Владимир Короткевич «Дикая охота короля Стаха»

Готическая повесть в белорусских реалиях с отличным литературным языком и моралью.

Буквально с первых строк я поняла, что Короткевич мой автор. Мысли главного героя резонируют с моим внутренним философом.

Истории о дикой охоте я встречала у Сапковского в цикле о Ведьмаке и не сильно знакома с изначальной легендой о призрачных всадниках.

Повесть Короткевича наполнена мистикой, детективной составляющей, рассуждениями о своем народе, жизни, матушке — земле, долге и чести, мужестве и любви.

Есть родовое проклятье, привидения, простые люди, жизнь и смерть, и главный герой обязательно выяснит где собака зарыта. В потустороннее он не верит, а возможно стоило бы..

Сеанс черной магии с последующим разоблачением

«И в это время из кармана графа выпал партбилет» — бодрым голосом закончил фразу писатель.

Муровицкий «Идеальный роман»

Это было абсолютным хитом моего пионерского детства. Помню, в дворовом обсуждении на очередной вопрос «О чем ты мечтаешь?», — ответила дежурное? «500 эскимо, чешские пластиковые заколки с розочками и чтоб показали «Дикую охоту короля Стаха». Тогда я этого фильма еще не видела, но по рассказам старших представляла что-то немыслимо крутое. На самом деле, когда телевизор наконец расщедрился, была скорее разочарована, но нипочем не призналась бы — иметь собственное, отличное от принятого в социуме, было не слишком здорово для места в дворовой иерархии.

Теперешние времена не то, чтобы сильно отличались, высказав недостаточный восторг перед литературной основой, запросто можно подвергнуться остракизму в респектабельном книжном сообществе, где Владимира Короткевича чтут, и надеюсь — по праву, сама я других его романов не читала, теперь уж и не прочту. Но сетевая реальность выгодно отличается от офлайна тем, что синяки оставляет, на самолюбии, а не на физическом теле. Потому наберусь храбрости и скажу — не впечатлило.

История от первого лица, герой рассказчик старый, очень старый человек, вспоминающий дни своей молодости, когда в последнем десятилетии уходящего века отправился в фольклорную экспедицию в глухие закоулки Северного Полесья. Едва не погибнув в топи во время грозы, чудом выбрался к большому господскому дому, молодая хозяйка которого предложила ему остановиться на время пребывания здесь, в одной из пустующих комнат. Все тут помнит былое, ныне обветшавшее, великолепие. Девушка нехороша собой и поначалу производит почти отталкивающее впечатление, вдобавок кажется нестабильной психически, то и дело твердит о проклятии Яновских, предрекающем ей раннюю смерть, которая оборвет земное существование несчастного рода.

Постепенно Белорецкий на правах гостя оказывается вхож в местное общество, включающее весьма колоритных персонажей, с которыми у него устанавливаются отношения дружбы и вражды (с крестьянами, ради которых приехал. он не встречается — а зачем?). Танцует с панной Надеждой на балу в честь ее совершеннолетия, знакомится с безнадежно влюбленным в нее революционно настроенным шляхтичем, вусмерть напивается в гостях, дерется на дуэли и едва не погибает после, преследуемый легендарной Дикой охотой. Вот кстати о легендарном. Замок и окрестности кажется кишат аномалиями, тут и Малый Человек, появление которого предвещает смерть кого-то из Яновских, и Голубая Дама (то же предзнаменование), и пресловутая Охота, которая догадайтесь с трех раз, к чему? С одного догадались? Не сомневалась.

И вот, наш храбрец, распутывая клубок интриг оплетающих окруженную врагами девушку, попутно разоблачает мистику, которую нагромоздил вокруг нее автор. И неожиданно для себя влюбляется в Надежду. При этом на каждой пятой примерно странице он произносит пламенные монологи об ужасах положения крестьянства при царизме, иногда устами кого-то из персонажей, часто прерывает такого рода филиппикой действие. На мысли о бедственном положении белорусов наводит его буквально любая деталь: елки, болота, пашни, богатый ужин у соседа-шляхтича, полусумашедшая соседка-помещица. Такое, некрасовское «неурожайка тож», но без его таланта.

