Ольга Александровна Ерёмина, Николай Смирнов «Иван Ефремов»

Обращение к этой книге, биографии великого фантаста, учёного, мыслителя, закономерно. С прошлого лета, если не с момента более раннего, разные интересные «находки» и «открытия» приближали меня к её чтению.

При том, что Иван Ефремов — писатель любимый с детства. Уже полвека как раз минуло с тех дней, когда впервые держал в руках «Туманность Андромеды»...

Хотя был у меня и период разочарования в его творчестве. Но продолжалось это недолго.

Начал читать с интересом. Представлял, конечно, что молодость писателя была нелегкой, но не знал, что до такой степени. И просто не думал о том, что и последующая его жизнь, даже на пике славы, оставалась очень непростой.

Всё же биография, хоть и доработанное издание, много чего оставила за кадром. Научная деятельность Ефремова освещена более-менее подробно. О его работе над собственными произведениями сказано тоже немало. Но вот его роль «реформатора» или даже «революционера» отечественной фантастики не показана вовсе. А ведь вклад его в радикальное «переформатирование» жанра колоссальный! На творчество всех остальных фантастов он повлиял не только художественными книгами, но и опосредованно. Предисловиями и послесловиями он многим авторам дал своего рода путёвку в жизни. Обзорами фантастики формировал представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, у миллионов читателей. А участвуя в различных редколлегиях, он, может быть, не так явно, но фактически определял издательскую политику в стране — в том, что касалось именно фантастики.

И вот этот пласт его работы в биографии как бы не существует.

Заключительные главы книги, где утверждается, что Ефремов был поборником Живой Этики, вообще отдельная тема. Лично для меня — тема неприятная. Впрочем, допускаю, что на склоне лет великий фантаст действительно мог стать таким. Какого-то «прорыва» в этом совсем не вижу. «Человеческое, слишком человеческое...» — как за сотню лет до того писал другой философ с не менее трудной судьбой. Увы, даже великие не застрахованы от странных увлечений.

Тому, что и Иван Антонович не всегда был на высоте положения, есть ведь и другие свидетельства. Хотя бы эта его ревность к Стругацким, к Лему. «Слизал» — так, если верить биографии, он писал о романе польского фантаста «Непобедимый». Якобы с рассказа Браннера «Ты добрый и верный». Не поленился, разыскал и прочитал этот рассказ — «Thou good and faithful» (сборник «Space pioneers» под редакцией Э.Нортон). Отправная идея действительно очень похожа. Но только Лем решил проблему радикально иначе! И несмотря на пессимизм финала звучит он куда убедительнее невыносимо слащавой концовки рассказа Браннера. И потом, само словечко «слизал» чересчур красноречиво... Что если в таком же тоне охарактеризовать бросающуюся в глаза связь рассказа Лейнстера «Первый контакт» и повести «Сердце змеи» (кстати, в помещенном туда пересказе сюжет американского фантаста оказался слегка оболган)? Или же вспомнить, что и в романе Линдсея «Путешествие к Арктуру» действие происходит на планете, называющейся Торманс? Когда к работам коллег и к своим собственным применяются пресловутые двойные стандарты, это знаете ли... В общем, не хочется говорить. Тоже тема неприятная

Купив в 2016 году эту книгу, я готов был чуть ли не плясать от радости: вот она, полная биография, о которой в конце своей книги «Иван Антонович Ефремов» П. К. Чудинов писал как о деле будущего и которая теперь стала реальностью. Наконец-то, думал я, заполнен разрыв между двумя позициями прежних биографических изданий. Ведь Чудинова Ефремов интересовал как ученый, Е. П. Брандиса с В. И. Дмитревским («Через горы времени») – как писатель, а как о человеке, личности в обоих изданиях о нем написано не так уж и много. Держа в руках увесистую новую книгу, я был уверен, что она ответит на все те вопросы, на которые не смогли дать ответ ее куда более тонкие и скромно выглядящие предшественницы. Но не прошло и недели, как она отправилась в задние ряды на полках (по принципу «глаза б мои больше не видели») и была оттуда извлечена (с чувством легкой брезгливости) только пять лет спустя – с целью сочинения данного отзыва.

Надеюсь, из первого абзаца понятно, что впечатление о сочинении О. Ереминой и Н. Смирнова у меня сложилось крайне негативное. Ниже попытаюсь объяснить, почему.

Первое. Солидный объем книги – это иллюзия. На деле под обложкой больше воды, чем бумаги. Кажется, будто авторы просто взяли две вышеупомянутые публикации, разобрали на эпизоды, скомпоновали их более или менее в хронологической последовательности, а затем принялись щедро лить туда воду собственного изготовления. Если в текст вставляется цитата – так уж сразу на полстраницы, страницу, полторы. Если есть хоть малейший шанс отвлечься, уйти в сторону и тем самым нагнать объема, – можете быть уверены, это будет сделано со всей возможной тщательностью. А мне остается только недоумевать, зачем в биографии Ивана Антоновича Ефремова присутствует пространное (на две страницы!) описание поедания блинов почтенным дядюшкой Алексея Петровича Быстрова или подробная история сочинения романа двумя заключенными в сибирском лагере.

