fantlab ru

Хосе Карлос Сомоса «Афинские убийства»

Рейтинг
Средняя оценка:
7.80
Оценок:
71
Моя оценка:
-

подробнее

Афинские убийства

La caverna de las ideas

Другие названия: Афинские убийства, или Пещера идей

Роман, год

Жанрово-тематический классификатор:
Всего проголосовало: 12
Аннотация:

Афины времен Платона. Неожиданно в просвещенном городе гибнут юноши-эфебы. На первый взгляд, все они стали жертвами волков. Но постепенно становится ясно, что их смерти неслучайны, а убийца-человек. Расследование преступлений начинают двое друзей...

Награды и премии:


лауреат
Премии Ассоциации писателей-криминалистов Великобритании "Кинжалы" / CWA Dagger Awards, 2002 // Золотой кинжал (перевод с испанского)

Номинации на премии:


номинант
Премии Ассоциации писателей-криминалистов Великобритании "Кинжалы" / CWA Dagger Awards, 2002 // Исторический кинжал (перевод с испанского)

Похожие произведения:

 

 


Издания: ВСЕ (5)
/языки:
русский (5)
/тип:
книги (5)
/перевод:
О. Коробенко (5)

Афинские убийства
2005 г.
Афинские убийства, или Пещера идей
2005 г.
Афинские убийства
2006 г.
Афинские убийств
2007 г.
Афинские убийства, или Пещера идей
2007 г.




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

Конфликт автора и персонажа

Лето, отпуск, полная возможность поддаться искушению Джона Боулнойза – почитать в охотку дурацкий детектив.

«Афинские убийства», или «Пещера идей» (исп. La caverna de las ideas) – детективный роман 2000 года испанского писателя Хосе Карлоса Сомоса. В 2002 году роман переведен и издан на английском языке, в 2005 – на русском. За «Афинские убийства» в 2002 году Хосе Карлос Сомоса получил Золотую Даггеровскую премию.

Совершенно случайно залетел он ко мне в ленту и столь же случайно попал в читалку, потеснив там Фреге, Набокова и Витгенштейна. Чистая инъекция хаоса в структуры порядка.

Действие детектива разворачивается в Афинах после Пелопонесской войны и даже в Академии Платона. Оригинальное название – «Пещера идей» отсылает к образу Платона, который считал, что наше человеческое познание подобно разглядыванию теней на стене пещеры. Чтобы увидеть вещи, а тем более солнце, нужно отвернуться от привычного, выйти из пещеры, а это, как правило, в одиночку не под силу простым смертным.

Уже эти отсылки задают такую образовательную планку, которую под силу взять разве что Роману Шмаракову, и я заранее знала, что здесь этого не будет, и в этом смысле не разочаровалась, детектив действительно дурацкий. Но кроме того, он с претензией. Он представляет собой такой постмодерн для широкой публики.

Мне уже приходилось писать в статье «Как Борхес убил автора», что проблема автора является центральной в литературе ХХ века. Не так уж важно, что происходит между персонажами, гораздо важней, какая интрига разворачивается между автором и читателем или между автором и персонажем.

Вспомните с этой точки зрения «Бесконечную историю» Михаэля Энде. Я принадлежу тому поколению, которое посмотрело в детстве этот фильм в жанре фэнтези и прониклось. Герои там претерпевают разные приключения и рискуют жизнью, чтобы читатель, Бастиан, включился в сюжет и назвал заветное имя, которое всех спасёт.

Проблема персонажа, который осознаёт, что он придуманный персонаж, раскрывается также в фильме «Идентификация». Попытка персонажа общаться с автором реализована в стихотворении Быкова «Баллада о кустах» – единственное у поэта, которое я воспринимаю. Персонаж встречается с автором у Курта Воннегута и Стивена Кинга, у того же Шмаракова и Умберто Эко, а встреча персонажа с читателем лучше всех получается у Павича – в его книге «Пейзаж, нарисованный чаем», убийцей оказывается читатель.

