Уильям Хоуп Ходжсон «Через центр циклона»

Это отличный рассказ. Не эссе, а художественный очерк, потому что мы не просто читаем нудное перечисление событий, но переживаем их, мы видим реальными основных персонажей: героя фотографа, первого помощника, шкипера. И невероятную по красоте и могуществу стихию. Пожалуй, среди рассказов сборника «Дом в порубежье» именно «Шамракен...» и «Через центр циклона» — я бы для себя отметил. И, пожалуй, по силе слога именно «Через центр циклона» превосходит другие, нереалистические вещи. Для настоящего литературного произведения ведь неважно, выдумал автор или виртуозно рассказал реальную историю, а это плавание через центр ужасной стихии написано очень хорошо. Впрочем, если в первом издании рассказ сопровождался фотографиями, дорого бы я дал за то, чтобы взглянуть на эти фотографии. Отличная история, которая что-то новое мне открыла, и за которую я могу сказать «спасибо» автору!

«Через центр циклона» – один из «морских» рассказов Уильяма Хоупа Ходжсона. В основу легла настоящая, а не вымышленная история. Рассказывается о пережитом кошмаре в ту пору, когда Ходжсон служил моряком, о столкновении людей с безжалостной стихией. Никакой придуманной нечисти и не надо. Автору прекрасно удалось передать, как мал и хрупок человек, как могущественны и неукротимы силы природы. Рассказ, вроде, и простой, но увлекательный, захватывающий.

В некоторых источниках указывается, что это эссе, но для эссе слишком живо и эмоционально написано. Это явно художественное произведение.

Кстати, становится понятно, где Ходжсон черпал вдохновение, где истоки самых известных его фантастических работ: где он видел зловещее зелёное и красное, и почему голубой – самый хороший цвет. Потому что это цвет чистого неба и спокойной водной глади. Цвет, если можно так выразиться, безопасной погоды.

История эта напомнила мне откровение Джека Лондона из Путешествия на «Снарке»:

«Вот пред вами я, маленькое животное, называемое человеком, комочек живой материи, сто шестьдесят пять фунтов мяса, крови, нервов, жил, костей и мозга, — и все это мягко, нежно, хрупко и чувствительно к боли. Если я ударю тыльной стороной руки совсем не сильно по морде непослушной лошади, я рискую сломать себе руку. Если опущу голову на пять минут под воду, то я уже не выплыву, — я захлебнусь. Если упаду с высоты двадцати футов — разобьюсь насмерть. Мало того — я существую только при определенной температуре. Несколькими градусами ниже — и мои пальцы и уши чернеют и отваливаются. Несколькими градусами выше — и моя кожа покрывается пузырями и лопается, обнажая больное, дрожащее мясо. Еще несколько градусов ниже или выше — и свет и жизнь внутри меня гаснут. Одна капля яду от укуса змеи — и я не двигаюсь и никогда больше не буду двигаться. Кусочек свинца из винтовки попадает мне в голову — и я погружаюсь в вечную тьму.

Хрупкий, беспомощный комочек пульсирующей протоплазмы — вот что такое я. Со всех сторон меня окружают стихии природы, грандиозные опасности, титаны разрушения, — чудовища совсем не сентиментальные, которые считаются со мной не больше, чем я сам с той песчинкой, которую топчу ногами. Они совсем не считаются со мной. Они меня просто не знают. Они бессознательно беспощадны, аморальны. Это циклоны и самумы, молнии, водовороты, приливы и отливы, землетрясения, грохочущие прибои, налетающие на каменные утесы, волны, заливающие палубы самых больших кораблей, слизывая с них людей. И все эти чудовища без разума и сознания не имеют ни малейшего представления о слабеньком, чувствительном существе, сотканном из нервов и недостатков, которое люди называют Джеком Лондоном и которое думает про себя, что оно совсем не так уж плохо и даже до некоторой степени существо высшего порядка».

... и в общем, полностью с авторами соглашаешься —

и с Лондоном, и с Ходжсоном — перед большой стихией ( ураганом, наводнением и т.п.) люди, что песчинки.

Этот рассказ не пропитан придуманной мистикой или схваткой с вымышленным чудовищем,

он о том, что действительно было и есть.

Этим он замечателен — словами очевидца.

Миниатюра от лица офицера, несущего ночную вахту на борту лайнера, вошедшего на территорию дрейфа айсбергов. Предпосланная в качестве эпиграфа дата гибели «Титаника» производит после прочтения сильное впечатление. Может быть, имеет смысл отнести микрорассказ к жанру альтернативной истории. Отлично показано осознание человеком ответственности за жизни тысяч людей.