Второе. При обилии посторонних и совершенно ненужных вещей в книге практически нет ничего о том, без чего никакая биография И. А. Ефремова не может считаться полной, а именно о тафономии как о новом научном направлении, созданном им. Я, конечно, не считаю, что здесь надо было посвящать этому вопросу отдельную большую главу, как это сделал в своей книге Чудинов. Но ввести, как это сделано в «Через горы времени», три-четыре страницы на эту тему, в самых общих чертах, но логически связно рассказав о разработке и сущности тафономии, было просто необходимо. А что мы имеем на деле? Цитату из книги Чудинова на полторы страницы, размещенную где к слову пришлось, в случайном месте, и несколько стандартных фраз вроде «именно тогда у него стали созревать замыслы», разбросанных тут и там по тексту. Таким образом, научный путь Ефремова к созданию тафономии – а именно это наиболее важно для биографического издания – не показан, можно считать, никак.

Третье. Не раз попадаются эпизоды, где подробно расписаны мысли самого Ивана Антоновича, его родных и друзей в те или иные моменты их жизни. Откуда авторам известны эти мысли? Думаю, что ниоткуда – просто они пользуются случаем подать под этим видом свои собственные соображения и воззрения на то, о чем взялись писать. Внося таким способом в повествование желаемую дозу надрывности и тоскливости, они успешно поворачивают эмоциональную окраску событий в нужном им направлении. Только вот биографии пишутся все-таки для того, чтобы излагать факты из жизни человека, а не служить проводником авторских домыслов в массы под прикрытием той или иной уважаемой личности.

Четвертое. Если бы отдельными случаями «чтения мыслей» дело и ограничивалось, я даже не стал бы касаться здесь таких вот мелких подтасовок. Все, однако, обстоит намного хуже. Авторы не пропускают ни единой сколько-нибудь значимой мировоззренческой цитаты из ефремовского наследия без попыток исказить, извратить ее, придать ей удобное для себя значение. Делается это очень незатейливо: пишется «разъяснение» – когда одно предложение, когда два, когда небольшой абзац – и прицепляется вслед за цитатой этаким крысиным хвостиком. Сразу после окончания очень длинной цитаты (а таких, напомню, в книге полным-полно), когда читатель настроен переключить внимание и вернуться к восприятию авторского текста, такое «разъяснение» трудно пропустить. Хочешь – не хочешь, а зацепишься за «крысиный хвостик» глазом.

Пятое. Вначале мне понравилась идея выделять жирным шрифтом названия произведений Ефремова в тех местах текста, где авторы уделяют им особое внимание, – так точно не пропустишь. Только вот, как оказалось, выделять-то вовсе нечего. Я ожидал, что отыщу в этих местах истории создания этих произведений, все указания на прототипы действующих лиц, на реальные случаи из жизни, на места действия и т. п. А вместо этого вынужден был читать простые пересказы сюжетов вперемешку с многословными, унылыми, однообразными и зачастую совершенно извращенными измышлениями авторов по поводу того, что якобы хотел сказать Ефремов тем или иным своим произведением. Напомню: перед нами именно биография, а не литературоведческий трактат. Следовательно, всем этим словоизлияниям здесь совершенно не место. А насчет значения того или иного рассказа и заложенных в нем мыслей я уж сам как-нибудь соображу и без назойливых «крысиных хвостиков», спасибо. Справедливости ради отмечу, что искомые мною упоминания, кем был навеян тот или иной образ персонажа или событие, в книге все же можно найти. Однако наткнуться на них можно разве что случайно, так как они разбросаны по разным местам без какого-либо порядка – просто там, где пришлось к слову.

Наконец, шестое, непосредственно связанное с четвертым и пятым пунктами, – то главное, из-за чего я столь негативно оцениваю данную книгу. Книга изо всех сил старается убедить читателя, что Иван Антонович Ефремов, известный убежденный и последовательный сторонник диалектико-материалистического мировоззрения, будто бы на самом деле тайком исповедовал некие мутные оккультно-эзотерические взгляды. А чтобы дать об этом знать своим «единомышленникам», якобы раскидывал в своих книгах там и сям различные «тайные знаки», которые на это указывают. Чтобы «доказать» это, Еремина и Смирнов усиленно занимаются подтасовкой фактов, манипуляцией выдранными из контекста цитатами и вставкой «крысиных хвостиков» в любом мало-мальски пригодном месте. Вначале это еще не столь заметно – так, отдельные всплески активности. Зато потом откровенный бред начинает литься уже просто рекой. Чего стоит хотя бы назойливый поиск символов мужского и женского начала во всех подряд ранних рассказах! Это было бы даже смешно, если не было бы так грустно – подобный, простите за выражение, фаллический редукционизм попросту опошляет творчество Ивана Антоновича Ефремова, сводя его к «плоской психике моллюска» (как выразился сам Ефремов в «Лезвии бритвы» о таких вот любителях искать «тайный смысл» там, где его нет).

