Кэтрин Куртц «Наследники святого Камбера»

Основная линия, главная сюжетная основа этой трилогии была заложена в предыдущих книгах, а именно: недоверие короля Синхила (Синила — в другом переводе) к дерини. Знакомые ему представители этой расы настолько часто демонстрировали своё превосходство, подталкивали его, даже где-то манипулировали королём, что Синхил делает основную ошибку, приведшую к годам унижения и страданий его сыновей и их близких. Синхил обобщает неприятные ему черты отдельных дерини (жестокость тирана Фестила и его подручных, а также настойчивость дерини-советников во главе с Камбером, которым Синхил постоянно уступает) в некоторый образ-страшилку, из-за чего приближает к себе других советников по одному ложному признаку: лишь бы был не дерини. Условно говоря, уверив себя, что все грузины — воры в законе, Синхил готов доверить должность регента при малолетнем сыне любому, лишь бы тот не был грузином. Это его основная ошибка. И расплачиваться за неё пришлось всем трём его сыновьям. Потому что не-дерини регенты оказались (раз их не отбирали ни по какому другому признаку, кроме происхождения) самыми хитрыми, коварными, властолюбивыми интриганами. Естественно.

Ошибка короля отягощалась ещё и основным конфликтом цикла: как может колдовство сочетаться с верой в Бога? Будучи монахом первые сорок лет своей жизни, Синхил не доверяет не только самим дерини, но и деринийской магии, в частности — чарам истины. И не пользуется ими при выборе кандидатов в королевский совет, а затем и в регенты.

Условно говоря, любой проходимец с большой дороги, представив справку, что он «не грузин», будет пользоваться большим доверием короля, чем добропорядочный, честный, верный истинный сторонник монарха, увы, не той национальности. Никакой проверки, никаких тестов или испытаний. Печально.

Эта бомба не могла не рвануть. Тем более, что за годы правления Синхила ничего не делалось для снятия межрасовой напряжённости, и новоявленные регенты не только устраняют Камбера из Совета, но и сплачивают общество на идее «внутреннего врага» — дерини, а значит, защищать малолетних сыновей Синхила практически некому: старая знать практически вся деринийская, орден михайлинцев — основная сила революции, восстановившей Халдейнов на престоле — тоже. Самим бы уцелеть. Или, вернее, самим бы убежать, скрыться, спрятаться. Полный разгром.

Вот так начинается эта трилогия. Чем-то дрюоновская история смены королей. Каждый роман — царствование одного из братьев. Каждый король стремится избавиться от контроля «не-деринийского» регентства, и каждый проигрывает. Проигрывает по-своему. И это неповторяемость способов не даёт трилогии скатиться в надоедливую хронику. Короли-братья тоже разные. Один — слабовольный, не владеющий магией, одурманенный снадобьями и речами регентов в конце всё-таки делает значимый шаг, проявляет волю и... передаёт эстафету следующему. Второй — всё понимающий, с детства готовящийся вырваться из плена, имеющий связи с деринийским подпольем, овладевший магией... совершает ошибку, одну, но фатальную, и... корона уходит третьему брату. Которого распоясавшиеся сановники держат вообще на положении явного пленника, шантажируют жизнью жены и ребёнка, указывают, когда ему можно сесть за стол, а когда отправиться в свою комнату. Казалось бы, положение безвыходное. Наученные строптивостью второго короля, «регенты» не собираются дать ни малейшего шанса третьему. А на всякий случай готовят ему замену — малолетнего сына, при котором они снова могут законно регентствовать многие годы. (Но всё кончилось хорошо, да!)

Что же стало основой свержения регентов? Исправление той самой ошибки Синхила. Поиск верных людей не по расовому признаку, а по личным качествам. (Тут очень кстати автором введены образы дерини-предателей, из различных соображений служащих регентам: у кого-то семья в заложниках, а кто-то и по собственной воле служит. Особенно последний — Димитрий). Понимание этого почти нет у Алроя, первого короля. Оно в малой степени есть у Джавана, второго короля, но он полностью концентрируется на связи с деринийским подпольем, с наследниками Камбера, а сколько их? Горстка. И лишь полностью оторванный от магии, замордованный, спелёнутый по самую макушку Райс-Майкл до конца понимает эту простую истину: нет плохих или хороших наций, есть плохие или хорошие люди. И принимает помощь от всех, кто готов её оказать: от внуков Камбера, от захваченной в плен много лет назад, а потом вышедшей замуж за местного лорда деринийской леди, от простого недеринийского оруженосца и недеринийского священника, от пограничников-лордов недеринийского происхождения, и даже от перевербованного дерини Димитрия. И он пользуется всеми способностями, которые у него есть: ментальной связью, внушением, чарами истины. И так находит тех самых верных, на которых можно опереться. Без различия в национальности.

И так исправление ошибки Синхила, хоть и не даёт самому Райсу-Майклу поцарствовать, но приводит к краху регентов и светлому (надеюсь) правлению его сына Оуэна.

Конечно, эта центральная тема не занимает весь объём трилогии. Как я уже отмечал, есть и более широкая тема: колдуны и христианство, их сочетание, тайные ритуалы и что они из себя представляют с точки зрения магии и с точки зрения веры в Бога и архангелов. В третьей книге этого практически нет, зато в первых двух — вполне достаточно. Не могу сказать, что мне тут всё понятно и я со всем согласен. Наоборот. Мне такое соединение кажется странным. Тема интересная и находит много примеров в истории, скажем, каббалисты этим увлекались. Но разговор об этом я оставлю на отзыв обо всём цикле, потому что, собственно, весь цикл этим наполнен по самый корешок последнего тома.