Владислав Крапивин «Лоцман»

«Лоцмана» принято считать слабоватым, выбивающимся из всего цикла, говорить при этом, что «Кристалл» себя изжил, что Владислав Петрович начал безбожно халтурить и т.д и т.п. Да и вообще стало очень модно критиковать Крапивина и дружба у него не такая, и мальчишки у него не те, и пишит он одними и теми словами...Ох,оставьте. Оставьте! Не трогайте этот лучик света...

Все передыдущие книги, любимые, увлекательные, не смотря на все приключения, я невольно ждала ну когда же, когда же уже эти мальчишки будут сигать по Граням свободно, без преследований и гонений?

Хотелось, чтоб когда-нибудь уже наступил такой вот момент :

«Лоцман»-это повесть о Дороге. Это та самая тетрадь в ледериновой обложке, коричневая с трещенками.А еще это повесть о надежде. О той, которая вела всех крапивинских героев через все страничные грани в самую глубь Кристалла.

Часто «Лоцмана» принято называть самой слабой повестью «Великого Кристалла», выбивающейся из общего настроя. Безусловно, она — апокриф. Но апокриф не простой. Это связующее звено, объединяющее все творчество писателя — и уже написанные книги и те, которые еще только будут опубликованы.

В ранних повестях и рассказах Крапивина перед нами предстает, своего рода, мальчишеская утопия: страна дружбы, взаимовыручки, доброты. Да, есть злые люди, есть трагические случайности, есть болезненное взаимонепонимание, но общий настрой всегда положительный. Это книги, в первую очередь, о доброте и дружбе, и еще немного о чудесах. Пока не происходит перелом. Настроение книг становится более мрачным, испытания — более суровыми. Все чаще в книгах фигурирует чудовищное, и абсолютно обыденное зло, болезненная несправедливость, которая может сломать любого взрослого человека, не говоря уж о ребенке. Нередко на страницы заглядывает смерть, забирая тех, кому бы еще жить да жить. Светлый мир по-прежнему рядом — в глубине Безлюдных пространств, там, где до него не смогут дотянуться злые и алчные руки. Но попасть туда, увы, дано далеко не каждому, а за его границами — постоянная борьба за каждую крупицу того, что принято называть счастливым детством.

Великий Кристалл — своего рода переходный цикл. Трудности, которые преодолевают герои, куда более жестокие, но нет еще того чувства всеобщей несправедливости и беспомощности перед злом, которое наступает позднее. Да и помогают героям Командоры — добрые взрослые, посвящающие жизнь защите детей. Их еще не могут оклеветать и убить, как произошло с героем повести «Дагги-тиц». Апофеозом цикла является роман «Голубятня на желтой поляне», в которой символически переплетаются все созданные автором миры. А «Лоцмана» хочется назвать «Шагом в сторону». Но это было бы ошибкой. «Лоцман» — шаг во внутрь.

Эта история повествует о стареющем, разочаровавшемся, безнадежно больном писателе. Он, конечно, не плохой человек, но и хорошим его назвать сложно. И этому человеку дается шанс отправиться в путешествие по сказочным, воображаемым мирам в компании мальчишки-лоцмана. Вернуться в мир детства. И вот уже привычная реальность начинает казаться жестоким кошмаром, от которого хочется поскорее проснуться. Эскапизм? Безусловно. Но разве не имеет права писатель, посвятивший всю свою жизнь детям, совершить этот переход? Разве это справедливо — умирать от рака в окружении лживо заботливых медсестер? Как заслужить это безграничное счастье последнего, неоконченного путешествия? Не того, которое завершается смертью, а того, которое бесконечно. Быть может, возможно написать эту историю самому... Эскапизм? Да, конечно. Но, Господи, как же хочется в это верить.

Мне бы хотелось закончить на этих словах. Но, к сожалению, не получается. Жизнь продолжается, а попытка к бегству так и осталась мечтой. Следующая книга цикла, «Сказки о рыбаках и рыбках», вышла куда более мрачной и безнадежной. Ведь сказочный мир детства — он там, в глубине Великого Кристалла, посреди Безлюдных пространств. А реальность — вот она какая.

