Г. Ф. Лавкрафт «Зов Ктулху»

Охренеть!!!

Таких впечатлений я не получал со времён первой, прочтённой мною книги.

Взявшись читать произведение давно ушедших дней, я рассчитывал на ощущения, описанные многими коллегами, о «безужасном» ужасе. И, наверное, именно такое мнение о «Зове» сложилось у меня много лет назад в далёких 90-х прошлого века, поскольку, помню я лишь факт прочтения рассказа и ни чего более. Но вся соль данного произведения в том, что знакомиться с ним следует только набравшись определённого опыта прочтения более современного фэнтези. Нет, нет, вы не ослышались, именно фэнтези, а не хоррора. Только после этого оно способно произвести эффект разорвавшейся бомбы, а понимание истоков творчества современных авторов становится настолько явным, что душа начинает петь от собственной прозорливости. С той лишь разницей, что начинаешь видеть не будущее, а прошлое. В пару десятков страниц автору удалось поместить:

— тихоокеанскую «Атлантиду» с «тёмными» атлантами (знаете, как в современном фэнтези, тёмные эльфы);

— прообраз Терминатора, воссоединяющегося в свою первоначальную форму из разметавшихся клочьев;

— описание сущностей, способных изменять законы природы (помните как у Сандерсона — Сзет — Убийца в Белом);

— телепатическую связь с вмешательством в чужие сны;

— и, конечно же, воспетый временем феномен «Тёмного Властелина», ждущего своего часа...

Да, по началу, я тоже думал, что вряд ли дочитаю сей «сухой» текст до конца, но по мере продвижения, я понял, что именно такая, «хронологичная», манера повествования и стала здесь самой уместной.

Не могу оставить без внимания главных героев рассказа. Да психологии мало, может даже совсем нет. Но блин! Ведь большинство из нас именно такие, чем можем заслуженно гордиться, — с необузданной страстью к неведомому, тайному и т.д. А это, согласитесь, может затмить многие недостатки.

В завершение, отвечу на вопрос, терзающий некоторых читателей, «Почему никто из персонажей не уничтожил записи о происшедшем, дабы уберечь будущие поколения?» Всему виной — ЗОВ КТУЛХУ.

Полагаю, читатель 1928 года, года, когда был написан этот рассказ, был поражён. Представьте себе человека тех времён, незнакомого со всеми благами технической цивилизации, живущего на самой заре зарождения телевидения. Думаю, что всё творчество Лавкрафта, и в частности, рассматриваемый рассказ, на многих, очень многих произвело неизгладимое впечатление.

Даже сейчас проникаешься неповторимой, гнетущей, липкой атмосферой, объединяющей в себе старину тех лет и некий неосязаемый ужас перед неизвестным, проявляющийся в культах, снах, сумасшествии, жертвоприношениях и, наконец, в столкновении с НЕЧТО, не поддающемуся никакому внятному объяснению и не укладывающемуся в привычный образ жизни гражданина 1928 года, а значит, со ЗЛОМ, сводящим с ума.

Лавкрафт в данном конкретном рассказе проявил себя как художник, создающий перед читателем атмосферу, настрой, которые уже работают сами по себе, создавая у зрителя яркую картинку, при этом почти не используя присущие хоррору различные натуралистичные описания.

Здесь ужас другого рода — ментальный, давящий на психику особенно впечатляемых читателей. И Лавкрафт, безусловно, обладает достаточным литературным мастерством, чтобы передать этот ужас на бумаге, в своих произведениях.

Занятный рассказ. Опять же читал его в иллюстрациями Баранже, что позволяло видеть картинку происходящего. Читал этот рассказ, а в голове возникал ассоциации с другими произведениями — например разгром шабаша культистов, — это и «Секретный фарватер» Платова, с «грохотом индейских барабанов и светящейся дорожкой на воде», и игра Бладрейн, где действие тоже происходит в Луизиане, тоже культ вуду, только вызываемый монстр другой, «Апокалипсис сегодня» когда бойцы приплыли к вотчине сумасшедшего полковника... ну а приключения на море, — как тут не вспомнить Бермудский треугольник, Летучего голландца опять же, и капитана Дейви Джонса из фильма ПКМ с щупальцами на харе... Чтож ГЛ — был одним из первопроходцев в данном жанре, и поэтому стоит отдать ему должное.

