Дина Рубина «Белая голубка Кордовы»

В этой книге для меня всё сложилось так, чтобы понравиться и запомниться. Стиль написания безусловно красивый, музыкальный, поэтичный, красочный и невероятно многообразный – написано так, что я получала удовольствие от каждой прочитанной строчки – будь то диалоги, портреты людей, работа художника или воспоминания главного героя. Персонажи такие, как–будто смотрят с полотна или просто рисунка, но при этом не штампованные, а говорящие, рассказывающие истории, живописующие жизнь. Они все очень интересны, начиная с самого Захара Кордовина, образ которого складывается из множества красок абсолютно разного оттенка и заканчивая Жукой, дядей Сёмой или Марго таких разных по характеру, возможностям и проявлениям. А персонажей тут немало: кто–то появляется надолго, проявляется и раскрывается, а кто–то совсем на мгновение, но Автор сама, как художник, лёгкими штрихами рисует их красочно и живо, что понятно, что каждый из них находится на своём месте в этой долгой и не совсем радостной истории. Описания природы, городов, улочек, домов очень красивы. И когда я читала, то свободно могла предствить и старые улочки Толедо и луга и холмы Тосканы, что даже можно было расслышать звон колокольчиков, доносящийся с полей, и старый дом в Кордове, что даже можно было разглядеть пушинки пыли в луче солнца, проникающего в окно и т.д. Автор щедра на красочные и живописные картины.

Да и сама история талантливого художника Захара Кордовина тоже интересна. Захар настоящий художник, талантливый, умный, чувствующий и видящий все нюансы и тонкости сюжета – ему многому не надо было учиться, в нём многое было от природы. И если бы не история с ,,Венерой'', то мир узнал бы картины этого художника. Но он настоящий художник своей жизни – он так выбрал, наложив на себя добровольную епитимью, запрет на творчество: Андрюша не напишет больше своих картин и он своих не напишет. Захар выбрал себе другое – оставить часть себя в других громких именах, сотканных историей. Он, как та еле–еле различимая белая голубка, где–то на заднем плане картины, присутствует в каждом восстановленном или созданном полотне – чётко не видно, но он здесь в каждом мазке, в каждом движении кисти, в каждом выбранном цвете, в каждом шаге созданного творения. В нём был особый талант, его гений – создать картине историю прошлую и, самое главное, будущую. Создать не просто никогда не существовавшую картину известного художника, которая могла бы украсить собой любую выставку и стену любого музея, она ещё должна была зажить реальной подлинной жизнью: нужно найти историю находки, выбрать приемных родителей, наметить покупателя. И это был его любимый период сотворения мифа: созревание ситуации, наполнение картины плотью и кровью судьбы.

Мне бы не хотелось осуждать главного героя в его выборе, но так он поставил память Андрюши выше, чем свои стремления и планы, как художника. Он оказался виновным в ситуации и не примирился с ней. Молодость, неопытность, некое даже ослепление подвело его в эту ситуацию, но этот урок он перенял на всю жизнь – затем он сам, практически такими же методами пользовался, только главным исполнителем продолжал оставался сам и сам же за них и ответил, при этом оставив себя в художественном мире. Узнают ли об этом когда–нибудь? Как знать. Ведь дед Захара вовсе и не знал, что он оставит после себя такого потомка и Захар не знал, что оставит после себя продолжение жизни. Но это будет уже совсем другая история.

Книга очень понравилась, намного больше, чем ''Почерк Леонардо''. Она оказалась мне понятной, её можно прочувствовать, расслышать. Я её прочла с большим удовольствием и обязательно прочту ещё, потому что для меня эта книга очень красива и хороша во всех отношениях.

Язык, красочные описания, Петербург, местечковые типажи (как живые, ощущение что я их тоже видела и знаю «да, они именно такие»), прекрасная Испания — отлично!

А вот «шикарный мужчина» Захар не впечатлил вовсе, скажу больше — я его мужчиной вообще не ощущала. Мужественный сердцеед с женским взглядом на мир. Особенно это чувствовалось в описаниях прекрасного пола. Вроде почти по-мужски восхищается, отмечает пленительные нюансы и вдруг, как кнутом поперек хребта, язвительный комментарий по поводу какой то черты женской характера или внешности. Как плевок змеиного яда в сторону соперницы. Подумал так про себя и пошел дальше, вроде даже душу отвел. Это сильно сбивало. Ну и основная интрига, прямо скажем, подкачала, много притянутых за уши совпадений и очевидных ходов.

