Максим Кабир «Упырь»

Читая данный рассказ, я в очередной раз убедился, что по-настоящему трогает какие-то струны моей души только хоррор исторический. То ли это профдеформация, обусловленная полученным образованием и интересом к истории, который был со мной всю всю жизнь; то ли чёткое осознание того факта, что история нашей страны способна подарить бесконечное количество сюжетов для хоррора или dark fantasy, каких ни один хоррорщик не выдумает; то ли всё вместе взятое.

Как бы там ни было, «Упырь» Максима Кабира — прекрасен. От первой и до последней, что немаловажно, строчки. В своём небольшом послесловии к сборнику «Призраки» автор пишет, что думал о Роберте Говарде, «сочиняя историю про железного комбрига Остенберга и атамана с темными как бездна глазами», и подобная история (если говорить о сюжете) действительно могла бы выйти из-под пера техасского мечтателя. Ну, в том случае, разумеется, если бы он был в состоянии представить кровавую круговерть Гражданской войны, в которую погрузилась наша страна и сопредельные территории после Октябрьской революции, в чём я лично очень сомневаюсь.

В центре повествования — бывший следователь одесского угрозыска, а ныне комбриг Остенберг, который гоняется по охваченным войной «всех против всех» Украине и югу России за бандой атамана Юрьева, получившего за свои зверства в отношении хоть красных, хоть белых, и манеру сжигать церкви, прозвище Упырь. И настолько изматывающим оказывается это противостояние, что после случившегося, наконец, убийства Упыря-Юрьева, комбриг отрубает его голову, и везёт по им же разорённым селам, «власть советскую укреплять и авторитет Красной Армии поднимать», чтобы видел народ, кто их спас, да и другим кровососам неповадно было...

Отдельного стоит упомянуть о том, КАК написан рассказ. Короткие, рубленые фразы, вкрапление идеологически верных лозунгов («Советская власть не пощадит бандитов, пьющих кровь из простого народа!»), одним словом — практически «телеграфный стиль» советского рассказа 1920-х. Но вместе с тем — ярчайшие образы, накрепко врезающиеся в память. Одна только пожилая женщина, пытающаяся накормить мёртвого сына из иссохших грудей, чего стоит.

Действительно мощный рассказ, ярчайший образец исторического хоррора. Однако, не так-то он прост, как может показаться после первого прочтения. Слишком о многом Кабир рассказывает между строк, особенно в монологе безымянного подвыпившего штабиста, который жалуется Остенбергу на свою нелёгкую долю:

И ведь вылепили же! Через немыслимые страдания и большую кровь, через ломку старых устоев и ликбез, через войны, голод и разруху, но ведь построили же на одной шестой части суши нечто новое, небывалое! Взрастили же целые поколения советских людей, лишённых (ну, ладно — почти лишённых) религиозных предрассудков! Ведь был же мир, где «шли грандиозные стройки, росли огромные цветы, там люди становились святыми, падая в чернозём, и взлетали ввысь серебряные точки, и дети смеялись». А потом снова, едва ли не в одночасье просрали все достижения, и погрузились в такие пучины мракобесия, что и подумать страшно — ведь в одной стране живём, и окропляем святой водой ракеты, но собираем миллионные аудитории на просмотре «Битвы экстрасенсов»... Как же так получилось-то, а?

В общем, о многом заставил рассказ задуматься. 10 баллов, однозначно. Браво, Максим!

Отличная история. Люблю рассказы про нашу, отечественную нечисть. Чем-то мне родные зомби, упыри и ведьмы ближе зарубежных готических тварей. Ну, а у М. Кабира потусторонний злодей получился очень своеобразным и натуральным. Рассказ стилизован под язык времён революции, лозунги, призывы. Это добавляет оригинальности истории. Чего мне не зватило — объёма рассказа. Хотелось бы больше подробностей.

Очень хорошо! Люблю произведения в нечасто используемой исторической эпохе, типа Тихонова «Беспросветные» или Козлова «Последний бой Дениса Давыдова». Это из этой же серии (в части эпохи). Несколько мясца не хватило и про происхождение/историю антогониста можно было бы добавить, получилась бы оценка повыше.

Как всегда, язык, стиль повествования — на высоте. Очень удачный рассказ.

А Юдин будто бы для одного жил: чтоб его боялись, чтоб Упырем называли да детей им пугали.

Исторический хоррор — сложный для восприятия, лично мне, жанр. Но когда читаешь рассказ, от автора, которому доверяешь, то выбираешься из собственного сумрака скепсиса.

Упарь — это прозвище атамана Юдина. Столько душ крестьянских он на тот свет запрятал – страшно сказать. Это вам не гуляки пьяные, не разряженные в меха анархисты. Зверем был Юдин, как есть зверем, и прозвище за ним закрепилось: Упырь. А для такого прозвища трудиться надо не покладая рук. Целый год Юдин-Упырь трудился. В Елизаветграде, в Новочеркасске, в Воронеже, но больше по селам.

Рассказ очень атмосферный и мрачный.