Все «безупречные» объяснения притянуты за уши и, будучи подробно рассмотренными, расползаются в клочья, но автора не волнует, что большинство разоблачений не выдерживает никакой критики. Главное — опасная мистика к финалу полностью удалена со страниц и соцреализм воссиял во славе. Что до сюжета, то Короткевич компилятор от бога. Дикую Охоту утащил из «Иерусалима» Сельмы Лагерлёф (странно, что в этнографе не откликнулась узнаванием тема Охоты Одина, просится вывод — автор не знаком с происхождением этого мифа), бесшумно скользящую по замку в лунном луче женщину из «Консуэло» Жорж Санд, общую депрессивную атмосферу Гримпенской трясины — из Конан-Дойла, газлайтинг — у Уилки Коллинза.

Единственное в романе, за чем было по-настоящему занятно наблюдать — явный интерес альтер-эго писателя к мужчинам, не в пример неприязни до отвращения, питаемой им к женскому полу. Даже о Надежде, которую позже (какбэ) полюбил, он говорит с отвращением, сравните два описания:

«редко увидишь столь неприятное, достойное жалости лицо. Губы искривлены, у носа глубокие тени, цвет лица серый, черные брови в каком-то странном изломе, глаза огромные, черные, но в них застыло какое-то непонятное выражение.«Бедняжка дьявольски некрасива», — с сочувствием подумал я и опустил глаза.»

«Мертвый, он был красив какой-то необычайной красотой. Лицо закинуто, голова повисла, стройная шея, словно из белого мрамора изваянная, лежала на моем колене. Длинные светлые волосы перепутались с сухой желтой травой, и она ласкала их. Рот улыбался, как будто смерть принесла ему какую-то разгадку жизни, глаза были мирно закрыты, и длинные ресницы затеняли их. Руки, такие красивые и сильные, что женщины могли б целовать их в минуты счастья, лежали вдоль тела, словно отдыхали.Как скорбящая мать, сидел я, положив на колени сына, принявшего пытки на кресте. Я выл над ним и проклинал бога.»

Несколько излишне эмоционально по отношению к тому, кого узнал пару дней назад, вам не кажется? Что до стилистических достоинств, в переводе они более, чем скромные. Возможно в оригинале лучше. Язык — мясо книги и если он достаточно хорош, ей можно простить и откровенную нелогичность, и не выдерживающие никакой критики мотивации. Но советскому человеку заходило.

Название этой книги я слышал с детства, даже не знаю откуда. Но вот прочитать руки дошли только сейчас, в рамках ликвидации литературной безграмотности. Писатель считается белорусским классиком. Ну таким, современным классиком, советским. Атмосфера книги периодически напоминала то Собаку Баскервиллей, то Дом Эшеров, то Призраков дома на холме, то других аналогичных произведений. Та же атмосфера распада и декаданса. Произведение в таком классически романтическом стиле конца 19 века – положительные юноши с горящими глазами, злобные и подлые отрицательные герои, романтические девушки, все черно-белое, без тонов и переходов. Но в целом, вполне себе, читать можно, хотя о таинственном главном злодее я стал догадываться уже ближе к середине книги:).

Есть многое на свете, друг Горацио …

Исторический детектив. Или детективная история. Я бы к этим определениям для полноты добавил термин «мистическая». А потом, подумав, присовокупил бы ещё и «готическая» и «романтическая».

Повесть написана в лучших традициях книг этого комбинированного многожанрового определения. Сначала ввод в тему и в игровое пространство — автор объясняет своё появление в месте всех действий и слегка погружает нас в некую мрачноватую таинственность местности, на которой были, совершаются и будут происходить сюжетные события повести, и страшноватую мистичность сути происходящего и самой легенды о Дикой охоте. Затем начинают сгущаться тучи — герои повести попадают в эту смертельную ловушку и с трудом из неё выбираются, скорее волей случая, нежели из-за собственной доблести и славы.

