Маргерит Дюрас «Любовник из северного Китая»

Лолитания

Я всегда могу сделаться такой, какой окружающие хотят меня видеть.

16 сентября в наш прокат выйдет «Сюзанна Андлер» с Шарлоттой Генсбур. Фильм снят по пьесе Маргерит Дюрас, я это имя и прежде слышала, а читать ничего, написанного ею, не пришлось. Тетка, на самом деле, безумно интересная: ровесница Первой Мировой, родилась во французском Индокитае, куда родители приехали, чтобы трудиться на ниве образования в колониях.

Отец заболел еще по дороге во Вьетнам, из-за болезни вернулся во Францию, где вскоре умер. Мать с двумя сыновьями и малышкой осталась, неудачно вложила деньги в некую концессию, которая оказалась пирамидой, поставив семью из четырех человек на грань выживания. Они были бедны как церковные мыши и не вхожи в круг общения себе подобных. Они были белыми и по определению не могли общаться с кем-то, кроме других белых. Такая тройная изоляция с замкнутостью на себя.

Отношения в семье крайне нездоровые. Мать, очевидно подверженная биполярному расстройству, в маниакальной фазе пускалась в немыслимые прожекты, вроде закупки промышленного инкубатора, посредством которого из яиц вылупляются тысячи цыплят, которые тут же гибнут в неприспособленных условиях. В депрессивной впадала в отчаяние, столь глубокое, что оно физически давило на всех, бывших рядом.

Старший из братьев, материнский любимчик, из тех, о ком говорят «в семье не без урода», наделенный немалой физической силой агрессивный эгоист, держал в подчинении младших, которые не раз становились объектом его жестоких шуток, пристрастился к опию, крал деньги и вещи у матери и слуг (да были слуги, а что вы хотели, колониальные особенности: самые никчемные европейцы много выше местных).

«Любовник», принесший писательнице Гонкуровскую премию восемьдесят четвертого года, главным образом об этом. Совсем небольшая автобтиографическая повесть, достоверная настолько. насколько можно счесть правдивой любую автобиографию. С поправкой на ветер писательского стремления перекраивать мир по собственным лекалам. Ты, читатель, так и не поймешь до конца, что это было.

Попытка оправдаться «не я такая, жизнь заставила»? Невысказанная с детства саднящая боль? «Лолита» навыворот? Плач по невозможной утраченной любви? Феминистское высказывание? Манифест сексуальной раскрепощенности? Понемногу от того, другого и третьего. Утрированная сексуальность пятнадцатилетней девочки — не то, во что веришь. а ее порочность кажется данью способности к мимикрии, которая в эпиграфе: ах, вы считаете, меня развратницей? Ну так я продемонстрирую вам разнузданность, какой вы не ждали!

Писательницам, которые рассказывают о том, как безумно их любили, вряд ли стоит верить. Но есть что-то подкупающее в этой лавстори белой девочки и сына китайского миллиардера, которому нипочем не жениться на своей избраннице, потому что Запад есть Запад, а Восток есть Восток.