Владимир Обручев «В дебрях Центральной Азии (записки кладоискателя)»

Давние события прельщают своей искренней атмосферой восторженного первооткрывателя. Именно поэтому дневниковые записи так интересно читать. Сегодняшний авантюрист наверняка изложил бы все, скитаясь по тайге с видеокамерой, где натруженным от похода голосом отрывисто, с матерком, рассказывал о том, что видит, перемежая кадры природы с движением по курумнику. И тем приятнее сравнивать неиссякаемую жажду приключений современных путешественников и тех, кто прошел неторными тропами за пару веков до них. Собственные дневники Обручева (например «От Кяхты до Кульджи») поражают своей лаконичностью и искренней жаждой открытий в доселе неизведанных и опасных местах, где все еще отживали свое средневековые обычаи кочевников, а под глубокими песками таились развалины еще не разграбленных древних городов. В повести, состоящей из заметок почившего купца Фомы Кукушкина, Обручев смотрит на полюбившиеся ему горы и полупустыни глазами обычного человека, не сведущего в науке, но находчивого и смелого. Подзаголовок «Записки кладоискателя» может смутить случайного читателя, но в самой книге настоящих сокровищ мало. Гораздо важнее открытия, сделанные случайно Фомой и его компаньоном – монголом Лобсыном, походя перемежающиеся с настоящими приключениями, будь то

Простой язык повествования подкупает, и заставляет время от времени сверяться с картами и справочниками. Так что интересное времяпровождение с повестью пытливым умам обеспечено.

Повествование в форме записок о путешествиях по Центральной Азии любознательного человека позапрошлого века. Полуевропеец-полукиргиз Фома Кукушкин оказался своим как для русских властей приграничных и заграничных территорий, так и для местного монгольского населения. В нескольких повестях рассказывается не только о поисках золота в заброшенных рудниках/ разрушенных городах с сопутствующими путевыми приключениями, но и о стремлении главного героя принести своей деятельностью пользу стране и человечеству — отыскать для учёных потерянные исторические артефакты, исследовать дикие земли, сохранить в своих записях информацию для будущих исследователей.

В общем, жизнь подвижника, рассказанная им самим в назидание потомкам. Изложение очень гармоничное, без избыточной плотности геологической науки, чем книга отличается от большинства произведений Владимира Обручева. В результате чтение получается достаточно лёгким и увлекательным, не теряя при этом в познавательной ценности. На мой взгляд, книга не утратила интереса и для современного читателя. Кстати, по объёму она значительно больше «Золотоискателей в пустыне» и не уступает «Плутонии», поэтому логичней считать ее не повестью, а романом.

Роман захватывает. Санников хорошо знал темы о которых писал. Можно было бы порекомендовать его произведения даже для школьной программы, по крайней мере для факультативного чтения. Описания походов будоражат разум; читая подобное хочется быть геологом, или человеком схожей профессии. Много узнал о Центральной Азии, народах их населяющих, и их обычаях.

Как правило, такие вот как бы полудокументальные книги об экспедициях и путешествиях довольно увлекательны, но, при этом, уж очень однообразны. Прочитать такое произведение в один присест — почти подвиг :).

Наверное, понимая это, Владимир Афанасьевич Обручев поделил свою книгу на главы, причём именно такого размера, чтобы каждую из них было комфортно прочитать именно за один раз. А в конце каждой из глав ещё и поместил по одному — два живенькому увлекательному эпизоду: то, как герои от стаи волков всю ночь отбивались, то, как они раскопки в древнем городе проводили и что там нашли, то, как они попали в плен к разбойникам.... Ну, и так далее всё в том же духе.

Если читать эти записки именно по главам, через какие-то промежутки времени друг от друга, то впечатления от книги получаются самые, что ни на есть, положительные. И главного героя книги Фому Кукушкина можно не только понять, но, даже, и позавидовать ему — романтика неизвестных дорог и неожиданных открытий затягивает ох как сильно :).

Хотя название повести звучит интригующе и имеет подзаголовок «Записки кладоискателя», мы не найдем в ней явного авантюрного сюжета. Все приключения здесь проникнуты настоящим, вещественным, если можно так выразиться, реализмом. У главного героя «кладоискателя» Фомы и его компаньона Лобсына нет ни малейших признаков меркантильности. Клады они ищут не для обогащения, а из чистого, как говорит сам Фома, интереса. Вообще, им совершенно чуждо обывательское мировоззрение. Напротив, в этих «простых» людях присутствует очень импонирующее свойство, которое я бы назвал стремлением к познанию окружающего мира. Любопытно, например, читать, как Фома на ночном отдыхе рассматривает звездное небо, думает о загадке мироздания, рассуждает о местоположении ада и рая. Конечно, «В дебрях центральной Азии» не социальный роман, претендующий на сколько-нибудь полный срез действительности, но это и далеко не развлекательное чтиво. Повесть насыщена этнографическими, историко-географическими сведениями, бытовыми деталями, характеризующими уклад жизни в северо-западном Китае и Монголии в конце девятнадцатого, начале двадцатого веков. Как свидетельство эпохи до некоторой степени данная книга представляет собой историческую хронику. Да, удивительно все же, что еще немногим более ста лет назад путешествие из северного Китая в Тибет занимало полгода. В тексте очень много, естественно, подробных описаний природы, местности и т.д. Всё это, может быть, несколько и утомляет читателя, однако не кажется лишним, чрезмерным. Интересно отметить, что «дебри» ассоциируются у русского человека, скорее, с густым лесом, какими-то зарослями и джунглями («дебри Амазонки»). У Обручева же речь чаще всего идет о полупустынях и горах, то есть местности открытой. Вообще, по мере прочтения повесть представляется все более интересной и содержательной, подчас драматичной. Своей исследовательской, можно сказать, направленностью, цепким авторским взглядом она напоминает мне «Дорогу ветров» И. Ефремова. Эти книги (я бы назвал их обе мудрыми) близки даже и географически. А жуткий обряд замуровывания отшельника в каменной келье, описанный Лобсыном в письме Кукушкину из Лхасы, вызывает в памяти соответствующий эпизод из «Лезвия бритвы». (Хотя книга Ефремова написана, конечно, позднее.) Эти письма Лобсына, красноречиво и довольно критически оценивающие поседневную жизнь столицы Тибета, сами по себе весьма примечательны. Через характеры героев и обстоятельную манеру изложения передается самобытный обручевский стиль писателя-ученого. Это неординарное, на мой взгляд, произведение русской советской литературы, успешно развивающее жюльверновскую традицию приключенческого романа.

Непонятно, почему и кто отнес эту вещь к форме «повесть», она никак уж не меньше «Плутонии». Помню, охотился за ней в детстве, и вроде как не прогадал... Мертвые города и исчезающие в пустынях озера, Храм тысячи Будд и голубые реки Тибета описаны в Хаггардовском стиле, что в сочетании с документализмом советской академической школы оставляет неизгладимое впечатление. Без этой реалистической повести, сравнимой по масштабу с Ефремовской «Ойкуменой», не было бы таких явлений (или они появились бы много позднее) в любимом многим жанре приключенческой НФ, как, например, «Экипаж Меконга» Войскунского-Лукодьянова.