Сергей Есенин «Яр»

«Яр» — повесть Сергея Есенина, являющаяся его наилучшим прозаическим произведением.

Когда речь заходит об этом авторе, разговор почему-то неизбежно ограничивается поэзией, и даже те немногие критические работы, посвящённые другой грани наследия писателя, высказываются о данной нише снисходительно, старясь рассматривать её исключительно как малозначительную веху в развитии жанра или рядовой пример литературы революционного периода.

Такая оценка не просто умаляет, но и невежественно перевирает внушительную область творчества Есенина. Стараясь увидеть в повести вторичное, не сильно обременённые умом критики в своёй напыщенной снисходительности не углядели главного: «Яр» — не простое произведение, а вершина русской стилистической мысли.

Довольно странно, что за дифирамбами, пропетыми слогу Бунина или Чехова, затерялся язык «Яра» — повести, переполненной свежими и сильными приёмами, превращающими изложение истории в настоящее искусство построения слов.

Особенно здесь стоит отметить авторские ремарки в диалогах, где напрочь отсутствуют пресные и бессмысленные «сказал», «ответил», поскольку их вытесняют действия и описания, плавно ложащиеся в контекст событий, но уплотняющие текст до каждой мелочи. В «Яре» функционально практически каждое слово — и это своего рода явление, пусть не уникальное, но исключительное: на сотни авторов сыщется один, способный не просто рассказывать, но ещё и организовывать слог. В этой сфере — Есенин вне конкуренции.

При такой насыщенности текста, произведение читается на удивление легко, чему способствует воздушный есенинский язык с его короткими предложениями, чётко, быстро по существу успевающими выхватить как важные события, так и точными мазками дать глубину второстепенными деталями.

События, изложенные в «Яре», вращаются вокруг небольшой деревни, расположенной соответственно в окрестностях яра — то бишь, высокого берега реки. Здесь царит особая, хорошо поданная автором, атмосфера запустенения и глубинки: относительно изолированная территория, где каждый человек знаком с остальными, а чиновники, тыча бумагами, захапывают владения местных, усиливая впечатления безысходности и подогревая взаимную ненависть.

В этой, на первый взгляд, отталкивающей ауре, выдержан тон по-домашнему уютный и располагающий, а сами герои повести воспринимаются не иначе, как старые знакомые и добрые соседи, что наделяет историю своеобразным медитативным убаюкивающим звучанием, заставляющим погружаться в страницы и существовать на их недолгом протяжении, полностью отождествляя себя с участниками действий.

Довершают впечатление роскошные поэтически красивые, не смотря на всю лаконичность, описания зимней природы, исполненные красочных находок и не приевшихся сравнений.

Вместе с тем, высокопарные отступления разбавляются словарём повести, не создающим контраста с ними, но раскрывающим перед читателем убедительные человеческие типажи, широко использующие диалектизмы. Впрочем, необычные слова выходят далеко за грани диалогов и обильно усеивают текст: здесь и особые названия предметов, известные исключительно жителям деревни, и просто архаизмы, ну и, разумеется, окказионализмы — как же без этого.

Возвращаясь к фабуле произведения, следует сказать, что чёткой прямой истории в ней не изложено: точнее этих историй несколько, и все они тесно переплетаются, выстраивая интересные пересечения судеб с неожиданными развязками — конструкция, вполне соответствующая серьёзному роману, но уложенная в рамки относительно небольшой повести.

Жизнь героев — это житейские, охотничие, любовные, социальные трудности, не в малой степени обусловленные бытом, суевериями и общими устоями деревенской обстановки, но значительно выходящие за эти рамки. В целом, читатель может проследить, как увядает прошлое, пустеют дома, молодые гибнут, старики уходят в монастыри и т.д. Деревня выдыхается, как лишённый сил человек, и каждое новое событие, внезапная драма — новая морщина на её поношенном лице.

Чего не отнять у «Яра» — это особого русского колорита: такой повести не написать ни о какой другой стране, и всё, что в ней есть, по большей части, понятно лишь отечественному читателю. Тут и бравада мужиков, и трусость перед чиновниками, и ненависть к ним же, и суеверия и религиозность, и та самая «загадочная русская душа», которая сама не знает, чего же хочет, — и много всего другого, создающего многогранную картину.

Чудовищные стечения обстоятельств, суровые реалии жизни героев — ещё одна сильная сторона «Яра», подчёркнутая за счёт непредсказуемости: в повести нет стандартных приёмов, вроде дуэли со злодеем, трагичной или счастливой любовной линии и прочих знакомых читателю шаблонов развития сюжета. В этом смысле, произведение максимально близко к действительности: где-то и поныне здравствуют подобные провинции, ломаются судьбы и надежды на будущее.

И всё же в данной работе нет того тёмного беспросветного настроения, как может показаться. Напротив — это очень даже ярко окрашенное произведение, чему способствует не только использование фольклора, но и непревзойдённый авторский юмор.

Говоря о юморе, трудно его переоценить, и особенно необходимо отметить положительно историю о говорящей собаке.

К слову, животные, как и растения, предметы быта, лесные закоулки и тонкости человеческого поведения выписаны в «Яре» тщательно, и две-три точно подмеченных детали заставляют воображение воспроизвести самый, что ни на есть завершённый образ. Примеров тому полно на каждой странице: и описание чистки рыбы, и просто отдельно взятая лесная дорожка, облик утреннего или ночного снега и многое другое.

Динамика у текста потрясающая: в нужных местах автор непринуждённо перескакивает через часы или даже дни, делая остановки только на заслуживающих того обстоятельствах.

Одна из важнейших находок Есенина — подход к описанию смерти, где непосредственно сам процесс вытесняется за рамки обозримого: лишь намёк, вроде обрывка одежды в траве — и вот, «с горы, гремя бадьей и бочкой, спускался водовоз», демонстрируя безразличие мироздания к этому незначительному в его глазах происшествию.

Минусов у повести немного. Справедливости ради, нужно сказать, что стиль Есенина хоть и хорош, но это свойственно процентам 96% текста: в остальных есть и повторы, как, например, трижды упомянутое в описании драки слово «удар» — но это исключение, так как, по большей части, Есенин прекрасно обходит подобные места. Кроме того, сами герои иногда теряются в веренице происходящего, превращаясь в один типаж, вроде «пьяница» или «несчастная влюблённая», в то время, как в других эпизодах, эти действующие лица представлены намного глубже.

Таким образом, «Яр», как говорилось ранее, — образец вершины русской стилистической мысли, не дающий интересного сюжета, но берущий атмосферой и лёгкостью красивого слога. К слову, данная повесть, будучи самой ранней художественной прозой Есенина, тем не менее, является единственным его достойным проявлением: остальные рассказы исполнены посредственно.