Андрей Лазарчук «Мы, урус-хаи»

Рассказ, как догадался, связан с культовой эпопеей Толкина, из которой читал одного «Хоббита», и то давным-давно, поэтому большинство аллюзий остались мне невидимыми-неведомыми. Но нет худа без добра. Зато более зримо предстала суть истории — истории вечной и всеобщей беспощадной борьбы за место под солнцем, — и её морали, всех этих вечных истин, как-то, «бог на стороне больших батальонов», «горе побеждённым», «победителей не судят», «историю пишут победители» и т.п. Хорошо, что ещё? Идея остающейся в веках доблести _сгинутых_ племен? Здесь — не верю. История любви? Здесь — скомкана. Осталась мастерски изложенная история боевого рейда по тылам. Кровавого, обреченного и, как оказывается, бессмысленного. В которой тронула одна деталь — отказ воинов от своих богов перед предстоящими зверствами. Вот это сильно и _фантастически_ необычно.

Ну что ж, весьма удачная попытка рассказать одну из предысторий мира Средиземья. О том, откуда там появились урукхаи — элитные воины орков. В произведениях Толкина они мелькали не так часто, т.к. к моменту Войн Кольца весь клан этих воинов был уже уничтожен до последнего бойца. В «Двух твердынях» урукхаев заново создал Саруман с «божьей» помощью Саурона. А в рассказе Лазарчука действуют настоящие живые люди, не затронутые колдовской магией. Магии здесь вообще нет — ее время не пришло. Нет также орков, эльфов и гномов, хотя некоторые различия между народами уже вполне различимы. Например, гельвы, которые скоро превратятся в эльфов, стоят особняком от рохатых (рогатых?), что в обозримом будущем населят равнины к востоку от Мглистых (Окоёмных) гор. Пока они еще чувствуют свое родство, но Ородная гора (Ородруин) уже взорвалась, и разделение родов началось. В первую очередь, это заметно по тому, кто с кем дружит и против кого воюет. Урусы сцепились с теми, кто живет к западу от Мглистых гор. В рассказе изложена история одной из их дерзких операций в Моргульской долине. Когда-то там возникнет Минас-Моргул — одна из знаковых цитаделей Темного Лорда, а пока там расположена мелкая крепость гельвов, гарнизон которой и должен выманить на себя герой произведения по имени Мураш.

Автору удалось выстроить свой собственный мир на основе толкиновского. И не просто мир, а полноценную вселенную — с особым языком, верованиями и легендами урусов и русинов. Толкин открыто на русских не намекал, хотя всем и так было ясно, кого он представил в образе Мордора. Лазарчук говорит об этом во весь голос, из-за чего его мир имеет куда больше сходств с нашим — то ли это его далекое прошлое, то ли, наоборот, будущее. Хотя язык изложения довольно мудреный, разобраться во всех деталях всё же можно, особенно если под рукой у вас имеется карта Средиземья. В общем, сочинение на тему «Властелина Колец» вышло интересным и полноценным, правда, слишком уж мрачным. Ну да так всегда бывает с любым миром в эпоху раздоров. Читать рассказ следует после толкиновской квадрологии «Хоббит / Властелин Колец», чтобы узнавать описанные автором места и события.

------------

РЕЗЮМЕ: одна из многочисленных предысторий эпопеи Толкина, рассказывающая об отчаянно-смелом рейде небольшого урукхаевского отряда. Может, фанатам ВК что-то и не понравится (например, какими негодяями здесь оказались эльфы), но произведение всё же заслуживает чтения ценителями фэнтезийной героики.

…Ему могло бы исполниться шестьдесят – крепкие руки и золотой характер.

О чем он думал, покупая чай и табак у Верзилы-контрабандиста на южном тракте...

Не заплатил налоги, вернулся в Шир без прописки,

его же предупреждали; оправдывался – не верят…

Сначала хотели нестрого, потом обнаружили списки

Алой книги в подвале – хватило на высшую меру.

