Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг «Машина различий»

Давно порывался написать отзыв на этот роман, да все никак не собирался, и это нерешительность вкупе с желанием как нельзя лучше передает мое впечатление от сего произведения. Сразу оговорюсь, что «Машина различий» мне понравилась, а потому все нижеследующее следует отнести на счет подтверждения максимы, согласно которой «ни к чему не относишься так строго, как к уже оставленным заблуждениям». Итак...

Роман, особенно поначалу, получился весьма атмосферным, и хотя, по большому счету, у меня нет каких-то критериев для сравнения, но все же мне почему-то кажется, что именно такой была викторианская Англия. Немалая степень заслуги в том принадлежит неповторимому стилю, что Гибсона, что Стерлинга. Не знаю как и почему, но только прочитав буквально на второй странице «мысли приходят непрошенно, разум строит свои перспективы, сплетая чувства и воспоминания, порождает смысл», я мгновенно настроился на нужный лад, уловив нужную тональность. Однако и помимо этих сугубо художественных средств у авторов нашлось, чем можно передать суть эпохи — знание деталей.

В этом плане, скажем, описание авторами восприятия секса со стороны проституток Сибил Джерард и его подруги Хетти, использующиеся при этом речевые обороты («он удостоил ее своим благосклонным вниманием трижды — дважды на кушетке позади их стола в «Аргайл Румз» и еще раз...»), а также схематичные, но от того еще более красноречивые реплики-реакции окружающих на те или иные поступки («О, нет, мистер Китс, благодарю вас, я прекрасно доеду подземкой. Глаза джентльмена удивленно расширились. Ни одна респектабельная женщина не поедет подземкой без провожатого») выглядят весьма и весьма органично.

Не менее естественно при этом выглядит и описание научных баталий, ведомых «катастрофистом» Э.Меллори со своими научными оппонентами, причем высокая степень ритуализированности отношений в научной среде того времени лишь подчеркивает инаковость этого времени. Единственный недостаток, бросившийся мне в глаза, заключается в как бы отсутствии специфически сильных эмоций в ученом, которого авторы описывают как «агрессивно честолюбивого». Я имею в виду именно те эмоции, что отвечают за научные интересы исследователя, поскольку других эмоций в книге хватает, начиная с тех, что просто-таки понуждают его броситься на защиту леди, которой он не знает, или проклинать почти незнакомого ему ученого, вышедшего за пределы своей компетентности и в погоне за «длинным фунтом» порочащего имидж ученого. Это может быть как следствием незнания этой стороны научного сообщества палеонтологов, так и риторическим тропом, призванным продемонстрировать дистанцию, на которой располагается от нас викторианская Англия. Не знаю, да это и не главное. В конце концов, своеобразная Библия этнографов и социологов научного знания, «Двойная спираль» Уотсона, конечно, более привлекательна в плане достоверности изображения страстей, двигающих ученых, не менее, как мне представляется, британская по иронии и духу (вот уж кто передал абсолютно точно пресловутую «британскость«!), но при этом она проигрывает «Машине различий» в выявлении политической подоплеки науки, даже такой далекой, казалось бы, как палеонтология.

Часто так бывает, что наши пороки и недостатки являются продолжением наших достоинств и добродетелей, именно это и помешало, с моей, конечно, точки зрения, авторам создать подлинно визионерское произведение. Суть же была в чем — со-творить альтернативный мир, показать невиданную до того реальность, перевернув с ног на голову данный нам ход событий, когда информационная революция произошла раньше промышленной. Но этого, к превеликому сожалению, в романе нет. И по крайней мере частично объясняется сие обстоятельство избытком информации, стремлением авторов опираться в описании на какие-то незыблемые «реперные точки», то есть исторически достоверные факты относительно тех или иных событий. Показательно, как в этом смысле меняется восприятие Олифанта из одной «итерации» в другую: начав как активный, убежденный провидец Всевидящего Ока, закончил он тем, что внезапно все бросил и уехал строить коммунистическую утопию в Америку. Я понимаю, что ссылка на внезапно обнаружившийся сифилис все вроде бы объясняет в этом внезапном изменении личности, но ведь вся штука заключается в том, что сифилис был свойственен реальному Олифанту, а не тому, что действует в параллельном мире!

