Гай Гэвриел Кей «Поднебесная»

Ориентальная фэнтези? Есть почти побочная линия спиритуалистичного характера, но чудеса не слишком ориентальные, вполне уместные в «Белой Розе» Г.Кука. Кеевский Катай за Китай Тан, сойдет, но... Благодарность переводчика сотруднице Института Востоковедения выглядит почти неуместно: литературность перевода подверглась суровой критике, раздражающих мелочей, вроде брюк для верховой езды, извести в землебитной Стене, фермеров, ложи в театре и феникса в пламени, хватает.

Ориентальность под сомнением и потому, что текст скуп и сух. Страна не показана. Степь, дворцы, погранцы, сады, проезжая дорога. Население — придворные интригуют, поэты сочиняют, куртизанки играют, военные стоят на посту, одно шелководческое хозяйство, всё. Язык, образы и описания лаконичны и имеют мало общего с арсеналом аутентичных поэтов и новеллистов. Вот Цэнь Шэнь (715—770). «Стучат копья воинов, ударяясь одно о другое в ночных рядах. На конях снег, над ними пар от пота, их шерсть смерзается в лед, а в шатрах застывает в тушечницах вода». То же Кей, 2010 г.: «Теперь, когда они садились на коней с первыми лучами солнца, Тай видел клубочки пара от своего дыхания». Психология, мотивы, портреты... возьмите любую книжку про аналогичные обстоятельства, например, «Дракон и жемчужина» Джинни Лин. И попробуйте, рискните объяснить, чем «Поднебесная» на все три свои номинации круче. Благо, есть с чем сравнить (см. Приложение).

Достойна упоминания структура. Вне финала, канатом стягивающего их в хэппи-энд, линии сюжета практически не зависимы и не последовательны. Действие линейное, логичное, хронологически верное, однако дискретное. Можно читать с конца, с середины, местами, кусками — ничего не потеряете.

«Поднебесная» как детское постельное белье, по которому нашлепаны рисунки: вот мужик в широкой шляпе копает могилы, вот везут драгоценной наложнице фрукты юга, калека побирается, женщина с двумя мечами атакует императорскую стражу, шлюха подливает вина великому поэту, лебеди летят над озером, не понимающие в лошадях восторгаются статями сардийца, девочка спотыкается на ветру, едет золотая карета... В какую сторону глянешь, такая история и сложится. Война, поэзия, любовь, благодарность духов и людей, предопределенность и кузнецы собственного счастья — а вокруг пустая белизна и складки.

В целом, нормально. Профессиональная коммерческая проза. Безыдейная, не «Дорога в Сарантий», однако, предпочитающим псевдоисторические, неспешное, размеренное повествование, катастрофы без ужаса, легкий мистицизм, ненастоящий Восток, «Тигану» и «Львов аль-Рассана», должно пойти нормально.

Приложение. Что еще почитать такого и вместо.

Про поэтов, армию, культуру и крах династии Тан, а так же и про то, что произошло на постоялом дворе, прекрасно написал Мастер Чэнь в «Любимой мартышке дома Тан». Ближе к истории... Цинь Чунь «Записки о горе Лишань», биографии Ду Фу, Ван Вея, Ли Бо.

Про принцессу и варваров: Нортон «Серебряная снежинка».

Степь, китайцы, не китайцы и волки: Цзян Жун «Волчий тотем», Ясуси Иноуэ «Лоулань».

Женская доля в конфуцианской земле: Шань Са «Императрица», Су Тун «Последний император», «Неофициальное описание Чжао — летящей ласточки».

С чем бы я сравнила чтение данной книги? Пожалуй, с путешествием по широкой и спокойной реке. Темп повествования идёт очень неспешно. Перед читателем один за другим медленно открываются величественные пейзажи: глубокое холодное озеро среди неприступных гор, небольшой форт с маленьким гарнизоном на границе империи, путешествие по имперскому тракту, бескрайние степи, оживлённый и шумный купеческий город Чэньяо, наконец, блистательная столица Синань. А вместе с ними приходят император, принцы, принцессы, аристократы, наложницы, мандарины, девушки из весёлых кварталов, солдаты, слуги, кочевники. Общество, опутанное самыми разнообразными правилами поведения, за несоблюдение которых безжалостно наказывают палками, и первобытные верования кочевников, искусные дворцовые интриги и благородство, честность Шэнь Тая.