Атмосфера замка рода Яновских уже напоминает приснопамятные картины дома Эшеров и прочих мистических домов с фронтонами и без оных. И тут постепенно, по мере накручивания всякого таинственного и страшноватого начинают проглядывать профили Эдгара По и Николая Гоголя — повествование заполняется мрачными деталями и мистическими сказками и пророчествами, старинными проклятиями и всем прочим. И параллельно наш герой знакомится со всеми действующими и злодействующими на этой местности лицами, со всем этим местечковым беларуским панством, и заодно начинает анализировать их личности и персональные заинтересованности в сбыче старинного проклятия.

А затем события и вовсе принимаются нестись вскачь, происходят всякие выстрелы в спину, угрозы и нападения, участившиеся появления этой самой Дикой охоты, а также всех прочих таинственных явлений и образов замка Яновских, пока, наконец, всё не попадает в событийно-приключенческую воронку развязки — все маски сорваны, все тайны объяснены, все проклятия… а вот тут ничего говорить не буду, читайте-ка сами, повесть небольшая и написана лёгким внятным языком, я прочитал за полдня.

Дикая жизнь.

Без спойлеров не обошлось в моем отчете, так что, если их не любите, то читать не стоит, они тут везде понатыканы)

Начинаешь читать и думаешь, неужели будет мистика, в советской книжке и мистика? Не может этого быть и походу книги успокаиваешься, мир стабилен — эта книга об интеллекте, об объединении. Красиво, жутко и символично.

Немного о том как пишет автор, просто не думаю, что белорусский далеко ушел от русского языка, поэтому и перевод не должен был быть спасением книги. Мою душу и глаз порадовали некоторые описательные моменты в книге. Они бывают достаточно однообразны, похожи на многие книги, где нужно описать природу, на многие хорошие книги, хотелось бы уточнить, где не просто надо, а описывают и дают возможность ее почувствовать. В детстве я такие описания в подобных, драматичными событиями наполненными, книгах пропускала. То есть читала буквально пару предложений и скорее бежала к диалогам, к тому, что же, что же там с героями! Сейчас я люблю и эти удивительные описательные моменты, они создают нужный фон, атмосферу, как мы сейчас говорим. Мир начинает дышать, ты начинаешь понимать, как серость за окном действует на людей, как важно знать какие тут болота и туманы, так же как важно, что в конце все заискрилось инеем под солнцем.

Вот в этой книге я и получила от Короткевича некоторые образы, которые не применялись, да и не применяются в любом другом произведении.

«Казарменный, однообразный лежал передо мной пейзаж.»

Да когда еще и кто назовет пейзаж казарменным? Как можно было это увидеть и умудриться с этим сравнить?! Красиво. Очень понятно и красиво)

А есть то, к чему привык глаз и сознание, но вдруг это обернулось другой нацией и ты задумался о звуках, о месте, о том, что горе, оно беспредельно и можно создать казалось бы штамповое сравнение с новой жизнью, где нет самого штампа.

»... слушать протяжные, как белорусское горе, песни баб на завалинках.»

Я сейчас чуть-чуть убегу в сторону для небольшой оговорки — я посмотрела и фильм по мотивам книги. И если в книге, большую часть занимает все же интеллект человека. Главный герой приехал, огляделся и сказал, да вы мол что, с ума тут сошли, какие призраки, какая охота, какой маленький человек, какие женщины в голубом? Все это бредни и домыслы, мне ли собирателю фольклора, просвященному человеку, который за развитие не знать этого и давай семимильными шагами разбивать все, что нагромоздили люди.

В книге же главной темой послужило объединение. В книге оно тоже было, потому что интеллект знает, что надо объединяться, что в одиночку ты только в поле воин, а не в поле и не в книге — нет. В фильме же апогей истории в том, что люди с косами и вилами, всей деревней вышли и побили охоту, что убивала, гнала и топтала их.

