Г. Ф. Лавкрафт «Хребты безумия»

Внимание, написанная рецензия сугубо-индивидуальное мнение и впечатление, если книга вам не понравилась это не значит что она не понравится всем, да, многие могут считать «Хребты Безумия» откровенными бредом, но она мне вполне зашла. Искренне надеюсь на ваше понимание.

Повествование очень хорошое, образно и чувственно. Автор описывает ужасы Лейка настолько подробно, что это не фантастика и ужасы а реальный, более правдоподобный и исторический случай. Я восхищён стилем и словами, ничего лишнего нету (кроме подробностей). Круто было бы если бы сняли по этой книге фильм-хоррор. Описания хребтов безумия, их размер, идеальные выступы и кубы, пещеры и треугольники вызывают ряд глубоких чувств а приправа к блюде вроде слов «туманные воспоминания» или «древние ужасы» ещё сильнее усиливают эти поистине загадочные ассоциации. Линия сюжета обогащена всевозможными событиями, описаниями, деталями и самое главное – «воспоминаниями древнего ужаса».

В шоке от того, как Лавкрафт умудряется настолько подробно описывать странных архаических тварей, что можно составить отдельную анатомию по этим тварям, неясно животные они или растения (ведь как говорит Лейка, эти твари имеют структуру растений но кожа у них как у млекопитающих динозавров, мдаа уж).

Сильно будоражит ещё то, что некоторые контексты в начальных главах немного кажутся знакомыми, чем-то родным, ненавязчивыми.

Кстати, почему-то мне захотелось в Антарктиду...

Очень интересное произведение, раскрывающее основы мира Лавкрафта.

Горы, снег, открытые пространства, где происходит некоторая часть событий, очень красива, что противоположно ужасу, скрытому внутри. Но этого лучше прикоснуться, узнать, через призму книги. Это моё любимое произведение Лавкрафта, которое постепенно заводит в глубину тьмы...Открыв глаза на суть местной метафизики, после которой понимаешь, насколько ужасы могут быть близки..

Вот это я понимаю, рассказ о пришельцах, которые действительно пришельцы, а не люди под личиной инопланетян, кои во множестве своём встречаются в научпопе.

Признаться, не ожидал от Лавкрафта, ибо настроен был скептически перед чтением данного произведения. Дело в том, что Г.Л. читал в подростковом возрасте, лет в 13-14, купил такой сборник его рассказов «Тварь у порога», и меня хватало максимум на рассказ в день, ибо воспринималось тяжело, и казалось мутью мутной. Но тут меня подкупили книги с иллюстрациями Баранже (2 тома ХБ и Зов Ктулху), посмотрел, и оказывается этих двух рассказов не было в том сборнике.

Ну что ж начал читать, смотреть крутые и большие картинки, и остался доволен.

Впечатлило следующее — автор жил по сути в начале 20 века (30-е годы), где не то что гугла с интернетом не было, но радиосвязь то начала работать лет 20 только. О том, что происходило в мире люди узнавали из газет, книг, докладов путешественников. И вот имея такую базу, автор с очень мелкими подробностями и деталями описал антарктическую экспедицию, разные там геологические эпохи развития Земли, которые не в каждом современном рассказе увидишь, хотя казалось бы — загуглил, и вот тебе счастье.

Описание расы Старцев, их история, их расцвет, упадок, письменность, искусство — ГЛ тоже справился с задачей на высоте, «шрифт Брайля», барельефы, зодчество, строение — он постарался по максимуму дистанцироваться от человека. А рассказ «Зов Ктулху» — настоящий спин-офф, как нынче говорят, Хребтов, история чьей расы получила продолжение в этом рассказе.

Да, благодаря иллюстрациям Баранже, история очень выиграла, очень красиво и живо отрисованы приключения героев (хотя конечно бегать в Антарктиде без шапок это ещё то самоубийство, но это клише нашей современности — игры, фильмы и пр.)

Автор так же озаботился сделать повествование с двойным-тройным дном — что вот вроде казалось, все карты раскрыты, а тут на тебе, ещё одна интрига, ещё один крутой поворот, в том числе и в глобальном масштабе — о чём красноречиво рассказывает концовка.

