Паскаль Брюкнер «Горькая луна»

«Горькая луна» — роман, известный в России, в первую очередь, благодаря одноимённой экранизации, входящей во многие списки лучших эротических фильмов мира. О самой книге, к сожалению, говорят мало, а жаль.

В этом коротком произведении, населённом лишь четырьмя персонажами, — помимо статистов — содержится настолько сильная драматическая составляющая, что перед ней меркнут набившие оскомину слащавые сюжеты о подвигах, изменах, самопожертвованиях и прочих, призванных брать за душу, ситуациях. Необычайно выразительная, наполненная художественной пестротой и изящным слогом книга мгновенно погружает в себя, скрупулёзно изучая и препарируя тончайшие волокна человеческих взаимоотношений.

Вместе с героем, читателю предстоит престать перед покоряющим очарованием женской природы, исследовать подноготную порабощения мужчины собственно воздвигнутым идолом, на самом деле являющимся лишь фантазмом — утопией, пресыщение которой трансформирует обожание в отвращение, желание обладать — в ненависть, а любовь — в ярость.

Паскаль Брюкнер с дьявольским мастерством обрисовал зыбкость тончайшей кромки, отделяющей две крайности человеческих взаимоотношений. Его живые и убедительные герои — настолько яркие, индивидуализированные личности, что легко подвергнуться иллюзии, будто перед глазами не просто текст, а целая картинка, наполненная не только звуками, запахами и физической плотностью — даже метафоричная часть книги словно материализуется, эмоции персонажей передаются и чувствуются, они понятны и достоверны, не смотря на всю кошмарность того низа, к которому скатывается их существование.

Данное произведение — не для слабонервных. Не смотря на то, что подробности секса описаны поэтично и пропущены через призму восхищения, отдельные эпизоды могут оттолкнуть особо брезгливых и ранимых читателей.

Сюжет преподнесёт не мало сюрпризов: жертвы будут становиться угнетателями, мучители — мучениками; этот роман — тасующаяся колода самой жизни, во всём её очаровании и в её же отталкивающей черноте, но черноте не являющейся банальным нагромождением ужасов, а скорее изысканной, напоминающей эстетическое упоение страдальца, этакий мазохистский экстаз.

Слушая очередную историю, герой садится в кресло калеки, как бы предвосхищая смену ролей — и проведение запускает разрушительный механизм, единственным исходом которого станет шокирующий финал, обыгрывающий ужасающую кармическую симметрию — воздаяние, уравнивающее судьбы.

Безусловно, Роман Полански со своей «Горькой луной» расцветил и популяризировал этот роман, — и Паскаль Брюкнер известен широкому кругу русскоязычного читателя именно благодаря кинематографическому таланту этого известного поляка. Книга много откровеннее, жестче и мрачнее, чем одноименный фильм. И в определенном смысле роман глубже и богаче по своей многогранной гамме эмоциональных переживаний. Автор выдает от себя очень сильный, яркий, смелый, взрослый текст без купюр и провисаний. Брюкнер здесь неофит и фанатик, эстет и восточный сказитель, эссеист, философ и даже антрополог, рассуждающий на стыке культур. Он утверждает, что истово влюбляясь, мы словно принимаем генетические истоки и культурное наследие того народа, к коему принадлежит предмет нашего обожания. К тому же это очень настроенческая и атмосферная история, в которой виртуозно переплетается горестная исповедь жалкого калеки и признание любимому городу с монохромным росчерком раритетной открытки «Paris, je t'aime». -Весь этот ночной романтИК, предрассветный флер лениво просыпающегося города.. Особая мрачная магия парижских подворотен из первых рук убежденного авантюриста и маргинала... И на самом деле Брюкнер на страницах «Горькой луны» виртуозно смешал райское блаженство и культ Содома. Из-под его пера вышла не история с явственным моралите на грани безумия и эпатажа. Это скорее многоцветье человеческих эмоций, — и яркое безапелляционное утверждение автора: Страсть — есть Любовь (Эрос в градации греков). Явление настолько сильное, чувственное, вероломное и самодостаточное, — что так или иначе оно абсолютно не нуждается в детальном анализе, тотальном осуждении или всенародном понимании. При всей иллюзии так называемого контроля, эта метафизическая величина абсолютно неуправляема: она хмелеет от самой себя, затмевает разум, плюет на результаты и множественные последствия своего фанатичного разрушения. Примерно такой условный посыл автора романа — верхний слой «Горькой луны». Но это лишь красивый изысканный аверс великолепно выточенного текста. Не стОит обольщаться, что этим все исчерпается, — и с романтичной поэтикой лирических измышлений изящно подтянется к финалу...