Вывели к стенке вечером в темноте – законы проще простого во время войн.

Был похоронен в стране, что легла под Тень.

Иного упоминания не достоин.

Екатерина Перченкова.

В стихах, взятых, как эпиграф, Саурон победил и Средиземье легло под Тень. И так как-то все скверно вышло. В повести «Мы, урус-хаи» Андрея Лазарчука войны тоже не удалось избежать (Фродо не успел к Ородруину или колечко не расплавилось), но победило Добро. Которое с кулаками. Вы ведь можете предположить, что сделает добро-с-кулаками, одержав победу? Правильно, нанесет удар возмездия.

Адресованный исчадьям тьмы, гоблинам, оркам и иже с ними. Что с того, что в силу особой аберрации восприятия, прекрасные мудрые эльфы не делают на слух различия между звуками «с» и «к». А их «орки» — не что иное, как «уруки», «урусы». Догадались, дети? Правильно, дикие племена, почти звери. А нечего было на сторону Зла вставать. Мы тут сейчас будем рай на земле строить, а вы в наказание и назидание, получите прежде испепеляющее пламя и долгую зиму в довесок.

Какое еще ядерное оружие? Мало ли, что похоже? Исключительно магическими средствами на четко локализованной территории и во избежание рецидивов. И вот они живут, дикари. В зиме, не похожей на нарнийскую с ее уютными сугробами и разгуливающими по ним в красных шарфах на голую грудь фавнами у которых ломятся от припасов кладовки. Солнца нет, тепла тоже, голод, скот пал и вечно холодно. Нечисть из всех щелей полезла.

Есть такая частушка: «Давай, милый, гроб закажем, обнимемся, рядом ляжем». А если не хочется? Если еще жива надежда, что дети сумеют выжить? Пусть мы не чудо, как хороши и вовсе не образованы с чьей-то искушенной точки зрения, это еще не повод головой в омут, не находите? И разведка донесла об огромном схроне эльфийских хлебов. Да, тех легендарных, каждый из которых взрослого воина на сто дней пути насытит.

Это на сколько нашим детушкам хватит? Всего и нужно — отвлечь противника, разведка боем, из которой никто не вернется. Зато уж и повеселимся в краю вечной весны (за чей, говорите, счет такая чудная погодная аномалия над вашими краями?). Говоря о творчестве писателя, рожденного в год Собаки, Григорий Кваша в своем Структурном гороскопе утверждает, что для лучших из них естественны концовки в стиле: «в общем — все умерли». Я такие воспринимаю, как естественные, может оттого, что сама Собака. Когда есть за что, можно и умереть.

Давно собирался прочитать данный рассказ Андрея Лазарчука, ожидая чего-то интересного и необычного. Зря.

По всей видимости, Лазарчуку просто не давали покоя лавры Еськова с его превосходным «Последним кольценосцем», вследствие чего и была создана эта нетленка. Только вот есть одна проблема: у Еськова получился ДРУГОЙ взгляд на историю Средиземья — неожиданный, смелый, эпатажный — но при этом внутренне непротиворечивый. А вот рассказ Лазарчука иначе как порождение больной фантазии автора и его внутренних комплексов я воспринять так и не смог. Прежде всего — это проявление посконного патриотизма в его худших проявлениях, когда текст как минимум на четверть состоит из «псевдодревнерусских» слов, что утомляет. Во-вторых, как уже справедливо было замечено, отождествление автором славян с урук-хаями — это его личные проблемы, совершенно меня не трогающие, так как я по-другому отношусь к своим корням и своей истории. И не могу себе представить, что мои предки могли творить любые зверства, оправдывая это обрядом отречения. Мы, мол, отреклись, Богов своих не позорим! В-третьих, сравнить уничтожение Ородруина (ну, или Ородной Руины по мнению автора) с атомной бомбой — это вообще за гранью. Или я чего-то неправильно понял? Так вот прямая цитата из текста: «как видел сам, своими глазами, запечатлённые на кирпичной стене тени сгоревших в той чудодейной вспышке». Ничего не напоминает? В тексте есть ещё много всего, один страшный эльф-негр «с вывернутыми губами и синими белками глаз» чего стоит, но перечислять нет никакого желания. От прочитанного осталось ощущение какой-то брезгливости. И дело вовсе не в том, что в рассказе слишком много жесткости и жестокости. Просто доводилось мне читывать и куда более талантливые произведения о том, как на нас «капиталисты-то эти рыпаются», а перенесение этих настроений автора в мир Толкина показалось не более чем заманухой.