Таким образом, считаю, что данный рассказ по праву считается классикой, и не смотря на свой солидный возраст, 80 с лишним лет, читается очень хорошо, даже на фоне современного творчества, когда казалось бы наука и фантастика шагнули так далеко, создали столько инструментов для создания качественной НФ.

Доволен, что ознакомился, автор молодец =)

P.S. Почитал отзывы, есть у кого-то претензии, что быстро надписи расшифровали, что самолёт высоко летал, но считаю, что такими деталями можно пожертвовать, для динамичности, ибо кто их знает, может герой рассказа с высотой маленько напутал, может расшифровал что-то чуть не так как было на самом деле, — человеческий фактор, так сказать, ибо история от первого лица, без авторского текста. К примеру, нырнул я под воду, задержал дыхание, показалось, что 5 минут, прошло, а на деле всего одна. Но я ж об этом не знаю, — потом рассказывая о своём приключении, так и скажу, сидел под водой пусть не пять, но три минуты точно. Главное — это цивилизация Старцев — её расцвет и крах))

Хряпнем безумия с Говардом Филлипсовичем Лавкрафтом. На этот раз «маэстро ужасов» решил претвориться научным фантастом. Не исключаю, что его заставили. Невероятно меня раздражало огромное количество: притянутых за уши теорий, убеждений в необходимости внимания к деталям, чтобы почувствовать себя интеллектуалом и настолько впечатляющих отзывов, будто других книг поклонники Лавкрафта никогда не читали. Но, возможно, они действительно ничего больше и не читали. Сейчас из того периода ничего по большому счету и не переиздают. А то бы люди поняли причины кризиса американской фантастики 50-х и научились ценить настоящий писательский талант. Я читал «Отродье кометы» Отиса Клайна 1930 года и увидел сюжетные параллели с «Ночью живых мертвецов». Затем прочитал «Вампиров пустыни» 1929 года: рассказы совершенно про разное, но, при этом, абсолютно одинаковые. И действительно, что может быть интереснее плотоядных растений — только истории белогвардейца о том, как он выжил («Луатомвао», рассказ,«Вокруг света», № 14, 1929 год). Но вернемся к самой жуткой книге всех времен и народов.

Ничего страшного я в романе не увидел. Прежде всего по тому, что главным источником страха в таком сюжете должен быть — холод. Возможно Лавкрафт и любил Антарктику, но представлял он её гораздо хуже своей «Страны Снов». Не говоря о том, что закаленным уроженцам Новой Англии к морозу не привыкать, и про теплую одежду автор вспоминает только в конце. И сами ново-английские ученые вызывают оторопь, потому что оказываются страшнее английских: находят горы из доархейских сланцев; датируют всё подряд от 50 млн. лет до миллиарда — на глаз; бурят дно бывшего моря и находят пещеру, промытую грунтовыми водами под тропическим лесом, — а то, насколько они разбираются в оттенках вони, вообще уму не постижимо. Даже погода помогает героям, не сильно стараясь разрушать много миллион летние мегалиты, потому что ученые объявили местность ураганно опасной, но не способствующей ураганному ветру. Всё для того, чтобы читатель боялся. Ведь герои тоже боятся: всего, каждый день. К такому даже метод «от противного» не применить. Это не ужасы, не приключения и, тем более, не научная фантастика. Это исповедь труса. Труса, который всё это время хранил у себя доказательства, чтобы еще немножко побояться. И в конечном итоге запугать весь мир тем, как он боится. Единственное приличное место в романе — описание Старцев и их поведения. И то, я хочу узнать, откуда это списано. Потому, что когда Лавкрафт начинает свои описания — это графомания, написанная, чтобы что-то написать или не отставать от коллег по цеху. Ну серьезно, непостижимые для науки существа, пользующиеся ногами — как люди ногами, и руками — как люди руками. Использующие тягловых динозавров и лифты-птеродактили. Ведь техника им эмоционально неприятна. Старцы — настоящие пуритане? Не то что эти ваши Ми-Го с Ктулху. Замечательнейшие существа. И я не согласен с претензиями по поводу невозможности для ученых разгадать их историю по картинкам. Старцы же деградировали. Именно это заставило их воздвигнуть гигантские башни на месте своего разрушенного города, чтобы вести свои летописи на их стенах сверху-вниз. Их мастерство базировалось на математике, а деградировав, они её забыли. Как раз уровень библиотекаря Мискатоникского Института. Вообще, складывается ощущение, будто бы никто еще не проговорился, так как всё члены экспедиции, кроме научных сотрудников Института, были ассистентами-чернорабочими без должного младшего-среднего образования. Есть писатели сразу раскрывающие карты в начале и только в конце заставляющие читателя обратить внимание на эти обстоятельства. А Лавкрафт не таков. В своих масштабных произведениях он интригу раскрывает по несколько раз. И хоть основную завязку сюжета я знал — и не только из самой книги — но финал предугадать не смог. Повествование настолько скучное и раздражающее, что я суть происходящего просто забыл. Сколько произведений я у Лавкрафта уже прочитал, а это первое с самостоятельной художественной находкой. Похождения исследователей, которым каждый шаг страшно, но не настолько, чтобы забыть про свои исследования — ну очень интересно. Старцы на их фоне выглядят, как настоящие ученые. Хотя, что взять с деградировавших тварей: не догадались пустить кого-нибудь вперед себя, полезли на рожон, не побоялись вовремя. А эволюционировавшие обезьяны — то же, не догадались. Ведь были же у Старцев все шансы собрать огнемет и вести себя, как настоящие покорители Антарктики. Избитая отсылка к известному кино по мотивам? Не радуйтесь. Потом герои убегают от катящегося на них шара, как Индиана Джонс и сотни других приключенцев. И если уж зашла речь о неприятии развития, то не отсылка ли появление шоггота к «Прибытию поезда» братьев Люмьер? Поразительно страшно. Молчать о таком нужно долгие годы.

