Дина Рубина «Желтухин»

Чрезвычайно избыточный даже и для без того не самой аскетичной писательницы роман, продолжения которого, нет сомнений, будут еще более изобильными. Рубина отработала манеру, предполагающую обязательно сложную саговость с участием большого числа ярко размалеванных петрушек, странствия по всему миру этих петрушек, эксцентричные профессии, обилие прилагательных. Мне это несколько напоминает зрелого Пикуля: у них с Рубиной какая-то тяга к фаршированию текста географическими наименованиями и эпитетами ( если Вена, то «блистательная», если фрикадельки кто готовит — то «незабываемые» или «упоительные»). В «Желтухине» много всего: от фотографиий и канареек, до описаний взросления девочки- пианистки, девочки-оторвы, глухой девочки и мальчика с гениальным голосом. В названии серии — «Русская канарейка» есть элемент самоиронии: особенности музы автора именно, что канареечные с тягой к пестроте и переливчивости. Рубина — хорошая рассказчица, но от манеры изложения быстро устаешь. Очень многословно, без дифференции по значимости, предсказуемо по топосу. Сократическое чувство меры уж точно не по автору, которая почти захлебывается от удовольствия рассказывания историй. Сагами на материале отечественной истории кого удивишь? И Аксенов и Улицкая в этом направлении кое-что написали. У Рубиной чувствуется неограниченный ничем темперамент и пыл в творчестве в данном направлении. Она очень щедрый автор. которая много знакомится с бытовыми реалиями не только в Википедии, снабжает текст не только старыми анекдотами и местячковыми шутками, но подбрасывает и собственные находки. В общем, экспрессия, языческое дорефлексивное повествование. Коммерческая литература качества много выше среднего. Читать продолжения про странствия уникальнейшего в мире супертенора с единственным голосом из богатой историей семьи ( и тоже небедного), который еще и получил в израильской армии навыки суперубийцы, и любовь-то у него будет не как у всех, а уж количество городов и стран, где он побывает, даже и не представить, желательно в долгой дороге при сильной бессоннице.

«первая книга трилогии Дины Рубиной «Русская канарейка», красочной, бурной и многоликой семейной саги»

Как говориться, аннотация не соврала!

Красочно?

Да не то слово! Представьте себе, что в обычном разговоре вы могли бы обойтись 1 предложением, но учитывая «красочность», у Рубиной вы прочитаете 4 абзаца с той же смысловой нагрузкой. Венские крыши как юбки с воланами, соцветия каштана как сливочное мороженое, «сердоликовые» глаза меня уже просто бесили (раза с десятого), «золушкина ножка», «разные грудки», есть и менее экзотичные, но и они надоедают очень быстро.

Бурно?

История ХХ века вообще может характеризоваться как ОЧЕНЬ бурная. Но, к сожалению, Рубина пишет так расплывчато, что привязать события из жизни семей Каблуковых или Этингеров к реальным историческим реалиям крайне сложно. По косвенным признакам, да плюс-минус 4-6 лет. Тем не менее, непонятно когда же Барышня побывала в Вене, маленький Леон переехал на ПМЖ в Израиль и т.д. О семье Айи и вовсе ничего понять не удастся.

Но бурной может быть и личная история. К сожалению, трилогия «Русская канарейка» — это не семейная сага, но любовный роман с элементами пародии на шпионские детективы. Именно «Желтухин» еще более-менее подходит под описание «семейной саги», но даже учитывая большой объем книги, делаем поправку на «красочно» и получаем заготовки для будущих небольших повестей, возможно, добротных рассказов. Однако персонажи не оживают. Слишком сухо, как в личном деле.

Многолико?

Опять-таки, очень! И если вначале случайных персонажей мало, то к финалу будут появляться картонные поделки, нужные на 2-3 абзаца для того, чтобы рассказать анекдот из их якобы жизни. Все это мельтешение исключительно ради того, чтобы в следующей части — «Голосе» — рассказывать о похождениях «последнего из Этингеров» Леона.

И еще, если уж трилогия разделена на 3 части, почему в них нет какой-то логической точки, окончания? О поддельной полоумной бабке в ювелирном магазине из первых абзацев читатель до самого конца «Желтухина» так и не услышит.

Слишком многословно и мелодраматично.

На любителя.

Пы.Сы. Я упоминала, что меня совсем не интересует на какой такой образ онанировал в юности Яша Михайлов, будущий пламенный революционер? Избаьвте меня от подробностей!

Пролог. Акт первый. Выход главного героя

Чем-то этот роман оказался (показался?) для меня похожим на чудаковскую «Ложится мгла на старые ступени...». Вероятно теми же экскурсами в прошлое, такой же историей необычного рода, дотошностью и точностью воспоминаний/описаний примет былого, интимностью рассказа о каких-то сугубо внутрисемейных, а то и вообще очень личных событий и семейных реликвий, которые вне этой семьи никакой ценности не имеют и кажутся барахлом. Доверительной манерой рассказа, которая сродни чувству, возникающему при чтении чужих не тебе адресованных писем, или когда случайно оказываешься свидетелем полуинтимного разговора двух старинных близких родичей, не видевших друг друга несколько десятков лет и теперь непрерывно пересыпающих свои сумбурные воспоминания непременными и обязательными «А помнишь?» и ласково трогающих друг дружку за рукав или плечо, вглядываясь с ласковой нежно/бережной улыбкой в глаза напротив.

Там, собственно говоря, и никакого другого содержания-то и нет, в этом первом романе трилогии — нас просто вводят в курс предыстории и в нюансы жизни рода, а под конец знакомят с появлением наконец на главной сцене главного героя трилогии; а значит, всё рассказанное является только оплёткой всего повествования, только своеобразными литературными декорациями и только прелюдией в самому спектаклю — акт первый закончен, главный герой на сцене и все остальные персонажи вдвинулись вглубь полузатемнённой сцены, замерев там фигурами фона и оставив его, главного, в одиночестве стоять у рампы под взглядами зрителей/читателей — грядёт акт второй...

Это книга, как, собственно, и всё, написанное Рубиной — для любителя атмосферности, точных деталей, ярких портретов, сочных диалогов. Поэтому это — мой автор ))

«Желтухин» очень хорош, на мой вкус, тем, что в нём (да ясно,что и во всей саге) нет чёткого деления на главное и второстепенное. В конце концов, всегда ли мы способны отделить «зёрна от плевел»? И вот случайный, казалось бы, персонаж обретает неожиданную значимость, а мелкая деталь обретает важную роль. Удивительные переплетения судеб, странные параллели, загадочные встречи и исчезновения... Казалось бы — реализм, но проглядывает сквозь повествование и мистика, и детектив. С огромным удовольствием прочитала за пару дней и непременно буду читать продолжение.