Джефф Вандермеер «Борн»

Пикник в этот раз устроили не на обочине. И это были не случайные неизвестные гости, которые остановились перекусить и передохнуть, намусорили, насорили, да и двинулись дальше, ничуть не заботясь о том, кто и как будет расхлебывать последствия веселого отдыха, кто будет собирать объедки, или что там натворит заводной мишка.

В этот раз на свой маленький праздник заезжие гости пригласили даже местных аборигенов, раздавая им зеркала и бусы. И ничего что последним приходилось поступиться кое- чем, но ведь можно же сделать приятное для таких милых и щедрых гостей.

Видимо, все подобные пикники, в не зависимости от формы их проведения, заканчиваются примерно одинаково: гости, довольные или не очень, отправляются восвояси, а хозяева остаются расхлебывать последствия- убирать довольно опасный мусор и подсчитывать убыток. И придумывать, что делать с забытыми игрушками, завод которых никак не хочет заканчиваться, а веселые гости забыли показать, как их выключить.

Не думаю, что Вандермеер когда то читал «Пикник на обочине», просто умные и тревожные мысли о человеческом живут во вселенском эфире, а настоящие писатели чутко улавливают их шепот и доносят до нас самыми разными способами.

Итак, вот что произошло. Человечество, наконец, доигралось в свои технологии, изгадив мир до такого состояния, что жить в нем стало невозможно. Доигралось еще до того, как прибыли незваные гости со своими зеркалами и бусами. И ведь сначала казалось, что подарки — всякие полезные и милые биотехнологические игрушки- помогут если не исправить, то хотя бы немного облегчить ситуацию.

Но люди, как всегда, забыли, что добрые самаритяне- герои сказочные, у всех есть свои шкурные интересы. И получили в результате, что получили: город, разрушаемый вышедшим из под контроля «мишкой» и его жителей, стремительно теряющих человеческий облик.

Но эта поляна после очередного пикника- лишь сцена для разворачивающейся пронзительной и очень человечной драмы, в центре которой три судьбы: мусорщицы Рахиль, ее любовника и партнера Уика и чудовища Борна. Все трое- порождение этого безумного пикника, миазмов, которые исторгают оставленные гниющие кучи мусора и дыхание его чудовищных властителей-противников, разъедающие все человеческое.

О чем история? Это порой жестокая, порой сентиментальная, порой срывающаяся на безумную череду событий, порой почти замирающая в перечислении одинаковых и бессобытийных дней, иногда таинственная и сумбурная, а иногда четкая и беспощадная в изложении фактов и происходящих событий, история о человеческой чудовищности и о чудовищной человечности.

В героях всего намешено- и беспредельной жестокости, и алчности, и равнодушия, и странной, извращенной любви, и любви истинной, способной на милосердие и самопожертвование. Этот коктейль — гремучая смесь, заставляющая совершать самые странные, импульсивные и чудовищные поступки, но при этом поступки вполне по-человечески понятные. Мы ведь такие- тех, кого больше всего любим, мы и больше всего порой мучим, искренне считая, что творим добро и поступаем исключительно во благо.

А еще это- история обретения утраченной человечности. Рахиль и Вик, благодаря мучительным попыткам чудовищем Борном познать человеческую сущность, сами обретают ее после долгих, долгих, долгих лет спячки, вновь находят среди мути каждодневной борьбы за существование внутри себя уже прочно забытые милосердие, сострадание, доброту, заботу о ближнем, желание разделить с ним самое главное и дорогое. Обретают не выживание, а жизнь.

Интересна форма повествования. Это рассказ от лица главной героини, причем рассказ не о настоящем, а уже прошедшем, данный через призму последующего переживания, опыта и размышления. Это — скорее исповедь о своих ошибках, глупости, наивности и эгоизме, о взрослении, когда раскрывают самые потаенные намерения, не скрывая страхи и самые темные мысли и желания. И в этой исповеди много фраз, которые вполне бы могли украсить в качестве эпиграфов не одно, и не только фантастическое, произведение. От этого читать не просто занятно: можно останавливаться и размышлять, смакуя отдельные предложения и абзацы, взвешивая их и оценивая их значимость(за что отдельное спасибо переводчикам), размышляя, соглашаясь или споря.

