Стефан Цвейг «Письмо незнакомки»

Без вины виноватый, или повесть о маниакальной страсти.

Блестящая новелла-трагедия, поданная прекрасным языком. Да простят меня те, кто видят в «Письме незнакомки» лишь безответную искреннюю любовь, но для меня это произведение стоит рядышком с «Амоком» — две губительные страсти, такие разные, но обе проросшие из психического нездоровья героев.

Новелла повествует о трагедии женщины, ставшей по собственному желанию «человеком в футляре», женщины, жившей по принципу «я его слепила из того что было, а потом что было то и полюбила...», женщине, которая сама исковеркала себе жизнь, о её всепоглощающей жертвенной любви, той любви, которая не требует жертв, но жертва приносится, той любви, которая придумывается и намертво врастает в человека без возможности выкорчевывания.

Стоп, а любовь ли это? Скорее некое болезненное атрофированное чувство, в котором нуждается психически нездоровый человек, чувство, взращенное на эгоизме, подглядывании и мазохизме, маниакальное чувство. Героиня лелеет в себе собственный страх, в некотором роде она счастлива от ощущения неразделенной и тайной любви, изо всех сил поддерживает свои обделенность и боль, молчит, когда ее сердце обливается кровью. А ради чего? Да ради самого молчания, покорности судьбе и иллюзии любви, ради того, чтобы гордо нести свой крест… И при этом не делает ни шага вперед, чтобы изменить ситуацию, ведь её все устраивает, ведь её мания поглощает весь окружающий мир…

Конечно, ей было проще всю жизнь молчать и находить счастье в душевных страданиях, а затем написать предсмертное письмо и вывалить всю боль, всё грязное белье на чужого человека, подспудно обвинив его во всех своих бедах, «ненавязчиво» укоряя, что продавала свое тело из любви к нему, сообщая, что их ребенок, о котором он не подозревал, умер... Нехиленькую жирную точку она ставит в своей жизни, вынудив «любимого» до конца дней мучиться от чувства вины, хоть свою долю она выбрала себе сама. Неужели таким образом она рассказывает о своей любви? Скорее уж мстит за свою жизнь-раздолбайку… И кому? Тому, кто даже не помнит её – женщину с улицы, мимолетное приключение, которое само прыгало в его постель. И пусть меня обвинят в цинизме, но не верю я этой незнакомке, не могу её пожалеть…

Ох, уж эти сверхромантичные одержимые девицы с розовыми шорами на глазах, гоняющиеся за мифическими идеалами, как часто они плохо заканчивают, попутно умудряясь испортить жизнь окружающим…

Этот пронзительный рассказ о любви женщины в чем-то перекликается с другим рассказом Стефана Цвейга — с рассказом «Амок», только там неконтролируемая страсть и желание исходили от мужчины, а в «Письме» сгорает женщина. Отсюда и разница причин: в «Амок» герой хотел брать, а в «Письме» героиня отдает. Отдает всю себя.

Это рассказ даже не о бессмертной любви, как следует из последнего абзаца, а об абсолютной, маниакальной страсти, навязчивой идее. Страсти такой, от которой сгорают. Легко было бы осудить предмет мечты девушки — писателя, но только в чем он виновен? В том, что он никогда ею не интересовался? Так и девушка по сути своего характера не хотела его знать, не хотела причинять неудобства. Тем самым, автор письма не дала себе шанса на счастье и на иную жизнь. Воспринимая своего героя как идеал и мечту, она сама не позволяла ему стать реальным человеком, испытывающим реальные, разнообразные чувства, в том числе, по отношению к ней самой. Подсознательно она хотела, чтобы герой оставался для неё прекрасным принцем, и это и было её ошибкой. Она так боялась пораниться о реальность, что реальность её убила.

Самое трагичное в истории жизни этой женщины — то, что она сама превратила свою жизнь в сплошную трагедию. Жизнь давала ей множество шансов как стать самодостаточной личностью, так и найти любовь — настоящую любовь, а не болезненное наваждение. Самая большая ошибка с её стороны — это отказ начать новую жизнь в Инсбруке. Героиня лелеяла свою любовь и упивалась своим страданием. В тот миг она поставила крест на нормальной жизни, выбрав погоню за горизонтом. Именно тогда героиня могла начать жить нормально, но она не захотела сама, поддерживая огонь своей страсти искусственно, специально.

Вся эта история — история саморазрушения, будто в организме включился механизм самоликвидации. Это — наглядный пример, насколько разрушительными могут быть даже, на первый взгляд, светлые чувства. Её любовь трансформировалась в зависимость, причём, объект любви очень отличался от реального живого человека. Нельзя позволять никакой идее пленять вас, нельзя слепо следовать за чувствами, нужно позволять разуму корректировать жизнь. Иначе будет так! Героиня разрушила свою жизнь, жизни своих любовников — тех, кто её любил. Даже жизнь своего сына, и лишь ради собственной веры в неземную любовь! Наверное, стоило бы проникнуться, пожалеть её, но... Жаль лишь её глупости. Никто не делал ей зла, даже этот возлюбленный. Лишь она сама творила и рушила свою жизнь. Может, для него хорошо никогда не знать её. С такими сильными чувствами, почти помешательством, она вполне могла превратить в кошмар и его жизнь, особенно, когда бы стало ясно, что он не воображаемый идеал.

Женщины куда эмоциональнее мужчин, и последовательнее в том, что касается чувств. Им более свойственно сгорать дотла. Спасти может лишь разум. Свой, или других людей. Эту героиню спасти оказалось некому. Не всякая любовь — благо. Такая — и не любовь вовсе, она горе, а не счастье. Она не принесла в мир ничего хорошего, даже дитя, и тот не задержался в этом мире. Осознай героиня, что творит, могло бы быть иначе! Но некому было помочь, некому спасти. Она оставалась реально одинокой с самого своего детства и до смерти. Её разрушила и страсть, и одиночество.

Новелла совершенна по форме и покоряет психологизмом и лиричностью. Мне кажется, что в ней только один недостаток: отсутствие объективного смысла в поступках героини. Поясню, что я имею в виду. Человек — это такое существо, которое способно совершать поступки, строить свою жизнь в соответствии с неким смыслом. И великие литературные произведения должны, по моему мнению, это показывать. А здесь я такого смысла не нахожу. Новелла рассказывает об эмоциональной привязанности героини к некоему мужчине. Она его «любит». За что? Есть в нём что-то, что заслуживает такой безраздельной привязанности? В нарисованном в её письме его образе, по-моему, ничего такого нет. Пойдём дальше. Зачем она его любит? Например, ему нужна эта любовь? Насколько мы видим, нет. Есть в этой любви какой-нибудь объективный смысл? Вспомним, например, пушкинскую Татьяну, которая безответно любила Онегина, который, возможно, не стоил её любви. Почему она его любила? Потому что как личность Онегин выделялся на фоне всех тех мужчин, которых она видела вокруг себя. А здесь? Есть в предмете любви незнакомки что-то, что возвышает его как личность над окружающими? Из текста новеллы этого не видно. Похоже, что «любила» она его не за его качества, а ради самой своей «любви». Итак, любила просто для того чтобы любить. Но неужели в её окружении не было никого, кого можно было бы любить с бо́льшим смыслом? Если бы из текста новеллы это следовало с такой же определённостью, как это видно у Пушкина в отношении Татьяны, то я бы мог сказать: да, героиня Цвейга выбрала наилучшее из возможного для неё. Но как раз этого не видно. И потому представляется, что незнакомка Цвейга не нашла своего места в жизни не потому, что его не было, а потому что она его не искала... Но, несмотря на это, лично мне она очень симпатична, и я совсем не считаю её неким монстром, который решил напоследок отравить жизнь своему кумиру. Я думаю, что её кумира вся эта история могла взволновать разве что эстетически и послужить, например, сюжетом для его нового рассказа...

Прочувственная, красивая новелла. Нравится конструкция произведения, развязка.

Хотя и совершенно чужая для меня героиня — пример того, что некоторые чувства порой нужно вырывать из сердца и идти дальше. Или по крайней мере, переступать через них — так, чтобы они не мешали жить. Посвятить всю жизнь одному любимому человеку, дышать им — для того чтобы под конец вспыхнуть в его воспоминаниях неясным, пусть и прекрасным образом — для меня скорее страшно, чем романтично.

Я не очень поняла, мимо какого «великого чувства» (тм) прошел главный герой. Ну серьёзно, девочка на него смотрела всю жизнь издалека восторженными глазами, придумала себе прекрасного принца и всю жизнь на этот придуманный образ молилась, а настоящего писателя даже и не знала (ну что там можно узнать за пару встреч?). А под конец ещё и ударила исподтишка: вся из себя «я не хочу печалить вас ничем», а через всё письмо лейтмотивом идёт мысль: смотри, смотри, что ты упустил, негодяй! Мало ей своей разрушенной жизни («Чем была вся моя жизнь с самого пробуждения от детства, как не ожиданием, ожиданием твоей прихоти!»), так ещё и его доконать хочет. Избави Бог от такой любви.

Подчеркнуто выжимательная слезы вещь для женщин, написанное мужчиной. Каждое предложение, каждый абзац — это кирпич в стены желаемой любви прекрасным полом. И бедная юность, и нищенские роды, и внезапно, большой успех в узких кругах — ах, меня в графини звали, но я ждала лишь властелина белых роз. И уж форма для подчеркнуто жалостливого произведения выбрана идеально — прощальное письмо. И не подкопаешься, ведь это как бы страдающая от счастья женщина пишет. Сочувствуем, всхлипываем.

А теперь мужской взгляд на происходящее. Как бесом сноба занесло в квартирку в бедном районе? Если опытный мужчина вдруг начал заглядываться на подростка, это было хорошо? Почему он должен помнить фактически шлюх, снятых без труда на ночь, тем более, что по этой части у героя богатый опыт. С чего он должен влюбиться в героиню?

Детская любовь навсегда хороша в романах, в жизни, в лучшем случае легкая ностальгия. Ну так Цвейг любовный рассказ и написал, чтобы Ассоли клали туда сушеные ромашки и вздыхали в подушку. Реализма там столько, сколько правдоподобна история практически нищенки, обвораживающей пачками высший свет ради костюмчика для ангелочка. Ну пусть будет так. Тем более, автор вложил душу в стилизацию женской печали. С подобающим концом грустящего героя — белых роз ведь уже не будет.