Я это отклонение сделала для того, чтобы подчеркнуть цитату о белорусском горе, которое было не только белорусским и что книга наполнена ужасом того, что происходит на земле. Что в книге, есть герой, который старается задушить гидру жадности. И да, тут не только детектив, тут монологи, диалоги и размышления на тему того, как живет самый простой народ, что нужно делать, как нужно делать и что нельзя не делать, нельзя отвернуться и не смотреть, слишком далеко все зашло. И, если в книге вроде бы все хорошо заканчивается, только в самом конце как намек идет о том, что герой оказался в Сибири, то в фильме явно показано, что то, что он совершил (ну не сильно-то он в фильме-то) каралось законом и мятежников ссылали в Сибирь. Так что книга пропитана революционными идеями. Даже сейчас не вредно об этом прочитать, а может и полезно.

Так что кратко о сюжете получается, что жадность людей дошла до того, что они готовы действовать как угодно, хоть вот в призраков наряжаться, лишь бы отхватить не нужный кусок земли, который и дохода-то не приносит никакого. Что ожирение мозга дошло до того, что решения принимаются не простые, а символичные. Ты понимаешь, что человек тебе мешает и не убиваешь его топориком в темном углу, а создаешь обстоятельства свойства мистического... Что глупость человеческая дошла до абсурда, считая, что если отказала девушка, то обязательно она никому и достаться не должна. Ханжество и лицемерие дошло до того, что главный злодей умиляется красотой, нежностью, грацией, девушки, буквально плачет, но убивает ее. «Ах, какая красота, но должна она погибнуть». Да почему должна-то? Да купи ты у нее этот домина! Дай ей свободу от него, можно подумать, она в него когтями вцепилась, да она там каждый кирпич ненавидит. Ну и о любви, конечно, книга, о том, как постепенно главный интеллектуальный герой влюблялся в главную героиню, которую замуровали какими-то документами в доме, который она не любит, боится и уже умерла, хоть еще живая, и вот оживляя ее он влюбляется в свет ее жизни. И вот она до сих пор с ним, даже в Сибирь)

Есть в книге трогательные моменты про сдружение, понимание людей, доброту. И смешное, нелепое, которое казалось может быть только в сказках музыкальных, а оказывается действительно в жизни было:

«Она кокетливо улыбнулась и начала строить глазки по неписаным правилам пансионов благородных девиц: «глазки на собеседника, потом в сторону с легким наклоном головы, снова на собеседника, в верхний угол зала и в землю».»

Хотя, конечно, самые пронзительные цитаты из книги — это про людскую жизнь:

«Боже, какая темнота! Какая забитость! Как своротить эту гору? У Дубатовка мы сожрали столько, что хватило бы спасти от смерти сорок Ясиков. Голодному не дают хлеба, его хлебом кормят солдата, который стреляет в него за то, что он голоден. Государственная мудрость!»

Да и для меня книга как раз и была про ужас жизни людской.

ps. Так как я сейчас активно учу болгарский, то не смогла пройти мимо вот этой фразы:

«Не ИМАМЫ князя, вождя и пророка и, как листья, метемся по грешной земле.»

Ах, прародители языки, ах революция в русском, которая избавила нас от «Я ЕСТЬ», «Я ЯВЛЯЮСЬ» и дала возможность язык упростить. И как сейчас легко понимается старый текст из-за изучения языка, который все еще в старине, хоть и пытается собраться и обновиться) И как порой забавно находить слово, которое кочует из языка в язык по славянской группе языков)

Для меня эта повесть — что-то взаимоисключающее.

Готический роман с острыми нотками классовой борьбы и призывами уничтожить всех аристократов-угнетателей.

18-летняя романтическая героиня, не знающая что такое чувства, но прекрасно подкованная в вопросах классовой ненависти, осуждающая всех до единого собственных предков из шляхетного рода Яновских и всецело одобряющая их уничтожение «и через 1000 лет, включая малых деток».

Колоритные, аутентичные беларусские герои, разыгрывающие целые сцены и монологи из «Собаки Баскервилей» Конан-Дойля.