Одни говорят о невероятных эмоциях. Другие о том, что это литература для интеллектуалов. Лично мои эмоции закончились главе на третьей. Потому, что нормальный писатель-фантаст не станет забрасывать каждую страницу специальными терминами из уверенности в том, что найдется дотошный дурак. Интеллектуальным этот роман я тоже не назову. Лавкрафт опять просчитался со своей «философией»: Старцы прилетели на Землю, начали бороться за существования, проиграли, стали трепетать перед неизвестным Знанием и выродились; а люди появились на Земле, ученые Новой Англии уже в такой манере деградировали — куда дальше то?

«Хребты безумия» — одно из самых близких к жанру научной фантастики произведений Лавкрафта. Хотя, конечно, стоит учитывать, что это научная фантастика 30-х годов, а значит на сегодняшний день в нём нельзя не замечать некоторые наивные моменты.

Например,

Герои узнают историю древнейшей цивилизации Старцев.

Зато масштабы всего остального у Лавкрафта, как и в других произведениях, по настоящему гротескны. Если неоткрытые горы в Антарктиде — то они выше Гималаев. Если древний город — то он простирается на сотни километров на поверхности и на необозримые глубины в подземелье. Если древняя цивилизация — то она существует аж с докембрия. Если пришельцы — то не из нашей вселенной, а из каких-то других.

В данном романе Лавкрафт собрал воедино многие моменты из предыдущих произведений в единую мифологию. Здесь мы узнаём кто такие Старцы и шогготы и прослеживаем их историю. А также — как они связаны с Ктулху и его собратьями (рассказ «Зов Ктулху») и с разумными крылатыми грибами Ми-Го с Юггота (рассказ «Шепчущий во тьме»). Не останется без упоминания и «Некрономикон» «безумного араба Абдула Альхазреда».

Если бы не нудная манера автора, могло бы быть намного интереснее.

Истории Лавкрафта – это всегда что-то неповторимое и узнаваемое.

Лавкрафт может быть логичным и нелогичным одновременно. При этом легко закрыть глаза на некоторые нестыковки в его рассказах. Главное в историях Лавкрафта – атмосфера.

«Хребты безумия», пожалуй, квинтэссенция всего того, что свойственно его произведениям.

Арктическая экспедиция в неизведанный холод Антарктиды вызывает у читателя глухой, первобытный ужас. И, как это часто бывает в историях Лавкрафта, физиологическую неприязнь. Как и в других произведениях, «Хребты безумия» изобилуют такими эпитетами как омерзительный, мерзкий, отвратительный. При этом автор использует данные прилагательные в одном абзаце с такими как «прекрасный», «совершенный». И это лишь усиливает то эмоциональное давление, которое испытывает читатель при прочтении.