Одним словом, это сейчас в моде, как говорила Эсме Скволор, техникой автор владеет, действие разворачивается в примечаниях так же, как и в основном тексте, но попытки соединить этот сюжет с проблемой рациональности истины выглядят довольно искусственно. С другой стороны, все нити собраны, распутаны и показаны, а что не происходит катарсис, для этого у нас есть сам Платон.

Оценка: нет
– [  15  ] +

Ссылка на сообщение ,

Книгу Хосе Карлоса Сомосы «Афинские убийства» относят к «интеллектуальному детективу» – собственно, в этой серии издательства «АСТ» она и была издана. Однако роман этот – не только и не столько интеллектуальный детектив. Книга насквозь пронизана философией Платона и полемикой с ней. Вдобавок она чуть менее (или чуть более?) чем полностью литературоцентрична и завязана на древнегреческую философию, мифологию и хтонические культы. При этом детективная интрига присутствует в ней в полной мере. Вот только интрига эта оказывается многослойной – как и вся книга в целом. На первом слое разворачивается расследование кровавых убийств, что происходят в Афинах времен Платона. На втором – перевод, исследование и комментарии древней рукописи неизвестного автора, что повествует об этих событиях. На третьем – события и интрига, которые закручиваются вокруг этого перевода и самого Переводчика (да, именно так, с заглавной буквы). На четвертом...

Но нет, я не стану портить вам удовольствие от чтения и умолчу о том, что происходит на четвертом слое. А ведь в книге есть еще и пятый!

Итак, Эллада, Афины времен Платона и Пелопонесских войн. Для самих Афин – годы относительно мирного времени: очередная война некоторое время назад закончилась. Происходит кровавое убийство юноши-эфеба, и к расследованию подключается Гераклес Понтор, Разгадыватель загадок, на пару с его добровольным помощником и заказчиком этого расследования, философом и ментором из Академии Платона Диагором Медонтским. Да-да, Шерлок Холмс и доктор Ватсон, скажете вы, и будете правы – но лишь отчасти. Потому что не менее важной фигурой – не в расследовании, но в книге в целом – является уже упомянутый Переводчик. А за ним в тумане неведомого и хтонической тьме прячутся другие весьма важные, но скрытые до поры фигуры. О нет, речь идет не о главном злодее, местном аналоге профессора Мориарти – очень люблю книги Конан Дойла, но тут все куда сложнее, запутанней и интересней.

Поначалу с убийством, вроде бы, все ясно: парень ушел в лес на охоту, задержался дотемна, и его загрызла стая волков. Состояние тела говорит само за себя. Но по мере расследования всплывают все новые нюансы и обстоятельства, каждый найденный ответ порождает новые вопросы, и в итоге расследование заводит Гераклеса с Диагором в такие темные глубины, из которых им очень непросто будет выбраться.

Начав читать книгу, я с первых же строк с головой окунулся в восхитительно образный, метафорический и яркий литературный язык, которым она написана. Однако уже через несколько страниц обратил внимание, что некоторые слова и образы повторяются раз за разом, и уже хотел мысленно попенять автору за эту избыточную образность и повторы – когда первая же сноска «от Переводчика» сообщила мне: эти назойливо повторяющиеся образы – «не баг, а фича». Это особый литературный прием – «эйдезис» – когда автор зашифровывает в книге ряд повторяющихся образов, которые являются ключом к совершенно иному пониманию текста, напрямую не связанному с происходящими в нем событиями. На этом «эйдетическом» восприятии книги, на попытках Переводчика расшифровать и понять спрятанные (а зачастую не очень-то и спрятанные) на ее страницах образы, строится следующий уровень интриги.