То же самое можно сказать и в отношении Байрона: Гибсон и Стерлинг взяли за основу слухи о его распущенном и развратном нраве и сделали их основанием его альтернативной политической карьеры, по условиям которой за его возвышение до уровня бессменного Великого Оратора новой эпохи ответственны «лишь» обстоятельства да железная леди-жена, все терпевшая и манипулировавшая во имя идеи великих идей Бэббиджа. Как мне кажется, в этой интерпретации больше авторского художественного вымысла (в хорошем смысле этого слова, ибо как ознакомиться с мыслями жены в конце было интересно и увлекательно), но вместе с тем очень мало продуманного в части, касающейся изменения самой сути человека, попавшего в иные обстоятельства. Что было, если бы у авторов не было указанных слухов? Какую тогда личность они вылепили бы?

В общем, изменение исходных допущений, внесение действительно многообещающего фантастического элемента не привело авторов к созданию нового мира. Чем мир наступающего Всевидящего Ока отличается от реального, что наступил, но чуть позже? Мораль — она в чем: человек все равно придет к тому, к чему в итоге и пришел? Или, как говорил Спенсер, человечество выберется на правильную дорогу, только пройдя все неправильные? Неужели ради этого следовало бы проделывать всю эту титаническую работу, как исследовательскую, так и художественную? В этом плане актом полной капитуляции выглядит признание Олифанта великого будущего за Америкой и Японией: из текста романа это утверждение вообще никак не вытекает! Ну, никак вообще. Тем более, что Америка описана как все более дробящееся государство, где победа коммунизма выглядит все более прогнозируемой. Как на этом фундаменте можно построить указанный вывод иначе, чем просто постулируя — в противовес всему сказанному — неизменяемость основного пути, по которому идет человечество?!

Если сравнить или уподобить рождение нового, визионерского будущего туману, обретающему все более вещественные, материальные формы, то «Машина различий» для меня оказывается туманом, заключенным в железную клетку, роль которой выполняют факты и обстоятельства, касающиеся старого, отвергаемого прошлого. В процессе чтения я бродил в тумане, изредка натыкаясь на остовы, и был рад этому. Но после чтения туман, как это ни прискорбно, рассеялся без остатка, оставив после себя то, из чего ему удалось вырваться, но чем так и не удалось стать.

Просмотрев накопившиеся отзывы, я понял, что буду в меньшинстве, ибо, несмотря на неоднозначность впечатления, оценку поставлю всё-таки низкую.

«Машина различий», на мой взгляд, вещь очень неровная. Многие, думаю, при рассмотрении литературного произведения выносят ему две оценки — форме и содержанию. То есть — как написано и что написано. Окончательное мнение представляет собой сумму-компромисс между этими элементами. Так вот «Машина различий» это самый яркий в моей читательской карьере пример книги, в которой один из элементов шикарен, а второй убог. Такое сильное несоответствие встречается редко.

«Машину различий» можно сравнить с негармонично развитым человеком — качок, в глаза не видевший учебника, или ботан, который не может десять раз отжаться.

Роман написан потрясающим языком. Буквально всё ласкает глаз — от рядовых описаний одежды, мебели, зданий до фантастических картин вроде Статистического бюро, где механическими машинами ведётся учёт всех подданных Британии. Написано так, что зависть берёт. Это ответ на вопрос — как.

А вот — что... Как таковых событий в романе мало, при том, что он довольно объёмен. Сюжет куцый и неинтересный. Всё время кажется, что вот-вот что-то произойдёт, и отличный язык, заставляющий читать дальше и дальше, усиливает это впечатление. Герои по ходу книги меняют друг друга на посту, мелькают общие для них места и детали, и кажется, что рано или поздно все эти зацепки сойдутся, сплетутся воедино и мы увидим, наконец замысел. В хороших книгах так и бывает. Здесь же — ничего подобного. Сюжет ни с чего начинается, ничем и заканчивается. И это — при невероятной, почти болезненной скрупулёзности описаний. Чем ближе подбираешься к концу, тем серьёзнее становятся опасения о том, что событий и какой-то идеи мы не увидим, и тогда описания начинают раздражать. Ждёшь развития, а вместо этого тебе рассказывают, из какого металла была отлита ограда очередного особняка, какова она была на ощупь, в каком стиле сделана и какое выражение лиц было у изображённых на ней ангелочков.