Неплохо, но перечитывать точно не стану.

Художника обидеть может всякий…

Как это вообще свойственно творчеству Дины Ильиничны, этот роман весь построен из деталей и подробностей. Причём размер этих изображаемых ею деталей и подробностей минимально допустим для того, чтобы книга всё ещё оставалась читабельным, увлекательным и интересным романом, а не просто пестрящими картинками быта и бытия, раздробленными на отдельные пиксели. По вот этой фотографической точности воспроизводимого творчество Дины Рубиной сродни… Эмилю Золя — на мой взгляд весьма одобрительное и поощрительное сравнивание.

При этом эта фотографичность касается не только картин внешнего мира, в котором происходит действие (но правильнее будет сказать — действия) книги. Но также и мира психологического, внутреннего, сложного и порой непонятного для самих героев, противоречивого и неоднозначного. И вот эту мельтешащую неоднозначность личности Дина Рубина как раз таки умеет показать во всей красе этих порой разнонаправленных движений души и, соответственно, действий человека.

Кроме того, эта же дотошность касается и той генеральной темы, которой посвящён тот или иной роман — а нынешняя книга погружает нас в мир художников. И нас при этом вовсе не стараются приобщить к творчеству Матисса и Гогена, Сезанна и Ван Гога, Делакруа и Мане с Моне, Ренуара и прочих великих французов, голландцев, фламандцев, немцев, русских… А заход в эту художественную изобразительную тему делается совсем с другого бока — мы идём в эту дверь через главного героя книги, художника и реставратора, а также авантюриста и жулика Захара Кордовина. И параллельно с нырками в детство и юность Захара-Захария мы то и дело ныряем в детали и нюансы художничества. При этом и кое-что узнаём новое для себя в этом особом цветном мире, и просто понимаем, насколько тонок и точен должен быть мир каждого специалиста — хоть ремесленника, хоть творца-живописца (а также музыканта, композитора, танцовщицы, скульптора — любого творящего и созидающего). Ведь невозможно сесть с утреца к мольберту и сказать себе: «А напиши-ка ты, брат творец, Рождение Афродиты», и потом ментилем (1), в один присест изваять из холста и красок сокровище небесной и женской красоты, и, отойдя на пару метров от мольберта, сказать себе одобрительно: «Ай, да Мастер, ай, да сукин сын!» и потащить нетленку на рынок. И так же всё это невозможно ни с чем другим, если это другое — настоящее, не суррогатное, не тяп-ляпистое, не из категории «сойдёт и так».

А наш художник Захар Кордовин за долгие годы писания научился не только точности изобразительного, но и выверил и воспитал в себе чувство художественного вкуса. А вместе с этим отточил и способность подделки картин кисти известных мастеров с последующей их продажей в частные коллекции — такой вот способ личного обогащения.

Вот вам уже и обрисовалась вся фабула этого многоцветного и многозвучного романа. И вся вероятная и возможная интрига. Ибо хватает здесь и приключенчества, и даже некий налёт уголовщины имеется, и конечно же романтическая составляющая выведена остро и тонко. И закономерный трагический финал (это не спойлер, сама Дина Ильинична сочла возможным об этом упомянуть в аннотации к книге), ставящий точку в романе, но не расставляющий всё на свои места. Ибо коллективный читатель, будучи личностью многоликой и многоплановой, вправе совсем по разному относиться и к главному герою книги Захару Кордовину, и к событиям романа и жизни Захара и его окружения, и вообще, к самому роману по разному.

Обсуждабельная книга, если что, вполне пригодная для коллективного клубного чтения.

(1) Ментилем — так говорил в годы моей службы в армии (май 1976 — май 1978 гг, Архангельск-43 — Архара, «город доски, трески и тоски») наш зампотех, майор бронетанковых войск, когда нужно было придать исполнению его команды необходимую быстроту — «Вы ментилем, сынки, ментилем мне этот танк на хранение поставьте», — и сынки так его и звали заглазно — майор Ментиль.

Сложный многослойный роман. Слои времени и пространства накладываются и перемешиваются, как мазки краски на холсте. Действие как бы одновременно происходит в нескольких измерениях. Это и наше время, и послевоенный украинский городок, и Ленинград периода развитого социализма. А в глубине перспективы маячит еще и вековое прошлое. Много деталей. Детали создают фон, создают атмосферу и полный эффект присутствия. Будь то еврейский квартал в Виннице, окрестности Иерусалима или узкие улочки старого Толедо.