Тут стоит отметить, что не существует такого (по крайней мере, сколько-нибудь известного и распространенного) литературного приема, как «эйдезис». Автор сам его придумал специально для этой книги и блестяще воплотил в тексте. Сомоса явно отталкивался от понятия «эйдетизм» («эйдетическая память») – особый вид «фотографической» памяти на образы, в первую очередь, зрительные. Автор несколько видоизменил трактовку этого понятия и создал из него особый литературный прием, который с успехом применил.

Но это всего лишь второй слой восприятия и понимания, который, слегка приоткрывая завесу тайны, одновременно уводит читателя в сторону, до поры до времени отвлекая его внимание от третьего, еще более важного и интересного слоя, за которым скрывается четвертый...

Следить за развитием авторской мысли и интриги, за постепенно приоткрывающимися один за другим слоями восприятия и понимания происходящего, за «приключениями идей» было не менее, а пожалуй и более интересно, чем следить за приключениями героев и их расследованием, за философскими диспутами Платона и его учеников с их оппонентами, за миром просвещенных Афин, платоновских Идей и темных древних культов.

Вообще, платоновская концепция Идеи и отсылки к ней присутствуют в романе на всех его слоях, пронизывая книгу насквозь.

Действие параллельно развивается по двум основным линиям: одна – в основном тексте, где герои ведут расследование загадочных убийств; вторую же составили сноски-комментарии Переводчика. Постепенно эти линии начинают понемногу пересекаться, а ближе к финалу почти сливаются воедино. Любопытно, что очень схожий прием использовал Лоуренс Норфолк в своем романе «В обличье вепря». Еще более любопытно то, что обе книги – «Афинские Убийства» Сомосы и «В обличье вепря» Норфолка – в значительной мере завязаны на древнегреческую мифологию, и обе в оригинале вышли в один и тот же год – 2000-й. Так что вряд ли авторы могли вдохновляться произведениями друг друга и перенимать приглянувшиеся литературные приемы. И тем не менее! Ноосфера, не иначе.

Постепенно в книге открывались все новые и новые слои, все уже прочитанное представало в новом свете, то, что казалось главным, оказывалось лишь небольшой частью или одним из аспектов целого, через какое-то время с этим «целым» происходило то же самое – пока в финале общая картина происходящего не предстала наконец перед глазами целиком, перевернув все с ног на голову, или, скорее, с головы на ноги.

И тогда паззл наконец полностью сложился. Все встало на свои места.

Давно не получал от книги такого интеллектуального и эстетического удовольствия!

Оценка: нет
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Согласно Платону мы имеем модель познания предмета, состоящую из нескольких ступеней. Более высокая ступень – более качественное понимание предмета. В эпиграфе определения ступеней даются очень поверхностно, поэтому лучше дочитать до главы с посещением Академии. Там будет более развернуто. Итак…

Первая ступень – это имя. Просто слово для обозначения. Пусть это будет «табуретка». Вторая – определение. Вполне может быть записано при помощи слов. «Мебельное изделие для сидения одного человека без спинки и подлокотников». Википедия вполне справляется с задачей. Третья – изображение. Уже сложнее. Слова вроде бы не очень удобный инструмент для построения зрительных образов. Сколько ножек у табуретки уже непонятно. Четвертая – логическая дискуссия. Или просто логика, в которой бы принимало участие анализируемое явление. Тут вроде бы уже однозначно нужен человек, т.к. только он у нас мера всех вещей, и только он сможет генерировать все высказывания, в которых принимает участие «табуретка». Пятая – идея табуретки. Или идеальная табуретка. Вроде бы что-то принципиально невозможное, т. к. идеальному не место в реальном мире.

Платон заявляет, что при помощи написанного человеком текста невозможно достичь полного познания сути, т.к. написанная человеком книга может обеспечить только первые два уровня познания. Один из героев книги решает опровергнуть Платона на практике. Почему бы и мне не попробовать?

