Вадим Кожевников «Щит и меч»

Три года назад перед юбилейным, семидесятым Днем Победы я устроил себе настоящий марафон, прочитав даже больше книг, чем изначально планировал. Среди тех книг была повесть Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», и труд Даниила Гранина с Алесем Адамовичем «Блокадная книга», «Дневник Анны Франк» с «Блокадным дневником Лены Мухиной» и романы Ремарка «Чёрный обелиск», «Время жить и время умирать» с повествующей о войне из концлагеря «Искрой жизни». И, если мне не изменяет память, на «Искре жизни» я и остановился. Потому что хоть творчество одно из ярчайших представителей «потерянного поколения» безусловно достойное, но очень тяжелое и выматывающее.

В последние два года содержание книг бывших в процессе чтения на майские праздники, не имело ни прямого, ни косвенного отношения к грозным событиям 1941-1945. Приближаясь уже к семидесятитрёхлетию праздника «со слезами на глазах», я решил вместо множества книг прочитать, а вернее перечитать одну-единственную, изданную в двух томах, ставшую признанной классикой как по теме борьбы советского народа с немецко-фашистскими захватчиками, так и по работе советской разведки в недрах Третьего рейха.

Кого мы обычно представляем, когда вспоминаем о разведчиках? Разведчик — это человек обладающей железной волей, фотографической памятью, обширными знаниями всего, что касается порученной ему миссии, и удивительной эрудиции в самых казалось бы неожиданных областях. Разведчик отличается вниманием к мелочам и наблюдательностью, какой мог бы позавидовать даже знаменитый Шерлок Холмс. Ещё он непревзойдённый комбинатор, тактик и стратег, планирующий на много ходов вперёд сразу в нескольких вариантов, чтобы в случае ошибки или непредвиденных обстоятельствах были бы пути отхода — план B, за которым наготове план C и так далее. Если дело совсем плохо, разведчик — это мастер экспромта и импровизации, благодаря которым за считанные мгновения в безнадёжном, провальном положении рождается решение, позволяющее выйти сухим из воды, а то и упрочить своё положение в структуре противника, возвыситься среди врагов! И, конечно, потративший месяцы и годы на внедрение в стан врага — это выдающийся актёр, в совершенстве владеющий интонацией, мимикой и телом. Каждое слово и то как оно сказано, каждый взгляд и каждый жест неизменно делают его своим среди чужих, но никогда в жизни он не получит за это явных наград, премий и тем более оваций.

«Да, брат, пеpемучайся как хочешь, но чтоб никаких эмоций, кроме преданности рейху. И ничего — понял? — ничего, только вживаться. Что бы ни было — вживаться. «(с) Бруно.

Настоящий супермен у нас тут нарисовался, сверхчеловек! И всё вроде бы так, но надо понимать, что это только одна сторона медали. Какова изнанка искусства резидента? Наверняка у многих есть сосед, родственник или коллега, при встрече с которым так и хочется либо поморщиться, либо стиснуть зубы от злости. Но нельзя! Потому что нужно быть вежливым. Нужно хотя бы создать видимость спокойствия, а, может быть, и улыбнуться, спросить о делах и здоровье, чтобы, покончив с полным фальши ритуалом, разойтись по сторонам и вздохнуть свободно. Но это среди обывателей, в мирное время. На войне, естественно, всё острее. Полномасштабные боевые действия, воздушные бомбардировки, потоки пленных, расстрелы, висящий в воздухе страх смерти и подозрения всех ко всем так или иначе проводят предельно чёткую черту между своими и чужими, близкими и ненавистными. Но замешанная на адской боли потерь и ужасе от происходящего в концентрационных лагерях ненависть к провозгласившему частью своей доктрины доходящую до исступления агрессию и массовые убийства врагу — это только часть проблемы.