Возможно, авторы сознательно ослабили событийную часть, чтобы сфокусировать внимание на созданном мире. Но вот штука — мир-то неинтересен. Это обыкновенная Англия XIX века. Да, вместо электричества пар. Но это проявляется только в том, что одно слово заменило другое. Суть не поменялась, просто машины работают на пару. Да, есть мощная вычислительная техника, работающая на принципах механики, есть перфокарты для этих машин. Проблема в том, что эти вещи не являются сюжетообразующими. Выброси их — ничего не изменится. То же самое касается и альтернативных исторических элементов — я не знаю, кому, кроме увлечённых историков, будет интересно сравнивать факты реальные и вымышленные, поминутно заглядывать в примечания и читать биографии деятелей.

Получается, что фантастический элемент слаб, а исторических слишком специфичен, и понравится далеко не каждому.

Итого мы имеем шикарно написанную книгу практически ни о чём.

К своему стыду, я не очень хорошо знаком с киберпанком, как то меня всегда смущало направление, от которого старательно открещиваются все отцы-основатели. Мне очень понравился сольный роман Гибсона «Виртуальный свет» и оставили равнодушным несколько рассказов Стерлинга, прочитанные по каким то сборникам. Тем интересней было ознакомиться с их совместной работой.

Попробуйте представить себе плод литературного мезальянса, викторианский роман, противоестественно скрещенный с киберпанком. Представили? Тяжело? А вот после прочтения романа «Машина различий» думаю это не составит труда. Получившийся гибрид получил гордое имя «паропанк». Детище представляет интерес в первую очередь своей экспериментальностью и непохожестью ни на что другое, но перед авторами стоит снять шляпу. «Машина различий» не просто причудливая литературная химера, это здоровый «живой» роман, безусловно, не шедевр, но заслуживающий внимания.

Итак альтернативная история начинается в начале 19 века, победа Партии промышленных радикалов в борьбе с аристократами-тори, во главе с герцогом Веллингтоном, изменяет ход истории. К власти в Великобритании приходят ученные, во главе которых стоит лорд Байрон, решительно настроенных на реформирование промышленности и науки. В течение двух десятилетий непрерывной НТР получается вполне современное общество, только вместо электричества и двигателя внутреннего сгорания активно эксплуатирующее энергию пара, а вместо компьютеров использующих механические вычислительные машины. Англия как и в нашей истории является сильнейшим государством мира, Российская Империя потерпела сокрушительное поражение в Крымской войне, США хотя и обрели независимость, но представляют из себя несколько государств, среди которых выделяются объединение северных штатов, независимые республики Филадельфия и Техас и, по-видимому, некое объединение южных штатов, потому что упоминаются американские конфедераты. Жизнь в Америке отнюдь не райская, идут военные конфликты, активно подогреваемые Англией, эмиграция идет в обратную сторону, Лондон переполнен беженцами, это тем более интересно, что голод в Ирландии в этом варианте истории был побежден. Так же интересно, что Манхэттен Нью-Йорка становится огромной коммуной, которую возглавляет никто иной как Маркс. Интересно, что Гибсон и Стерлинг активно используют известных личностей из нашей истории, давая зачастую им совершенно неожиданные роли, так Дизраэли стал журналистом, Шелли пламенным революционером, одним из лидеров луддистского движения, Байрон премьер-министром, Кольридж основателем новой религии и т.д.. Такое причудливое сочетание выдумки и реальности придает книге определенный шарм и заставляет рьяно искать знакомые фамилии. Среди выдуманных стоит выделить литературных персонажей, уютно чувствующих и на страницах чужой книги, так обнаружены негр Юпитер, «Золотой Жук», и самозванный маркиз Гастингс, «Эркюль Пуаро», здесь ставший преступником. Развитие промышленности приводит к знакомому нам по киберпанку городу близкого будущего с трущобами, уничтоженной промышленными выбросами биосфере, разгулом преступности, что резко контрастирует с отношениями в викторианском обществе, выведенными в первую очередь в романах Диккенса, из которых, как мне показались, черпали вдохновение авторы. Также отчетливо чувствовался присутствие Честертона, возможно, кого-то еще из викторианских писателей я пропустил :-(. Из киберпанка, по-видимому, пришло еще и подробное описание постельных сцен, как то не очень удачно переведенных, возможно, переводчик баловался переводом какой то технической литературы, посвященной деревообработке, потому, что герои, в поте лица долбятся и пилятся, других синонимов не встретил, еще одна суперфраза, кочующая по страницам «он взобрался на нее», заставляющая вспомнить альпинизм. Про перевод хочется отметить одну странную вещь, похоже, под терминами «люцифер» и «многоразовая спичка» подразумевается одно и тоже, чей это ляп переводчика или авторов, не знаю.