Брюкнер в своей прозе самобытный, изысканный, эрудированный и очень стильный автор. К тому же он пишет такими тягучими, густыми, вкусными предложениями, что невольно (с присущим этому процессу ощущением) вспоминаешь красное Château Margaux, — такую сочную образность хочется растягивать, наслаждаясь ею подольше. (И, на мой взгляд, подобных авторов нужно что ли уметь читать «кофейной ложечкой»)

Наряду с этим Брюкнер здесь в равной степени Художник-маринист, — когда размашисто нажимает на разгул ущербных стихий (мрачных глубин человеческого естества), — как и опытный аналитик. И по своей форме «Горькая луна» представляет собой виртуально закольцованный роман в романе в мастерской авторской озвучке сразу двух главных персонажей — Дидье и Франца. С одной стороны гнусная и одновр-но рафинированная исповедь жалкого увечного Франца (в мастерской подаче Питера Койота), — как бы ущербно это ни звучало и как ни стыдно в этом сознаваться, — тянет читателя невероятным магнитом: до какого предела нечеловеческого скотства можно дойти в этом сексуальном анархизме. -В поисках новых форм жестокости и злобы, затрагивая при этом самые интимные струны подлинной души своего визави. А с другой, — в обрывочных и витиеватых мыслях другого рассказчика Дидье (в исполнении трогательно-растерянного Хью Гранта), который все время пытается форсировать события, — этот детективный экшн с не меньшей силой затягивает и вовлекает в темный омут его нестройных доводов и ущербных фантазий. -Этот легкомысленный путешественник, словно муха в мармеладе, завяз в непростых отношениях между двумя женщинами: своей милой и разумной спутницей Беатрисой (с умелой подачи аристократично утонченной Кристин Скотт Томас) и роскошной нервной Ребеккой (в исполнении изумительной, намагниченной сотней опасных импульсов, Эммануэль Сенье), глядя на которую, пол уходит из под ног практически у всех участников этого действа. Затаенное ожидание милой интрижки, — на время позаимствовать Ребекку у мужа калеки, — обернется для Дидье настоящим кораблекрушением на всех уровнях его бытия. И слишком большую цену он заплатит за свою колдовскую увлеченность...

Отправляясь в долгожданное, давно запланированное путешествие на Восток — Дидье на самом деле угодит в бурлеск чужих страстей и похоти, — с неприятным послевкусием мерзкого циничного розыгрыша. Он станет доверчивым заложником этой экстравагантной и крайне бесцеремонной исповеди. -В которой недвусмысленно проявят себя эксцентрика нервных выходок, пощечины, затрещины и пинки, уже мало похожие на прелюдию страстной любви, — именно здесь эта золотая монета разворачивает свой мрачный античный реверс в небезызвестной технике меццо-тинто. Подобные вещи запросто оборачиваются травлей прежде любимого человека. И Франц, неизменно зная и нащупывая глубины некогда родной ему души, — безусловный редкий и блестящий талант! — кроил и уродовал свою вчерашнюю королеву с немыслимой расчетливостью и потрясающим энтузиазмом. А раздавить при особом желании и рвении можно даже самого сильного, умного человека на том лишь зыбком основании, что он любит искренне, жертвенно и преданно. В конце концов насилие, возведенное самыми высокими степенями вульгарности, хамства, оскорблений с целью поддеть побольнее, причинить глубокую боль — все это становится обоюдным. И Брюкнер не был бы таким Мастером, если б не сумел показать читателю обратное движение этого маятника, — именно парадоксы (взаимоисключения) виртуозно держат равновесие в этом романе. И когда в финале повествования зловещие авторские качели совершат свой окончательный смертельный оборот, — совместный опыт жгучей мести и ненависти Франца и Ребекки станет тем самым омерзительно богаче и ухабистее...

