Кага Отохико «Приговор»

* Dura lex, sed lex. Закон суров, но это – закон!

* Pereat mundus etfiat justitia. Правосудие должно свершиться, хотя бы погиб мир.

* Salus populi suprema lex. Благо народа – высший закон.

* Vox populi – vox Dei. Глас народа – глас Божий (принципы римского права)

Пришёл мужик на берег реки, воткнул в землю кол и сказал «Моё!» — так возникло право и сразу же за ним возникло государство (д-р юр. наук, проф. Я.М. Бельсон, вводная лекция по предмету «Теория государства и права»)

История человечества с точки зрения юриспруденции есть история преступлений и наказаний. И определение меры виновности преступника и избрание способа кары за содеянное является камнем преткновения уголовного процесса и суда.

История смертной казни является одной из старейших в системе наказаний. Начиная от всяких там Хаммурапи и Ману, 12 таблиц и римского права человечество регламентирует применение этого самого жёсткого и необратимого наказания. На Руси эта мера была прописана в Русской правде и в других письменных источниках права.

Т.е. смертная казнь как таковая существует ровно столько, сколько существует человечество со всеми его социально-правовыми институтами.

А теперь к книге. По сути, если убрать всю литературщину и оставить только суть, то мы имеем превосходный системный труд по этой проблеме. Автор сумел и широко взять и глубоко вспахать. Т.е. и покрутил в зоне авторского и читательского внимания много соседствующих смыслов этой громадной и сложной проблемы — смертной казни, и каждый смысловой слой прокачал изрядно глубоко, проникая в самые недра явления и сути.

— Весьма подробно и детально составлен и проработан так называемый психологический портрет человека, приговорённого к смертной казни. Причём не одного такого осуждённого, но нескольких, с разными психотипами, разным уровнем интеллектуального развития и образовательным цензом, разного возраста и даже пола. В результате читатель имеет возможность не просто абстрактно думать и говорить о некоем среднестатистическом «приговорённом», а при этом иметь ввиду совершенно конкретных разных людей со всеми их психотипическими особенностями, характерами и темпераментами, фобиями и психолого-психическими статусами и всем прочим, что делает нас индивидуальностями и личностями.

— Показаны и рассказаны особенности психического статуса приговорённых с рассмотрением нюансов в зависимости от давности вынесения приговора, отношения к совершённому ими преступлению (преступлениям), опять-таки возраста, образования, интеллекта и прочих индивидуально-психологических особенностей. Понятное дело, что вообще психология преступника имеет свои особенности, и тем более человека, совершившего и готового совершать и далее тяжкие преступления. Кроме того, во время всего многомесячного расследования и затем всяких судебных процедур, а после этого и по ходу неопределённо долгого ожидания своей казни приговорённый испытывает мощнейший психофизиологический стресс, что не может не сказаться на его состоянии.

— Особенности режима содержания и детали быта при содержании приговорённых к смертной казни в тюрьме (Японии). По мере чтения 900-страничной книги мы постепенно проникаем в самую суть условий содержания осуждённых в японской тюрьме, узнаём всю организацию их жизни, распорядка дня и режима питания, особенности организации и проведения свиданий и переписки с людьми из внешнего мира, возможность читать и как-то организовывать свой досуг (если слово «досуг» уместно здесь), отправлять естественные надобности и получать медицинскую помощь...

— Система и характер взаимоотношений как между самими осуждёнными, так и между ними и персоналом тюрьмы, начиная с надзирателей и заканчивая руководством учреждения. Понятное дело, что в любой тюрьме осуждённые соседствующих камер имеют возможность устанавливать межкамерную связь, вот и в Японии сидельцы перестукиваются, но ещё и попросту перекрикиваются через открытые окна (на самом деле если это проблема для администрации учреждения, то можно просто организовать звуковую завесу). Но тут речь даже не о самом факте такого вот общения между тюремными жителями, а сам характер их отношений друг к другу — дружественность или враждебность, стремление одних доминировать над другими и готовность подчиняться чужой воле, способность брать во внимание интересы соседей по камере и по блоку и сдерживать свои собственные прихоти (любители петь и громко читать стихи и вообще попросту навязывать другим свои «аудиоконцерты» всегда имеются).

