Ирвин Шоу «Люси Краун»

Каждый человек сам отвечает за все, что с ним происходит. Но избежать несчастных случаев не дано никому. Не рассчитывай на то, что это удастся тебе.

Одно время «Люси Краун» часто мелькала в ленте. Помню, какая буря эмоций, не самых хороших, была направлена на Люсичку, что собственно и заинтересовало. Не знаю почему, но наблюдать за противоречивыми героями в разы увлекательней, чем за исключительно положительными.

«Люси Краун» — это семейная драма, где каждый получил по заслугам. Причем мой поток негатива устремился в совершенно противоположную сторону! Все понимаю, Люсичка поступила неправильно, нарушив тихую гавань семейной жизни, но не хочется ее осуждать. Гораздо страшнее был Оливер!

Оливер — тихий тиран! Человек, который терпеть не может, когда перечат. Не агрессивен физически, год за годом психологически уничтожал жену!

— Вот именно. После нескольких лет такой жизни, мне кажется, женщине больше всего на свете должно захотеться принять одно очень важное решение самостоятельно. А ты перекрыл ей все пути — ты указывал ей, где ей жить, как жить, как воспитывать сына. Господи, да вспомни, ты даже указывал ей, что готовить на обед.

— У меня особые требования к еде, — оправдывался Оливер. — И почему бы мне не кушать то, что мне хочется в собственном доме.

А сцена между Люси и Оливером, хотите сказать, что возможно нормально жить рядом с мужчиной, который не слышит чего вы хотите?:

— Не могу поверить, — сказал Оливер. — Ты так изменилась. Ты совсем не такая, как даже две недели назад.

— Ты прав. Я действительно изменилась, — согласилась Люси. — И не к лучшему. Честно говоря. Я стала намного хуже. Но теперь это я, а не твое отражение. Я не второстепенная, покорная, блеклая, предсказуемая пятая часть твоей жизни. Это я, в своей наготе. Я сама себе хозяйка. Я самостоятельный человек.

— Ладно, — резко оборвал Оливер. — Иди, сложи свои вещи и поехали домой. Я пойду за Тони и скажу ему, что ты готова.

Люси вздохнула. И совершенно неожиданно она рассмеялась.

— Оливер, дорогой, да ты настолько не привык слушать то, что я говорю, что даже если я скажу, что на тебе горит рубашка, до тебя не дойдет, пока ты не сгоришь.

Вы думаете их сынуля хоть в чем-то уступает родителям? Нет! Тони такой же, как и отец, только более жестокий. Он увидел, как его мать изменяет отцу, — хорошо, но логичнее было бы если мальчик замкнулся в себе, но чувство долга остро и тут же позвонил отцу. Сдается мне, что мало разбираюсь в психологии.

Вот прям чувствую, как хотят закидать тапками, но Люсичка не так плоха, как кажется. Женщина, провела 15 лет в силках мужа, боялась сделать шаг в сторону, практически смирилась со своей судьбой, но летнее приключение, все равно, что шаг к свободе, пускай не внешней, а внутренней, но — свободе.

Токсичные люди. Токсичная семья. Такова реальность.

– Но тот день выдался пасмурным, юноша и гадкая девчонка приехали на озеро, а ты не задержался на полчаса. А в результате то, что могло остаться глупым и заурядным приключением, какие случаются с миллионами женщин, безобидной маленькой тайной, воспоминания о которой способны скрасить старость, обернулось бедствием. Ураганом, разметавшим наши три жизни по сторонам.

Трагедия одной отдельно взятой семьи или трагедия любых отношений? Как не потерять себя, как не отказаться от себя, но как при этом не раздавить другого, близкого тебе человека? Как склеить то, что разбилось как будто бы вдребезги? Как простить, когда прощать очень не хочется? И еще много и много вопросов здесь поднимается и не дается на них ответов, потому что нет их. Всегда потом приходит умная мысль: «ах, если бы не ...», «ах, надо было ...»