Понравилось. Действительно несколько отличается от других книг цикла. Скорее грустная. Грустью взрослого, давно простившегося с детством, человека. И с радостью возвращения и прикосновения к детству. А кто из «взрослых» не мечтает об этом? Проникнутая большой нежностью книга.

В заключительной серии цикла вселенной Великого Кристалла рассказывается о необычном мальчике Сашке, который легко может работать проводником-лоцманом по мирам разных граней и о его дружбе с старым и весьма известным писателем, чей путь в этой жизни подходит к концу. Но последние страницы его жизни еще не написаны и кто знает какими они будут после первой встречи этих столь разных людей. Чему научат они друг друга и как повлияет их знакомство на прошлое и будущее разных миров?

Милая, поучительная, но не столь богатая на интересные события повесть. Первая на моей памяти, где присутствует всего один детский персонаж. Более того персонаж не главный, выступающий скорее в виде лучика надежды на будущее для человека, считающего, что его жизнь подошла к концу. Это пожалуй самый трогательный момент всего повествования, который невольно проецируется на будущее всех нас и заставляет задуматься какими будем мы в старости и найдется ли для нас свой Сашка, который сможет зажечь искру в увядающем сердце, показать мир с новых граней кристалла, понять глубину и сложность мироустройства и свою роль в его существовании.

Лично для меня самым трогательным моментом, надолго запавшим в память, стал звонок маме по хроно-телефону в далекий 1949 год и слова, произнесенные Сашкой: «Мам, у меня все хорошо, не волнуйся, мы просто с ребятами заигрались», ведь только одному люди не научатся никогда «чтобы, когда человек летает — мама за него не волновалась».

Скажу сразу – вещь странная, но очень «откликающаяся» и прекрасная в своей странности. Любителям «реального Крапивина» и поклонникам «мальчишек со шпагами» книга может показаться непонятным сюром, неким арт-хаусом от любимого писателя с религиозными моментами, но от этого «Лоцман» только выигрывает: нетривиальность предает книге искренности и пронзительности, автору словно все равно, понравится произведение большинству или нет. Скорее разговор с собой, чем с читателем на тему, интересную исключительно Командору. Потому я и забросила в 2005 году ровно на середине. Потому и перечитала сейчас.

Главный герой Игорь Решилов мне близок и достаточно симпатичен: «свой человек», проживший не самую простую жизнь – творческий кризис, «пойманная» на зараженном объекте радиация, жена всю жизнь требовавшая «мышки, станьте ежиками». Неудивительно, что кризис и пересмотр жизненных итогов и приоритетов, поиск Бога и страх … огромнейший страх написать ересь, очередной апокриф, где Господь кто угодно, только не Он. Писатель словно разрывается между желанием описать Христа-Мальчишку, подростка, познающего мир на практике, и глубоким нежеланием подарить миру очередной «Код да Винчи». И Сашка, как «дубликант» Решилова это мгновенно «уловил»: перед тем как спрашивать «что есть Истина?» нужно максимально защитить себя от того, что истиной совсем не является. Совпало.

Именно пресловутое «совпало» сопровождало меня в процессе прочтения. И радость. Радость, что у Игоря Петровича и Сашки настолько совпало. Радость, что Бог действительно не «папаша с ремнем», что у Него 7 миллиардов желающих счастья и именно поэтому не получающих его без усилий и работы над собой. Радость, что Сашка – невероятное чудо, умеющее ходить по мирам, ребенок-сталкер-четырехмерник который уже в 11 лет настоящий Мужчина. И с которым не надо быть идеальным взрослым, достаточно просто нормальным человеком. Мне кажется, Решилов допишет «Мальчика из Назарета», и книга не будет ересью. У этих двоих получится и пройти оранжевую пустыню, и вылечить Игоря Петровича от лучевой болезни и, может быть, спасти летчика Алекса, их третьего дубликанта, от гибели...

Повесть завершает официальный канонический цикл «В глубине Великого Кристалла». В этой повести героем снова становится взрослый человек. Причём не просто взрослый, а уже достаточно пожилой, накопивший приличное количество болячек и подводящий итог жизни. По сути он отправляется в своё последнее путешествие. На этот раз герой не художник, а писатель Игорь Петрович Решилов, что ещё больше сближает его с автором.

