Джордж Р. Р. Мартин «Портреты его детей»

Эта история писателя о писателе, конечно, очень привлекательная, но чего-то ей не достаёт. А может, наоборот, от того, что все внутренности рассказа в принципе на поверхности, все чувства, все мысли и переживания Ричарда Кантлинга описаны довольно подробно, без обиняков, может от того кажется, что для читателя переживаний и эмоций осталось чуть меньше, чем хотелось бы, по крайней мере, мне.

Нет, написано-то откровенно хорошо. Откровенно – сочно (писатель и его «дети»), откровенно – живо (сама идея, внутренний посыл), откровенно – остро (у каждого человека все его проблемы достаточно остры), и откровенно – откровенно (тавтология, конечно, но некоторые сцены немного, хм… нет, не шокировали, но – смущали).

Да, Мартин настолько искусно обманул меня своими намёками, обозначенными предчувствиями Кантлинга по поводу своей кончины, его ожиданий возможного конца, настолько харАктерно написал эту историю, что я пребываю почти в восторге. Почти, ибо как выше сказано, мне не достаёт некоторого количества нерва.

Рассказ по своей структуре напоминал мне реку, взявшей начало с первой бандероли, и по мере добавления бандеролей, как притоков реки-основного сюжета, обрастала новыми и всё более откровенными эпизодами из жизни писателя. Его герои, его «дети» несли своими речами подробности его поступков, а всё больше проступков, впрочем, не вполне однозначных в понимании.

Что я вынес из этого рассказа, что я понял? Достаточно непрозрачные намёки Мартина о том, что все персонажи писателя сродни его детям, родным, выстраданным, на которых он положил годы жизни, вынашивая их как беременная женщина, как плод, которым позже разрешается, и которые все для него любимые, но есть самые-самые-самые любимые, в которых он вложил значительную часть себя самого – это всё понятно, наверняка, каждому читателю. Но заходя дальше этих намёков, Мартин, мне кажется, предлагает каждому читателю задуматься, а как далеко может простираться эта любовь к своим персонажам? А в каком тогда (далёком) месте теряется любовь и внимание к твоим реально близким людям? Как быстро ты теряешь жену, и как скоро действительную твою кровинушку, твою дочь? Какие оправдания уместны в таком случае? Почему Ричард на протяжении почти всего рассказа несмотря ни на что оставался в относительном спокойствии, даже когда в его сторону швыряла тарелки с недоеденным завтраком жена Хелен, или когда его собственная дочь швыряла ему обвинения, оскорбления и его же книги? Хотя нет, книгу он потом бережно погладил и прижал к груди… Можно ли его обвинять за это? Можно. Но я не решусь. Нет, я Кантлингу нисколько не симпатизирую, и ни капельки не выгораживаю, дескать, мол, он – творческая личность, он – жертва обстоятельств, он – в своей последней книге выразил трагедию дочери, наживая себе при этом ассигнации, тиражи и славу (хотя всё это справедливо). Но где грань между пережитым (и даже не тобой истинно) и рассказанным? Она определена официально? Нет. Рана Мишель не зажила ещё, хотя она очень этого хотела, а отец взял эту рану двумя руками за края и потянул в стороны, обнажая, и вот в чём дело – в том, что рана не зажила. Но в другой ситуации, и рассказа-то этого и не было бы вовсе.

Мартин вообще оставил много вопросов, незвучно так, мимоходом. Кто может однозначно ответить, кто любимое дитя Ричарда: Хью, первенец? Сисси, его влечение (хотя и названное «его истинной любовью», но я в это не верю; скорее всё же фантазия, passion, но не самая главная)? А может Барри Лейтон, газетчик, его «усталое второе «я»? Или всё же Мишель? Мне хочется думать, что всё же Мишель, ведь он, несомненно, любил её, любил свою дочь. Пусть неумело, нелепо, невесомо для окружающих, но таки искренне!

Но, о Господи, я отрекаюсь от своих слов, — я всё-таки симпатизирую Кантлингу! Или нет, правильнее будет сказать, что я просто хотел его понять, ведь, в сущности, он всего лишь показывал «где ему больно»… Но, возвращаясь к первому абзацу, мне от прочтения не особо больно, ибо вся боль за прожитое осталась наедине с Ричардом Кантлингом…

P.S.: Много написал, а ещё больше не включил в отзыв, но таков рассказ!

Рассказ «Портреты его детей» Дж. Мартина можно рассматривать как попытку изобразить отрицательного главного героя. Автором выбран «безпроигрышный» вариант — негодование читателей вызывается отношением героя к своей семье, к своим родительским обязаностям, отношениями героя и дочери. Все же попытка остается только попыткой. Не в последнюю очередь потому, что повествование слишком красочно, описания слишком яркие, как будто автор хочет воскликнуть «Каков негодяй!». Чуть более серого, чуть больше холода пробрали бы читателя до костей.