Любителям экшена и стремительно развивающегося сюжета с этой книгой придётся туго. Есть серьёзный риск не осилить её из-за многочисленных описаний и воспоминай героев. С одной стороны, очень много красивых сцен, в мельчайших подробностях описывающих окружающую природу или быт, с другой – между важными для сюжета действиями героев может пройти от 10 до 40 страниц описаний их мыслей, чувств, воспоминаний, окружающей обстановки.

Несмотря на то, что книга заявлена как «фэнтези на основе азиатской мифологии», как такового фэнтези здесь практически нет. Из всего восточного многообразия божеств и духов в книге упоминается разве что лиса-оборотень. Не стоит здесь ждать и головокружительных сражений в стиле «Крадущийся тигр, затаившийся дракон».

«Поднебесная» Гая Гэвриела Кея ориентирована в первую очередь на неторопливого, вдумчивого читателя, который будет смаковать каждую страницу разворачивающейся перед ним трагической истории великой империи Катай эпохи девятой династии.

От себя ставлю книге десять из десяти баллов и с нетерпением жду перевода на русский язык второй книги цикла: «Река звёзд» (River of Stars). Единственное, что меня несколько расстроило, в тексте часто попадаются опечатки. Глаз постоянно за них цеплялся. Всё-таки хотелось бы, чтобы книги писателей такого уровня лучше корректировали.

Сложно добавить что-то еще после отзыва Verveine, но я оказался среди тех, кто находит роман сильно затянутым. Действия мало, произведение изобилует всевозможными описаниями, знакомство с которыми ощутимо угнетает. Много текста обособленно от основного сюжета, также читателю неоднократно напомнят о месте того или иного персонажа в мире, что очевидно должно лишний раз подчеркнуть значимость последующих действий или выбора. О выборе, кстати, автор тоже вспоминает часто, неизменно сравнивая его с тропинками жизни. Однако, это все тот же узнаваемый Кей с детальными характерами его персонажей, философией, политикой и хитрыми сюжетными поворотами. Возникает ощущение, что что-то не так с акцентами, но роман есть за что полюбить, если вы конечно доберетесь до финала...

В Империи Китай жизнь построена на ритуалах — на любой случай имеются правила, которые следует соблюдать под страхом наказания, земного или небесного. После смерти генерала Шень Гао его средний сын Шень Тай, исполняя официальный траур по отцу, на два года отправляется в горную долину Куала Нор, расположенную на границе между империями Китай и Тагур. Двадцать лет назад Шень Гао командовал в этой долине войсками Китая и выиграл великую битву — выиграл ценой двадцати тысяч жизней. В армии противников Китая потери были такими же внушительными, и по этой причине долина Куала Нор в прямом смысле слова усеяна костями погибших воинов. Ночью их неупокоенные души плачут и стонут, вызывая ужас среди живых.

Как известно Таю, его отец до самой смерти не переставал думать о том, что произошло в Куала Нор, и о тех, кому никто не осмелился воздать последние почести.

Поначалу солдаты из гарнизонов китайской крепости Железные врата и тагурской крепости Нефритовые врата отнеслись к человеку, который приехал в Куала Нор хоронить старые кости, как к сумасшедшему, но мешать ему не стали. Когда выяснилось, что от своей миссии он отказываться не собирается, ему принялись помогать — отремонтировали ветхую рыбацкую хижину, принесли еду и вино, раздобыли тёплую одежду и двух коз (одну привели китайцы, а другую — тагурцы). Постепенно стремление хоть как-то посодействовать благочестивому делу приобрело характер соревнования, в котором каждая сторона желала показать не только Шень Таю, но и своему противнику (а в прошлом — смертельному врагу), что память о погибших солдатах для неё вовсе не пустой звук. Ночью, однако, Шень Тай всегда оставался в одиночестве.