Итак, опять о вечном. О чем , собственно, и должна быть любая книга- о нас, о человеках. Любопытно, как и в«Пикнике», героям тоже придется отправиться в самый центр «зоны» за ответами. Хотя и вопросы и ответы всегда были внутри них, но нужен этот очищающий страхом и предательством путь. Чтобы, стоя перед нечеловечески чудовищным, осознать человеческую чудовищность, чтобы пойти дальше и обрести утраченное. Для себя и для всех.

Повествование от лица молодой женщины, усыновившей крохотного (сперва) негуманоида в условиях предпоследней стадии развала и анархии.

Хотя картинки жизни и нравов, камни, боевые жуки, переделанные дети, тайные ходы, медведи, торговля алко-рыбой и воспоминаниями недурно сделаны, а очерк Рахили о том, как гасли огни старого мира можно считать вкладом в жанр, весь постапокалипсис, в котором растет Борн, имет меньший вес, чем переживания и размышления его «мамочки».

При этом, роман не клон «Уродливого мальчугана» или «Дара Пандоры», характер отношений Рахиль-Борн-Вик показан умнее упоения слепым материнским инстинктом. Но от пережившего таинственную корпорацию ученого аутсайдера, помешанной на ловушках и светлом детстве ловкой мусорщицы и осуществляющего поиск предназначения оборотня-людоеда ничего другого ожидать и не стоило — Вандермеер мастер по этой части.

Другое дело мир: при внимательном чтении он уязвим для критики. Сюрреализм биотехнологий — Босх в гостях у Дали, но без водопровода жизнь будет организована вокруг водопоя независимо от художественных эффектов. И т.п.

В целом, текст атмосферен и лишь эмоциональным зарядом держится от сползания в скучную чернуху типа «Подземного Венисса». Финал неожиданный и позитивный.

Издано хорошо, о перевод не споткнулся.

Рекомендации: биопанк, психология семьи и медведи.

Умная, трогательная, сказочная, жестокая, циничная, но, перво-наперво, бесконечно-человечная — так можно высказаться о новой книге Джеффа Вандермеера. Автор говорит с читателем о роли личности и гуманизма в жизни человека, о важности цели и смысле бытия, вкладывая незатейливые рассуждения в уста биотехнического кальмара-цветка Борна, за процессом взросления которого читатель и будет наблюдать в романе.

Безымянный Город разрушен, но, как ни странно, полон жизни, верней, ее исковерканного подобия: по пустынным улицам бродят странные до нелепости существа, слепленные как попало из биомеханического теста, мусорщики, наркоторговцы, маньяки, самые разные безумцы и просто случайные выживальщики; повсюду расставлены ловушки на беженцев. Атмосферу пропитывают разноцветные ядовитые испарения, с неба рушатся дожди из саламандр, а на всех выживших наводит ужас громадный летающий медведь — сюрреалистические картины пытаются сломать воображение, но совершенно не кажутся чем-то неестественным. Просто этот мир вот такой, какой есть — необычный и своеобразный, так и хотелось бы назвать его волшебным, если бы он не пытался убить тебя с завидным упрямством.

В этих условиях живут Рахиль и Вик — парочка стоящих друг друга выживанцев, и именно их отношения стоят во главе одного из углов повествования, а позднее с помощью Борна образуется самый настоящий треугольник. Что есть доверие в мире, где человек человеку — питательный белок? Можно ли выжить в таком мире, следуя архаичной гуманности? Или даже так — возможно ли сохранить себя, не следуя ей? А впоследствии — получится вырастить из ребенка настоящего Человека в этих ужасных обстоятельствах? Что будет лучшим подспорьем в созидании нового мира — инновационные биотехнологии или сила человеческого духа? На все эти вопросы, как всегда, нет однозначного ответа.