С первой и второй ступенями вроде бы все понятно. Поэтому начну с третьей. Используя художественный стиль действительно тяжело добиться адекватного описания изображения предмета: у каждого читателя будут возникать индивидуальные образы при чтении. Значит нужно использовать не художественный стиль. Филотекст решил эту задачу при помощи такого художественного изобретения, как эйдезис. Именно поэтому штука получилась довольно туманной, и она не совсем годится для достоверной передачи изображения. А что будет адекватным? ИМХО сойдет самая обычная начертательная геометрия. Вертикальная, горизонтальная и профильная проекции + нужное количество сечений + дополнительные проекции, если они нужны. Вполне сгодится для любого материального предмета. Если иллюстрации в тексте принципиально недопустимы, то можно заменить из на словесные инструкции по построению чертежа. Получается PostScript или другой околомашинный язык описания изображений. Уже давно существует и широко применяется. Так что с подсчетом количества ножек у «табуретки» проблем нет.

Четвертая – логическая дискуссия. Логика – это просто набор формальных правил про оперирование понятиями. Понятия и правила могут быть произвольными. А логика тоже может быть формальной. А формальную логику вполне можно изложить на бумаге. Например. формальная BAN-логика для анализа криптопротоколов. Можно зайти и с другой стороны. Использовать не дедуктивный метод с конструированием формальной логики для поведения «табуретки», а индуктивно определить все высказывания, в которых может принимать участие «табуретка». За описание множества всех текстов, допустимых в языке, отвечает грамматика. Ergo, нужно описать формальную грамматику, которая пояснила бы, как в языке «табуретка» используется в сочетании со всеми остальными словами. Грамматики тоже могут быть формальными. Например, BNF.

Последняя пятая — то, что познается само по себе и есть подлинное бытие. Как ни странно, эта ступень будет самой легкой. Дело в том, что идея «табуретки» во всем ее многообразии в рамках конкретной задачи просто не нужна. Вместо этого нужно всего лишь иметь описание представляющих интерес признаков и представляющего интерес поведения. Формальный декларативный язык для описания сущностей можно придумать и самому. А можно и не придумывать. Современные языки программирования с поддержкой объектно ориентированного подхода в помощь. Если декларация для класса «табуретка» в рамках существующей задачи оказывается неполной, то расширяем декларацию, создаем новые сущности, которые будут наследовать «табуретку» и применяем прочие интересные вещи, которые уже давно изобрели, чтобы мыслить прикладную задачу в терминах объектно ориентированного программирования.

В итоге имеем, что нерешаемая для Платона задача оказывается не только решаемой, но и решаемой целой кучей способов.