Мне было жаль всех героев, всем я сочувствовала, но больше всего, как это ни странно, Оливеру. Наверно, всё началось с его взглядов на воспитание сына, которые он в самом начале книги высказывал своему другу, и с того, как он беседовал с претендентом на место воспитателя. Вот я была с ним полностью согласна, за что зауважала и полюбила, а потом могла уже только его жалеть: и за вдруг обрушившиеся на него неожиданные серьезные проблемы, и за его ошибки в их решении, и за иронию судьбы, перевернувшую вверх дном всю его жизнь и все его цели, и за его смерть.

К сожалению, он не жил сам той жизнью, которой хотел, и не дал жене жить так, как хотела она, только даже не понимал этого, пока в один «прекрасный» день всё не покатилось под откос. В его руках было всё остановить, но Оливер всё же человек, а не машина. Нельзя было в тот день уезжать, не поговорив с сыном, но что он мог сказать ему в тот день? Но взять его с собой тоже было бы неверно. Оливеру нужно было принять решение о дальнейшей жизни, а для этого нужно было быть одному. Вот только решение принимал не только он. И я прекрасно понимаю Люси, которая прожив эти 10 дней с вдруг возненавидевшим ее 13-летним сыном, не захотела жить с ним дальше. И надо же: Оливер приехал великодушно простить жену, а вместо этого ему пришлось идти на уступки ей, уговаривать ее с ним остаться. И он снова оказался не готов говорить с сыном, потому что всё вдруг снова оказалось не так, как он думал. Оливер для первого разговора с сыном не так уж и был не прав, он даже высказал верную мысль, что Люси только сейчас вся на взводе и поэтому не хочет больше жить с сыном, а потом передумает. Ему бы держаться этой мысли и «гнуть» ее, но он просто всё законсервировал. Его самая большая ошибка была в том, что больше он к этой теме с сыном не возвращался. Тони нуждался в матери, нуждался в том, чтобы простить ее, но своих собственных сил для этого ему не хватало, ему была необходима помощь. Это с годами поняла Люси, но к сожалению, не понял Оливер, а ведь ему было проще всего помочь сыну, потому что сам-то он смог простить Люси, потому что сам он был когда-то мальчиком, потому что сам был мужчиной. Но разговоров по душам больше не было, кроме одного последнего в жизни — в пьяном угаре, разговора, больше похожего на истерику. А одна жалкая попытка привезти сына домой окончилась очень плачевно, потому что, наверно, произошла слишком поздно или потому что не надо было звать никаких гостей, или ...

Очень жаль Оливера, к которому не хотел прислушаться в последнюю встречу сын, которого не захотела пожалеть в последнюю встречу жена, который не добился в жизни ни одной своей цели, кроме благосостояния. И мне кажется, он в какой-то мере искал смерти, в каком-то смысле он просто сбежал на войну от своей зашедшей в тупик жизни.

Конечно, логичней было бы жалеть Тони, а не его горе-папашу, и мне было очень жаль Тони — за то, что глупые родители просто выкинули его из семьи, за то, что его глупые родители не поняли, что кроме ребенка ничто треснувшую семью не склеит, что Тони им необходим, а они необходимы ему. Но Тони почему-то не проник в мое сердце, а Оливер проник.

Не будет добра, коли в семье вражда.

Адскую семейку нарисовал Ирвин Шоу в психологическом романе-драме «Люси Краун». Муж, которому изменила жена, опускается все ниже, не желая ничего изменить в себе. Мамаша, которой сын не особо нужен, а муж.. ну есть он и что? Эгоистичный сынок, абсолютно не пытаясь понять родителей, обвиняет их во всех своих неудачах, куда ведь проще свалить все на другого, нежели поработать самому над ошибками. Получился семейный треугольник, углы которого настолько остры, что ранят каждого. Герои страдают, обманывают, запутываются еще больше. Они настоящие, с уймой недостатков, мучающиеся от часто надуманных страхов, при этом каждый из них сделал всё, чтобы стать несчастным и сделать таковыми родных. Они сами портят себе жизнь ложью и низкими поступками и сами же казнят себя за содеянное, а заодно и попавшихся под руку близких. Какой-то семейный мазохизм, подкрепляемый существующими устоями общества, взлелеянный «правилами». А причина его в гнильце, которой только дай волю, и она начнет медленно, но неотвратимо переползать на еще чистые участки, а уж если ей давать обильную подпитку, тогда и рождается семейка Краунов – лживых, себялюбивых, показушничающих, кажущихся отвратительными, но…

Несмотря ни на что, мне их жаль… Потому что они слабы и несчастны оттого, что не способны пойти против собственных прихотей, прижать рвущиеся наружу желания, понять что же они натворили и продолжают творить, и, самое главное, простить родных людей, вот просто простить, без условий и желания когда-нибудь напомнить о проступке и отомстить.