«И когда Иоганн пожаловался, что у него сейчас такое ощущение, будто он наелся дерьма, инструктор-наставник сказал укоризненно: — Неправильно реагируешь, Белов. Это уже их идеология. Презирать пожалуйста, но знать и понимать — твоя обязанность.» (с)

Мы живём в индифферентное, то есть в основном в зависимости от угла зрения избавленное или лишённое какой-либо идеологии время, когда роман Кожевникова повествует об эпохе и о войне, в которой друг другу противостояли как народы и идеологии, так и возведённая на пьедестал, идущая от примитивных животных инстинктов, холодная, безжалостная логика, пытавшаяся подмять, растоптать, подчинить и уничтожить то человеческое, что двигало вперёд не технический, а культурный прогресс, подвигая человечество к единству без оглядки на сословия, нации и расы.

«Он принадлежал к тому поколению советских юношей, сердца которых были опалены событиями в Испании, на которых трагические битвы испанских республиканцев и интернациональных бригад с фашистскими фалангами Франко, Муссолини, Гитлера оставили неизгладимый след, вызвали непоколебимую решимость до конца отдать свою жизнь борьбе с фашизмом, победить его и уничтожить.» (с)

Внедряться в общество, а затем и в структуру спецслужб врага, когда тот с очевидными целями наращивает ударную группировку у границ СССР — это уже нелёгкая задача. Продолжать исполнять свой долг, быть своим среди чужих, быть немцем будучи русским, быть фашистом, образцово-показательным наци, когда на Родине горят и истекают кровью города и села — вот это уже высший пилотаж! Тем более это адская задача для молодого человека, коммуниста, сердце которого горело и горит жаждой отдать всего себя во благо Родины и рабочего, в том числе и немецкого интернационала! Конечно, Александр Белов прошёл все стадии сурового чекистского отбора, воспитал в себе казалось бы непоколебимую волю и только потом перевоплотился в Иоганна Вайса, но затем ему всё равно пришлось познать разницу между теорией и практикой.

«Но, как и все его сверстники, Александр Белов имел чисто умозрительное представление об этом чудовищном порождении империализма. И когда опытные наставники-чекисты учили его, как перевоплотиться в фашиста, он слушал их и сдавал экзамены по всем необходимым предметам с самоуверенностью отличника, убежденного, что не все науки пригодятся ему в жизни. Важно только окончить курс, а когда он выйдет на просторы жизни, понадобится другое. Но что именно другое, Белов, конечно, не знал. И обучить его этому другому наставники, при всем своем опыте и дарованиях, не могли.» (с)

Признаться, в каком-то смысле «Щит и меч» стали для меня ценнее, чем непререкаемая классика «Семнадцать мгновений весны». Безусловно я уважаю труд Юлиана Семёнова и знаю, что его роман считается одним из самых реалистичных фильмов о советской разведке и всё же… И в книге, и в мини-сериала 1973 года Максим Максимович Исаев, он же штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц представлен уже внедрившимся в структуру рейха, состоявшимся, опытным разведчиком, действующим незадолго до подписания капитуляции.

Конечно, при желании можно взять и прочитать о пути разведчика Исаева-Владимирова-Штирлица из других книг Юлиана Семёнова, начиная хотя бы с рассказа «Нежность» и заканчивая романом «Приказано выжить», а то и одолеть все тринадцать книг, повествующих в том числе о события перед внедрением в ряды фашистов и уже после того, вплоть до драматичного в силу поднятой темы сталинских репрессий возвращения в СССР.

Здесь же, в двухтомнике общим объёмом (в моём случае) в 1340 страниц весь путь разведчика от Риги до Берлина, от работёнки с гаечным ключом наперевес до чина гауптштурмфюрера и от образованной, тренированной, но но всё равно пылкой молодости к повидавшей, познавшей многое умудрённой зрелости. И чем дольше я читал, тем больше мне казалось, что «Щит и меч» — это не столько история написанная для того, чтобы читатель узнал, восхитился и ужаснулся реалиями работы советского резидента во всё более и более глубоком фашистском тыле, сколько затем, чтобы открыть тому же читателю невидимую сторону работы разведчика. Практически вся книга — это одно большое испытание на моральную и волевую прочность, которое постоянно усложняется, пробуя ставшего Вайсом Белова на излом!