Два года тяжелого труда — ночи среди разгневанных воющих привидений, дни с лопатой в натруженных руках. Земля Куала Нор тверда, и одному человеку не хватит жизни, чтобы похоронить сорок тысяч усопших. Однако Шень Тай продолжает, не делая никаких различий между китайскими и тагурскими останками; иногда по ночам он понимает, что ставший знакомым голос какого-нибудь призрака больше не звучит — значит, этот несчастный и был тем, чьи кости упокоились накануне.

Шень Тай ни на секунду не задумывается о том, как выглядит его поведение в глазах окружающих; он выполняет свой долг перед отцом, которого победа, одержанная в Куала Нор, свела в могилу раньше времени. Между тем, в гарнизонах Железных и Нефритовых врат к нему испытывают неподдельное уважение, и постепенно по Китаю и Тагуру разлетается весть о человеке, которому неведом страх.

И вот однажды командир тагурского гарнизона приносит Шень Таю удивительную весть: оказывается, принцесса Белый Нефрит, одна из жен тагурского императора, узнала о поступке своего соплеменника (несколько лет назад её отдали Тагуру, чтобы подтвердить установившийся между двумя империями мир) и решила его вознаградить.

В Поднебесной, если человеку хотят оказать великую честь, ему дарят сардианского коня-дракона — божественное создание, которому нет равных по силе и красоте. Если его хотят возвысить над окружающими, вызвав среди них смертельную зависть, то дарят не одного коня, а четыре или пять. Соответственно, чем больше лошадей — тем сильнее зависть.

Принцесса Белый Нефрит, с милостивого позволения своего супруга, тагурского императора, подарила Шень Таю двести пятьдесят сардианских лошадей.

---

Итак, перед нами история об одном подвиге и о последствиях вознаграждения за подвиг. Главный герой «Поднебесной», Шень Тай, вовсе не хочет быть героем. Несмотря на свой относительно молодой возраст, он много повидал и даже побывал за пределами империи Китай, где против собственной воли стал участником неких мистических событий, о которых ему не хочется даже вспоминать. Строго говоря, от жизни Шень Тай хочет одного — покоя, и, как ни странно, именно покой он находит в Куала Нор, среди призраков.

Однако немыслимая награда, полученная от принцессы Белый Нефрит, всё меняет. За коня-дракона могут обмануть, предать, соблазнить, убить. Обладая табуном сардианских коней, нельзя жить незаметно и скромно, потому что даже у императора Китая, да проживёт он тысячу лет, нет такого богатства. Теперь Шень Тай вынужден постоянно принимать решения, которые его пугают и заставляют всё сильней запутываться в плотной паутине интриг, опутавшей Китайскую империю.

В центре паутины — Синань, великая столица, и император Тайцзу, а также Прекрасная подруга императора — Вэнь Цзянь, о чьей красоте сочиняют стихи и вот-вот начнут слагать легенды. Ради неё, ходят слухи, император каждый день пьет эликсир вечной молодости (возможно, великолепная гробница, построенная заранее, ему не понадобится), а могущественный генерал Ан Ли, перед которым трепещет весь двор, позволяет ей любые дурачества, включая шутовскую церемонию собственного «усыновления».

А кузен Вэнь Цзянь, премьер-министр Вэнь Чжоу, забрал из квартала удовольствий куртизанку Весенний дождь, которую Шень Тай всё ещё любит.

А старший брат Шень Тая, Лю, добился значительных успехов и высоко поднялся по карьерной лестнице, без малейших угрызений совести распорядившись судьбой близкого человека...

«Поднебесная» напомнила мне огромный китайский веер, покрытый изящными, обманчиво-простыми узорами, который постепенно раскрывается и лишь в самый последний момент предстает перед зрителем-читателем во всём великолепии. Начинаясь в уединенной долине Куала Нор, история постепенно охватывает весь Китай и выходит далеко за его пределы; мы видим бескрайние степи кочевников Богу, далёкий север, где живут шаманы, прекрасную Сардию, откуда родом одна из героинь. Жизни персонажей переплетаются, и незначительные, казалось бы, события влекут за собой грандиозные последствия, заставляющие читателя пересмотреть отношение к тому, что происходило ранее, и даже перечитать соответствующие места в романе. Автор с необыкновенной тщательностью подошел к изготовлению своего удивительного «веера», и можно с полным правом сказать, что в нём нет ни единой лишней детали.