В общем, если хотите Средиземья глазами побеждённых — прочтите лучше «Последнего кольценосца» Кирилла Еськова или ''Урук-хай, или путешествие Туда...'' Александра Байбородина.

Балл накину только за попытки придумать для топонимов Толкина более-менее «славянские» наименования — видно, что автор старался. В остальном рассказ, как это ни печально, твёрдая и редко выставляемая мной единица...

Не люблю трудночитаемые тексты. Особенно вот такие, где что ни слово то старорусское слово или вообще не поймешь чье оно будет. К чему это? Текст должен читаться, он должен увлекать читателя, рисовать перед ним образы, местности, события. Читатель должен осознавать и пропитываться им, понимать его, сопереживать, становиться частью нового мира. Такое ощущение, что автору нравится эксперимент, он получает удовольствие от перевода понятного текста в непонятный, считая, что тем он увлечет читателя или же вообще не думает о нем. Скорее последнее. Автору важнее собственное удовольствие от перевода.

кроме прочего сразу хочется отметить язык — мое впечатление — эклектичная смесь псевдо-древнерусского с современными литературными оборотами...

Зря написанный рассказ. Посмотреть на Средиземье с другой стороны можно и в более талантливо написанных Чёрной книге Арды и Последнем Кольценосце. Идея что историю пишут победители тоже не раз встречалась в литературе. Остаются только орки-русские и эльфы-американцы, ну если автору проще себя ассоциировать с уродливыми порождениями тьмы, то это его проблемы.

Давно хотел написать пару слов :) Так как тема довольно актуальная. Только высказался на примере Флэшбэка, так что для равновесия и Лазарчука вспомним.

Итак, тут мы имеем практически в чистом виде «двухаспектную» книгу. Первый аспкт — художественный, сам сюжет, образы, герои, завязка и финал. Второй аспект — то, на каком сеттинге это все развивается, каковы декорации сюжета и исходные данные к нему.

В данном случае к первому — никаких претензий. Прекрасный сюжет, занимательная история, хорошие образы, все жестко, выпукло, зримо и красиво.

Претензии есть ко второму. Хотя глянув на отзывы с огромным удивлением обнаружил, что именно этот аспект многими поднимается вверх. Тут и то, что оказывается в России «традиционно» эльфов не любят, и что у Толкиена мир «черно-бел», и что русские — орки...

Ладно сочтем это маргиналиями.

Собственно, использование чужого мира — это уже игра близко к грани. Взгляд «с другой стороны» — это уже грань, на которой удержаться очень трудно.

Лазарчук за грань зашел. Он не просто «глянул», он еще и политику с идеологией в дело приплел. Причем максимально скверным образом — приписав ее исходному миру, как «очевидную». Такое терпеть трудно. Вовсе не потому, что мир Толкиена — святыня. Упаси бог, это просто текст, любимый многими. Просто нужно понимать — одно дело писать что-то вроде «Жизнь и приключения гномов до встречи с Белоснежкой», и совсем другое — описывать их сексуальные оргии. Первое — расширение исходного пространства, второе — его извращение. На первое нужна простая фантазия, на второе нужно реальное и глубокое знание мира, который извращаешь и обоснование каждого внесенного контр-штриха. Лазарчук этого не сделал. Увы.