И все же в этой истории нет ответов, зато есть размышления о том, что было бы если…, о том, что есть сейчас, потому что исправлять сложившуюся ситуацию, когда она переросла в состояние «беда» уже слишком поздно.

Я бы назвала это произведение «Энциклопедией ошибок семейной жизни». Не мешало бы читать этот роман всем, кто планирует создать семью, возможно, кому-нибудь он поможет избежать совершения фатальной ошибки и вовремя увидеть, что близкому человеку срочно нужна поддержка.

«Заведется у вас страданьице – вы с ним как курица с яйцом носитесь!» (Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»)

Думаю, слова Разумихина смело можно ставить эпиграфом к книге. Она об этом – о маленьком страданьице и о том, как три человека себе из-за него жизнь калечат.

Мужу изменила жена! Ужас? Ужас. Можно простить и можно проклясть. Но он выбирает нечто среднее, жалея себя, не в силах отпустить жену, опускается все ниже, презираемый собственным сыном. Страдалец!

Сыновьи ожидания не оправдала мать. Ужас? Ужас. Но, собственно, дела ему до этого быть не должно. У него своя жизнь. Но быть всеми обиженным романтическим героем, одиноко взирающим свысока на этих презренных людишек гораздо привлекательней – ведь они никогда не расплатятся за то, что сделали с ним, а значит, можно делать, что хочешь. Страдалец!

Жена изменила мужу. Она же предана сыном. Действительно ужас. Но развязаться ни с одним из них не может, как не может и попытаться все исправить (не считая аффективных попыток в первый момент). И множатся измены и предательства как в зеркальном лабиринте, теряя остроту и смысл. Страдалица!

Кто виноват? Пожалуй, все. Что было делать? Возможно, просто простить? Но, как и в жизни, легко рассуждать, только если такое – предательство, измена, обманутые ожидания – не коснулось тебя лично. Ирвинг Шоу не дает готовых ответов, а просто рассказывает историю – яркую, неоднозначную – и пытается непредвзято разобраться, перебирая все детали, все душевные движения каждого из персонажей. А персонажи эти настолько живые и реалистичные…

Правда (и это единственное, что не понравилось), за одним исключением.

В психологии женщин автор разобраться даже и не попытался. Наверное, будучи уверен, что его внимательного взгляда на их внешность и внешнее поведение совершенно достаточно. Поэтому мужские персонажи гораздо более противоречивы и раздираемы сложными мотивами, чем женские. В этом нет ничего страшного, но именно в данной книге часть повествования ведется с точки зрения Люси Краун. Поначалу смущали только некоторые странности и упрощения. Но ближе к концу появилась уверенность. Наиболее яркий пример – сцена последней встречи четы Краун.

«И ударил ее, сильно, сжатым кулаком, как бьют мужчину.

Люси отшатнулась, ударилась о стену… Он вздохнул и сделал еще один шаг к ней. И снова ударил, сильно, вынося приговор и ей, и самому себе… она по-прежнему не делала попыток защищаться… Он никогда не бил ее, но то, что происходило, не казалось ей странным или несправедливым. Даже под его тяжелыми трезвыми ударами, наносимыми с неизбежной регулярностью приводимого в исполнение приговора, она продолжала смотреть ему прямо в глаза, прощая и понимая».

Не защищается, не сыплет проклятиями... Значит, понимает, что заслужила? Прощает – да, многие женщины прощают самые дикие поступки своих близких. Но понимать? На минуточку, «когда она сползла на пол по стене, красивое черное платье залилось кровью и треснуло на коленях». То есть били не хило, а она «понимала»? Не знаю ни одной такой женщины, да что там – ни один человек, избитый вот так, не скажет, что все нормально и справедливо. Не так ли?