Читать можно даже не ради сюжета, не для того, чтобы узнать, что будет дальше и чем все кончится, а просто чтобы читать. Затягивает сам слог, все эти описания, бытовые подробности, тонкости работы художника, зарисовки характеров. Второстепенные персонажи выразительны, словно типажи (сам главгерой говорит, что не так много типов людей существует), но обладают яркой индивидуальностью и живые.

Очень много совпадений, просто каких-то магических. Вот так запросто в чужой стране зайти в кафе и увидеть на стене картину предка? Или случайно встретить дальнюю, немыслимо дальнюю родственницу и тут же узнать в ней родную душу? Хотя роман вполне реалистический, можно запросто уверовать в переселение душ. Настолько мощная личность у главного героя, что он в каждом поколении возрождается в своих потомках.

Главный герой в нынешнем воплощении – Захар Кордовин, точная копия своего деда – чекиста, застрелившегося еще до войны. Он талантливый художник, который предпочел не писать свои картины, а подделывать чужие. Точнее, писать от лица знаменитых живописцев, в их манере, причем так, что эксперты единодушно признают искусно состаренную картину подлинником. Пират, мошенник, авантюрист, соблазнитель. Совершенно не святой и не праведный, но обаятельный своим напором и наглостью. Все происходящее в романе передается исключительно в восприятии Захара, его воспоминания, внутренние монологи. Он доминирует, это исключительно его история.

В финале немного перебор с правдоподобностью. Хотя очень мощно. Ради этого мощного заключительного аккорда можно простить некоторый перебор с пафосом.

Почему: очень люблю творчество Рубиной. «Белая голубка» — последний непрочитанный роман из условной трилогии «Люди воздуха» – об удивительных людях с экзотическими профессиями.

В итоге: вершиной творчества, opus magnum Рубиной считаю трилогию «Русская канарейка», но и трилогию «Люди воздуха» ценю очень высоко.

Как же вкусно пишет автор! Всё как будто видишь своими глазами – пред- и послевоенная Винница, блокадный Ленинград и Ленинград семидесятых-восьмидесятых, современное испанское Толедо, итальянская провинция и Иерусалим.

Перед нами лихая семейная сага от тридцатых годов двадцатого века и до практически наших дней. Невероятная по количеству и колориту череда персонажей (честно, не могу даже представить, как такое количество личностей умещается у автора в голове). Убедительное погружение в мир художников, коллекционеров и фальсификаторов.

Главный герой, что особенно приятно, ловкий и продуманный идейный художник-аферист, любитель женщин.

В наличии семейная тайна и мотив мести.

Интересная структура романа. Каждая глава начинается в современности и постепенно, незаметно, слой за слоем проваливается в прошлое.

От книги получаешь истинное удовольствие и не хочется, чтобы она заканчивалась.

В глаза бросаются деликатные, но, тем не менее, яростные нападки на понаехавших в Европу мигрантов, на агрессию Ислама, да и к католичеству автор относится прохладно.

Интересна история испанских евреев-сефардов.

С концовкой я немного не согласен, но автору видней.

Безусловный шедевр русской словесности и просто захватывающий роман.

Изумительный роман о художнике, который в силу многих обстоятельств предал свой дар (стал подделывать шедевры, а не создавать свои), а это повлекло дальнейшие трагедии (смерть друга по его вине, потерю семейной реликвии, отсутствие семьи и гибель). Не смотря на множество тяжелых эпизодов роман читается легко и настроение не портит. Прекрасные зарисовки городов и стран, захватывающие описания картин и тем, связанных с живописью, яркие персонажи и неослабевающая весь роман авантюрная интрига.

Дину Рубину можно читать хотя бы из-за ее любопытного стиля. С одной стороны, в нем как-то все «слишком»: слишком пространно, слишком многословно, слишком детально. Автору и тут, и там хочется завернуть по-особому, в своем стиле. Не используя простых слов и оборотов. В больших количествах это немного утомляет, но все же есть своеобразное удовольствие читать эту словесную вязь, обильно украшенную фирменной иронией еврейского народа. И, в общем, не особо важно, о чем она пишет — о картинах, о послевоенных годах, о портретах городов, о мужчинах, о женщинах — все у нее как-то так получается, что хочется читать. По-рубински.