Великолепный атмосферный рассказ. С очень интересным, неожиданным на фоне других отечественных и зарубежных вещей по мотивам Средиземья миром. А вообще странно упрекать автора за то, что он использовал классические декорации для собственной оригинальной писательской игры. Это вообще присуще литературе. Смотреть на такую вещь с точки зрения любви/ненависти к Западу — ну уж очень ограничивать себя в мировоззрении.

Оценка: 10

Чтобы написать хороший апокриф надо уж если не любить, то как минимум знать первооснову. Здесь же связь с миром Средиземья совершенно номинальная — коверканье слов на узнаваемый обывателем лад, например, Минас-Тирит => Монастырит (в беспомощности хоть какого-то внятного обосновании замены «урук» на «урус» сам же автор буквально признается со страниц своего рассказа), и нет здесь никаких лингвистических или постмодернистских игр (и это в мире, скрупулезно и бережно созданном филологом!); эльфы зачем-то получают явно не осознаваемую привязку к гельветам (кельтам обитавшим на месте теперешней Швейцарии), при этом вопреки всему мифотворчеству Толкина эти «гельвы» вместо всеобщего исхода в заповедный край за морем по неизвестной причине заняты вторжением на территории других народов, более того — среди них каким-то образом обнаруживается чернокожий (у автора текста видимо всплыло в голове сакраментальное «а у вас негров линчуют!» (с)), даже мумак-олифант зачем-то превращается в мамука-верблюда, а уж имена урусов, терминология, быт и псевдославянский язык повествования совершенно чужд миру Толкина и даже не делает каких-либо попыток замаскировать свою полную искусственность, надуманность и чуждость. Декларируемая через имена и названия привязка к миру Средиземья не несет какой-либо смысловой нагрузки, это просто такой прием — не более чем попытка дешевенького пиара на известной «вселенной», Лазарчук вступает в спор не с Толкиным, а с какими-то своими фантасмагорическими чудовищами из подсознания.

Так что же останется от текста, если забыть попытку неудачного заочного спора? Довольно посредственное и невзрачное псевдославянское фэнтези, с обилием чернухи в сочетании с психологической недостоверностью (как в боевичках категории Б зрителей постоянно развлекают борьбой, смертями, пытками, увечьями и прочими щекочущими нервы аттракционами без какой-либо реакции протагониста и прочих участников на происходящее), с избитым сюжетом, превратившимся на последних страницах в фарс («панаехали!»), и основным идейным посылом в духе квасного патриотизма, мало сочетающимся с содержанием самого произведения.

Отечественными авторами, как профессионалами, так и любителями, мир Средиземья не обижен — существует масса разного качества текстов, в том числе и на тему «мир глазами побежденных» (хотя при ознакомления с данным произведением почему-то при каждом переиначенном названии или имени навязчиво всплывали скорее даже не любительские потуги, а «братва и кольцо»). Данный рассказ Лазарчука — это, по-существу, плохонький фанфик на Толкина с преобладающими элементами какой-то совершенно невнятной «славянской фэнтези» (с образцовым набором симптомов, начиная с совершенно нелепого псевдодревнеславянского языка повествования) — вещь маловразумительная и конъюнктурная, в которой кроме эпатажа, политической ангажированности и сознательной провокации слишком мало всего остального, присущего хорошему художественному произведению.

Мы можем сколько угодно спорить, кого автор имел в виду под урусами, гельвами и роханами. Любой мог бы быть на их месте. Суть не в этом. Важно то, что подобным же образом поступают и совсем не вымышленные люди и общества. И когда это знаешь, читать становится страшно. Мир Толкиена черно-бел и вымышлен. Мир Лазарчука раскрашен полутонами, и он существует — вокруг нас.

Когда-то, давным давно, в 1989 году я впервые познакомился с (ещё только) первой частью Мира Толкиена. И с тех пор не устаю удивляться: почему как только кто-то из авторов напишет что-то хоть отдалённо, хоть каким-то краем напоминающее Великую трилогию, — тут же орды поклонников Толкиена бросаются чуть ли не с дубьём на обличение «посягнувшего на Великое творение». Да, «талантливых авторов мы судим гораздо строже», но ведь они потому и талантливы, что порой «ходят пятками по лезвию ножа» и (как, наверное, это приятно) с упоением размахивают красной тряпкой перед носом, готового не задумываясь кинуться рогами вперёд на любое движение, ... Ну, не буду, однако, переходить на личности.