Кому-то может показаться, что сюжет слишком прямолинеен, и этот кто-то будет прав. Другой скажет, что миру не хватает твердой научной основы (это такой, которой можно колоть орехи), но в этой книге речь не о том, биотехнологии здесь — лишь художественное средство. Даже у города нет названия, и ощущение, что Город — это олицетворение всего мира, и вообще тут много всего такого домыслительного, если можно так выразиться. Зато это прекрасный роман о том, что значит быть человеком, даже тогда, когда твой мир рухнул, а ты был сломан и выкинут на мусорку.

Эта книга — очередное напоминание о том, как неустойчив и эфемерен покой современного человека. Хорошо, что есть кому напомнить об этом, да еще и с таким мастерством.

«Борн» — книга, которой Джеффу Вандермееру удалось полноценно реабилитироваться после специфичной «Аннигиляции». На этот раз получилась цельная, трогательная и весьма новаторская история в очень необычном и ярком антураже.

Пусть это и законченный роман, продуманность мира позволяет едва ли не создавать на его основе бестиарии и энциклопедии. Кто знает — может, со временем Вандермеер еще вернется в мир «Борна»? С расцветом биотехнологий и дальнейшими био-катастрофами экосистема изменилась настолько, что человек — один из немногих оставшихся видов старого мира. Да и тот уже меняется — одни люди модифицированы червями-анализаторами, другие просто превратились в дикарей. Впрочем, мир книги чертовски красив, но настолько же и опасен. Многие растения и большинство водоемов как минимум ядовиты, а любое неверное движение может привести к срабатыванию какой-нибудь биотеховской ловушки. Все это — отходы биоинженерной Компании, которая когда-то разбрасывалась своими неудачными экспериментами. Апогеем всего бардака стал гигантский летающий медведь Морд. При всей его сюрреалистичности, он неплохо вписывается в мир как некая высшая точка. Одновременно с этим образ ужасного гиганта — корень зла — может восприниматься и в гротескном смысле.

Но летающий медведь — не такая уж и странная штука по сравнению с Борном. Этот милый кальмар-анемон — вот настоящее чудо нового мира. Вокруг него сосредоточена невероятная харизма. Даже при условии, что повествование в книге очень близко к тоскливому нуару, Борну удается насытить роман юмором и добром. Некоторые сцены с Борном могли бы очень эффектно смотреться в виде фильма, мультика или даже аниме — настолько уж его действия забавят и вызывают восхищение. Однако сюжет в книге развивается стремительно, и от «забавностей» все перетекает в более серьезную, вдумчивую прозу. А уж сколько «потайных смыслов» умело прокручиваются в романе: тут вам и вопросы самоидентификации машин (привет, «Бегущий по лезвию» и «Мир Дикого Запада«!), и конфликты поколений, и вопросы эволюции — все гармонично пронизывается острым философским смыслом без явных ответов, но увлекательно наводит на размышления.

Отдельный плюс Вандермееру за адекватное ведение повествования от лица женского персонажа. Конечно, специфика мира вынуждает людей иногда вести себя не так, как мы привыкли, но даже несмотря на это главной героине по-честному хочется сопереживать. В ней читатель сможет уловить аналогии с собственной матерью или с родителями в целом. Знакомо ведь: энергичный подросток рвется в новый мир, а заботливые родители искренне желают всячески огородить дитя от всего плохого. Но получается не всегда.

Это восхитительный роман. Разве что несколько настораживает невнятное начало, где у читателя будет острая нехватка информации. Но со временем мозаика складывается в динамичную картину, где каждый винтик истории в итоге встает на свое место и работает на общую идею. У неподготовленного к «неформатному», насыщенного богатой авторской фантазией роману у читателя может сложиться культурный шок. Не в плане цензуры, а в плане необычностей и странностей нового мира, которые очень близки к сюрреализму.

Итог. Вандермееру удалось главное — создать увлекательную, глубокую и трогательную историю и поместить ее в один из самых оригинальных постапокалиптических миров. Но психологически нужно быть готовым к тому, что ничего подобного вы раньше не читали.

