Олег Чарушников «Пункт проката»

Потрясающая юмористическая повесть, как сейчас сказали бы — меметичная. Но в те поздне-советские и ранне-перестроечные годы у фэнов не было особенно связной среды для постоянного общения, поэтому мемы вроде «Слушай меня, сын Михея» и «Такие, знаете ли, времена были, всё любили держать в рамках. За пределы экрана — ни-ни», а также шуточки про бессмертную манную кашу, обречены были вариться в четырёх стенах коммунальных кухонь, постепенно тускнея и забываясь.

Что именно она пародирует, сейчас за давностью лет разобраться не так легко. Скорее всего, как и «Сказка о Тройке» Стругацких, бюрократически-советскую нескладуху.

Сюжет? Чувак, живущий в некоем абстрактном светлом социалистическом будущем, хотя и не лишённом определённых нескладушек, устраивает себе отпуск. И решает провести его, взяв напрокат космический корабль — со сварливым компьютером и умеющим готовить лишь манку автоматическим кухонным оборудованием — и отправившись на звёздные просторы куда глаза глядят. Как турист или как первопроходец. Попутно переживая пару будничных приключений, описанных в эдаком язвительно-бытовом духе, он прибывает на планету, где развитие техническое как будто застыло на уровне 90-х годов двадцатого века, меж тем как социальное — воспроизводит худшие казённые кошмары прошлого. Более того, экономия, под девизом которой всё и вся делают в описанном мире, обладает материальной магической силой. Предмет или явление, которое пытаются «сэкономить», воочию... исчезает. Ну, или превращается каким-то образом в стопку денежных знаков где-нибудь в казначействе, иначе трудно сказать, с чего бы это называли «экономией». В общем, этот сказочный сюр опять же напоминает волшебную силу Большой Круглой Печати из «Сказки о Тройке» Стругацких.

Но сила произведения — не в сути обстёбываемого мира, и у многих читателей может даже рассеяться внимание, когда герой прибывает на обсуждаемую планету и включается в местные приключения. Сила — в стиле описания всех этих приключений.

Ирония и юмор, но — с мягкостью и теплотой, почти позабытыми современной юмористической фантастикой. И — сотней вкусных повседневных нюансов, заставляющих вспомнить Джерома.