Мне с первых глав были неприятны оба героя — и Надежда Яновская, напоминающая артистку провинциального театра — слишком экзальтированную, черезчур вжившуюся в роль бедной жертвы кровожадных вырожденцев-предков. И ГГ Андрей Белорецкий, скорый навесить ярлыки и заклеймить едва встреченного собеседника всеми мыслимыми пороками. Этакий «вот стою я весь в белом и даже не порчу воздух, а вокруг все г*** и моральные уроды». Но стоит Ригору проделать с Андреем то же, и откуда столько возмущения берется?

Поначалу книга мне нравилась — редким «сеттингом» и атмосферой. Потом недоумение стали вызывать призывы изничтожить всю шляхту, но, думаю, времена, конъюнктура... А потом посыпалось все. И сюжет что-то мне напомнил, и с атмосферой автор переигрывает, и кровожадность героев уже зашкаливает выше отметки необходимого.

Самое смешное, что сюжет, ободранный до костей, — это такая подростковая приключенчески-романтическая повесть о любви отважного рыцаря и прекрасной принцессы. Герой Короткевича совершает свой подвиг ради прекрасной аристократки, все по канону. Не на селянке же ему жениться. И не ради так любимых им селян, больше похожих на медведей, чинить добро и справедливость.

Лицемерно, наивно, излишне пафосно.

Короткевич считал, наверное, что не нужны советскому читателю мистические повести, где главный герой – собиратель песен и сказок, а героиня – шляхтянка, запертая в родовом замке. То ли дело, если история с призраками обернётся

Нет, нельзя разъять неразделимое. Хотя Короткевич всё время пытается сделать именно это – книгу писали как будто два разных человека. Её начало отсылает к эпохе национального возрождения, её герой вышел прямиком из романтических немецких новелл, из «Локиса» Проспера Мериме, он из когорты тех известных и безвестных энтузиастов, юных учёных, кто ходил налегке по просёлкам, ловил вымирающие виды устного народного творчества для зоопарка фольклористики, подслушивал в сёлах исчезающие языки, не имевшие письменности. Короткевич и сам был таким восторженным студентом, бродягой, собирателем легенд. Он всё это знал, видел, прошёл сам: «Это была византийская Беларусь! Это был край охотников и номадов, черных смолокуров, тихого, такого приятного издали звона церквушек над трясиной, край лирников и тьмы». Короткевич поэт, и поэт влюблённый. На этом фоне даже пассажи о народовольчестве и ненависти к аристократии смотрятся органично, как мнение интеллигента-разночинца, взгляд живого человека. Чувства его противоречивы и потому правдоподобны.

И хотя Короткевич пишет о деградации и вымирании шляхты, что «это было уже не поэтично и совсем не грустно, а мерзко, подчас даже жутко», он поэтичен даже здесь. И веришь его словам, потому что не нотка ли сочувствия звучит вместе с отвращением в его голосе, когда он говорит: «они жили в полуразрушенных дворцах, ходили едва ли не в домотканых одеждах, но их спесь была безгранична. [...] Топили печки, облицованные голландским кафелем, пощепанными обломками бесценной беларусской мебели семнадцатого столетия, сидели, как пауки, в своих холодных покоях, глядя в безграничную тьму сквозь окно, по стеклам которого сбегали наискось флотилии капель».

В начале повести шляхта – цельное явление, в чём-то омерзительное, в чём-то пленительное, но, несомненно, воспеваемая и любимая Короткевичем Беларусь – и шляхта тоже. Однако в конце читателя ждёт неприятный сюрприз:

Поджидает в конце и сюрприз с главным героем. Собиратель песен, занявшийся расследованием сверхъестественных преступлений, сперва обретает риторику революционной агитки, потом вдруг вызывает аристократа на дуэль, начинает стрелять в людей и лупить по морде полицейских, и наконец возглавляет целый крестьянский бунт. От таких интеллигентских фантазий даже в беллетристике делается неловко, настолько в этом просматривается «мерисью».