«Иногда все окружающее начинало казаться Иоганну фантастическим бредом, подобным сновидениям безумца. Вот он играет в скат со своими сверстниками за столом, накрытым чистой скатертью, пьет пиво. Они рассказывают ему о своем детстве, о родителях, мечтают, чтобы скорее закончилась война и можно было вернуться домой. Они шутят, играют на аккордеоне, поют. А потом кто-нибудь из них встает и, с сожалением объявив, что ему пора на дежурство, надевает пилотку, вешает на шею автомат, берет палку или плеть и уходит в лагерь, чтобы бить, мучить, убивать. И он, Александр Белов, машет на прощание рукой этому убийце, приветливо улыбается, записывает номер полевой почты, чтобы потом дружески переписываться, и громко сожалеет, что такой хороший парень покидает компанию.» (с)

В одном случае всё вроде бы легко и просто, в другом — предстоит перетерпеть бытность мальчика на побегушках у наци. Справился? Теперь постарайся выдержать почти невыносимое испытание неделями безделья. Перетерпел? Хочешь того или не хочешь должен, обязан заниматься с теми, кого до этого презирал, с попавшими в плен, променявшие долг на возможность выжить. Пока Иоганн Вайс готовит из бывших советских граждан диверсантов, Александру Белову во что бы то ни стало нужно найти среди них готовых снова, в том числе и ценой жизни защищать Советскую Родину! Выполнил? Вернул едва не потерянных бойцов в строй? Вспомни всё, чему учили, мобилизуй все силы, но совладай с собой, чтобы не сорваться и не свихнуться, пребывая круглые сутки и семь дней в неделю под маской истинного арийца, не жалеющего сил во имя собственного благополучия и победы рейха.

Помни, что, если рванёшься, решишь покончить с одним, другим, третьим врагом, а потом расстаться с жизнью, прихватив с собой ещё нескольких, станешь не героем, вроде множества погибших таким отчаянным образом фронтовиков, а обыкновенным предателем. Предателем не приказов руководства разведывательного аппарата или пафосных распоряжений правительства, не порученной миссии и даже не своей жизни, а сотен и тысяч соотечественников, которые погибнут, если засекреченный позывной не передаст в Центр бесценный текст, цифры или фотографии.

Преодолевая все эти испытания, нельзя забывать и о том, что контролировать и мотивировать нужно не только самого себя, но и каждого завербованного, особенно тех, кто не давал никакой присяги, не был обучен стойкости и потому изнывает, задыхается от окружающих его со всех сторон свастик, портретов Гитлера и чёрных мундиров. Потому что какой бы идеальной не была выдержка, память и находчивость резидента, миссия провалится от ничтожнейшей казалось бы ошибки даже самого доверенного союзника, заодно похоронив мечты и планы о новой жизни после Победы.

Дополнительный плюс.

Картина в романе Кожевникова вышла масштабной и поэтому на без малого полуторатысячах страницах нашлось место как для эпопеи советского разведчика, так и для экскурса в экономическую подоплёку Второй мировой вообще и Великой Отечественной в частности. Если говорить о разнице восприятия, то напряжённая психологическая драма Белова-Вайса воспринимается острее, когда описание действий магнатов закулисья тяжелее. Почему так, думаю, будет понятно, если не всем, то многим, знакомым с мировой историей и осознающих происходящее в наше время.

Солдаты всех фронтов отправляют друг друга на тот свет, а тем временем политики от мала до велика выполняют заказ владельцев миллиардных состояний, играющих на прибыль любыми средствами в казино размером со всю планету. Не важно сколько будет грязи и сколько прольётся крови, если в конечном счёте игра будет стоить свеч. И пусть в глазах обывателя перемены будут сколь угодно глобальны и фундаментальны, держащие в руках нити позаботятся о том, чтобы преходящая слава, а, значит, и гнев масс досталась жаждущим славы публичным персонам, а самое главное, то есть прибыль и фактическое влияние исключительно им самим. Всё. Замолкаю, потому что тема большая, а материал всё-таки не том.

