да.
Я недоверчиво покосилась на него и все-таки потребовала раскрыть грудную клетку. Вооружившись Инструментом, я склонилась над перемотанным сердцем. Теперь я знала, как нужно использовать мой Инструмент.
Однако, развязав узлы на железном сердце, мне пришлось только ахнуть. Никакой ржавчины не было. Никакой трещины не было. Мерно стучащее сердце было чистым и просто блестело на солнце.
- Похоже, тебе не нужен сердечный Инструмент, чтобы вылечить меня, - улыбнулся астроном, и румянец на его щеках загорелся сильнее. - Ты сама стала им...