Сам Ктулху, как божество, показался не сильно грозным, но его инопланетное происхождение описано хорошо, в том числе и приключения моряков в его обители. А учитывая продолжение в Хребтах Безумия, даже возникает вопрос легитимности данного статуса). Не понял правда, почему город ушёл обратно под воду, вроде повторного землятресения не было, так что наверное через годик перечитаю/полюбуюсь на иллюстрации, авось разберусь...

А сейчас нас вплотную подведут к маленькой дверце в дальнем тёмном углу заброшенного парка позади мрачного пустынного замка. Дверца криво висит на развалинах древнего склепа и покрыта непонятными пугающими знаками. А за ней непроглядный мрак, в котором завывает то ли ветер, то ли неведомое чудище и слышны далёкие вопли: «Пнглуи мглунафх Ктулху Р'лайх угахангл фтагн». И теперь уже неважно, рискнёте вы приоткрыть эту дверцу или нет — скоро она сама слетит со своих ржавых петель и то, что «не мертво и пребывало в вечности», как сказано в «Некрономиконе», яростно вырвется в наш мир. Ктулху фтагн!

«Зов Ктулху» — произведение программное, и не только в содержании, а ещё и в форме исполнения. Поэтому негативной особенностью русских переводов «Зова» является утрата в них авторской эпической интонации. — Взамен оригинальной ритмики читатель получил, увы, тональность торопливого пересказа. В этом смысле

Г. Ф. Л. ещё ждёт своих переводчиков на русский. А пока, к сожалению, тиражируются нехудожественные пересказы.

В переводах классики «чёрной НФ» важен и фон, на котором развивается сюжет. Очевидное для американских читателей, близких к «Кругу Лавкрафта», требует в русских переводах основательных подстрочных комментариев. Таковое сопровождение переводов не менее важно, нежели сам текст произведения. Небрежение комментариями (не только в «Зове») резко снижает адэкватность читательского восприятия чужеземной фант-классики.

Чрезвычайно не рекомендую читать рассказ в популярном переводе Е. Любимовой. Перевод постоянно сбивается на пересказ своими словами, который местами превращается в такую ахинею, что пришлось взяться за английский текст и посмотреть, на счёт автора или переводчика надо отнести эти бессмыслицы. Ну и, конечно, оказалось, что на счёт переводчика. Читаем, к примеру: «Наконец яхта пришла в движение. Она неторопливо оттолкнулась от дна и тронулась в путь, взбивая пену летейских вод». Не говоря уже о самовольной разбивке на предложения, ни в природе, ни у Лавкрафта яхты не имеют привычки отталкиваться от дна, а «lethal» вовсе не означает «летейский»... В общем, не знаю, существует ли хороший перевод, но этот точно никуда не годится.

Проходной ничем не примечательный рассказ. Изложение — чрезвычайно документальное и сухое. В сюжете нет логики. О героях кроме имен и должностей мы практически ничего не узнаем. Идея банальна... Уж сколько авторов использовали мифическое в своих произведениях, причем именно в очень схожих сюжетах. В общем, ничего нового и увлекательного. Давно собиралась почитать Лавкрафта и в общем-то испытала разочарование... Хотя, наверное, могла бы предположить, что будет не интереснее Эдгара По (хотя По как раз полиричнее, поживее, в нем есть определенная поэтическая эстетика)... В конце концов они родоначальники жанра ужасов, первопроходцы... Для общего развития надо знать, но чтобы восхищаться — не знаю... устарело уже... а чтобы стать вечным — слабовато. Может, надо было в детстве читать) Хотя для культа вполне подходит! Сам рассказ сродни мифу — сплошные тайны, оговорки и недосказанности, поэтому почва для собственной фантазии отличная;) В общем, если оценивать рассказ как худ. произведение, то высокого балла он не заслуживает, на мой взгляд. Кстати, возможно, рассказ мне показался слишком незамысловатым после прочтения Тотема и Табу Фрейда, ну и без впечатлений от Ницше не обошлось. Неудобно как-то покушаться на классику и входить в диссонанс с большинством в своих оценках, но мне хочется верить, что другие произведения Лавкрафта мне доставят больше удовольствия и заставят о большем задуматься и хоть что-то почувствовать... В конце концов, цель искусства — взывать к чувствам людей, хотя великие произведения тревожат не только чувства, но и умы.