Книга разбита на три истории, происходящие примерно в одно время и продолжающие друг друга, в конце даны материалы, дополняющие историю мира и раскрывающие некоторые шокирующие подробности из жизни лорда Байрона. Их сочетание дает довольно полную картину мира, который создали Стерлинг и Гибсон. В сюжете нет ничего необычного, это обычная приключенческая литература с небольшой примесью детектива, и это, наверное, самое слабое место в книге, как и слабая, мало что раскрывающая концовка. Так же к минусам на мой вкус относится то, что авторы, придумав и воплотивших оригинальный мир, так и не сумели мне, как читателю, внятно объяснить какие цели и идеи они вкладывали в текст. Меня смущает откровенная вторичность идей о всеобщем контроле за людьми, относительности прогресса, неминуемой экологической катастрофе. Все таки в целом не могу оценить книгу высоко, 8/10 и не больше. Хотя Гибсона я теперь точно еще почитаю.

К началу 90-х мировая литература была уже немыслима без этих имен: первый стал для киберпанка пророком, второй – главным идеологом. Но славы и величия много не бывает. В руках Гибсона и Стерлинга паропанк из занятной игрушки превратился в серьезный инструмент для исследования истории и общества. Никаких больше буффонад и гномов на дирижаблях: оторвав взор от беспросветного будущего, дуэт обратил его на столь же мрачное прошлое. Перед нами Англия XIX века, в которой идеи Чарльза Бэббиджа, дедушки вычислительной техники, успешно реализованы и поставлены на службу государству (или, в представлении наивных, – народу). Прогресс движется гигантскими скачками, но за него приходится платить – экологическими катастрофами, социальными язвами, несвободой. Задолго до появления ламповых компьютеров аналитические машины Бэббиджа используются разведкой и полицией; на каждого подданного Британской империи в центральном статистическом бюро заведено досье. Ученые, совсем по Платону, встали у кормила цивилизации – не вполне еще осознавая, куда ее вести. Поэты мутировали в технократов: лорд Байрон возглавляет проиндустриальное правительство, Джон Китс занимается компьютерной графикой (любопытно, что Дэн Симмонс увековечил его примерно в том же контексте — сами знаете, где). Человек уподобляется машине, а машина, напротив, потихоньку учится осознавать себя...

В «Машине различий» реальные события и люди причудливо переплетаются с вымышленными, и порой отделить одно от другого невозможно. Благодаря мастерству авторов книга читается как учебник по истории, которой не было. Суховатый стиль компенсируется детективной интригой, закрученной ровно настолько, чтобы не отвлекать от главного – идей. Идеи эти звучат из уст персонажей, которых впору назвать не яркими, а потускневшими: неестественная среда, в которой им выпало жить, поедает души, как ржавчина. Всевидящее око, теория катастроф – эти понятия всплывают в тексте вновь и вновь, и после чтения остается неясная тревога – словно услышал раскат грома, но не знаешь, прошла гроза стороной или только еще надвигается…

Великолепная книга, которая не прижилась в России лишь потому, думаю, что слишком уж эта викторианская ржа напоминает нашу извечную действительность...

На эту книгу я смотрела очень долго, без памяти влюбившись в потрясающе красивое издание 2014 года. И оно действительно шикарное: с красивой обложкой, качественной бумагой и множеством пояснений от издателя.

Сюжет в двух словах описать очень сложно, ибо на протяжении почти пятисот страниц практически ничего не происходит. Текст ради самого текста, а не ради идеи. Попытка просто показать придуманный мир. Так нынче часто бывает в области кинематографа: бессюжетный фильм ради демонстрации спецэффектов. Суть книги примерно в следующем: мир пошёл по пути паровых технологий, новейшие вычислительные механизмы занимают гигантское пространство, люди повсеместно пользуются перфокартами для этих вычислительных механизмов. Сюжет демонстрируется с точки зрения трёх персонажей: дочери революционера-луддита, ныне падшей женщины; известного учёного палеонтолога-катастрофиста, впервые предположившего, что гигантские ископаемые ящеры жили, на самом деле, не в воде, а вполне себе на земле; журналиста.

