Сергей Лукьяненко «Категория Зэт»

И-э-ххх.. Читаешь сборник, и — ощущаешь себя как на старом кладбище. Кругом — запустение и тлен, старые могилы великолепнейших Идей, каждая из которых могла бы стать основой шикарнейшего романа. Или — прекрасной повести. Ну, или — на худой конец — замечательного рассказа. Если бы Автор дал себе труд довести Идею до ума.

А так он её — просто похоронил под ворохом слов. И — теперь, аки мазохист, вытаскивает на свет божий, поворачивает с боку на бок, разглядывая так и сяк, а потом... — отворачивается и бредёт дальше, меж рядов покосившихся крестов.

Сколько трупов прекрасных книг, ёкарный бабай

»...ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его..»

от Марка. 11-23

Межзвездная война, охватывающая невообразимые по размерам пространство и количество живых существ, вовлеченных в нее. В любом случае победа или ощутимый перевес в ней, обойдется любой стороне конфликта немалыми потерями в живой силе, технике и ресурсах. Возможность разом закончить данное противостояние казалось бы является чем-то настолько несбыточным и невероятным, чтобы вообще вести о этом речь — как на сцену выходит ничем непримечательный подросток с окраины обитаемых земель...

В христианстве вера в чудо является только упованием на силу Создателя, ибо на подобное не хватит никаких человеческих сил, в этом же рассказе автор предлагает посмотреть на то, что получится, если человек будет расплачиваться за совершенное чудо своей собственной жизненной энергией.

В античной философии имело место утверждение, что человек это микрокосм, то есть в нем заключена вся материальная структура космоса. Такая точка зрения действительно позволяет понять и поверить в финал рассказа.

Да, действительно, рассказы Сергея Лукьяненко имеют особую атмосферу. Соглашусь, что в них наиболее прослеживается сам автор.

Романы, в силу объёма, имеют больше деталей, наполняющих атмосферу, воды, отступлений... В рассказах всё сжато до предела, в них ты сталкиваешься с проблематикой один на один. Будто она — это грабитель в подворотне, который держит лезвие ножа у твоего горла. Время останавливается, ты видишь каждую его крупинку, ты чувствуешь смрадное дыхание твоей проблемы... И остаётся либо отдаться ей, позволив распоряжаться твоей жизнью, либо попытаться решить её для себя. Да, возможно безуспешно, но ты попробуешь.

Что для вас этот рассказ? Решите сами. Для меня — это способ озвучить одну из неоднозначных проблем и подтолкнуть читателя к размышлению.

Очень люблю отслеживать и смаковать творчество автора не через романы, а именно через рассказы. Короткая форма более ярко отражает эволюцию или деградацию. И если посмотреть на творчество Лукьяненко через призму рассказов, понимаешь, насколько он крут. С конца восьмидесятых, с той же «Категории Зэт», и до тех, что датированы 2018-ым. Жаль только, что писать рассказы он начал в разы реже. А именно этот рассказ — человечный. Как и многое в творчестве автора.

Оригинальный рассказ за счет необычных сверхъестественных способностей человека и сюжетного решения. Хотя с моей точки зрения существовали простые пути транспортировки живого объекта в бессознательном состоянии или полностью напичканного снотворными средствами. Хотя в целом рассказ читается, но концовка могла быть и другая. В то же время любые сверхъестественные способности опасны для обычного человека и никогда не поверю в добрые чувства этих существ, так как в доброту обычных людей. Но, в целом неплохо.

Чего прикопались к совершенно неважному понятию — «добрый офицер» или нет?

Это совершенно субъективное замечание, человека проведшего пару недель с другим человеком в некоем транспортном средстве.

вот вы в поезде встретите попутчика, поговорите с ним, выпьете пару раз и он вам тоже может показаться «добрым», а может это какой-нибудь вор-рецидивист «компанейская душа» подался на «гастроли» после убийства?

«Добрым» можно назвать по сравненению с другими людьми, и в данных обстоятельствах.

Офицер просто квалифицированный охранник, с адекватным восприятием опасности и довольно тонкой душевной организацией. Потому что «идейный», почти «пламенный революционер».

Дело не в том, что этот офицер на фоне других конвоиров выглядел лучше или хуже, а в знаменитой фразе Достоевского о «слезе ребенка».

Не знаю, я не очень люблю Достоевского. Не очень понимаю спонтанные поступки в защиту таких тринадцатилетних мальчишек.

Хотя с точки зрения получения «результата» сделано все правильно — неожиданное известие, эффект усиленный только пережитой катастрофой и «случайным спасением», усиленный некоторым периодом неизвестности и прибытия на Землю.

Сказать этак после пары недель, что мол, а ведь «мы победили» или враждебную планету разорвало какое-нибудь притяжение черной дыры — было бы сложнее сконструировать.

С точки зрения стратегии момент выбран удачно.

с точки зрения защиты прав ребенка...

Вероятно всего многие будут возмущаться, но когда войны были более «общенародные», а не велись контингентом высокоспециализированных военных, зачастую — наемников, контрактников, всякие китайцы и не только, считали, что если их ребенок совершил «подвиг» или как-то отстаивал интересы «своих» они гордились этим.

Это в чем-то сравнимо с понятием «один человек» и «выживание человечества».

Ведь не зря в рассказе приведен случай с «невероятным» попаданием метеора в корабль.

А если какой-нибудь паникер ненароком ляпнет что «марсиане» высадились на Манхэттене или в Буэнос-Айрес, или земляне понесли тяжелые потери и отступили куда-нибудь не туда — хана человечеству.