почитать посоветовал мой брат — любитель Кинга и иже с ним. Я никогда не любила подобные жанры, они меня не пугали, скорее смешили. Но прочитав этот рассказ я долго не могла заснуть. Я не нашла там ничего такого, что могло бы меня испугать. Страха я не испытала. Я испытала дикий, глубинно-древний ужас, который шёл откуда-то изнутри меня. Тягостная безысходность рассказа заставила поверить в то, что Он действительно существует...просто спит...и ждёт...

Записи таинственно умершего ученого — антрополога попали в руки наследника — внучатого племянника. А дальше — полный Ктулху фхтагн. С полицейским расследованием похищения поселенцев из отдаленных уголков окрестностей Нового Орлеана (ох, неспроста «Катрина» ударила, неспроста!), фигурками того, что с крыльями, но не птица, в чешуе, но не рыба и пр., свидетельством полубезумного норвежского моряка, единственного уцелевшего из экипажа своей яхты, а также потоком сумасшествий во всех уголках мира с момента пробуждения тех, кто спит, но проснется.

Для своего времени написано очень даже неплохо, а по стилю весьма сходно с хоррорными вещами Роберта Говарда, который творчество Лавкрафта весьма ценил.

Считается основополагающим произведением о злой всемогущей неземной силе, «которая и не снилась нашим мудрецам, а когда приснилась, те перестали быть мудрецами и вообще». Однако все же текст на любителя, пусть и грамотно изложен.

На мой взгляд, Говард нагнетает ужас более интенсивно, да и яркость событий у него лучше. Тем не менее, труды автора до сих пор находят своего читателя, значит, есть что-то в его идеях.

Фантасмагорические сны сознания.

В данном сборнике представлены три произведения Лавкрафта: неподражаемый «Зов Ктулху», потусторонний «Шепчущий из тьмы» и навевающие ужас «Хребты безумия». Стоит лишь немного отпустить свою фантазию, читая эту книгу, и полное погружение в сверхъестественный мир древних существ и инопланетных монстров обеспечено. Эти произведения созданы, чтобы щекотать нервы, ведь чувства тревоги и напряжения держат читающего в своих цепких лапках до последнего абзаца.

Обожаю лавкрафтианский хоррор, поглощающий в свою темную пучину, отдающий откровенной дьявольщинкой, зазывающий в свои небывалые вселенные и моментально окутывающий щупальцами сознание. Вот вроде ничего такого страшного не описывает Лавкрафт, но поражает то, как он мастерски создает атмосферу присутствия рядом с героем чего-то непостижимого, древнего и ужасающего. Химеры миров Ктулху — это воплощение вселенского зла, часто невидимого, но оставляющего за собой потёки слизи и сладкий аромат безумия. И жуть накрывает от одного осознания, что вот-вот что-то случится кошмарное, что великий неизбывный ужас уже рядом нужно только обернуться и он схватит тебя, вопьется клыками в твою шею, сведет с ума, изымет твое сознание и превратит тело в искусно сделанную покорную куклу…

Лавкрафтофилия и Ктулхумания

Совсем небольшой рассказ (и уж тем более никак не повесть). А вот поди ж ты, из этого коротенького и, в общем-то, незамысловатого текста выросли потом целые ктулховские миры и образовались целые лавкрафтовские пространства. Сразу на ум пришло ленинское изречении «Электрон так же не исчерпаем как и атом, природа бесконечна» — в нашей материалистически-философской аналогии электроном конечно же служит рассказ «Зов Ктулху».

Не могу теперь вспомнить, что именно я когда-то читал от Лавкрафта, но точно, что что-то читал. И точно понимаю, что у Лавкрафта совершенно отчётливо выраженный авторский стиль. Который задал тон всей остальной литературе подобного рода. Хотя вот нечто подобное встречал в повестях и рассказах Роберта Говарда (от которого у меня четырёхтомник). Впрочем, в случае Говард-Лавкрафт возможно имело место взаимное влияние.