Единственное, под финал «Белой голубки» Дина ушла в излишний мелодраматизм, слегка смазав действительно неглупую книгу о похождениях хитрющего шарлатана Захария Кордовина. В остальном — колоритно, сочно, живо, полнокровно. И с действительно хорошим послевкусием.

Последней книгой Дины, прочитанной на данный момент, стала «Белая голубка Кордовы». Темка художников уже слегка поднадоела, поэтому гениальный копиист, наводнивший международный рынок почти совершенными подделками, был воспринят мною скептически. Притягательный для любой (в памяти воскрес «довольно красивый» Микаэль Блумквист из трилогии «Миллениум», смущенно хмыкнул и ретировался обратно), смелый, даже нахальный в отношениях не только с людьми, но и собственной судьбой главный герой. Богатейшие виды окрестностей Иерусалима (впрочем, уже знакомого по «Синдрому Петрушки»), Винница, блокадный Питер, цветущая Испания – Лос-Анхелес де Сан Рафаэль, Толедо. Семейные тайны, задворки балетного и художественного миров, скоротечные, какие-то подростковые амуры главного героя (и его предков). Как всегда, прекрасный язык. Но…

Довольно-таки неправдоподобное сказание о двух братьях и кубке, заставляющее «дона Саккариаса» метаться по земному шару, и «клюквенные» откровения его приятеля-искусствоведа о схронах Ватикана, кажущиеся особенно неправдоподобными оттого, что изрекает их убитый горем, практически бредящий человек. И очень, ну просто невозможно беспомощная для писателя такого дарования сцена побега не-пойми-от-кого в финале. Когда баламута приканчивают (опять же, не пойми кто), испытываешь едва ли не облегчение, оттого что эта многокрасочная и поэтичная жвачка наконец завершилась.

Замечательный, очень интересный роман. Единственный минус — нет интриги, развитие сюжета абсолютно предсказуемо. Но в семейных сагах редко встречаются лихие повороты сюжета. А сей роман все таки, на мой взгляд, не интеллектуальный триллер, а именно семейная сага. Да, в центре внимания писателя и читателя судьба одного представителя рода Кордовера -Захара Кордовина, но много рассказывается и о его предках, и упоминается о его потомках. Сочными красками Рубина нарисовала жизнь своего героя. Читаешь и оторваться не можешь, хоть и понимаешь, что тебя ждет на следующих страницах. А какое послевкусие!

Вот про художницу Веру у меня как-то не пошла книга.

Но это роман потряс и перевернул. Начнем с того, что он несет в том числе и образовательную нагрузку. Стаал немного разбираться в живописи, в течениях и отдельных художниках. Уже большой плюс))

после прочтения, кстати, посетила Испанский Монтссерат, где висят полотна Эль Греко...и прониклась еще раз гармонией книги. А финал, как всегда необычный)

Очень сильная книга. Сильный характер героя, сложная канва, отличный литературный язык — что еще нужно для получения истинного удовольствия от прочтения?

Это седьмой роман Рубиной. Возможно, самый лучший. Не верю астрологам, но счастливость семёрки как-то ощущаю. Особенный главный герой. Чаще у Рубиной в центре женщины, за которыми легко угадать писательницу. Здесь мужчина. Не прост он, Захар Кордобин. Умный, талантливый, обаятельный, с изысканным вкусом. Мошенник, мистификатор, пират. Пират по генам, по духу, по судьбе. Интереснейший образ, который не затеряется в многоликой и неохватной мировой литературе. Его долго будут обсуждать и простые читатели и литературоведы. Разумеется, главный герой – это не весь роман. Как под любой обложкой у Рубиной, здесь прячется толпа персонажей, колоритных и запоминающихся. Хватает и женщин, причём их роль для героя и романа судьбоносна. И белая голубка (blanca paloma), совсем не зря вынесена в заглавие. А живопись? Разве не из главных героинь, разве не женщина она для русского уха? Для чуткого сердца в этом слове любовь, страсть, ревность, измена, трагедия (все женщины, заметьте).

Изменчив этот роман. То триллером он предстаёт, то исторической хроникой, то семейной сагой, то искусствоведческим эссе. Но везде захватывает и очаровывает. Понимаю, что не всем понравится. Мы разные, и это славно. Были бы все люди одинаковые, пропали бы интересные романы. Но сейчас мне хочется порадоваться со всеми читателями. И с теми, кто уже прочёл, и с теми, которым эта радость ещё предстоит.