На мой взгляд, этот рассказ — именно такая изощрённо-талантливая провокация, очень мало каким боком связанная с Миром Толкиена. Я не буду пытаться доказывать абсурдность того, что «святыня подверглася тута богохульствованию еретика», но внимание тех, кто считает, что «истина где-то посередине» хочу обратить на то, что в Классификаторе Фантлаба очень мало кто определил сюжетный ход этого рассказа и эта «неопределённость» — ох какой интересный показатель. Иногда сюжет тут определяется как некий «квест» (хотя что там ищут-то?), иногда «Становление, взросление героя» (хотя куда там взрослеть и кем уж ещё-то становиться).

А я вот (ИМХО) достаточно очевидно вижу тут «Спасение мира». И пускай этот мир — не Вселенная, звёздная система или хотя бы планета Земля, а простой «мiр» мирно живущего рода-племени — это вовсе не значит, что люди этого мира будут дураками, положив свои жизни на его спасение. И тогда вдруг оказывается, что этот рассказ вовсе и не Героическое фэнтези, а Фантастика (Гуманитарная («мягкая») НФ) и даже скорее — Исторический роман.

ЗЫ: Кстати, после реформы русского языка в 1918 году понятия «мир — отсутствие войны» и «мiр — общество» смешались в «шампунь и кондиционер в одном флаконе». И когда я написал «простой «мiр» мирно живущего рода-племени»- я имел в виду именно право на защиту своего общества и своего образа жизни.

Повесть понравилась. Язык, конечно — сложный, излишне «адаптированный», что очень усложняет восприятие. Текст скомкан, даже больше, чем обычно у Лазарчука. Сложилось впечатление, что задачей его было только донести свою позицию по русским корням и сегодняшней геополитике. Это удалось на все 100! Поскольку мнение автора в этом случае совпало с мнением читателя — я проникся.

Говорят, Толкиен под орками выводил немцев (2-я мировая), а под роханом — русских. (опять же западное мнение — деревянные крепости, вольная степь, элементы анархии :smile:; может, я не прав, спорить не стану). Но глядя на сегодняшний мир, соглашаешся с Прашкевичем — орки — мы...

Кстати, почемы мы не любим эльфов? Не я один, многие, даже книжку на ветке просили такую — чтоб эльфов ненавидеть? И Лукьяненко к этой теме в сборнике «Убить чужого» приложился, и Еськов прекрасную книгу написал (Последний кольценосец), и еще множество названий я на форуме прочитал...

Не потому ли?

Очень сильно, талантливо написано, и — жестко. Даже жестоко, пожалуй. Страшный мир, страшные нравы. Просвечивает сквозь страшное и настоящее, человеческое. А ассоциации — эльфы там, негры... Можно в это не вникать, просто наблюдая чрезвычайно ярко и сочно нарисованный мир. А если важнее оказывается именно это, зашифрованное, — что ж, умение вызвать сильные эмоции тоже признак таланта... Автор имеет право на свое мнение, а уж дело читателя — соглашаться или нет.

А то, что написано здорово, читается вкусно — несомненно.

Почему автор хочет уподобить меня орку:confused:

По какому праву он в грязных идеологических играх пытается извлечь капитал из наследия великого Мастера?

Особенно меня ужаснул чернокожий гельв/эльф. Будто бы и так не все еще ясно, и Лазарчук тычет в нас грязным окровавленным пальцем: «Бойтесь! Пиндосы наступают!»

Мифические пиндосоэльфы умирают в повести сотнями от рук орочьего спецназа. Жестоко, мучительно и абсолютно неясно — зачем? Неужели кому-то способно нравиться подобное чтиво?