Сергей Цветков «Домофон»

Незатейливая, но симпатичная история от еще одного новичка серии. И да — ССК-2020, похоже, ставит рекорд по количеству мертвых/умирающих детишек.

Следователь Алина, недавно потерявшая сына, занимается делом о странном самоубийстве. Обычно люди лишают себя жизни простым и безболезненным способом, но не в этот раз. Мужчина посреди ночи зашел на кухню и просто начал себя резать — да так, чтобы растянуть процесс и не истечь кровью слишком рано. Вскоре выясняется, что в городе уже бывали такие странные смерти. А еще, что к жертве кто-то приходил и трезвонил в домофон.

Рассказ обыгрывает тему возвращения мертвых родственников. Есть поверье, что нечисть не может войти в дом без приглашения: обычно это относится к вампирам, но и другие не-живые товарищи иногда действуют по такой схеме. У Сергея Цветкова они напрашиваются в гости по домофону, и для тех, кто их впускает, всё заканчивается совсем печально.

Отдельными моментами рассказ напоминает «Возвращение» Богдана Гонтаря, в котором мертвая родня названивала герою по телефону. Хотя там никто не просился в гости — наоборот, звали к себе. Места для неожиданных сюжетных маневров тут маловато: как только ситуация обрисована полностью, читатель без труда складывает детальки истории и уже знает, чем всё закончится. К счастью, по самому очевидному пути автор не пошел и припас на финал сюрприз — и это один из лучших моментов рассказа.

В «Домофоне» не обошлось без некоторой «рояльности» и сюжетных натяжек, но в целом это неплохой жанровый рассказ. О потраченном времени жалеть едва ли придется.

Алина — следователь и мать, потерявшая сына после долгой болезни. По городу прокатывается волна жутких роскомнадзоров, в процессе которых самовыпильщики жутко и мучительно калечат себя. На месте одного из таких происшествий Алина находит запись домофонного звонка, где слышит голос покойника...

Очень мощный, хотя и совсем небольшой рассказ. Классический по сути, он за счет атмосферы (или, вернее, сеттинга) создает эталонное ощущение хтонической постсоветской жути и безнадеги — на уровне с Сигаревским «Жить» и «Прикосновением». С этими фильмами рассказ связывает основной мотив — нестерпимая скорбь и возвращение мертвых. Автор на уровне тончайшей эклектики переплетает фольклорные былички о мертвецах с современностью, приправляя это собственной метафизической концепцией (очень схожей с моей Бездной). Скорбная, депрессивная, безысходная вещь. Чего-то подобного я пытался добиться в произведении «Я люблю тебя». Еще вспоминается «Глотка» Юрия Нестеренко (в смысле его рассказ, а не его... нувыпонели) — концепцией того, что местные форзи передают информацию об истинной концепции потустороннего бытия.

В общем, очень переплетенная, эклектичная и мрачная работа с эффектным финалом (с широким простором для фантазии). Мне понравилось.

Неплохой рассказ на классическую хоррор-тему: возвращение мертвых.

Как уже писали в других отзывах — все бы, интересно — интригующее начало. Сюжет, хоть и стандартный, но, по-своему, жуткий. Предвкушение чего-то страшного, неизбежного. И, уже понимаешь, чем все должно закончиться. Ждёшь самого интересного, а, рассказ внезапно заканчивается. На самом интересном месте.

Такое ощущение, что обманули.

Следователь Алина тяжело переживает смерть сына. Тем временем работа не ждет — в городе одно за другим происходят пугающие самоубийства. И по всем признакам выходит, что жертвы лишали себя жизни максимально болезненным способом...

Да что ж такое, снова безутешная мать и мертвое дитя! Кажется, в ССК наметился новый тренд:)

Та же история, что и с «Аномалией» — хорошее начало, безобразная концовка. Стартует рассказ бодренько — тут тебе и следователь с личной трагедией, и необычные самоубийцы. Интрига закручивается, когда Алина выезжает к убитому... и тут же лопается со словами соседки «а тут, кстати, приходил его мертвый сын».

Пуфф!

С этого момента читатель примерно понимает, о чем будет оставшаяся часть рассказа, но все же остается надежда, что автор чем-нибудь удивит. Увы! Роялем из кустов набегает бойфренд Алины Сергей, который совершенно случайно собирал материал к кандидатской диссертации по нужной теме.

Ну и концовка вида «два мента обсуждают между собой страшную картину происшествия» лично у меня уже вызывает зубовный зуд. 6 баллов

Это мог быть неплохой рассказ. Потому как героине и её горю неожиданно веришь. Ну, действительно, читали мы такое тысячу раз, а я почему-то проникся. Сюда бы ещё сюжет позатейливее прикрутить, получилось бы совсем хорошо. А так вышла погремуха, к которой слишком много, для такого объёма, вопросов. Одинокая тётка нашла аномальную квартиру и сгинула. Слишком сильное погружение в детали, для такой простенькой истории. Жаль, жаль.

А еще – приходил к нему кто-то по ночам. Я только засну, так у него домофон трезвонить начинал.

Из вполне среднего рассказа, такая посредственная и идиотская концовка. Присмотревшись к рассказу, понимаешь, на сколько она нелогична.

Следователь Алина недавно перенесла тяжелейшую потерю сына. Чтобы как-то, на время, приглушить боль, отправляется на вызов, <i>выручая</i> своего коллегу. Приехав на место, застает картину извращенного суицида мужчины. Соседки-понятые, рассказали о том, что в последнее время кто-то названивал мужчине в домофон.

Казалось бы, история должна повернуть в детективном направлении – сбор информации, возможные материалы с уличных камер наблюдения и т.д. и т.п., но, что не удивительно, все повернулось в сторону мистики.

Обидно, что в весьма неплохом сборнике ССК-2020 попался такой вот невзрачный рассказ. История без начала и без конца: город обеспокоен чередой самоубийств, кто-то что-то слышал, кто не слышал — додумал, следователи и полицейские без любопытства маячат в сторонке. Проводником простенькой завязки выступает дама-следователь, которую постигло личное горе, раскрывать подробности которого автору неинтересно.

Язык повествования сух и пустоват, если не сказать примитивен, и превращает весь сюжет в краткий пересказ и без того не длинных ютубовских страшилок. Финальный твист и вовсе будто вылетел из ролика какого-нибудь очередного канала «Страшные байки у костра», с той лишь разницей, что вместо ломающегося юношеского голоса инструментом повествования оказывается слабый текст. Автор как будто боялся не уложиться в установленный редактором объем знаков. Например, один из персонажей вдруг ни с того, ни с сего начинает гнать экспозицию, удобную для движения сюжета, но совершенно не увязывающуюся с обстоятельствами сцены. «Привет! Как дела? А знаешь, тут говорят, по ночам ерунда творится».

Рассказ не лезет ни в какие ворота. Такое хорошее начало и в конце сюжетный финт на уровне школьников.