Книга изобилует прекрасными находками: образ королевы машин (как звучит-то красиво) — гениальной женщины-математика, образ палеонтолога (читать его линию было интереснее всего), вычислительные механизмы и великое множество прочих мелочей, которые сейчас я, к сожалению, уже не припомню в силу того, что текст очень загружен техническими данными. Как истовый поклонник творчества Станислава Лема, которое также блистает большим количеством технических данных, я к подобному привыкла, но отчего-то физика и астрофизика Лема воспринимается легче и доступнее, нежели всё то, что напихали авторы в «Машину различий». И эта напиханность — главная беда книги. Здесь очень, очень много идей, каждая из которых тянет на крупную часть, в совокупности можно было написать не одну книгу. А в итоге сюжета ноль, идей — тьма тьмущая, и на выходе получилось нечто невразумительное. Тяжело о таких книгах писать что-то вдумчивое, ибо можно с упоением описывать восторг от той или иной детали, в итоге толком саму книгу не затронув.

Ещё одним достоинством книги, помимо тех самых деталей, является чудесный живой язык, описывающий всё настолько красочно, что картинка так и встаёт перед глазами. Вот только используется этот язык не всегда в благих целях. Например, сексуальные сцены потрясающе смешные, не говоря о том, что в такой книге они смотрятся как ложка дёгтя в бочке мёда — абсолютно не к месту. И несмотря на красивый язык, читается книга очень тяжело. Мучила её долго, недели две или три. Персонажи, несмотря на изначально интересные образы, вышли скучными. Вроде бы и не плоские, но какие-то безынтересные. Особенно тяжело дались мне главы проститутки и журналиста. В конце пошли какие-то невнятные письма, которые, быть может, были бы к месту где-нибудь в середине романа, между главами. Но читать их как финал неинтересно, хотелось просто пробежать глазами и пролистать. И на фоне этого скучного болота писем совершенно потерялась сама концовка, не зацепившая и не оставившая никакого следа, хотя, быть может, иди она сразу после основного текста, что-то да промелькнуло бы.

Что будет, если взять киберпанк, переодеть его в стимпанк, а затем отправить в альтернативную историю Англии XIX века? Скорее всего «Машина различий», но это не точно.

Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг решили пофантазировать в духе: «а что, если…» и описали наш мир, где в первой половине XIX века Чарльз Бэббидж соорудил некий механический аппарат, аналогичный компьютерам второй половины века ХХ. И понеслось. Культура с наукой резко скакнули вперед, информационная революция произошла раньше промышленной, англичане получили преимущество в воинах, политические строи изменились, а вместе со всем этим изменился и весь мир.

И вот уже известные нам исторические личности раскрываются с неожиданной стороны и адаптируются к новым реалиям совершенно неожиданным образом. Даже литературные персонажи претерпевают изменения, и знаменитый детектив может стать знаменитым преступником.

Беда в том, что за красивой оберткой из интересных идей и необычного мироустройства нет интересного сюжета. Строго говоря, перед нами достаточно заурядный приключенческий роман с примесями детектива, который не может похвастаться ни интригой, ни живыми персонажами, ни глобальной идеи. Просто очередная беготня вокруг экологических катастроф, флешек, пардон, перфокарт с вирусами, да контроля над людьми. Но описано все хорошим, образным языком, этого не отнимешь.

«Машина различий» довольно специфичная. В нашей стране не так уж много людей заинтересуется альтернативной историей Англии, замешанной на киберпанке и стимпанке. Но если вы один из них и недостатки сюжета вас не пугают, то проходить мимо романа точно не стоит.

Неуж тот самый Вилли Гибсон..., что начинал с голограммной розы, творец этой самой доброй старушки Британии, которая только-только вернулась с победой из Крыма? Или, тем паче, Брюс Стерлинг, создатель розы паучиной, в своем поиске биологического пути развития человечества решил насытить миазмами темные воды Темзы? Видимо, сработал известный многим технарям таинственный синергетический эффект, два дара сложились в хитрой нелинейной среде — et voila — получите парящие над головами цеппелины. И оживающую машину лорда Бэббиджа. Все же, думаю, нерв романа — не только проклевывающийся искуственный интеллект (а не просто компьютер, как можно судить из аннотации), точнее — этот нерв не один, есть полноценная нервная система, с бегающими по нейронам импульсами, ясной вегетатикой и непонятной высшей деятельностью. Или лучше ассоциировать процессы с электронными импульсами и машинными мозгами? Политики и вояки, Ада Лавлейс, давшая имя одному из первых языков программирования, и путешественник Олифант, и многие, многие, вроде реальные персонажи*, наделяются вымышленными чертами, и уже никто (может, и они сами) не сможет отличить правду от вымысла.