Но Крапивин не был бы Крапивиным, если бы рядом со взрослым героем не оказалось ребёнка. И здесь его зовут Сашка Крюк. Он подрабатывает проводником в туристическом кооперативе «Пилигрим». Правда, он не простой экскурсовод. Он может провести в такие места, куда обычным людям, как правило, хода нет. Он, выражаясь терминами цикла, «койво». Только в отличие от Пограничников, которые ещё делают несмелые шаги в путешествиях по граням Великого Кристалла, Сашка умудряется жонглировать путями по граням с фантастической скоростью. Правда, это не всегда проходит для него бесследно. Чем больше дар, тем выше цена за его использование. И расплачиваться порой приходится здоровьем.

Здесь не так много известных персонажей, да и упомянуты они вскользь. Капитан звездолёта «Даблстар» Пантюхин и братья Скицины, которые появляются лишь в небольших эпизодах.

Гораздо шире представлена география. Тут и Кобург из «Выстрела с монитора», и Ново-Камышино (которое позже можно встретить в «Бабочке на штанге» рядом с деревней Колёса). Особое значение имеют Оранжевые Пески, которые, похоже, начинаются на Марсе, но простираются вплоть до Свирска из «Сказки о рыбаках и рыбках» и Инска из «Ампулы Грина». Здесь становится известно, что одно из свойств этой пустыни — способность исцелять болезни.

С Марсом же связывает «Лоцмана» и Чиба, друг Сашки, который был шутом у короля иттов.

Практически дословно повторяется история из «Лётчика для особых поручений», когда Сашка (правда, не наяву, а во сне Решилова) угоняет модель самолёта, созданную для праздника города. А последствия этого (солнечный свет, упавший на подземный город сквозь дыру в «потолке») частично находят своё отражение в повести «Мальчик девочку искал».

Весьма значимы для сюжета темы поиска (Синяя тетрадь с недописанной повестью) и возвращения к детству и взаимоотношения с религией. В самом начале, прежде, чем определится с дорогой, Решилов просит совета и помощи у картины, где изображены Мать и Мальчик (по его свидетельству, он не решается назвать её иконой, тем более, что Мальчик на ней не является Младенцем).

Тут же встречается ещё одна странность. В Синей Тетради Игорь Петрович начинал писать повесть о Дороге. Но в конце, после того, как он прочитал её (удивительно похожую на то, что с ним произошло и, вероятно, предсказывающую, что произойдёт), вдруг текст в Тетради изменился. И вот уже Решилов дописывает другую свою повесть, которую тоже начинал, но не смог когда-то закончить. Повесть о детских годах Мальчика.

Пожалуй, самое скучное произведение цикла. Здесь нет интриги или борьбы за справедливость, здесь пожилой писатель с мальчишкой лоцманом шляются по сопредельным пространствам и любуются на всякие чудеса. Смысла во всём этом не много. Не оставляет ощущение, что автор в главном герое отражает себя самого, все свои переживания и воспоминания о прошедшем детстве и попытках в него вернуться. И всё же окончание произведения оставляет надежду на исполнение мечты старого человека.

Точно так же как и предыдущее произведение «Сказки о рыбаках и рыбках» его нельзя назвать детским. Здесь совершенно взрослые мысли, переживания и устремления.

Повесть человека дожившего до преклонных лет, но не потерявшего все то лучшее, что есть в детях. Не потерявшего мечту, не потерявшего желание сделать мир лучше, добрее, справедливее.

Да пусть повесть не столь динамична, как предыдущие, но не менее духовная. Повесть о человеке, который настолько поверил в свою мечту, что силой воображения попал в нее.

А еще повесть об одиночестве пожилого человека. Лично мне очень понравилась мысль о старении и связи старения со страхом за малых и беспомощных детей.

Очень грустное произведение, достойное окончание основной части цикла «Великий Кристалл».