Впрочем, не стремясь перечислять примеры таких вот «толкований тайных знаков», советую просто найти открытое письмо Таисии Иосифовны и Аллана Ивановича Ефремовых, опубликованное в 2015 году в журнале «Новый мир» как раз в ответ на публикацию книги Ереминой и Смирнова. Оно есть в сети в открытом доступе, и там все точки над i расставлены жестко и без обиняков. Вдова и сын Ивана Антоновича Ефремова – это те люди, которые имеют неоспоримое право говорить с нами от его имени. И они ясно дали понять, что измышления Ереминой и Смирнова – это, мягко говоря, полная ерунда. А так как фактически вся книга выстроена на этой чуши, то и ей, получается, грош цена, несмотря на огромную работу с источниками, проделанную авторами. Собрать источники мало – надо еще правильно распорядиться ими. Еремина и Смирнов же поставили перед собой совершенно иную цель: прикрываясь авторитетом и известностью имени Ивана Антоновича Ефремова, всеми силами лить воду на свою мельницу. Как результат, их сочинение никоим образом не заслуживает доверия. А следовательно, замечание П. К. Чудинова: «Создание полной биографии И. А. Ефремова – дело будущего» – остается по-прежнему актуальным.

Сейчас я возвращаюсь к творчеству Ефремова на новом витке своей жизни, спустя пятнадцать-двадцать лет после первого знакомства в подростковом возрасте. Книгу Ерёминой и Смирнова купил года три назад (сейчас её уже просто так не найти). Взялся читать месяц назад в рамках борьбы с цундоку. В целом я очень доволен. Нашёл в книге массу интереснейшего.

Имею дисбаланс натуры — о хорошем могу сказать несколько общих слов восхищения, а придираться долго и по мелочам. Так что по поводу последнего у меня есть несколько конструктивных замечаний и некоторое количество личного бреда.

Во-первых, конструктивное. Не нашёл ничего о создании рассказов «Адское пламя» и «Пять картин», а ведь последний рассказ посвящён замечательному художнику-фантасту Андрею Константиновичу Соколову! Жаль, ведь об остальных рассказах Ефремова рассказано очень много. Так же где-то среди ефремовских предисловий упоминается, что «Сумасшедший танк» — ранний вариант «Гольца Подлунного», информации о чём я также на нашёл в прочитанной мной книге. В приложении о текстологических параллелях с «Агни-Йогой» есть повтор в несколько страниц (ау, редакторы!) про сектантство и науку. И ещё, где информация о ненаписанной книге «Чаша отравы»? Неужели нет вообще ничего?

Во-вторых, бред. Вопрос о «перпендикулярности» климатических поясов в пермском периоде также объясняется глобальной тектоникой плит. Ефремов не признавал мобилизм? Расшифровка имён персонажей очень интересна, но временами отдаёт «синдромом поиска глубокого смысла». Эзотерика в книге вызывает у меня некоторое отторжение. Уж не знаю, моя ли это проблема, проблема авторов или Ефремова? Из своего гнилого болота сарказма, я мог бы квакнуть, а не был ли Иван Антонович сам «отравлен мнимой мудростью» Серебряного века? Это едкое замечание пусть останется на моей совести, совести недобитого скептика-змееносца.

Может, и не всё было точно так, как описывается в книге, но я тем не менее благодарен авторам за их титанический труд. И как бы я не придирался, творчество Ивана Антоновича Ефремова мне милее современного постмодернизма.

Жаль, что столь возрастной человек как zohcain77 нагородил столько нелепостей и показал свой дилетантизм в столь тонком предмете как диалектическая философия Ефремова. Как пример такового можно привести отождествление zohcain77-ом эзотерики и религии и приписывание нам теологии (...)

Обожаю такие голословные и пустейшие выпады, игнорирующие приведённый в книге непротиворечивый источниковедческий материал. И, разумеется, разменявшие пятый десяток люди — молоды и в связи с этим многого не знают и не понимают — видимо, до 90 лет ни за что и браться нельзя (просто смех, да и только). И, само собой, у автора такого отзыва наготове толстенный том собственных размышлений, касающихся философии Ефремова? — ну, раз уж он даёт столь дерзкие оценки труду четвертьвекового осмысления, то непременно должны быть, и им осмыслено всё.