Не знаю, понял ли сам автор, что вышло в итоге. Он хотел рассказать нам о том, что кровопийцы-шляхтичи – это ужасные, но уже бессильные призраки прошлого; или, может быть, так: страшна не мифическая дикая охота, а страшен галантный с виду шляхтич. А вышла история про зверей, до которых и дикой охоте далеко: крестьяне спорят, вилами заколоть побеждённых хозяев или на кол посадить. Интеллигент пытается удержать народ от лишних убийств, но его учат уму-разуму: «Ты думаешь, из этого молодого не вырастет старый гад?» Впрочем, и сам столь милый нашему сердцу романтик вдруг выдаёт о людях, с которыми пил ещё вчера: «Эту породу нужно уничтожить».

Но всё-таки «Дикую охоту короля Стаха» стоит читать, и не только как нечастый образец (пост)романтизма и (квази)мистики в белорусской литературе. В конце концов, «Собака Баскервилей» тоже теряет добрую половину очарования к концу, где всё таинственное становится понятным и прозаическим. А среди фальшивых и бравурных нот всё равно то в голос, то шёпотом звучит любовь. Это я не про выдуманный, искусственный роман разночинца и шляхтянки. Это любовь искренняя – к протяжным песням, скудным равнинам и живым, настоящим людям Белоруссии.

Я не знаток белорусской литературы, да и эту повесть прочла, можно сказать благодаря случаю, книга досталась в подарок и в таком шикарнейшем издании, что невозможно было удержаться и не взяться за нее.

Сюжетная линия у нее довольно проста. Как мне показалось, вдохновился автор «Собакой Баскервилей», заменив собаку дикой охотой и королем Стахом. А в остальном все настолько похоже, что просто кажется заимствованием. Даже место действие почти аналогично, не английские болота и пустоши конечно, но белорусские дикие уголки и болота.

Детективная линия тут оказалась настолько примитивной, что найдя злодея почти уже на балу, я не поверила себе, решила, что этого не может быть, слишком уж очевидно. И дочитала уже только что бы узнать, кто же все таки главный злодей. Какое же разочарование было, когда я убедилась, что все до такой степени просто! Развитие детектива, расследование белорусского «Доктора Ватсона и Шерлока Холмса» в одном лице было нудным. Как-то все получилось само собой. А, ну конечно же пришлось несчастному противостоять и продажным, грязным, почти свинским чинушам, но герою помогал народ в лице умного, храброго крестьянина. Революционная интеллигенция тоже рвалась с благородной помощью, но подкачала. Да и то правда, что взять с недоучки студента? Но, все равно все злодеи наказаны, добро победило. Ну и конечно высокопарный стон об угнетаемом величественном народе и прогнившей и изжившей себя шляхте. Теперь о языке повествования. Столько логических ляпов, что один раз я даже хохотала в голос. Не могу удержаться и не привести цитату :«Молодая, еще довольно красивая, но лицо ее, обтянутое желтой кожей, было такое страшное, что я опустил глаза.» Краткость не всегда сестра таланта. Это как красивая, но страшнолицая? Вообщем как-то вот так не всегда понятно. То ли красивая фигурой, то ли лицо красивое, но искаженное горем и изможденное непосильным трудом, то ли болела желтухой. Кстати, желтолицых там вообще много. Это ещё один любимый прием автора. И таких нелогичностей, повторюсь, очень много.

Если же говорить о слоге, то вообще, язык красивый, где-то даже поэтичный. Прочитав тут, историю написания этой повести, я чуть смягчилась, стала менее критично относиться, но все же считаю её очень и очень средненькой. Если только окунуться в местный колорит.

«Собака Баскервилей» на белорусский манер. Неожиданно очень понравилось и было очень интересно, хотя в общем-то суть сюжета стала понятна довольно быстро. Фольклорист приезжает в глухой угол Белоруссии и там обнаруживает полузаброшенное дворянское поместье, в котором живет почти одна молодая наследница. Преследуемая сначала полумифическими, а потом неожиданно ставшими реальностью ужастиками из древних преданий — Голубой женщиной, Малым человеком и, наконец, собственно Дикой охотой. Хозяйкины страхи поначалу выглядят глуповато, потому что на дворе уже совершенно новое время, но постепенно ими начинаешь проникаться, тем более, что сам герой понемногу становится свидетелем явлений этих персонажей.