Давно рассказ не заставлял меня так задуматься. Пришлось несколько раз перечитывать концовку, чтобы понять всю проблематику. Удивительно то, как сложна может быть жизнь писателя, ведь зачастую его скрытые мечты воплощаются в книгах. Порой такие мечты могут принести только боль и страдание близким. Несмотря на то, что герои Ричарда, приходившие к нему, отражали те или иные его желания, он их боялся. Боялся ответа перед ними, того, что его сокровенные фантазии найдут подтверждение в мыслях его персонажей. Ну и больше всего, как мне показалось, он боялся увидеть в последней книги самого себя, в качестве насильника, посягнувшего на свою собственную дочь. Он успокоился, увидев, что на последнем портрете, изображена Мишель, недаром он «испытал неясное краткое облегчение», однако «тут же сменившееся даже еще большим чувством утраты». Страх ушел, и Катлинг расслабился, потому что его реальный мир совместно с его душевным состоянием гораздо важнее всего окружающего... Даже картины, присланные Мишель, он использовал как нельзя для него лучше в качестве обложки, в очередной раз наплевав на чувства даже своей дочери. Подобного человека можно только жалеть, потому что он затерялся в мире, созданном им самим для себя.

А вы боитесь своих поступков. А своих творений. Или вы хотели бы с ними столкнуться. Верно только одно, то что мы выдумываем нас либо страшит, либо манит магнитом. Именно такая мысль закралась в голову после прочтения. Удивительный рассказ, эмоциональный , с ярко описанными героями, с очень тонким психологическим сюжетом. Каждый акт повести завораживает по своему, и затягивает пружину действа. И ты ждешь в нетерпении финала, который все равно не тот который можно предположить. Мощнейший рассказ.

Очень классная повесть о писателе, его ремесле, о месте писателя в жизни окружающих и о месте окружающих в жизни писателя. Ну и естественно о взаимоотношениях между писателем и его персонажами.

Будем надеяться, что Мартину приходят портреты Тириона Ланистера и Джона Сноу, а не Грегора Клигана, иначе не видать нам окончания саги как своих ушей:glasses:

Психологичный рассказ. Читается с интересом, быстро и легко. Но тема затронутая безгранична. Творчество и межличностные отношения. Творец и его произведения. Герои этих произведений и их создатель. Но еще глубже лежит тема о покаянии. Главный герой не мог примириться со своими близкими: женой и дочерью, в разрыве винил их, а его герои произведений помогли ему осмыслить, искренне раскаяться и примириться с самим собой. Для писателя интересный вопрос: а что бы тебе сказал герой твоего романа, если бы зашел в гости?

Автор всеми силами пытался убедить нас, что кончится всё в духе Стивена Кинга — придёт ужасный насильник и ... :box:

Автор до самого конца приучал нас к мысли, что променять реальную жизнь, на жизнь с вымышленными героями — это плохо...

Но. Финал заставил задуматься. Получается, что Кантлинг совсем не разочарован в прошедшей жизни:dont: И кто сможет утверждать, что он прожил ПЛОХУЮ жизнь?!

Великолепное завершение антологии. Рассказ о том, чего, наверное, боится каждый писатель — навсегда раствориться в вымышленных мирах собственных произведений...

Жаль героя, он так и не понял главного — реальность прежде всего. А фраза: «Николь — дочь, которой у него никогда не было» зацепила до слез.

Отменный рассказ! Как хорошо он иллюстрирует мощь авторского слова! Оно может творить с человеком иногда удивительные, а порой и зверские вещи, особенно когда не отдаешь себе отчет о том, что творишь. Рассказ полон отчаянного психологизма, предательных расскаяний и воспоминаний, но в нем почти нет фантастики, но что не мешает ему, в то же время, оставаться фантастически привлекательным для любого читателя.

Прекрасная илюстрация к сентенции: «Больнее всего бьёт тот, кто ближе».

Бесподобно!!! :pray: В свое время эта повесть сразила меня наповал! Всем писателям — к прочтению обязательно! Никогда не нужно своими книгами заменять свою жизнь. Хотя, может быть иногда и приходится чем-то жертвовать, иначе по-настоящему гениальные книги и не пишутся. Жалко, что от этого обычно страдают как раз наши близкие.

Иногда очень полезно взглянуть на свою прожитую жизнь со стороны, писателю в этом рассказе помогли его же собственные литературные герои. Неплохой рассказ, который заставляет задуматься, что же действительно важно в жизне.

Любое творчество — это жертва и несчастье для твоих близких ? И люди же продолжают писать , несмотря на все это...

Если вы сами не писатель, то у вас эта вещь вызовет разве что чувство уважения. У меня, например, вызвала.