«Хребты безумия» преподнесены как научная статья, автором которой является один из участников экспедиции. Повествование от первого лица позволяет лучше всего передать атмосферу пережитого экспедицией ужаса. Однако именно то, что текст преподнесен, как научный очерк, на мой взгляд, сыграло с автором злую шутку. Наука не терпит небрежности. А в рассказе достаточно неправдоподобного.

Вышеперечисленное слишком вольное допущение для литературы двадцатого века, написанной в псевдонаучном стиле. Так не бывает.

Однако в некоторых линиях повествования автор удивительно логичен.

Однако читать историю всё-таки следует. «Хребты безумия» — это рассказ, который лучше всего позволяет понять атмосферу историй о Ктулху и Старцах. Горы, которые рассказчик нарекает «Хребтами безумия», словно отделяют мир разумный от мира для человека невообразимого. Рассудок повествующего и его студента Денфорта оказывается на грани такого хребта, и кто знает, сделают ли люди следующий шаг к безумию или всё-таки отступят назад и сумеют справиться с пережитым ужасом?

Впрочем, Лавкрафт, как и в прочих своих историях, оставляет этот вопрос открытым.

Не был ранее знаком с творчеством Лавкрафта, хотя был очень наслышан о нём. Решил восполнить пробел, не ожидая чего-то особенного. Но не тут то было.

Первое, что понравилось, это стиль изложения. Будто читаешь новостную статью или документальную повесть. Кажется что описываемое происходит с тобой, настолько реалистично переданы даже самые нереальные вещи. И когда следишь за похождениями главного героя — кажется будто сам там находишься и всё это переживаешь и видишь.

Второе — это атмосфера. Холодок по коже, постоянное ожидание, что что-то должно случиться, чувство, что где-то рядом все время подстерегает опасность. Здесь нет каких-то явных ужасов, но есть гнетущая, мрачная атмосфера какой-то угрозы, опасности, местами безысходности.

Интересный роман, с шикарной атмосферой и с приятным щекотанием нервов.

Про своё отношение к творчеству Говарда Лавкрафта я уже как-то писал в отзыве на «Морок над Инсмутом». Собственно, после этого отзыва я думал, что тему для себя закрыл. Но нет. Наткнулся недавно на шикарнейший двухтомник «Хребтов безумия» с иллюстрациями Франсуа Баранже и не смог не купить. Да и как тут пройти мимо, когда художник настолько точно уловил и передал происходящее на страницах книги, что даже мне, человеку, которого роман оставил равнодушным, захотелось двухтомник приобрести.

Но для начала пара слов о самих «Хребтах». Сюжет рассказывает о научной экспедиции в Антарктиду, в ходе которой учёные обнаружили останки древней цивилизации. Естественно, ничем хорошим для персонажей это не кончилось. А вот читатель получил одно из важнейших произведений для понимания лавкрафтианской мифологии, ведь учёные видят на древних барельефах много интересного. Ну и в довесок нам показывают как люди случайно пробуждают Старцев, сталкиваются с гигантскими монструозными пингвинами и бегают от шогготов.

Мне не сильно нравится роман, но отдаю ему должное – написан он атмосферно, да и любопытных моментов в нём немало. А иллюстрации Баранже усилили эти моменты в несколько раз. Снежные пейзажи, виды древнего города, сражения пришельцев, кошмарные пингвины – всё отлично визуализировано и пронизано давящей атмосферой. Книги даже в большей степени воспринимаются как артбук, нежели роман в двух томах.

В общем, покупкой доволен, как слон. Надо будет взять еще «Зов Ктулху» в таком же формате и дождаться «Ужаса Данвича».

Второй авторский сборник («Хребты Безумия») получился, на мой взгляд, настолько же плохим, как и первый («Иные боги»). Лишь три небольших рассказа я оценил выше среднего: «Храм», «В склепе» и «Холод». Остальное же просто невообразимая тягомотина, которая как нельзя «лучше» легла на осеннюю сонливость, заставляя буквально возненавидеть автора и его манеру изложения.