Ну или банально, мальчик проснулся ночью, ему показалось, что его родители умерли — и родители того, канули в Лету.

Думаю автор не ставил себе цель чему-то научить, а просто «поиграл» мыслью о ситуации «или-или».

Ну, Хагакурэ и Ямамото Цунетомо рекомендовали одно...

Знаете, всегда удивлял эпизод с Наткой Шестаковой и Сергеем Ганиным из «Военной тайны» на вокзале и после гибели Альки.

***Но что поразило Натку — это то, что он был не угрюмый, не молчаливый и вовсе не одинокий.

Аркадий Гайдар записал в дневнике: «Сегодня я неожиданно,

но совершенно ясно понял, что повесть моя должна называться не

«Мальчиш-Кибальчиш», а «Военная тайна». Мальчиш остается мальчишем, но упор

надо делать не на него, а на «военную тайну», которая вовсе не тайна».

Что же это за «военная тайна», которая вовсе не тайна?

А это и есть те черты характера советских людей, их коллективизм,

интернационализм, готовность к подвигу, которые Аркадий Гайдар разглядел у

советских ребят и которые эти ребята, повзрослев, с такой яркостью проявили

десять лет спустя, на полях сражений Великой Отечественной войны.

Короче, это когда патриотизм не «против» кого-то, иноверцев, безбожников-атеистов, «черных». «желтых» и проч., а патриотизм «за».

ПС. но расказ мне кажется немного «педофильским». Чувствуется«крапивинское воспитание».

Если бы это был молодой, или совсем не молодой человек, или девушка — хотя взрослый, наверное, все-таки догадался насчет своих способностей, — было бы сложнее и не так «безупречно логично».

Герой, офицер чем-то напоминает клерика Престона — сообразителен, умен, безупречен.

Юноша с горящими глазами, который сам не зная о том, материализует свои страхи и мечты. И военный, которому предстоит разобраться в применении его способностей. Дэниэль, подобно Хоттабычу, которому мешал шум самолёта, заглушает реактор и создаёт аварийную ситуацию, но беззлобно, наивно.

Для меня рассказ приходится братом, но троюродным “Звёздочки светлой…” Бестера, которому верю больше: ребёнок, даже запуганный, не потратит себя на других, накажет и будет непослушным. Произведение Лукьяненко о силах чувств и взаимопомощи, не в нашем времени решения проблем выстрелами бластера и нажатием кнопок.

Что такое Добро? Некое морально — нравственное состояние сознания. Мораль категория человеческая, а следовательно относительная.

Как может представлять себе Добро тринадцатилетний мальчишка? Какое Добро он мог познать за свою недолгую жизнь?

У Станислава Куняева есть такое четверостишие:

«Добро должно быть с кулаками

Добро суровым быть должно,

Чтобы летела шерсть клоками

Со всех, кто лезет на добро…»

И не смотря на отсутствие явной суровости и жестокосердия у офицера, возможно «добрый» в представлении мальчика, тот — кто к нему проникнется. Тот, кто его выручит. Офицер проникся к мальчику и тот поверил, поверил в его доброту. В ту доброту которую он представляет возможной.

Чтобы изменить что-то..нужно очень много душевных сил. Мальчик отдал всего себя без остатка, ради того..во что поверил!

Один из лучших рассказов у Сергея Лукьяненко. Под категорию «ЗЭТ» — попадают особо опасные люди. Только чем может быть опасным обыкновенный мальчишка, способный порезаться от, казалось бы, в принципе небьющейся чашки? И где заканчивается предел нашим возможностям?

P.S. Боже, почему, несмотря на то, что всё шикарно написано, мне хочется выть от горя и тоски? Эй, автор, прекрати ТАК писать о мальчишках… Так нельзя, это ведь дети…

Не понравился рассказ. Этот офицер не показался мне особым извергом. Сухарем и служакой да. Но не злодеем. Не могло быть так что обратить его к добру было так же трудно как уничтожить звездную систему.

По эмоциям, написан так, что задевает, хотя в тексте не видно причин для это, ибо текст показался нарочито сухим. А сам по себе рассказ показался занудно скучным. Странные ощущения.

Сам рассказ понравился, нарастание интереса, интриги, загадки, подвод к кульминации и ... конец явно не тот. Всё равно что самым лучшим микроскопом забили гвоздь. Не вяжется, ценой жизни мальчишки, превращение 1 (по рассказу совсем неплохого) человека в совсем доброго. Привить доброту может хорошая, заботливая мать (и не обязательно ей при этом умирать), а сила пацана — совсем другого характера и уровня, в противном случае он себя давно бы растратил.

Отличная история с шикарным финалом. Рассказана, имхо, совершенно правильно и честно. Вот именно так и должно всё происходить — все эти ляпы, отсутствие логики в поведении конвоира, недальновидность «военщины» и пр. и пр. Как в настоящей жизни. И единственное, почему не поставил десятку, так это за то, что уж очень «надоели» эти лукьяненковские тринадцатилетние мальчики... Хотя в данном рассказе это уместно.

Занятная история. Сделав вояку добрым, паренек исчерпал весь свой потнциал...

Конечно, много натяжек в этой истории, если задуматься, как грамотно можно было использовать такой дар, в какой компании психологов надо было его транспортировать (или в «выключенном» состоянии) и т.д. и т.п. Но автор явно не ставил задачей акккуратно разрабатывать тему. Он дал только эмоциональную составляющую.

Кстати, понятие доброты в данном конкретном случае тоже как-то сомнительно (перестрелять охрану и забрать мальчишку, неизвестно для чего?).

Ну люди поймите же наконец! Нельзя требовать чтобы ребенок стал суперменом!