He was born, but I had borne him/Он родился, но это я породил его

***

Поначалу «Борн» вызывал у меня смешанные чувства. Скорее даже антипатию, раздражение от того, что мне опять пытаются впихнуть банальную и избитую историю, пусть и в фирменно вандермееровской трансцендентной обертке. Однако теперь, после прочтения, я не могу не признать, что книга цепляет остающимся после нее впечатлением, которое не раз еще заставит вернуться к роману и его героям.

Вандермеер верен себе и Новым странным – его фантазия безгранична, а потому «Борн» иногда срывается в сюрреалистическую цветовую гамму и гротескные образы. Однако все это лишь приемы, обрамляющие старый как мир и довольно тривиальный сюжет, основу которого составляют две глобальные проблемы: отношения отцов/матерей и детей и дилемма человек/личность. Первая иногда отдает излишним мелодраматизмом, а вторая сводится к довольно избитым выводам, но ближе к финалу обе они собираются в комок напряженных эмоций, который затягивает читателя и не дает оторваться от книги ни на секунду.

К персонажам «Борна» трудно остаться равнодушным, несмотря на то, что они время от времени раздражают и нередко вызывают сомнения в адекватности своего поведения. Когда любовно сложенная Вандермеером мозаика складывается в целостную картинку, приходит и принятие героев романа, признание того, что все их эмоции, проявления характеров и душевные порывы далеки от искусственных. Можно прожить все события романа вместе с Рэйчел, Уиком и Борном, и за такую причастность к происходящему стоит похвалить писательское мастерство Вандермеера, чей необычный стиль идеально подходит рассказу от первого лица и ощущается как живая, текучая речь персонажа.

Отдельно стоит упомянуть образ постапокалиптического мира. На первый взгляд – ничего особенного: стандартная локация разрушенного города посреди всеобщего запустения, по развалинам бродят полудикие, почти отчаявшиеся люди; кислотные дожди, пересохшие или отравленные реки как кивок экологическим проблемам. И тут же – дождь из неизвестно откуда взявшихся саламандр; модифицированные с расцветом биотехнологий люди, сочетающие в себе красоту с уродством, функциональность с абсолютной бессмысленностью; загадочные чудовища, пережитки некой Компании, таящиеся под поверхностью зараженных водоемов; и, вершиной всему – противостояние гигантского разумного летающего (sic!) медведя-Морда и Волшебницы, создающей армию детей-мутантов и не готовой остановиться даже перед лицом тотальных разрушений.

Мир биотехнологий у Вандермеера кислотно ярок и болезненно прекрасен. В нем жизнь предстает во всей своей чудовищной красе. Морд щеголяет неизменно окровавленной физиономией, но при свете постапокалиптического солнца его мех завораживает золотистым сиянием, и временами хищник выглядит едва ли не благородным. Сам Борн увлекает нас в переплетение бесконечно сменяющих друг друга форм, создавая при этом характерный для ужастика саспенс, а люди посреди всего этого буйства кажутся до невозможности маленькими и незначительными.

Природа (в том числе рукотворная) в романе не уравновешивается силой духа или технологиями людей, она, как это обычно бывает, с обыденным равнодушием стихии стирает в порошок и правых, и виноватых, но борьба персонажей не прекращается ни на миг. Тут проявляется еще одно достоинство романа – когда раскрыты все тайны и даны ответы на все вопросы, кроме тех, что ответов не требуют, проявляется удивительный баланс, четко выдержанный автором. Все здесь приведено к равновесию: красивое и отталкивающее, сентиментальность и бездушность, динамичный экшен и постепенное раскрытие персонажей. В общей структуре романа все эти элементы складываются к гармоничную, увлекательную историю.

Хотя в «Борне» и не найти сюжетной оригинальности (даже учитывая некоторые неоднозначные решения конфликтов), а основные идеи скорее заигрывают с эмоциями, нежели с рациональным восприятием читателя, роман оставляет приятное и длительное послевкусие. История грешит довольно пафосными вопросами («что значит быть личностью», к примеру), но постапокалиптический сеттинг и атмосфера необратимого увядания сглаживают острые углы, и роман превращается в рассказ об обычных людях (и нелюдях) в не самых обычных ситуациях.