Если непосредственно о самом рассказе, то да, написано в целом впечатляюще, но меня на дальнейшее знакомство с Лавкрафтом рассказ не вдохновил — опять-таки, как-то Роберт Говард мне ближе. Однако галочку я себе поставил — (типа вырезанной на скамеечке надписи «Я тут был. Strannik»)

Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что «Зов Ктулху» самый известный из рассказов Мастера, самый такой на слуху… А для меня лично это ещё и самый лучший пока (не всё же я ещё прочитал) рассказ у Лавкрафта, вещь, в которой он добился высокого мастерства на поле создания мрачного и таинственного. Удивительно, что он достаточно ранний в череде историй о мифах Ктулху, но я бы назвал его таким сердцевинным, да собственно и сам миф обрёл в нём истинно пугающие чары, а чего уж говорить о том, что Ктулху тут наконец-то предстал в своём чудовищном великолепии, предстал воочию, а не нёс свой ареол где-то там за чертой, иногда лишь отмечаясь сакральной фразой «Ктулху фхтагн». А тем насколько отличным вышел рассказ, я думаю, мы и обязаны тем, что весь цикл носит ЕГО имя, а не какого-нибудь иного монстра, коих в бестиарии Лавкрафта навалом. Это сильный рассказ. Это классный рассказ. По-моему, он превзошел многие более поздние и более зрелые. Превзошел и в мастерстве сюжета – меня лично пленил его мозаичный, практически детективный оборот, то, как из разрозненных оборванных подчас историй и несвязных происшествий возникает картина таинственных и страшных событий. Именно таинственных, ибо вот здесь и именно здесь страх удваивается ощущением тайны, ощущением потаённости всего – от случившегося жуткого происшествия (скрытого от глаз мира!) до призрачных предчувствий и знамений грядущего. Именно тут культ по-настоящему носит ореол таинственности, а такое у автора бывает не всегда, к сожалению; мне вспомнился, например, прекрасный соавторский (условно, конечно) рассказ «Ужас в музее», в котором казалось, что все эти таинственные культы чересчур явны и открыты, а ужасный «Некрономикон» не читал разве что ленивый. И, к сожалению, такое у автора встречается нередко. Здесь же таинственность настоящая. Здесь же цели, масштабы и возможности культа Ктулху скрыты во мраке, и от этого он действительно кажется пугающим – мы видим только маленький, внезапно вынырнувший кусочек льда от огромного айсберга скрытого под водой, и одно лишь это заставляет поёжиться. Да и всё в рассказе – такие кусочки айсберга, по которым весь размах, весь масштаб только угадывается – а уж воображение делает своё дело! Даже в моменте появления Ктулху всё это происходит как-то лаконично и при этом удачно выписано, так что и тут появляется какая-то пугающая недосказанность, а в монстре и городе возникает некая осязаемая убедительная сила. И вся история будто нити таинственным образом оборванные – и судьба нашего героя, да и концовка этого происшествия в море – разве можно быть уверенным, что Ктулху затонул вместе со своим храмом, об этом ведь ничего не сказано? И это действительно волнует! Лавкрафт превзошел себя и в языке – именно тут он, по-моему, добился идеального баланса холодного стиля исследователя и тонких намёков, резких карандашных очертаний, оставляющих лакуны для воображения именно там где надо, но при этом, добиваясь рассудительной чёткости и убедительности, от которой вся история кажется вдвойне реальней… Просто блеск! Действительно лучший рассказ Лавкрафта из тех, что я пока прочитал. Рассказ краеугольный. Рассказ, в котором удалось всё. Да даже штампа, к которому время от времени прибегал Мастер, тут нет – в этой истории, сгустившейся как туман из странных событий, обрывков снов и газетных вырезок. Единственное, я читал его уже после рассказа «Вне времени», и остров, внезапно поднявшийся из океана, напомнил мне тот, с найденной мумией… Но это моя беда, так как «Зов Ктулху» написан-то был раньше, и ясно, что куда перекачало. Но и это к тому что «Зов…» – рассказ вне авторского штампа, так как подобного сюжета и подобных находок я пока у него не видел. И даже Р`льех, в отличие от многих мест со странной архитектурой, показанных автором, кажется живым, ибо именно тут автору удаётся-таки практически визуально передать его дикую безумную геометрию! Блестяще! Действительно, одна из вершин, не только творчества Лавкрафта, но как по мне, так и страшного рассказа в целом!

Непрерывная линия повествования о тех или иных событиях гораздо эффективней разрозненного пересказа статей, случаев и историй из третьих уст о чём-то там непонятном. И чем это непонятное оказалось?

От прочтения осталось только недоумение: неужели когда-то это могло считаться страшным?