В «Горькой луне» в чистом виде нет ни жертвы, ни узурпатора. В равной степени они оба страдали друг от друга: ведь в едином порыве сплелись эгоистичная и разнузданная ветреность, калечащая Ребекку. И чрезмерно чувственная сентиментальность, донельзя измучившая Франца. Эта тунисская еврейка с горячими арабскими корнями тоже ведь давала фору своему возлюбленному: хлесткие и обязательно публичные пощечины, гротескные пошлые сцены, жалкое грязное клеветничество и яркая запоминающая эксцентрика домашних спектаклей на всеуслышание удивленной публики... Вся эта насыщенная концертная деятельность неизбежно приближала их обоюдный безрадостный финал и печальную развязку. При этом в идеологии ветрености Франца, которого все время влечет на простор, все очень сильно перепутано и перевернуто с ног на голову. -Отсутствие вранья между двумя любящими людьми он на свой лад взрослого неглупого человека трактует и объясняет катастрофической нехваткой воображения. Самый дряной водевиль в его понятии лучше откровений стабильных отношений. Его болезненное воображение словно высекает фэнтезийные искры из множественных измен, расцвечивая во все цвета радуги скучную однодневность. И по причине своей банальной избалованности (уходящей корнями в самое детство) Франц просто не умел жить, не мучая другого — все время нуждаясь в жертве и в обслуге. Это сознательный и закоренелый подлец, — несчастье другого его донельзя намагничивает и электризует; чужие страдания добавляют его фантазиям пикантности, — с немыслимой скоростью летит под откос их болезненный тандем, приближая неминуемую и неизбежную катастрофу...

«Горькая луна» — безусловный шедевр и в определенной степени великолепный образчик Черной прозы. Брюкнер в кач-ве очень взрослого автора дает от себя такие оглушительно-болевые разряды электрошокера брутальных подробностей своей истории (так или иначе они рассредоточены почти по всему роману). -Их не так-то просто принять адекватной нервной системе неискушенного читателя, — и в моем индивидуальном случае это неизменно и подспудно влияет на объективную оценку данного романа. Примерно вот так раскладывается его великолепная «десятка»: 8+2, где двойку очень сильно тянет вниз грязь, низость, отвратное зверство, психический террор и эпатаж происходящего.

PS Роман Полански, — невероятная умница, (его версия более гибкая и лаконичная), — в кач-ве очень сильного режиссера с одной стороны он попал в самую жилу типажей и темпераментов, великолепно раскрыв посыл и атмосферность романа. А с другой, — с особым рациональным расчетом и взвешенным чувством меры он переработал первоисточник именно для широкой аудитории, — вероятно, среди прочего учитывая тот факт, что литература является более камерным искусством, чем кинематограф.

Так что если вы не поклонник Брюкнера, — книгу можно и не читать вовсе: экранизация предельно точно и полно отражает суть размышлений этого ироничного и мрачного французского эстета/философа.

PPS Угасающая страсть в непосредственной близости друг с другом (не успевшая подменить себя более глубоким и подлинным чувством), постепенно обрастающая рутиной, любовной повинностью и привычкой — на самом деле не что иное, как предвестие самой настоящей изматывающей войны с оскорбительными словесными баталиями, колкими шпильками и трафаретными издевками. -Утешением в ее фатальном исходе будет не победа, а лишь реванш сделать другому побольнее. И по известному афоризму нельзя заглядывать в эту бездну, иначе она заглянет в тебя. Кто хочет, поймет. (с)

Пожалуй, стоит начать с того, что я обычно обхожу стороной книги под грифом «скандально». Они у меня вызывают стойкое предубеждение, что автор намеренно перебарщивает с натуралистичностью и пикантными подробностями, дабы роман лучше покупался неискушенным читателем, у которого глаза горят в предвкушении чего-нибудь этакого. Обычно под смачными описаниями трудно отыскать какое-то ни было второе дно, а читать «перчик» ради «перчика» ужасно скучно… Брюкнер, к моей великой радости, хотя бы наполовину сумел эту проблему обойти. Конечно, та глава, которая целиком и полностью посвящена извращениям, практически не несет смысловой нагрузки. Ее можно без вреда для повествования выбросить из романа и переключиться на другие вопросы, к освещению которых у автора определенно талант – к болезненным отношениям, которые из мимолетной влюбленности перерастают в жуткую и бесконечную каббалу, конца которой не видно.