Оценка: 10
– [  2  ] +

Ссылка на сообщение ,

После весьма неоднозначной, но мне идеально зашедшей «Дамы номер 13» решил взяться за этого испанского автора, благо что на русский язык некоторые его произведения переводились раньше, пусть их и мало от общего числа, всего 4. И «Афинские убийства» вновь подтвердили, что Сомоза – большущий мастак по части придумывания сюжетов и облачения их в определенный завораживающий формат. Собственно, в «Афинских убийствах» именно форматом можно и нужно громко восторгаться! Игра с форматом здесь дает не просто определенный процент удовольствия, она – неотъемлемая часть авторского замысла, в которую можно было положить какой угодно сюжет: хоть детективный, хоть сказочный, хоть несколько строчек диалогов из фильмов для взрослых. Формат истории – здесь часть непосредственно сюжета, они многократно переплетаются, и к определенному моменту я бросил попытки отделить одно от другого. Если попытаться без спойлеров пересказать содержание книги, получится нечто несусветное, ни разу не обозначающее то, от чего в итоге получаешь колоссальное удовольствие. В руки современного переводчика попадает книга, написанная в Древней Греции на старом истлевшем пергаменте. Эту книгу уже переводил раньше другой переводчик, но он исчез, оставив после себя лишь рукопись перевода с собственными многочисленными комментариями. Начав работу заново, наш герой тут же понимает, что перед ним – собрание неких эйдетических текстов, где каждая глава содержит тонну отсылок и аллюзий на подвиги Геракла, прямо их не называя, а расследование жестоких убийств мальчиков в Афинах времен Платона ведет знаменитый Гераклес. Например, миф о Немейском льве содержит неоднократные повторения слов «пасть», «грива», «рычать», в случае с критским быком – «ярость», «массивный», «буйный», «свирепый». Ради усиления определенного символизма в ход идут даже описания папируса, на котором был записан оригинальный текст. Так, в случае с Лернейской Гидрой, он был маслянистый, скользкий на ощупь, будто покрытый чешуйками, как змея, в главе с образами Авгиевых конюшен папирус был грязным и вымаранным, а в той, где «состоялась» поимка Цербера, – вонял псиной. И подобных увлекательнейших отсылок к мифам – масса. Но все это – лишь один из многих слоев уникальности этого произведения. Дугой слой – то, что это не просто «книга в книге», это даже уровнем выше! Все действия из настоящего и будущего предстают перед нами в сотне сносок, там идет вообще своя история, параллельно переводу текста, но переводчик так или иначе «общается» с Гераклесом и остальными, словно чувствуя себя божеством, вершителем их судеб, но в остальное время сам попадает в переплет. Иными словами, события в Древней Греции – основа повествования, а в сносках идет совсем другая история, уже из нашего времени, и она ничуть не менее увлекательная. А остальные слои этой истории – слишком спойлерные, чтобы их раскрывать даже намеками, но они идеально соотносятся с повествованием и дарят абсолютно неожиданную концовку, к которой, тем не менее, есть ряд виртуозных подводок и игр с читателем. В общем, данная «книга в книге в книге» – одно из самого необычного, увлекательного и креативного, что я читал. Только за задумку впору ставить высший балл.

Оценка: 8
– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

Да, сначала и имена, знакомые из мифов и истории, названия, имя города Афины, одежды, запахи, оливы и смоквы, подвиги Геракла и сноски-объяснения, в которых существует свой собственный сюжет и дальше разрушение четвёртой стены, кажутся интересными и необычными. Ощущаемый дух Греции, античного, философского мира Идей.

Потом увлёкшись и подчёркивая это своё увлечение, любуясь им и наслаждаясь, игрой в эйдезис, переметафоры, смысл во втором дне и тени имени на тени предмета, автор перегружает текст, становится неудобно по многу раз переключаться, переходить по следующей сноске, видеть два мира и времени.

В конце же детектив с загадкой, раскрыть которую уже не жаждется; использование инструментов повествования кровавых и манящих; переосмысление роли Переводчика; нахождение красоты в ужасном и вопросы с такими ответами, что могут понравиться читателям, в чьих руках судьба героев слишком мечтается быть решаемой.

Оценка: 5
– [  8  ] +

Ссылка на сообщение ,

Никак не могу отнести себя к восторженным поклонникам романа. Я уже начинала как-то его читать — меня привлекла аннотация, да и отзывы положительные и обнадёживающие. Но у меня не сложилось, после трети книги я её отложила, как-то тяжело она у меня шла. Может из-за настроения тогда не пошло, а может из-за большого количества сносок, которые приходилось читать в обязательном порядке. Без них никак не обойтись, ведь получается, что читаешь книгу в книге. Автор всё время показывает эту связь, заставляет в неё верить, связь, которая существует между основным рассказом, т.е переводом одной истории и событий, связанных с этим переводом. Это очень интересный приём и он всегда выглядит выигрышно, если подан с интригой, вкрадчиво, заставляя читателя всё время находиться в напряжении и в полном внимании.