Помните -«Беру камень, и убираю все лишнее»... Авторы проделали нечто совершенно другое: взяли осколки стариного монумента, и собрали из него новый, потом нажали Any Key — и дывитеся, пиплы — получили тоже монумент, но чуточку другой. При таком способе строительства основной вопрос — насколько устойчив, внутренне непротиворечив результат. Так вот, здесь усе в порядке — стоял, стоит и будет стоять, как говаривал старина Фрейд.

*Прим. Для оценки объема списка персонажей и степени погружения в эпоху можете сразу заглянуть в раздел «Примечания» романа. Хотя название его можно было бы перевести как «Разностный автомат» — чтобы снизить пафос момента...

Первое впечатление о книге — очень занудливо. Второе впечатление — ни о чём и ОЧЕНЬ занудливо. Основное содержание — описание того, как изменился бы мир, если бы на месте электричества оказался пар. Все дружно изобретают паровые велосипеды (в прямом и переносном смысле). Фамилии знаменитых учёных мелькают через страницу, создавая наукообразие и наукоподобие бреду на паровом ходу. Подпирая своим авторитетом нелепый картонный мир.

Юмор? — Вы о чём! Все глупости в этой книге совершаются с серьёзным лицом. Психологизм? Зачем марионеткам психологизм, им надо двигаться так, чтобы раскрыть перед читателями все дивные свойства изобретения паровых велосипедов.

Глубокие мысли? Вы о чём, зачем тут какие-то мысли! «Как хорошо было раньше, а если уж прогресс — то с велосипедами на паровом ходу» — вполне достаточно. Чтобы простой человек не заморачивался с какими-то там физикой и математикой. Собственно, вот эта ненависть к сложностям современной науки и науки вообще и лежит в основе романа. Упростить науку, упростить прогресс, упростить социальные процессы, опуститься до уровня сплетен о Байроне, упростить историю, упростить отношения между странами. Примитив — главное, что есть в романе.

необычный роман оказался для меня непосредственно. Трудно шел к финалу прочтения. Нелегко...

Тяжело читать про то, что было и о том, как рождаются идеи, уже признанные в твое время, а в произведении они на уровне начальных гипотез и теоретических выкладок, причем с упором на недоверие и закостенелость окружающей действительности. Хотя современный мир отличен от ЭТОГО фантастического стимпанковского варианта наверно в двух вещах:

1. В технологии — все таки эра пара прошла и закончилась, но оставив фундаментальные принципы, без которых фундамент науки был бы невозможен.

2. В скорости. В очень большой скорости не только обработки данных, но и в самом ритме жизни.

Но вот дух — он не сменился. Как и сейчас одни ругают технику, другие ее боготворят и пытаются решить проблеммы неидеального мира при помощи электричества и ЭВМ, как в книге при помощи паровых машин и Разностных механических вычислителей на перфокартах.

Но сама суть стимпанковской альтернативной истории взята неплохо. Например

фраза

достаточно , как на мой взгляд, точно описывает возможные проблеммы вычислительной техники, основанной на механике.

И такая фраза

Невольно аналогия с современными представителями IT — про некий диалог в том, что объем ресурсов для программы исчисляется терабайтами и частотой процессора вкупе с размером оперативной памяти.

Да, впрочем — это ведь «айти» парового мира...

Хотя термин клакер воспринял с непониманием, ведь он есть в реальном мире и если в первой части романа он еще может быть воспринят в современной, а не в стимпанковской трактовке, то далее его нужно было бы перевести, или создать как новый термин — аналог современного «программист» и тому подобное.. Правда термина «программа» формально тогда не было, а значит тут сложнее.

Несколько затянутые зарисовки на тему альтернативной истории, с хорошим фактическим материалом( это, пожалуй, самая сильная часть всего произведения), сюжет строится намеками,настолько тонкими что не вполне ясно, это беспомощность или авторский стиль? И неужели оба автора лишены таланта рассказчика? Литературно книга не складывается ни в большую форму, ни в сборник рассказов. Возможно, связность призваны заменить постмодернистские отсылки и цитаты, но новаторские достоинства, увы, не перебивают отсутствия классических. Я ожидал большего, но думаю нужно читать книгу как концепт, идеи которого получили развитие у других авторов, тогда на сердце спокойней.