Повесть очень хороша своей атмосферой и языком. С одной стороны, мистика «медвежьего угла», все эти таинственные и жутковатые явления, с другой стороны — шикарный белорусский колорит. Даже постоянные причитания героя-автора на тему «бедная моя страна» не раздражают, как должны были бы, хотя если бы их не было, текст ничего бы точно не потерял.

В отличие от Конан Дойля, текст Короткевича оказывается в итоге куда более «активным» в плане как действия, так и крови. Если Холмс решает загадку собаки Баскервилей усилиями интеллекта, то герой — с помощью грубой физической силы, причем не только своей. Не хочется спойлерить, но «разгадка» «Дикой охоты», пожалуй, более интересна, хотя логически выстроена ровно в том же духе, что и у Конан Дойля. Но при этом, даже имея в голове общеизвестный образец и представляя, как будет построен сюжет — все равно очень интересно читать. Язык прекрасный, образы прекрасные и яркие, особенно этих диких окрестных помещиков, очень интересна трансформация несчастной хозяйки поместья в глазах героя. И подоплека всего преступления, кстати, совсем другая. Если у Конан Дойля это обреченность бедного мошенника, то у Короткевича — вседозволенность людей, которые привыкли к тому, что им поколениями сходило с рук еще и не то, и которые никак не могут осознать, что мир изменился. Борьба со Степлтоном в этом плане несравнимо проще того, с чем приходится столкнуться герою Короткевич — всего лишь *интеллектуальное* упражнение, а не вызов от нового мира старому, но еще сильному и очень агрессивному.

Получила большое удовольствие от текста неожиданно и была расстроена, когда он закончился. Лишнее доказательство тому, что *как* часто важнее, чем *что* написано, и один и тот же сюжет можно переворачивать на разные лады, чтобы при этом он утратил интересности.

Сочно написано. Начал читать, стало интересно, кто такой Короткевич, что за автор. Залез на фантлаб, прочитал биографию... ёлы-палы... ладно отзывы, отзывы читаю после книги. Так тут спойлер по «Охоте» прямо в биографии. Вот зачем?

Меня удивило, что повесть издана «Детской литературой» (я читала в издании 1990 г.). Детское в книге найти трудно. Или в советские годы история о страшных призраках, преследующих помещицу, воспринималась как детская сказка? Или детям рекомендовалось читать о том, как в забитых мужиках просыпался революционный дух и они шли убивать «панов» вилами и дубинами?..

Герои повести получились, с одной стороны, типажами, характерными для литературы критического реализма, а с другой — вполне живыми: хозяйка майората, уродливая от постоянного ужаса; её случайный гость, безмерно любопытный и плохо понимающий, что творит; прекраснодушный романтик — готовый сюжетный труп, но при этом типичный борец за абстрактное светлое будущее; мужицкий главарь, угрожающий убить даже того, кто ему помогает, только потому, что тот «пан»; толстяк и добряк широкой души — такой широкой, что дна в ней не видать...

Повесть буквально просится на экран.

Когда-то давно, в начале 80-х, я видела в кино замечательный фильм Валерия Рубинчика. Увы — в памяти остались лишь смутные положительные впечатления, да яркий образ, сыгранный Борисом Хмельницким. Теперь, после прочтения, хочется пересмотреть. Но как бы ни был хорош старый фильм, очевидно, что сейчас, при наличии современных спецэффектов, из этого сюжета можно было бы создать нечто грандиозное.

Причём экранизировать Короткевича можно в разных жанрах: книга это позволяет. Можно снять «ужастик» про монстров, появляющихся в ночи; приключенческий триллер, насыщенный саспенсом; готику в духе «Сонной Лощины»; мелодраму про роковую любовь; исторический боевик или патетический фильм о нищете и революции.

В повести есть всё. И наверное, именно этой разноплановостью она мне и понравилась.