Может именно это и не давало мне сосредоточиться просто на событиях, которые разгадывает Разгадыватель загадок Гераклес. Автор меня постоянно выдёргивает и возвращает к Переводчику и его комментариям. И где-то к концу первой трети книги слова «эйдезис» и «эйдетический» начали меня раздражать и постепенно я утвердилась, что Переводчик, постоянно выискивая в тексте эти эйдезисы, тронулся умом основательно и его корпение над пергаментом, неугомонный лепет меня очень раздражал. Хотя признаю, что и здесь есть интрига и она преподнесла сюрприз, хоть и не особо меня удививший.

Что же касается основного события, то здесь, как и ожидалось, присутствует искусство, Академия, философия, восхищение красотой молодых и полных сил мужчин — ведь это Греция, Афины. А Гераклес мне понравился — толстяк, никуда не торопится, но невероятно ловок и если что, то постоять за себя сможет, любит смокву, всё подмечает, но все выводы только у него в голове, Автор не особо утруждается в объяснениях, в основном только констатация фактов. А безумие, которое в итоге раскрыл Гераклес не укладывается в голове. Я конечно читаю и детективы, и триллеры, и хоррор бывает почитываю, но тут меня настигло полное отвращение и недоумение вместе взятые. Может именно этого и хотел Автор, тогда ему это удалось. Я чего то такого и ожидала — и друг, появившийся вдруг через столько лет, и чернота вокруг матери, которую активно рисовал Автор, и явные указки на виновность скульптора, и обгрызанные тела, и даже рабыня в маске... Они в итоге и сложились вместе. Ну а всё остальное безумие это от наркотика, внушения и управления.

А мне, в итоге, книга не понравилась. Ни то, чтобы я расстроена, что потратила на неё время. Вроде бы и интересно и в то же время многое было очевидно и особо не удивило, ну а про «эйдезисы» и сноски я уже говорила.

Оценка: 6
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Фрактальный розыгрыш — вот как следует обозначить жанр этой книги, которая кажется одним из нагляднейших образцов постмодернизма.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Особо впечатлительный читатель может обмануться, поверив или на мгновение допустив, что и он сам может являться частью текста. Всё же у автора не было такого размаха: если приглядеться к абстрактному миру будущего, то в нем нет практически ничего, что отсутствовало бы в античности. Таким образом текст вместе со своим комментарием просто замыкается в самодостаточное произведение, автор и читатель-комментатор (переводчик) которого существуют только в собственно тексте и не принадлежат базовой реальности.

Оценка: нет
– [  3  ] +

Ссылка на сообщение ,

Познание, говорит Платон, лестница из пяти ступеней. На первом этапе мы знаем имя. И вся литература полна именами. На второй ступени нами познается определение. Определите мне лишнего человека. На третьей — изображение. И как по-разному произведения изображают мир! На четвертой ступени — знание. И мы погружаемся в примечания и биографии. И наивысшая, пятая ступень — бытие как оно есть. И как нам искать его в литературе не знает никто.

Или вот религия. Кто назовет мне религию основанную на пытках и казнях? Наше просвещенное общество философов не знает такой дикости! У такой религии нет имени. Как определить такую религию? Ее догмы были бы полны противоречий. Изобразить ее культ можно только гротескно с ужасающими подробностями. Знание — противоположность этого культа. Самое бытие восстает против подобных извращенных культов неведомых богов.

Оценка: 8
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

Эту книгу можно смело помещать в коллекцию лучших триллеров-детективов современности, рядом с произведениями Жана-Кристофа Гранже («Багровые реки», «Империя волков») и Ю Несбё («Охотник за головами»). Сюжет держит в напряжении до последней буквы, заставляя читателя теряться в догадках. Причём в отличии от многих современных детективов, «Афинские убийства» показывают полную картину, благодаря чему читатель может разгадывать загадку самостоятельно, а автор лишь время ото времени даёт дополнительные факты. Плюс, Сомоса поставил в этой книге очень интересный эксперимент: написал книгу одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Приятного чтения.

Оценка: нет


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх