Филип Рот «Обычный человек»

Однажды я приобрёл книгу автора, произведения которого никогда ранее не читал. И это была удачная покупка, потому что книгой оказался роман «Обычный человек» Филипа Рота.

Сюжет рассказывает нам о жизни человека, который погружается в свои воспоминания, заново переживает многие значимые события. Всё былое. Прошедшее. Прошлое. Женщины, которых он любил; увлечения и работа; семейные неурядицы и радости; взлёты и падения. Страх неизбежности окончания жизни, страх старения, болезней и смерти, которые нарастают с каждым прожитым годом, сопровождают повествование о главном герое книги, который не был ни ангелом, ни законченным негодяем. Он был обычным человеком.

Признаюсь честно, что не ожидал настолько потрясающей работы от неизвестного доселе мне автора. Книга меня очень зацепила, если так можно сказать. Здесь нет никаких головокружительных приключений или интригующих сюжетных поворотов, но книга приковывает внимание от самого начала и до конца. Я будто чувствовал всю тяжесть ощущений и мыслей главного героя. Конечно, вполне возможно, что это совпадение, и мои размышления пересекаются во многом с тем, что описано в книге, отсюда и восторг, а кому-то всё покажется нудной тягомотиной... хотя почему-то мне кажется, что равнодушных читателей не должно остаться.

Роман оставляет некоторую тяжесть после прочтения. Как будто побывал на похоронах и бредёшь домой, а за плечами жизненная ноша, вес которой сегодня увеличился. Сказать, что это плохо, я не могу, потому что именно возможность переживать и проживать с героями книги их жизни и является одной из главных ценностей литературы. Поэтому я лично очень высоко оценил эту книгу.

Это такой специфический еврейский юмор — роман начинается с похорон главного героя. Ну что можно ожидать от подобной книги? Как и предыдущую — кошмарную Дорогу Маккарти — читал по утрам в электричке, двигая на работу. Теплое летнее утро, суетящийся, раздраженный мелочами быта народ вокруг, а я поглощен в историю о беспросветном ужасе, очищенном от всяких фиговых листков страхе смерти. Главный критерий искусства, по мнению Микеланджело — контраст, и я зачерпнул его на полный штык. Быт и бытие предстали перед моим разумом во всем своем невыносимом единстве-противоположности. Главные вопросы — кто мы, откуда мы, куда идем? — произнесенные в форме вопля от боли и отчаяния. Подобное чтение весьма специфический опыт, и в качестве меры защиты я попытался читать книгу с позиции марксисткой диалектики, но потом отбросил эту броню. Весь отдался во власть чистой экзистенции. Сознание — это дырка в пустоте, как утверждал Сартр. И все прочее в таком духе.

И вот когда я полностью отдался во власть авторского замысла, наступило просветление. Книга эта не о неизбежности смерти, а о беспредельности человеческого мужества. Его, конечно, не Обыватель в себе олицетворяет. Жалкая личность, сделавшая за свою жалкую жизнь несчастным максимально возможное количество родных и близких. Нет, воплощенное мужество, стоицизм и стойкость здесь — сам автор, Филип Рот. Он нашел в себе силы погрузиться в самую глубокую бездну, самый страшный страх человека и извлечь из этого погружения спокойный, взвешенный и наиболее полный рассказ, аналитический отчет о беспросветном ужасе. Не отвернуться, не прятаться, стоять до конца и одержать победу в виде изумительной по своей мощи книге. К такой силе тянешься, такому мужеству хочется соответствовать. И пройдя долиной смертной тени, не убояться зла. Жизнеутверждающая книга о смерти.

И записана она великолепнейшим языком и в бесподобнейшей композиционной форме. Компактный литературный шедевр.

Кстати, люди из Амфоры в свое время издали этот роман конгениально. На обложке — черный квадрат на черном фоне. Стопроцентное попадание в содержание книги.

И на посошок забавный случай синхронистичности. Дочитав последний жуткий абзац романа, я оторопело-ошеломленным застывшим взглядом уставился в окно электрички. Поезд как раз проезжал мимо плотно заселенного, обширного кладбища.

Читать всем взрослым людям.

«Можете вообразить себе старость? Разумеется не можете. И я не мог. Даже не пытался. Не имел ни малейшего представления, что это такое. Даже ошибочного образа старости у меня не было, просто никакого. И ни у кого нет, да никому этого и не надо. Утруждать себя этой докукой, прежде чем она затронет тебя, да с какой же стати? Заранее размышлять над тем, каким боком оно все повернется? Увольте! Страусова политика или куриная слепота?

Филип Рот. Умирающее животное»

Обычный человек...Что такое обычный человек? Такой же как все. У всех есть свои особенности, свои радости, свои демоны. Есть быт. Кому-то он в радость, кому-то в тягость. Есть время. Очередная болезнь напоминает о нашем неминуемом конце.

Всё как у всех — детство, взросление, молодость, зрелость, старость. Жизнь в плену удовольствий — счастье или нет? У героя нет имени, но есть все человеческие качества. На самом деле есть одна отличительная особенность и Кипеша у Рота, и обычного человека. Он берёт, но ничего не даёт другим. Итог — сломанная жизнь двух сыновей, три брошенные жены, холодные отношения с братом, но отчего-то беззаветно любящая дочь.

Одиночество — вот камень преткновения. Ты можешь брать от жизни всё, но не давая ничего другим, будешь одиноким изгоем. Есть у Николая Островского замечательная фраза (в данном случае отступив от контекста и отбросив революционный пафос):

«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы...» (Николай Островский. Как закалялась сталь)

И, несмотря, на «обычность» жизни человека и постоянное напоминание о конце (болезни), всё то что герой презрел в своей никчёмной жизни и есть её маленькие радости. И некое духовное и физическое единение со своей второй половиной:

«Физическая близость, нежность, дружба — вот что значит быть рядом.»

И присутствие при взрослении детей, а не бегство в угоду своим желаниям к очередной любовнице.

«Он сам превратил семейную жизнь в полнейшую неразбериху, но с братом все свои зрелые годы поддерживал хорошие отношения. Хоуи никогда не надо было ни о чем просить — брат сам протягивал ему руку помощи. А теперь он потерял брата, так же как потерял Фебу, — и кругом виноват был он один. Их и так осталось совсем немного из прежней огромной семьи — всего несколько человек, которые что-то значили для него, и он сам все уничтожил, своими собственными руками. Да, разрушение семьи стало делом всей его жизни. Разве не он отнял счастливое детство у трех своих детей, лишив их отцовской любви и ласки, в противоположность своему отцу — лучшему отцу на свете, который целиком посвятил себя ему и Хоуи? Как бы внезапно оценив все то, что он сознательно вычеркнул из своей жизни без всяких на то причин и, что еще хуже, вопреки собственному желанию, он понял, что он был груб с братом, который никогда не обижал его, а наоборот, только помогал, подставляя плечо; вспомнив, как его уход из дома дурно повлиял на детей, и испытывая унижение оттого, что он не только физически, но и духовно превратился в иное существо, такое, каким никогда не желал бы стать, он принялся бить себя в грудь кулаком в такт упрекам, что он обрушивал на себя, при этом едва не задевая вшитый под кожу кардиостимулятор. В тот момент он лучше понимал, в чем обвиняли его сыновья. Этот обычно спокойный, уравновешенный человек изо всех сил колотил себя в грудь, словно религиозный фанатик, творящий молитвы, снедаемый угрызениями совести не только за эту ошибку, но и за все те глупые, досадные ошибки, совершенные им, которые сейчас невозможно было исправить; он был раздавлен своим жалким положением, осознавая, что все непредвиденные обстоятельства его жизни были спровоцированы исключительно им самим; но вслух он произнес только: «Теперь и без Хоуи! Вот так глупо кончается жизнь — даже без него!»»

Сложное психологически, но заставляющее размышлять о своей жизни произведение. Пожалуй, рекомендую.