Очень известное произведение, прочтённое мною именно по причине известности. И, на мой взгляд, известность эта имеет несколько дутый характер. Логически сюжет «Зова» не стыкуется в нескольких местах и эти нестыковки не из тех, которые заметны только особым занудам. Из того, что вряд ли можно назвать спойлером, поскольку раскрывается в первых абзацах: если уж рассказчик уверен в том, что с таким-то ужасом никому сталкиваться нельзя, зачем он систематизировал всю информацию, сохранил её и передал дальше? Ну сжёг бы доставшееся от усопшего родственника и дело с концом.

Литературно рассказ тоже не из шедевров. Да, манеру Лавкрафта можно узнать, но узнаваема она в том числе по «неописуемому ужасу» и «открылось жуткое зрелище, при виде которого попадало в обморок трое». По сравнению с рассказами — я, честно, не знаток хоррора, но всё-таки — Марии Галиной — ужасность Лавкрафта очень переоценена. Или вот, из американского, популярного и массового — Кинг. Скажете, Кинг был позже? Хорошо, снова американский автор, признанный классик — Эдгар По, «Береника» — почти без мистики, но намного страшнее. С мистикой — «Падение дома Ашеров» и «Морелла». За сто лет до Лавкрафта практически, 1830-е годы.

Можно, конечно, вспомнить про разного рода архетипические образы и развести много глубокомысленных построений, но я, пожалуй, отмечу другое. Лавкрафт регулярно упоминает в рассказе «уродливых дикарей» и «метис» у него практически синоним для чего-то мерзкого как физически, так и морально: такая вот характерная для той поры деталь. И нет, это не в вину автору, поскольку прогрессивный Герберт Уэллс тоже не без греха, да и евгеника в эти годы была не уделом фашистов-маргиналов, а вполне себе респектабельной идеей, соответствующие законы работали в США и Швеции, вполне передовых странах.

Знаете, иногда мне кажется, что великих писателей-мистиков давно преследует какое-то страшное и жуткое проклятие: они и живут-то, как правило, не очень долго, да и всё время жизнь изо всех сил пытается их сломить, словно бы в наказание за их попытку постичь своим гениальным умом и изложить на страницах своих произведений нечто такое, во что человеку лезть запрещено. Примеров можно привести множество: Эдгар Аллан По, Николай Васильевич Гоголь, Франц Кафка, Михаил Афанасьевич Булгаков, ну и, наконец, тот же самый Говард Филлипс Лавкрафт.

Ведь Лавкрафта злой рок преследовал с раннего детства. Когда будущему писателю было два года, его отец сошёл с ума и до конца своих дней пребывал в психиатрической клинике. А его мать, насколько мне известно, издевалась над ним как могла (простите за туманную и несколько вульгарную формулировку). Разумеется, в душе человека, жизнь которого началась с подобных событий и которого, к тому же, всё детство мучали разнообразные болезни, не позволившие ему посещать школу, не могло остаться ничего кроме мрака, чёрного и непроглядного. И именно это, мрачное и кошмарное, затаившееся где-то в его сердце, Лавкрафт и стал выплёскивать на страницах своих рассказов и повестей. Сначала не очень удачно, но позднее он приобрёл опыт, выработал свой собственный стиль и создал целую мифологию. Теперь его произведения, при жизни ни разу не изданные, прошли проверку временем на ура, и Лавкрафта величают не иначе как гением. А как ещё можно называть человека, написавшего то, что в двадцать первом веке пугает людей (в частности, меня), ничуть не меньше, чем в начале двадцатого?

Примером рассказа, саспенс в котором за прошедшее время совсем не устарел, является «Зов Ктулху». Уже после смерти его автора, оно приобрело статус эталонного ужастика, и, я думаю, не с проста. Это просто великолепный, шикарный, потрясающий рассказ! Тут столько всего намешено: и детектив, ведь, по сути, главным героем ведётся расследование происходящих по всей планете странных и загадочных событий; и фантастика, ведь Ктулху на самом деле является пришельцем из космоса; и, самое главное, мистика и ужасы. И, если говорить о моих впечатлениях, то, на мой взгляд, больше всего в рассказе пугают первая и вторая части.

Кроме того, не может не восхищать потрясающее, и, по-видимому, не знающее границ воображение Лавкрафта, которое очень ярко проявилось в данном произведении. Ведь, чтобы придумать монстра, спящего на самом дне океана и ждущего, когда звёзды на небесах встанут в правильное положение, нужно обладать небывалой фантазией и очень нестандартно мыслить. Благо, оба эти качества Лавкрафт с успехом совмещал.