А взаимоотношения между персоналом тюрьмы, начиная с надзирателей и заканчивая самыми высшими чинами, вообще отдельная суть. И автор книги, в общем-то, показал читателям практически весь спектр возможных взаимоотношений. Привлекает отдельное внимание то, что в книге (по крайней мере, в книге) нет ни одного явного садистически настроенного персонажа — всегда ведь есть вариант, что среди надзирателей и каких-то других сотрудников окажется человек, страстно любящий помыкать и издеваться… И особое внимание уделено отношению к приговорённому в те дни, когда становится известной дата исполнения приговора — в принципе, практически все относятся к осуждённому сочувственно — конечно, такое сочувствие ничего не отменяет, но всё-таки...

— Проблема справедливости и своевременности вынесения приговора и возможностей его опротестования. В книге автор дал возможность читателю довольно подробно и детально познакомится с совершенно конкретными преступлениями, причём показывает нам эти деяния то как бы со стороны самого преступника, то с какой-то другой стороны. Т.е. читатель имеет возможность как бы узнать о том, как на самом деле обстояли дела при совершении того или иного преступления, что там думал и чувствовал убийца и его подручные при подготовке и совершении деяния. И рассказывает о каких-то других делах, но уже только с позиции правовой, т. е. то, что расследовано и стало известно в процессе этого расследования. Наверное всё это для того, чтобы читатель сам имел возможность разобраться в степени виновности того или иного описываемого в книге персонажа, и сам попытался ощутить, чего именно заслуживает тот или иной герой.

— Исполнение приговора с рассмотрением всех сторон этой проблемы: отсрочка по времени исполнения на недели, месяцы и годы с момента вынесения и прохождения его по всем инстанциям (насколько оправданно такое длительное отсрочивание?). Вот тут вообще можно много и долго рассуждать и спорить и приводить массу доводов и про и контра и… так и не прийти к однозначному выводу, что и как нужно делать. С одной стороны, приговорили, апелляции рассмотрели, и вперёд, на эшафот, электрический стул или куда там ещё. Чего напрасно мучить человека — ведь понятно, что когда ты приговорён к казни и все возможности пересмотра приговора исчерпаны, то наверное сложно по настоящему представить себе внутреннее состояние такого человека. Но, с другой стороны, какая-никакая, но это всё-таки жизнь, да, в камере, да, в холоде и одиночестве, да с лишениями и однообразием, но всё-таки жизнь. И кто-то из приговорённых держится и цепляется и за такую жизнь. А кто-то бравирует и требует казни немедленной. В книге автор знакомит нас едва ли не со всеми возможными вариантами: кто-то сидит более чем полтора десятка лет, другой убивает себя демонстративно, пытаясь доказать тем самым свою свободу выбора, а кто-то сам себя приговаривает к смерти, будучи не в силах вынести давление содеянного, и прочая, и прочая, и прочая...

— Проблема психических и психологических страданий как родственников и близких потерпевших от преступных деяний людей, так и самих преступников — одно дело, когда приговор вынесли, признали законным и незамедлительно привели в исполнение, и другое дело, когда осуждённый месяцы и годы сидит в камере, не зная, когда придёт его черёд, когда за ним придут… И тут и родственники потерпевших могут испытывать самые разные чувства по отношению к преступнику, и родственники самого осуждённого, и многие другие люди, в том числе автор показывает нам вариант политической подоплёки, когда интересы некоей оппозиционирующей партии берут себе на вооружение совершенно уголовное деяние одного из приговорённых, пытаясь придать ему политическую окраску и смысл.

— Рассмотрен также и религиозный аспект этой проблемы. Так, главный герой романа по мере ожидания исполнения приговора приходит к христианству и, наверное, воцерковляется, ибо постоянно встречается с окормляющем тюрьму священником и со своим духовником. Допускаю, что он проходит духовное перерождение и перестаёт по сути быть преступником. Тем более, что вроде как и поведение его за все эти годы свидетельствует в его пользу — он пишет книги и общается с родственниками, он не совершает никаких правонарушений и просто едва ли не идеальный осуждённый. Казалось бы, всё, человек полностью изменился переродился, так может быть стоит изменить приговор?..

— Ну и, наконец, вот такой психологический аспект, касающийся уже не только осуждённых, отбывающих длительные сроки в местах лишения свободы и в особенности в тюрьмах, но и достаточно продолжительное время работающих там сотрудников. Речь идёт о так называемом понятии «человек тюрьмы». Когда я с четверть века тому назад учился в некоем весьма специальном профильном учебном заведении, то на одной из лекций как раз речь и шла о том, что длительное пребывание в условиях камерного содержания накладывает неизгладимые изменения на психику человека, при этом озвучивалась американская цифра в восемь лет (американская потому, что эту цифру вывели американские специалисты-психологи). Но при этом точно такое же воздействие тюрьма оказывает и на достаточно долгое время работающего там сотрудника — и зэк, и мент становятся «человеком тюрьмы», и тот, и другой изменяются глубоко и практически невозвратно. И в самом деле, довольно часто бывает, что отслуживший в этих не очень радостных условиях человек выходит на пенсию и … остаётся там работать уже в качестве вольнонаёмного по той или иной специальности — примеров тому лично я знаю множество. Да и просто круг его интересов, знаний, умений и навыков настолько специфичен, что не всегда интересен и понятен для людей с воли.

И вот об этом аспекте тюремного воздействия на психику человека у Отохико тоже проскальзывает в тексте, по крайней мере мне эти соображения и мысли пришли в голову едва ли не в первой четверти чтения.

При написании этого отзыва я намеренно избрал вот такую, суховатую и скучноватую форму рассуждений — более-менее систематический анализ текст романа. Просто потому, что сама эта проблема настолько остра, что до сих пор не имеет окончательного идеального решения. И потому, что у меня, как и у любого другого человека нашей планеты, есть своё собственное отношение и к тяжким преступлениям, и к выносимым приговорам, и к смертной казни как высшей и исключительной мере социальной защиты. Потому что сама смертная казнь имеет столько смысловых нагрузок, что можно просто запутаться, пытаясь в каждом отдельном случае понять, какой аспект тут будет уместен и необходим. И фишка как раз в том и состоит, что важно рассматривать именно каждый отдельный случай по каждому отдельному преступнику. И кого-то нужно всё-таки именно казнить. Но кого-то и миловать…

Наверное...

Вещь монументальная, неспешная, многоуровневая про японцев и Японию, пенитенциарную систему этой страны в основном шестидесятых годов прошлого века, про семейный быт, но в основном — это философская вещь. Размышления на тему жизни и смерти, любви и ненависти, психических отклонений и адекватности такого наказания как смертная казнь

Конечно, есть и интрига относительно кого когда выдернут с нулевого уровня тюрьмы, где обитают приговоренные к смерти, есть и эпизоды взросления главного героя — младшего сына в семье из трёх братьев и матери-одиночки (отец умер рано), его тяжёлого детства, беспутной юности, преступной молодости и последующей моральной перековке в истинного христианина. Автор — католик, поэтому духовная опора человека в романе у него — Христос, а не Будда.

Много про врачей — психиатров, про врачебно-лечебную систему в тюрьме и конечно про «сумеречное существование» приговоренных, но ещё не казнённых заключённых этой тюрьмы и чуть поменьше — об охранниках. Безусловно, присутствует явная самоцензура, чернухи здесь нет, как и особо натуралистичных эпизодов. Автор, как и главный герой — убийца с высшим образованием Такэо Кусумото, приговоренный за убийство к смертной казни, и пишущий о местных обитателях, вынуждены весьма фильтровать свои тексты.

Однако и в приглаженном виде литературное качество труда очень высокое. Есть и элементы юмора, например, как убивец по пьяни после приговора ударился в политику и объявил свой поступок борьбой пролетариата против гнусной буржуазии, много эрудиции и уважения японского автора к классике, прежде всего Достоевскому, авторитету в части психологии приговоренных. Но в целом это психология и морализация, правильная книга для правильного воспитания.

В общем, книга не для всех. Мне лично понравилось в основном за относительно небольшие подробности японского быта и общества. Против главной идеи романа конечно тоже нет возражения, но очень уж велик объем психологической накачки.