Возлагал определенные надежды на титульное произведение («Хребты безумия»), завершавшее сборник, но увы… Ужасное затянутое повествование, этот фирменный авторский репортажный стиль, без диалогов, тяжеловесный, лишенный всякого изящества и метафор язык, по несколько страниц утомительно описывающий то высоту горного хребта, то орнаменты на стенах. Надежда встретить что-то интересное и увлекательное разбилась о монолитные описания быта древней расы: автор буквально вываливает все это на читателя, не потрудившись органично «вплести» в ткань повествования. Это не говоря о пресловутом «невыразимо-неименуемом» и откровенно бредовых идеях (многое здесь говорилось, не буду повторяться). Читая, хочется зашвырнуть книгу в камин. Совершенно не понимаю людей, восторгающихся этим опусом, считающим его самым-самым что есть у автора.

В общем, если первый сборник привил неприязнь к «сновидческому» циклу Лавкрафта (спасибо «Кадату»), то второй отбил желание читать и «мифы Ктулху». Оставшиеся сборники наверное все же прочту, но очень не скоро, подобного мазохизма хватает надолго.

Да простят меня поклонники Лавкрафта, мой отзыв адресован не им. Он адресован тем, кто руководствуется отзывами и оценками при выборе книги к прочтению. Сразу скажу, что из произведений Лавкрафта прочитал только «Хребты безумия». Возможно я схватил кусок из середины какого-то цикла, возможно надо было начать не с этого произведения, но, прочитав, могу сказать следующее. Такой жуткой чепухи я не читал давно. Чрезвычайно бедный язык (возможно виноват переводчик), совершенно детские попытки нагнетания атмосферы эпитетами «жуткий», «невообразимый», «гнусный», «ужасающий». Хотя, ничего жуткого и ужасающего я там не нашёл. Напротив, местами разбирал смех от словесных приёмов типа «в чёрном-чёрном городе стоит чёрный-чёрный дом». «Гнусная резьба» меня прямо доканала и я смеялся в голос:) Далее — постоянно повторяющиеся слова, обороты и даже местами почти целые предложения. Сюжет очень простенький, хоть и перегружен высосанным из пальца жизнеописанием Старцев и их домашней разумной слизи. Для рассказа или повести пойдёт, но ведь заявлен роман...

Повторюсь, возможно, отчасти виноват переводчик, поэтому укажу того, который попался мне — В. Бернацкая. Или же я сам, не вникнув в обширную мифологию, а прочитав единственную книгу автора. Но, так или иначе, к прочтению в качестве самостоятельного произведения крайне не рекомендую.

Назвать «Хребты безумия» литературой у меня язык не поворачивается, так как произведение без плана, смысла, правдоподобия, характеров и психологии писать нельзя. А тут… поначалу ещё есть интрига: очень подробно описана история нахождения инопланетного подземного города в Антарктиде. Но дальше начинаются какие-то галлюцинации, которые трудно даже пересказать. Мужики с фонариками считывают со стен бункера инопланетные комиксы и за какие-то часы познают историю эволюции и войн инопланетян разных фракций, живших на земле миллиарды лет назад. Эдакие «Последние и первые люди» высокоценимого Лавкрафтом Стэплдона (да-да, не удивляйтесь) но обращённые не в будущее, а в глубь веков. Собственно большая часть труда именно летопись мытарств разных видов инопланетян, описанных максимально неправдоподобно. Напоминает труды Блаватской, уж не знаю, читал ли ее гений. Финал раскрывать не буду, но вы и так догадаетесь — Лавкрафт заканчивает свои тексты однообразно. В целом это не аналог Стэплдона, а какие-то уж совсем антинаучные спекуляции (летающие с голой попой в открытом космосе существа это уж увольте)…Все же есть фантастика ,написанная по плану здравомыслящим профессиональным философом с колледжем и Оксфордом, а есть какие-то отвлеченные фантазии без вообще какого-либо смысла, кроме ощущения космического ужаса… Если Стэплдон космический ужас анализирует, проконсультировавшись с учеными, то Лавкрафт просто ужасается и все. В конечном итоге Лавкрафт плох и как философ. Оценивать не берусь, тк автор был не в себе, когда его писал, но к чтению скорее порекомендую — произведение примечательно сверхъестественными даже по меркам научной фантастики масштабами изображаемого.