Небольшой минус.

Если автор создаёт сюжет, принадлежащий в том числе к жанру психологической драмы, да ещё происходящей в душе не обывателя, а разведчика, действующего на фоне известных практически всем событий, читатель имеет право ожидать максимального реализма. И в основном Кожевникова упрекнуть не в чем, но порой… Порой по ходу действия автор всё-таки жертвует правдоподобностью в пользу драмы. Вернее, даже не в пользу драмы, а ради того, чтобы в принципе иметь возможность продолжать сюжет.

В одном случае действие приходит к точке, после которой события запросто могли сложиться так, что работа Белова-Вайса несколько усложнилась бы. Но то ли, желая сократить текст, то ли по другой причине Кожевников позаботился о том, чтобы всё получилось самым что ни на есть лучшим, удачным образом. Не то что бы по тексту случилось чудо невозможное, но сам же автор тут же говорит о том, что Белову здорово повезло.

В другом случае Вадим Михайлович закручивает сюжет так, что финальная миссия советского разведчика и сотоварищей оказывается под угрозой провала. Но потом, в один миг происходит нечто без преувеличения спасительное, дающее возможность выдохнуть и двигаться дальше. И вот здесь уже моих знаний и эрудиции не хватает для того, чтобы уверенно судить о правдоподобности. Возможно, ничего удивительного в этом эпизоде нет, но на взгляд обывателя автор не просто нарисовал своим героям удачу, но буквально простёр к ним длань, устранив серьёзное препятствие для выхода на финишную прямую.

Да, были люди в это время, не то что...

Не понять нынешним, что можно вот так — идти, даже не на смерть, а на неизвестность, на забвение — ради неконвертируемой и не шуршащей нулями идеи? Неужто так измельчали правнуки героев? Или надо спросить иначе: откуда взялись те герои?

А ответ страшен и прост! Героями (чаще всего безвестными), умиравшими с именами советских вождей на устах стали осиротевшие дети тех, кого эти вожди расстреляли 20-25 лет тому. Те, кого в детдомах осчастливил усатый Папа, превратив в Иванов Родства Не Помнящих, а точнее — янычар СССР. Людей у которых не было ни кола, ни двора, ни семьи, ни близких — а только одна огромная страна, где *человек шагает как хозяин* и мечта о счастье для всего человечества. А за это и умирать не страшно... Вот только следующие вожди и в этот раз их обманули, предали даже мертвых.

Роман «Щит и меч» — великолепное (одно из лучших!) произведение о судьбе одного из таких людей, Александра Белова (насмешка судьбы, нет?). Который, во имя победы, должен был стать Иоганном Вайсом, пойти в логово врага, стать одним из них и... любой ценой... Понятно, в общем.

Пересказывать сюжет не вижу смысла, кто начнет читать — уже не отложит книгу. А кто сомневается — тому рекомендую посмотреть одноименный фильм, снятый вполне точно по тексту. Он хоть и черно-белый, но талантливая игра молодых Любшина и Янковского никого не оставят равнодушными.

Вот почему то зрительный образ профилирует у многих людей. Многие смотрели фильм, а автора вспомнит не каждый. И еще один пародокс судьба Александра Белова и Максима Исаева, двух наших разведчиков достигших высших должностей в Третьем рейхе. Если в книге Кожевникова прослеживается каждый шаг достижения так называемой карьеры, то в книге Ю.Семенова Штирлица мы уже видим на пике нацистской карьеры. Поэтому я считаю книгу Кожевникова более реалистичной и интересной. Два произведения о судьбе наших разведчиков, две экранизации. Одной повезло больше. Но если «17 мгновений» по сути проходное произведение ставшее широко популярным только благодаря сериалу, то книга Кожевникова значительно его превышает. Снятый по книге фильм не только открыл нам яркие таланты актеров, но что случается очень редко почти полностью идентичен содержанию, они стоят вместе КНИГА и ФИЛЬМ.