Особенно Брюкнеру удались персонажи. Нечасто бывает, чтобы герои произведения вызывали у меня настолько яркие эмоции, пусть даже и отрицательные. Франц, например, собрал в себе все те черты, которые я терпеть не могу в окружающих людях. Кошмарный эгоист, он хоть и здраво оценивает свои поступки, но всегда найдет, на кого переложить вину за них – на происхождение, общество, любовницу. Кроме того, он предстает перед нами как бесхребетная и ничтожная личность – чего только стоит эпизод:

Сюда можно добавить чрезмерно раздутое самомнение богатенького сынка, помноженное на астрономический комплекс неполноценности, выраженный одним маленьким абзацем:

Таким образом, Франц получается этаким гротескным злодеем, который сам по себе не страшен, но в определенных обстоятельствах может попортить крови. Для этого нужно всего лишь найти себе жертву. И вуаля – Ребекка, несчастная девочка, которая хотела светлой и чистой любви, а нашла себе чудовище. И тоже персонаж неприятный. Абсолютная, даже мазохистская, покорность ситуации раздражает не меньше, чем характер и поведение ее любовничка. Даже смена ролей не может дать им желаемого, ведь они и сами не понимают, чего хотят. Освобождения? Его легко можно было бы достичь, просто разойдясь, как в море корабли. Напрашивается вывод: оба они, и Франц, и Ребекка обладают идеально совместимыми характерами и находят наслаждение, унижая и мучая друг друга. Отсюда и неприятие ими обоими традиционного семейного уклада, основанного на взаимном доверии, уважении и любви. А какие еще отношения могли зародиться между людьми, которых не связывало ничего, кроме похотливого влечения?

И еще одна пара – Дидье и Беатриса. Совершенно обычные человеческие отношения, за которыми не стои́т великое чувство. Но, тем не менее, у них общие интересы, им неплохо вдвоем, что еще нужно для счастья? Однако долгожданное путешествие в Индию, которое должно было открыть новые горизонты, обернулось катастрофой для обоих. А все потому, что взрослый дядька совершенно потерял голову после того, как перед ним покачали бедрами и пару раз улыбнулись. А тут еще Франц со своими похабными рассказами! И этого оказалось достаточно, чтобы разрушить пусть и не самые крепкие, но комфортные отношения, и рвануть за журавлем в небе. И ведь несчастный паралитик со своей хитрой женушкой тут, по сути, не виноваты. Практически все, что они сделали – злая шутка, над которой человек разумный (а Дидье, как не крути, непроходимо глуп) и с адекватным чувством юмора только посмеялся бы.

При подобном развитии событий сопереживать ни одному из героев просто невозможно. Они вызывают или раздражение, или злость, или отвращение. Однако Брюкнер настолько тщательно прописывает характеры, что история получается до жути реальной. Действительно, никогда не знаешь, какие тараканы могут оказаться в голове у, казалось бы, адекватного человека. Встречаются ведь и субъекты пострашнее Франца. А таких легковерных и внушаемых, как Дидье, которых при правильной «обработке» можно склонить к чему угодно, вообще пруд пруди. А уж сколько мы видим вокруг себя отношений, в которых женщина или мужчина вынуждены мириться с садистскими наклонностями своей второй половинки? А главное, зачем? Потому что «любовь зла»? Или просто некоторые находят утешение в никому не нужной жертвенности? Или им нравится чувствовать себя несчастными? Это дико и ненормально, но это та реальность, которую Брюкнер показал гиперболизировано, неоднозначно, но натуралистично. А потому он вполне соответствует данной ему издательством характеристике «мастера… аналитической прозы, вскрывающей суть отношений между людьми». Можно добавить только – между психически нездоровыми людьми.