Воистину: век живи — век учись!

Из последних выпусков ЖЗЛ, книга Ольги Ерёминой и Николая Смирнова наиболее успешная. Авторы проделали большую работу и проделали с уважением и любовью к И.А. Ефремову. Впервые была сделана попытка осмыслить и обобщить философское наследие И.А. Ефремова. И если в исторической части авторы более или менее справились, ведь Николай Смирнов историк по образованию, то в философской и эстетической части сказался дилетантизм в понимании ефремовского наследия. И это неудивительно. В современной России философская наука деградировала и отдала себя на откуп религии. Авторы нагородили нелепостей и на основании полемических писем Ефремова сделали вывод, что он уже стал не материалистом, а неким флюгером, качающимся между материализмом и идеализмом, эклектическим философом, с уклоном в эзотерику и герметические науки. Если бы было так — Ефремов стал бы предателем своих же идей, которые он отстаивал всю свою жизнь. Ефремов был материалистом и внес большой вклад в развитие материалистической диалектики. Но он был увлекающейся натурой и в пылу полемики мог наговорить много всякого. Слово диамат у Ольги Ерёминой и Николая Смирнова звучит как что — то отвратительное, совковое, а это всего лишь НАУЧНЫЙ метод познания, который противостоит метафизическим, мистическим и религиозным методам, с которым авторы себя позиционируют. Зачем тогда писать биографию ученого и материалиста И.А. Ефремова? Авторы еще молоды, когда они учились в школе, я работал в школе учителем истории, а в годы перестройки преподавал этот пресловутый диамат в институте, поэтому мистическая и теологическая направленность авторов производит неприятное впечатление, а в целом книга нужная, подождем богатырей мысли и духа, которые осилят — таки наследие Ивана Ефремова, а пока советую изучать философию Ефремова по его книгам, а не по дилетантским обобщениям.

Пересказывать и даже останавливаться на отдельных вехах жизни ученого-писателя Ивана Антоновича (Антипыча) Ефремова я не буду – это просто необъятный пласт информации, подать который, не упустив ничего важного, просто невозможно, поскольку тут значима каждая страница книги. Посему советую одно – читать монографию.

Авторами обработано огромное количество информации, но Ефремов в результате так и остался человеком-загадкой, чья жизнь была насыщена тайнами. Личность мэтра отечественной фантастики, подарившего миру множество прекрасных книг и разноплановых научных открытий, поражает разносторонностью, трудолюбием, целеустремленностью и способностью к предвидению. Прочитав данный труд, хочется вернуться к уже полюбившимся произведениям Ивана Ефремова и открыть для себя ещё незнакомые…

Интересная книга, рассказывающая о жизни и творчестве великого фантаста, выдержанная в традициях классической биографии. Большое количество редких архивных фотографий оживляют слегка суховатое повествование. В книгу включены главы не только о жизни Ефремова-человека (использована ранее не публиковавшаяся переписка из личного архива вдовы писателя!!!), о творческом пути Ефремова-фантаста, но и главы о научных экспедициях Ефремова-ученого (составленные на материале многочисленных экспедиционных отчетов, альбомов и пр). Весьма интересны и аналитические главы о мировоззрении Ефремова-философа, хотя были моменты, когда трактовку авторов монографии можно было оспорить.

И настоящим подарком для меня стали подразделы интереснейшей итоговой главы «Мудрость», а именно: «Антропология Ефремовского космизма» и «Предвидения и предсказания» (систематизированный авторами труда список сделанных Иваном Ефремовым научных предсказаний).

Надо отдать должное авторам второго исследования жизни и творчества И. А. Ефремова (первое, написанное Брандисом и Дмитревским, вышло полвека назад).

Несмотря на уничтоженную самим классиком часть собственного архива за 1923-1953г.г., удалось продолжить воссоздание истории становления человека, учёного-мыслителя и писателя-фантаста.

Многое осталось за рамками опубликованного. Думается, дополнения последуют. — Прежде всего, — в библиографии основных публикаций об Иване Ефремове. И — в списке круга чтения писателя. — Например, кого же ещё из «русских мечтателей» (кроме П. Успенского и В. Блаватской) читал И. А. Е.?

Хотелось бы поблагодарить авторов за удачное начало работы и пожелать им продолжить реконструкцию жизни и творчества любимого писателя. Тем более, что многое до сих пор относится к рубрике «Неизвестный Ефремов»...

В основном понравилось. Наконец ознакомился с максимально полным творчеством великого фантаста. Хотя ожидал большего. Ведь в своих прижизненных интервью он много рассказывал о творческих планах. Неужели черновики не сохранились. Книга выпушена достаточно корректно и не зациклена на слухах и суждениях возникших после смерти Ефремова. Разговор идет именно о жизни человека. Жаль, что он так много личного уничтожил. Или нет?