Однако подобная «конструкция» может некоторых читателей и оттолкнуть. Если вы следите в тексте лишь за сюжетом и описания вам не нужны (и вы не видите в них ничего, кроме описаний), то «Поднебесная» наверняка покажется вам скучной и сложной. Г.Г.Кей явно не ставил перед собой задачу увлечь сюжетом, и потому многие вещи в романе делаются не по правилам — точнее, не по тем правилам, которые обычно приняты в жанровой литературе. Дело в том, что «Поднебесная» — это не жанровый роман, смысл этого текста, если позволите, не в развлечении, а в увлечении. Увлечении событиями, которые, пусть и в изменённом виде, повторяют реальную историю Китая. По большому счёту, роман Г.Г.Кея находится буквально в двух шагах от того, чтобы стать не фантастическим, а историческим — об эпохе династии Тан — с легкой примесью мистики.

Поражает удивительная проработка характеров, затронувшая даже тех героев, которые не дожили до финала (некоторые так и вовсе не прожили и пяти страниц). Г.Г.Кей словно исследует межличностные отношения — брат и сестра, старший брат и младший брат, отец и сын — на разных примерах. Что сделал ради памяти своего отца Шень Тай — и как поступили со своими отцами сыновья Тайцзу и Ан Ли. Братья Тай и Лю; братья-кочевники Мешаг и Тардук. Брат и сестра — Тай и Ли-Мей, Лю и Ли-Мей, Вэнь Чжоу и Вэнь Цзянь (хотя они кузены, но всё равно...). И, конечно, любовь — однако следует учесть, что любовные линии в романе развиваются неожиданно, непредсказуемо, и временами странно ощущать, что герои поступают в соответствии с временем, в котором живут. Наши современники поступали бы иначе. Безусловно, столь тонко и красиво переданный дух эпохи лишь добавляет роману привлекательности.

Говоря о «духе эпохи», нельзя не упомянуть о персонаже, который в определенной степени является его выразителем — поэт Сыма Цзиань, «бессмертный изгнанник», прототипом которого можно считать Ли Бо. Сцена, когда поэт читает стихи в павильоне удовольствий «Белый феникс», поданная с позиции одной из куртизанок — блестящий пример того, как следует показывать разницу менталитетов.

Финал романа в той части, которая касается событий, охватывающих весь Китай, не станет сюрпризом для того, кто знаком с историей эпохи Тан и с судьбой прототипов Вэнь Цзянь и её кузена. Однако, даже зная заранее, что ждёт некоторых персонажей, всё равно читаешь с замиранием сердца, потому что текст просто не отпускает, не позволяет отвлечься. Ближе к финалу, когда явственно зазвучал голос своеобразного нового персонажа — назовём его Историком, — я вдруг подумала о том, что «Поднебесная», фактически, представляет собой повествование о людях, которые в исторических хрониках сохранились лишь в виде мимолётных упоминаний — если можно так сказать, в виде сносок. Эти люди — не герои, и далеко не всегда победители, но без них история развивалась бы иначе.

Цитата:

«Seasons tumble and pass, so do human lives and ruling dynasties. Men and women live and are remembered—or falsely remembered—for so many different reasons that the recording of these would take seasons of its own.

Every single tale carries within it many others, noted in passing, hinted at, entirely overlooked. Every life has moments when it branches, importantly (even if only for one person), and every one of those branches will have offered a different story.

Even mountains alter given enough time, why should not empires? How should poets and their words not become dust? Does not the true wonder emerge when something actually survives?»

Результат пяти лет труда, впечатляющей работы по сбору материала, грандиозный, незабываемый роман.

Читайте, не пожалеете.