Р.s. Написанная чуть ранее повесть Лавкрафта «За гранью Времён» в принципе про то же самое, но ещё более тяжелое по стилю произведение, хотя там влияние Стэплдона гораздо больше: бредовые фантазии излагаются хотя бы человеческим языком Википедии.

Я обожаю произведения о тайнах, скрывающихся во льдах северного или южного полюса. Лавкрафт мастерски передал атмосферу бескрайних, скованных многотысячелетним льдом земель, а от упоминания древних руин, сокрытых по ту сторону горной гряды, пересекающей Антарктиду, прямо мурашки берут. Проседать произведение начинает в тот момент, когда он снова пытается рассказать читателю о быте и культуре чужеродных существ, напрочь разрушая любовно сотканную им атмосферу. Ну не получается у него грамотно подавать подробности о жизни выдуманных им рас. Это называется «пихать экспозицию в морду» — вываливать одним куском текста все свои придумки. Да и описания Старцев вызывают больше недоумение, чем восторг, ужас или интерес. Бочонки с крыльями — ну, такое. В общем, снова пресловутое «начали за здравие, кончили как Лавкрафт».

Одно из самых объемных и тяжеловесных произведений Лавкрафта (а может, и самое).Гордо именуется роман, но по факту оказывается скорее документалистикой. Лавкрафт привычно ведет повествование, как историю о чем-то уже случившемся — переписка, воспоминания, а также характерные для его позднего творчества минимум эмоций и максимум фактов. Но в непривычно большом объеме автору, кажется, не особо комфортно — бесконечные повторы одних и тех же фраз и настолько подробные научные выкладки в области палеонтологии, биологии, архитектуры, что откровенно клонит в сон. Вот Герберту Уэллсу, например, удавалось в своих произведениях выдавать читателю науку в разумных дозах, разбавляя ее живыми диалогами и сюжетными поворотами, а Лавкрафт с «научностью» повествования явно перебарщивает.

При этом фантазии как обычно хоть отбавляй — есть и Старая Раса, и созданные ими Шогготы, и что-то совсем уж непостижимое за горами, уходящими в стратосферу. Привычные уже циклопические строения, упоминания о «Некрономиконе», а еще о Ми-Го, Йог-Сототе, а вот эту фразу вообще можно считать лейтмотивом всего творчества Лавкрафта:

«Кто знает, что таится и в наши дни в недрах подземных пещер, на дне глубочайших в мире водоемов?».

Тем не менее, вердикт один — скучно. И не первую четверть, как в «Шепчущем во тьме», а почти до самого конца.

Пугает — да, заставляет задуматься — да, атмосфера впечатляющая. А оценка все равно только 5.

Первая половина XX века закрашивала последние белые пятна на карте Земли. Пока последние колумбы и магелланы штурмовали последнюю terra incognita — белый континент, Лавкрафт открывал собственную Антарктиду — священную страну древнейшей расы Старцев, прибывших сюда из глубин космоса. Миллиард лет назад они необратимо изменили историю Земли: как тем, что запустили процессы, приведшие к появлению и развитию жизни, так и тем, что привели на неприметную планетку космический ужас: чудовищных врагов и богов, столь древних, что Вселенная юна по сравнению с ними. В этой повести мы мельком слышим имена некоторых из них: Йог-Сотота, Ктулху, Цатоггуа. Также мы узнаём, что именно в Антарктиде за горами «выше Гималаев» лежит кошмарное плато Ленг, чьи омерзительные обитатели, однако, пуще всего боятся других гор на западе, осененных умопомрачительным ужасом, скрывающимся за наименованием Кадат. Поиски Кадата, как известно, станут основой другого рассказа Лавкрафта.