Бесспорно самая слабая из повестей цикла. И оновная причина этого, на мой взляд, — отсутствие в произведении всякой интриги. Естественно, что в сответствии с этим вещь выглядит достаточно скучной. Кроме этого несколько озадачил и образ главного героя, совершенно нехарактерный для книг цикла — известный писатель, неизлечимо больной раком, да еще находящийся в творческом застое — человек, бесспорно, хороший, но «не орел». Его нажитые на протяжении долгой жизни комплексы и вечные переживания резко диссонсируют с общим тоном всего цикла. И, наконец, зная талант Крапивина, несколько удивила проскальзывающая время от времении неестественность в отношениях главного героя и его Проводника: какая-то несвойственная нынешним подросткам сентиментальность и манерность что-ли, начисто отсутствующая в других книгах цикла...

То ли небыль, то ли быль...

Да, эта повесть — явная попытка поставить отчётливую точку в цикле. И потому о самом ВК и о уже привычных полюбившихся читателям героям предыдущих повестей — мальчишках с разных плоскостей ВК — здесь практически не упоминается. Вернее, как раз только лишь упоминается пару раз.

А в центре — последние месяцы и недели жизни постаревшего и переставшего творить подростково-детского писателя. Который, будучи тяжело и скорее всего неизлечимо больным, отправляется в последние странствия по местам своей памяти и встречает на своём пути мальчишку Сашку, подрабатывающего проводником и экскурсоводом по необычным местам, а по сути и по своим необычным возможностям являющимся лоцманом по разным странным сопредельным мирам и, вероятно, по другим плоскостям ВК.

Понятно, что в процессе тесного общения между нашими героями возникает практически дружеская привязанность и они оказываются связаны едва ли не кармически, предназначенчески. Не зря автор разыгрывает карту с переменой ролей и имён в одном из финишных эпизодов повести.

Отвлекаясь от сюжета так и хочется заметить, что последние пара повестей так и наталкивают на мысль, что какие-то моменты имеют отношение непосредственно к самому автору, к Владиславу Крапивину, к его биографии и к пережитым и переживаемым жизненным обстоятельствам. Да и в другие повести, написанные автором вне этого цикла, явно вставлялись какие-то эпизоды из реальной жизни писателя и командора Крапивина. Просто уверен в этом.

А вообще конечно явно стало заметно, что Командор Крапивин и постарел и слегка не то, что отчаялся, но как минимум погрустнел, встретившись с реалиями 90-х. Всё-таки он хоть и не был певцом Полудня (т. е. напрямую не описывал счастливые миры коммунистического Будущего), однако, как мне кажется, страстно мечтал о наступлении такого времени, мечтал и делал для его наступления всё, что было в его писательских командорских силах. Не вышло, и от этого так сильны его разочарование и горечь, что прорываются в тексты его повестей.

Не люблю присутствие в книге пожилого дядьки, ни в одной из книг не люблю. И вечното мальчик все знает — куда идти, как идти... А большой болван ничего не понимает... И так везде — и в Голубятне, и в Лужайках, и в Прохождении Венеры и в Корабликах и т.д. И везде эти дядьки какие-то противные, по крайней мере мне противны. Склонны к выпивке, к женщинам и т.д. Хворые и брюзжащие.

Застряла. Прочла все предыдущие произведения цикла. Непрочитанными еще остались «Сказки о рыбаках и рыбках».

Но я безнадежно залипла «как муха в сиропе». Даже в чудесной озвучке Игоря Князева — засыпаю на корню(( Взялась опять читать Дяченко — с ними не уснешь;)

Как и многим читателям роман дался мне непросто: что то сопротивлялось чтению, откладывал его время от времени, терял линию повествования. Конечно, ждал интриги, чудес…Какой то ясной линии повествования у меня в голове не осталось, лишь общее настроение книги – тревожность пожилого писателя, легкость проводника Сашки, жизненная мудрость Генриетты Глебовны. Роман не о приключениях, он о другом ¬ – о времени, старении, о жизненных итогах, о надежде на будущее, воплощенной в мальчишках и девчонках с их искренностью, честностью, чувством справедливого. А вообще, путь героев через Пустыню напомнил мне путь Роланда из Гилеада. По-моему, это была одна и та же пустыня, или какая-то ее инкарнация на гранях Великого Кристалла. Стрелок и Писатель, Сашка и Джейк, Чиба и Ыш. Да, для меня миры Темной башни и Кристалла – это один мир. Воспринимаю их как единое целое.

Все то же самое, что и в предыдущей книге.