Сергей Довлатов «Зона»

«Я мог рассказать о человеке,который зашил свой глаз. И о человеке,который выкормил раненого щеглёнка на лесоповале. О растратчике Яковлеве,прибившем свою мошонку к нарам.И о щипаче Буркове,рыдавшем на похоронах майского жука..»

Эта повесть не о зоне,а о людях вообще. Записки из зоны-это просто иллюстрации к размышлениям Довлатова о человеке, которые он поместил в письма к редактору. Здесь можно найти размышления о добре и зле, о исторической детерменированности зла,о прогрессе, о бегстве от свободы, о советском дискурсе,конструирующем реальность даже в запретке. Довлатов сравнивает советское государство и зону,надзирателей и уголовников и... не находит различий.

Интересны размышления Довлатова о тюремном жаргоне как социальном капитале.Интересно противопоставление животных инстинктов солдат-надсмотрщиков примерам платонической любви зеков к женщинам на свободе.Интересное сравнение соц.реализма с первобытной магией.

Саму ключевую идею повести можно проследить по линии главного героя: сначала автор описывает себя в третьем лице (Алиханов),ведь тогда он рассказывает про те свои поступки,которых стыдится; далее рассказывает свою историю от первого лица,показывает то, как любой человек из надсмотрщика может превратиться в конвоируемого.Ведь разницы,на самом то деле, нет.

«Зона» – это контрастное автобиографичное описание жизни лагерного охранника. В книги много героев с большим грузом грехов за душой, но автор не осуждает их и не ищет в их сердцах раскаяния. Довлатов просто рассказывает истории и выводит некие общие жизненные принципы, которые в лагерном бытии проявляются более чётко и явно. При этом автор старался избегать чудовищных подробностей солдатской службы и жизни заключённых.

Несмотря на такую жёсткую тематику в этом первом сборнике Довлатова уже хорошо виден задумчиво-ироничный и компактный стиль автора.

Итого: буду знакомиться дальше с творчеством Сергея Довлатова.

Повесть в рассказах и письмах рассказывает о нелегких буднях надзирателя, общением с коллегами и арестантами, курьезных случаях и знаке равенства между волей и тюрьмой. Произведение автобиографичное, т.к. Довлатов недолгое время сам служил надзирателем.

Главная мысль о равенстве. В разговоре двух героев это говорится прямым текстом, что арестанта легко можно представить охранником, так и наоборот. Из-за столь близкого контакта, из-за суровых условий жизни в самой зоне, арестантами становятся абсолютно все. Просто у некоторых из них есть автомат и паек получше. Быт и песни, взгляды и мысли становятся общими и одинаковыми. И все это показывает новый тип отношений охранник-заключенный, чего никогда не было в литературе. Зек перестает быть жертвой, а надзиратель злодеем (и наоборот) — человечность становится на первом месте, и это делает «Зону» одним из главных произведений 20 века. Лагерь — это не ад. Ад — это мы сами.

Повесть «Зона. Записки надзирателя» является автобиографическим произведением, описывающим один из этапов жизни и становления Довлатова. Замысел повести приходит к Сергею во время прохождения службы во внутренних войсках в посёлке Чиньяворык. Произведение построено, как чередование лагерных рассказов с письмами автора к издателю.

Зона представлена, как модель мира, где человеческие отношения в замкнутом пространстве играют ключевую роль. Здесь совершаются разные поступки, которым не всегда можно дать однозначную оценку. Тут нет свободы, не для кого, но люди продолжают жить, любить, размышлять. Автор проводит параллели между двумя «режимами», сравнивает надзирателей и заключенных, выставляя на показ поступки, намекая на возможность перестановки роли.

«Зона» населена такими героями, как молчун эстонец Густав Пахапиль, бывший пилот Мищук, медсестра Раиса, рецидивист Борис Купцов, капитан Егоров, заключенный Гурин играющий роль Ленина в спектакле «Кремлёвские звёзды».

Для меня самым запоминающимся моментом в произведение стал эпизод, когда заключенный рецидивист Борис Купцов, живущий по «понятиям» и отказывающийся работать, регулярно попадающий в карцер за это, даже под нажимом надзирателя Алиханова отрубает топором себе руку, но не идет против своих «убеждений».

Неподражаемым легкий слог, ирония и юмор автора с которым он описывает, комические и трагические эпизоды, заставит читателя улыбаться и грустить на протяжение всего произведения.

«Вы дочитываете последнюю страницу, я раскрываю новую тетрадь».

PS. Если Вы ищете подробное описание быта заключенных, их законов и сленга, то смею Вас разочаровать, здесь этого не найти.

Не понравилось. Сам Довлатов, вставляя перед каждым рассказом фрагменты переписки с издателем, не устаёт напоминать нам, что пишет о не о зоне, а о людях, но, меж тем, пишет лишь вырванные из полной жизни человека эпизодики, которые совершенно не дают нам понимания, что же это за люди, почему они постуают так или иначе, как они стали такими. И что же тут интересного? Как раз спасают рассказы именно зарисовки о зоне. Как ведут себя надзиратели. Как они относятся к зекам, как обращаются с зеками и относятся друг к другу, ну и так далее. Но, по скольку, автор всё же думает, что пишет о людях, эти зарисовки лагерной жизни не полны, хаотичны, сегментарны, нехватает больших кусков лагерной жизни.

Ну и, само собой, в плюс хороший, доходчивый, язык Довлатова и ненавязчивый эпизодический юмор.

Тот же Шаламов, упоминаемый, кстати, в тексте одного из рассказов, пишет о зоне куда как более цельно и потому более интересно.

--------------------

цитата из книги:

«Моя литература стала дополнением к жизни. Дополнением, без которого жизнь оказывалась совершенно непотребной.»