Сигизмунд Кржижановский «Неукушенный локоть»

В недоумении: вот как это оценивать. В целом, великолепная многогранная социально-философская аллегория, остроумное обыгрывание устремлений и общественной жизни человечества.

Рассказ действительно заслуживал бы самых высоких оценок...

...если бы не ложка дёгтя: посреди текста внезапно выскакивает «шахматный матч: каждый день два дураковатых парня присаживались к 64 клеткам — у одного было лицо мясника, у другого — приказчика из модного магазина,- и каким-то образом получалось, что парни и клеточки — в центре всех интеллектуальных интересов, запросов и чаяний.»

Довольно сомнительный наезд на шахматы, и ещё более странное оскорбительно-гоповатое высказывание о шахматистах (это по адресу Алехина с Капабланкой, что ли?)

Остаётся только развести руками — какая муха укусила автора?

«...Однако мною овладел соблазн, и, выправив первых шесть страниц, я вернулся к людям. Я созвал гостей. Среди них было двое журналистов из «Пароходства», рабочие, как и я, люди, их жены и двое литераторов. Один — молодой, поражавший меня тем, что с недосягаемой ловкостью писал рассказы, и другой — пожилой, видавший виды человек, оказавшийся при более близком знакомстве ужасною сволочью».

Я даже не выяснял, кто этот второй (неважно). Но уже в конце 70-х, основательно познакомившись с творчеством Сигизмунда Кржижановского, догадался, что именно его – первого, «МОЛОДОГО, ПОРАЖАВШЕГО» упомянул Михаил Булгаков в этом весьма знаменитом абзаце из «Театрального романа». Ничего удивительного: и Кржижановский, и Булгаков, и его герой Максудов – все киевляне (как-то мистически присутствующие в пространстве Художественного театра). Хотя Сергей Малашкин, писатель, не доживший до своего столетия в 1988 году примерно две недели, вспоминал незадолго до смерти, как весело обсуждали эти двое киевлян драматические дела за столиком у Грибоедова «в год посещения Воландом Москвы» (© А. Щуплов). Малашкин был на на год моложе Кржижановского, на три года старше Булгакова, и его рассказ едва ли можно ставить под сомнение.

Некогда Нина Берберова гордилась, что хоть однажды, но присутствовала при разговоре Годунова-Чердынцева с Кончеевым (т.е. Набокова с Ходасевичем). Так вот и тут из мрака забвения проступают фигуры великих русских писателей, о которых Россия знать не хотела до конца 1980-х годов.

Этот отзыв можно бы приписать почти к любому рассказу Кржижановского тридцатых годов, но именно «Неукушенный локоть», великая метафора того, как человек достигает того, что ему совсем не нужно (Гарри Тертлдав), был тем рассказом, публикация которого давным-давно попалась мне в журнале «Тридцать дней», 1939, № 3. За всю жизнь у писателя было всего несколько полноценных публикаций прозы. Но эта все-таки случилась. Не просто в год по РХ 1939. Это случилось в особый год. По крылатым словам все того же Александра Щуплова, случилось это «В год посещенья герром Риббентропом Вослед за герром Воландом – Москвы».