Известнейший и экранизированный роман о жизни и деятельности Иоганна Вайса — Ивана Белова, русского советского разведчика, волею судеб, авторского замысла и социального заказа со стороны советской спецслужбы с адекватным названию символом, внедренного не только в нацистскую Германию, но и попавшего в самый «зверинец» — службу того самого товарища Шелленберга.

По качеству роман вполне достойный. По сути разведывательной деятельности советских спецслужб — на мой взгляд, не совсем, поскольку кто то же сообщил о решении товарища Гитлера напасть на товарища Сталина — и приказ Генштаба о подготовке к отражению нападения с датой от 18 июня 1941 года реально был отдан, но этот персонаж до сих пор не рассекречен, а авторская версия — слишком типичная для того времени, с героем — самопожертвователем,

То есть, художественные достоинства книги неоспоримы, но вот ее историческая ценность была уменьшена в угоду конъюнктурным соображениям того времени.

Тем не менее, книга вполне заслуженно признана шедевром, классика жанра, по моему мнению, существенно превосходит по качеству контента романтический цикл Юлиана Семёнова про Исаева — Штирлица.

Своеобразное произведение. Если кто думает, что в нем на протяжении 1000 страниц описываются приключения советского разведчика Александра Белова — Иоганна Вайса, то он сильно заблуждается. Большую часть произведения занимает авторский, чисто повествовательный текст, в котором Вадим Кожевников рассказывает читателю о самых разнообразных вещах: от правил поведения советского разведчика в тылу врага и эпизодов из жизни юного Саши Белова, повлиявших на становление его характера и выбор профессии, до идеологии Третьего Рейха, портретов его вождей и истории закулисных переговоров западных держав с гитлеровской Германией о сепаратном мире.

Вся эта лавина информации, бесспорно, любопытна, но вот когда она занимает добрую половину книги, читать такое произведение становится достаточно тяжело. Тем не менее книга к прочтению рекомендуется и причин этому целых три. Во-первых, в романе очень сильна патриотическая линия — то, чего так не хватает нашей сегодняшней стране. Во-вторых, собственно история внедрения и работы Александра Белова в немецком тылу выглядит тщательно проработанной, достаточно правдоподобной (за исключением, может быть, линии Зубова) и вполне увлекательной. Ну, а в-третьих, она еще и несет массу отличной познавательной информации о Великой Отечественной войне, т.е. о том времени, о котором каждое новое поколение знает все меньше и меньше.

И пару слов о четырехсерийном фильме, снятом по роману режиссером Владимиром Басовым. Только прочитав книгу начинаешь понимать, насколько этот фильм не получился: просто набор из множества приключенческих фрагментов романа, часто не очень понятных из-за выкинутых в сценарии промежуточных эпизодов. А ведь книга гораздо сложнее и глубже. Если из стостраничной повести «Семнадцать мгновений весны» режиссер смог сделать отличный двенадцатисерийный фильм, то кто мешал Басову хотя бы ввести в фильм тот же авторский текст, который пояснил бы многое, а заодно и показал бы работу мысли нашего разведчика.

Книжка достаточно циничная, хорошо показывает, что главный метод нелегальной разведки — игра на человеческих слабостях и сбор компромата на окружающих. При этом советская разведка мало чем отличается от других, разве только декларируемой в книге чистотой помыслов и стремлением помочь угнетенному человечеству.

Также характерные черты романа — наличие утверждений, что западные союзники вообще не принимали никакого участия в победе над фашизмом, что они всю войну бомбили мирное население, старались сохранить мощь Германии для борьбы с СССР и вели сепаратные переговоры с Гиммлером. Все это было, но в романе это подано так, как будто кроме этого больше не было ничего. Из-за этого некоторые части книги читаются, как агитка ГлавУпра.

Не уверен, что буду перечитывать