Как следует относиться к «Хребтам Безумия» в частности и лавкрафтианскому ужасу вообще? Меня умиляют частые отзывы: мол, не страшно. Наверное, это чертовски приятно для самолюбия сказать признанному классику хоррора: а мне не страшно! И «не писатель ты, а говно», если воспользоваться словами Д. Хармса. Увы, это лишь свидетельствует о совершенном непонимании сути творчества Лавкрафта, которое прискорбно не исправляется даже внимательным чтением. А суть эта в том, что ужас Лавкрафта абсолютно интеллектуален. Он призван воздействовать не эмоционально, давить не впечатлениями, подогревать не страсти. Мы привыкли, что именно чувства обычно противопоставляют разуму, однако иррациональность лавкрафтианского ужаса крайне далека от эмоциональной сферы. Её источник — крайние пределы самого разума, ее цель — разум и только разум, ее метод — порождать не впечатления, а размышления. Конечно, поскольку Лавкрафт все же пишет художественную прозу, он пользуется ее приемами, вполне умело нагнетает атмосферу, но главный эффект достигается именно сухой, документальной, безжалостной логикой размышлений.

В качестве примера приведу описанную в повести расу Старцев. Что они из себя представляют, дано совершенно рационально, просто, в телеграфном стиле. Ну, жили очень давно, ну, владели невероятной мощью, но ведь так же, как люди, строили, познавали, торговали. Ужас в другом — они существуют уже БОЛЬШЕ МИЛЛИАРДА лет! (насколько больше — неизвестно, ведь они откуда-то прилетели на Землю). По сравнению с ними люди, которым от силы 2,5 миллиона лет, а цивилизационно и того меньше — сущие младенцы. К тому же Старцы, в отличие от людей, практически вечны индивидуально. КАК должен мыслить организм возрастом миллиард лет? КАКИЕ у него могут быть приоритеты, ценности, мечтания? Очевидно одно — совершенно другие, чем мы можем себе представить. Абсолютно, тотально, непостижимо иные. Нам нельзя их оценивать ни как добро, ни как даже зло, потому что и этим категориям, скорее всего, не прожить миллиард лет, радикально не изменившись. Любое зло принадлежит нашему, человеческому миру, УЗНАВАЕМО как зло, может быть как-то преодолено, но только не запредельный ужас Лавкрафта. Таким образом, его традиционные эпитеты «чудовищный, кошмарный, ужасный» отсылают не к визуальному восприятию чего-то зловещего и ужасного на вид, а именно к рациональному страху перед тем, что превосходит любые возможности и пределы разума, что бы он сам о своей бесконечности ни думал.

Очевидно, такой ужас требует от читателя активного шевеления мозгами. Позыв: «Сделайте мне страшно!», который произносят обычно, удобно усаживаясь перед телевизором, здесь не канает. Лавкрафт, словно летописец, фиксирует лишь фактический материал; читатель-историк должен сам с помощью рацио усмотреть в нем соответствующие схемы. Увидеть — и ужаснуться. Потому что эти схемы всегда будут превосходить всякое рацио, подавлять, уничтожать его. Разве это не страшно — оказаться в мире, где дают сбой не чувства (они и так ненадежны), а разум — основа того, что является человеком? Не случайно любимейшим «ужасным» эпитетом Лавкрафта явлется слово «бесформенный» (бесформенны шогготы, Цатоггуа, Азатот и проч). Казалось бы, как может напугать что-то, что не имеет формы, а, следовательно, непредставимо визуально? Но если вспомнить, что со времен Аристотеля форма является той рациональной категорией, которая дает всему существовать так, как оно существует, то есть вносит в мир порядок, логику, понимание, то легко осознать, что бесформенное — это то же самое иррациональное, запредельное разуму, неподвластное прежде всего ему. Надеюсь, сказанного достаточно, чтобы правильно оценить как название «Хребтов Безумия», так и их трансцендентальный ужас...

P.S. Пара слов о переводах повести. У меня имеются два из трех русских переводов: Бриловой и Бернацкой. Оба примерно равноценны, на четверочку по 5-балльной шкале, оба имеют удачные и откровенно неудачные пассажи, так что читать — в первый раз — можно любой, а для сравнения лучше иметь оба.

Скажу честно ожидал большего. Как никак титульный роман большого сборника, должен был быть по моему мнению самым четким как по сюжету так и по ощущениям. Но в итоге мы имеем по сути научный роман. Написанный однозначно качественно. Но без какой то изюминки, с каждой страницей я ожидал, что вот сейчас будет схватка, месиво, битва людей и чудовищ, но увы. Лавкрафт, как это часто бывает оставил все в тайне.