Исаак Бабель «Мой первый гусь»

В отличие от уважаемого ramidens, я полагаю, что не так уж важно, что Лютов еврей. С русским интеллигентом конармейцы повели бы себя ещё более жёстко, потому что антисемитизм для русского простонародья оставался чем-то довольно абстрактным, а ненависть к близко стоящим русским «умникам» и «чистюлям» была выстраданной. Намного важнее в рассказе то, что Лютов — человек культуры, а они, простые солдаты, ещё не вышли из полуживотного состояния.

Жестокость войны, жестокость революции, которая разрушает все сложившиеся законы жизни в социуме, вроде гуманизма и личной порядочности, явлены в «Моём первом гусе» четко и безжалостно. И тут же указано на формирование новых отношений, без которых не выжить: бойцы образуют своего рода гомосексуальную семью, в которой каждый готов умереть, спасая жизнь каждого. Лютов вынужден войти в этот круг, внушающий ему ужас и отвращение, принять новые правила и приспособиться, чтобы остаться в живых. Но в финале (как правильно отмечает ramidens) открывается, что приятие Лютовым внутренних законов красноармейцев оказывается маскировкой. Лютов остаётся в рамках морали, не опускается на уровень бойцов, не прощает себя за уже свершённые и ещё предстоящие кровавые «подвиги».

Рассказ из цикла «Конармия». Чтобы завоевать уважение гопоты, надо убить кого-нибудь. В данном случае ограничились гусём. Вот такая революция в сознании людей.

Автор обнажает грубость и варварство казаков, акцентирует отчуждение еврейского интеллигента, пытающегося жить в чуждой ему, чудовищно жестокой жизни. Это видно буквально с первых же строк рассказа: «Ты грамотный?» спросил Савицкий, и узнал, что Лютов «грамотный» («кандидат прав Петербургского университета»), а ведь это армия рабочих крестьян. Он чужой.

Потом, когда он закричал ему: « Ты из киндербальзамов… и очки на носу», когда он, смеясь, воскликнул: «Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки», — Бабель был точен в изображении того как веками копившаяся классовая ненависть огрубляет человеческое поведение. Лютов смиренно и покорно сгибается перед казаками. Автор изобразил его поведение с иронией. Что-то есть в его страхе женственное. Чувствуя , что он здесь чужой, Лютов хочет стать своим. Для достижения этой цели, он бесстрастно убивает гуся. Когда победа, казалось, достигнута, когда казаки наконец говорят: «парень нам подходящий» — Лютов, торжествуя, читает им речь в газете, появляется ощущение ,что победа-то его какая-то странная, неполная. «…Мы спали шестеро там, согреваясь друг от друга».

Конфликт тут внешний, и лишь в финале рассказа становится понятным, что бесстрастие мнимое. А в душе героя томление, «внутренний жар», «пылающий лоб». “ И только сердце, обагренное убийством, скрипело и текло” (“истекает голова убитого гуся под сапогом солдата). Это “сопровождение” любой войны. И это необходимо пережить. Между Лютовым и красноармейцами есть дистанция. В нем ещё осталось что-то человеческое. Этим и объясняется высокий слог финала.

В системе ценностей героя нет будущего. Есть только настоящее. Вся жизнь будто пульсирующее переживание. Наверное, именно поэтому так важна жизнь, и так трагична смерть.