Эта книга похожа на приглаженный черновик или сборник неоконченных рассказов. Несколько разных историй с разными героями, которые почти не связаны в единое целое. Только начинаешь погружаться в происходящее и интересоваться героями, как история обрывается (порой на самом интересном месте), и начинается следующая, которая тоже заинтересует и бросит. И после каждого такого обрыва недовольство накапливается, так что под конец от книги остаётся только лёгкое раздражение и разочарование.

Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг воздвигли себе нерукотворный памятник, Фаросским маяком сияющий в недостижимой дали и с невероятной силой манящий к себе сонмы апологетов и копиистов разной степени таланта и бездарности. Идеал стимпанка per se, убедительный как в сюжете, так и в декорациях, изумительно тщательно проработанный и детализированный мир победившего пара, угля и металла. Множество колоритных и фактурных персонажей, своими поступками создающими причудливую, но логичную картину парового катка прогресса, сминающего прошлое — устаревшие технологии, устаревшие товарно-экономические отношения, не успевших приспособиться людей. Даже композиция книги напоминает то ли спираль проходческого щита, то ли круговую конфигурацию машины Бэббиджа. Потрясающий роман со сложной динамикой, создающий новую реальность из оммажей различным литературным жанрам. Сомнительно, что кто-нибудь когда-нибудь сможет написать роман, хоть мало-мальски схожий по мощи, размаху и убедительности с Машиной различий.

Великолепный мир стимпанка. Понравилось произведение. С самого начала не было заметно навязывания стимпанка как самого жанра. То есть история выходила на передний план, одна замечу сразу, что хоть и проработанные главное герои, не очень к себе тянут. Сам проработанный мир конечно же понравился, тяжело частично его воспринимать из-за не опытности в чтении стимпанка (не так много хороших произведений-представителей этого жанра я знаю). Пожалуй погодные условия и некомфортность проживания в городе описаны лучше всего. Слегка сложная постановка нелинейного сюжета заставила вернуться назад, дабы собрать историю воедино.

Читабельно и интересно.

Несмотря на настоящую лавину стимпанковых произведений, обрушившуюся на читателей в последние годы, я решил познакомиться с жанром с его первого представителя. Хотя, по-сути, авторы ставили перед собой цель показать, что киберпанк можно написать про любую эпоху. Например, эпоху пара и шестерёнок.

Картина мира, созданного авторами, вышла на загляденье яркая. Как антураж, так и стилизованный язык «Машины различий» — главная удача писателей. Мир описан настолько ярко, с вниманием к мелочам. Оторваться невозможно, хотя, надо сказать, не такой уж он и весёлый мир — как-никак, перед нами киберпанк, где нет места оптимизму.

Итак, классический викторианский Лондон с чопорными дамами в кринолинах и учтивыми джентльменами в цилиндрах. История этого мира пошла иначе — вычислительная машина Бэбиджа была доведена до ума и пущена в производство и теперь весь мир использует компьютеры на шестерёнках и перфокартах.

Сюжет крутится вокруг загадочной программы «Модус», позволяющей предугадать результаты скачек, и рассказывается от лица трёх персонажей — Сибилл, проститутки из Уайтчапеля (дочери бывшего революционера), учёного-палеонтолога Эдварда Мэллори (ему уделён основной объём) и агента Секретной службы Лоуренса Олифанта.

Сюжет закручен довольно лихо, хотя событий происходит не так уж и много и общая картинка складывается лишь в самом конце. А до этого придётся ломать голову над тем, что пытаются сделать все эти люди, зачем и куда они ходят и кто им противостоит. Читать, конечно интересно (особенно в конце второй части, где добавляется действия), но «натянутые» пружины так и не выстреливают, все три части романа кажутся отдельными друг от друга, к тому же некоторые сцены

Тем не менее за необычный, красивый мир роману можно простить эти огрехи. Тем более, что он породил целую субкультуру, которой только предстоит стать по-настоящему популярной.

Книга о том, что было бы в Англии, если бы Бэббидж интегрировал свою счетную машину в тогдашнюю промышленность.

Роман производит впечатление сборника не очень хорошо подогнанных друг к другу историй о разных людях. Истории эти переплетаются, но все равно нет ощущения цельности повествования, из разных прядей не получилась цельная нить.

Самое интересное в этой книге — примечания, в которых описывается, кем были персонажи романа на самом деле