Впрочем, злая сословная ненависть ко всем без разбору, призывы уничтожать и шляхтичей и их детей — всё это для меня выглядит более жутко, чем фантасмагорическая скачка по болотам молчаливых всадников.

Книга хороша благодаря интересному языку автора, антуражу и колориту темной болотной местности с «болотными» людьми. Но вот детективная составляющая довольно банальна.

Читал на языке оригинала, благо белорусский понимаю весьма хорошо. Замечательное произведение, прекрасный язык и неповторимая атмосфера заброшенного болотного поместья. Сцены с «дикой охотой» прописаны превосходно, основные действующие лица выписаны крайне убедительно и профессионально (ну, так это же Короткевич!) Впрочем, не обошлось и без неприятного осадка. Поставить книге, казалось бы, заслуженные 9, а то и 10, баллов не поднимается рука по причине общей вторичности сюжета. Вот не могу я отделаться от ощущения, что это «Собака Баскервилей», заплутавшая где-то в дебрях белорусских болот и лесов.

Да, справедливости ради отмечу и то, что экранизация «Дикой охоты» выше всяких похвал. Редко встречается настолько качественная работа. Пожалуй, по части мастерства адаптации к экрану, я бы её поставил вровень с «Преступлением и наказанием» 1969-го года (Г. Тараторкин — Раскольников, И. Смоктуновский — Порфирий Петрович).

С моим «ником» сам бог велит написать хоть какой-то отзыв об этой повести.

Как и многие, сначала посмотрел фильм В. Рубинчика — это было потрясение. Помню, по нескольку раз сбегали с лекций в университете, чтобы в летнем кинотеатре Владивостока вновь и вновь окунуться в таинственную атмосферу «Дикой охоты». Атмосферности фильму, несомненно, добавила пленительная, щемящая музыка Евгения Глебова — слушаю ее до сих пор (позже главная мелодия вошла в оперу как «Адажио Принца и Розы»). Интересный факт: фильм побил все рекорды по количеству международных наград, — причем, в основном, это были призы с фестивалей фантастического кино.

Не буду анализировать содержание и художественные достоинства книги, — об этом тут достаточно написали. И книга, и фильм одинаково равноценны — что бывает редко. И главное достоинство обоих произведений — именно атмосферность, умело выстроенная интрига. Что же касается жанровой определенности, для меня «Дикая охота короля Стаха» — несомненная фантастика и мистика, несмотря на все реальные объяснения и разоблачения в финале...

Очень атмосферная повесть. Короткевич, взяв по-сути за основу «Собаку Баскервилей», добавил мрачности, загадок, а главное — белоруского фолка, и на выходе появилась замечательная самобытная история, которая своей мистичностью, психологизмом не оставит никого равнодушным. Пожалуй, Короткевич взял из «Собаки Баскервилей» всё лучшее: родовое мистическое проклятье, торфяные болта, на которые лучше не выходить после получочи, даже дедуктивный метод (Рыгора отличился). Да, они время от времени бередят в памяти приключения Шерлока Холмса, но в данной повести есть и те вещи, которые делают повесть Короткевича многограннее, более глубокой.

Погружение загадочного, по-сути детективного сюжета в пучину белоруской истории и социально-бытовой ситуации делают повесть остросоциальной, позволяющей лучше понять не только переживания героя, но и всю печаль белоруского народа, олицитворением лучших качеств которого ГГ и является. А это уже делает повесть не просто приключенческой, а еще и с философской изюминкой.

В повести заметно больше загадок: и дикая охота, и Маленький Человек, и Голубая Женщина. При чём каждая мистичиская составляющая имеет свои отдельные истоки.

Атмосферность событий до сих пор остаются в памяти целыми сценами: бал, дуэль, дикая охота, полоумная женщина... Короткевич, на мой взгляд, сделал повесть более мрачной и более жёсткой. Порой, мне казалось, что автор проявит добродушность, мягкосердечность. Но нет — до конца, так до конца...

Всё это вкупе делают повесть настоящим шедевром белоруской, да и вообще славянской литературы. Даже захотелось рискнуть и прочесть овесть на белоруском.