Вильгельм Гауф «Лихтенштайн»

Роман «Лихтенштайн», написанный всего лишь за год до скоропостижной смерти Гауфа, — это историко-романтическое произведение, явно написанное под влиянием книг Вальтера Скотта; этого, впрочем, ничуть не скрывал и сам Гауф. Правда, он скорее пытался доказать, что история Германии и прежде всего его любимого Вюртемберга ничуть не менее интересна и увлекательна, чем воспетые Скоттом легенды Шотландии. Действие романа происходит в 1519-1520 годах во время яростной и упорной войны Ульриха, герцога Вюртембергского, против сразу нескольких могущественных соседей, прежде всего рыцарей и князей Швабского Союза, а также герцогства Бавария. Впрочем, несмотря на то, что сюжет книги непосредственно связан с этой войной, в центре его, как и подобает классическому романтическому произведению, находится история любви рыцаря Георга фон Штурмфедера, поначалу поддерживавшего союзников, и Марии фон Лихтенштайн, дочери верного сторонника герцога. Кроме того, нельзя не отметить, что действие романа постоянно вращается вокруг замка Лихтенштайн, действительно существовавшего на указанном Гауфом месте, но ко времени написания книги давно уже разрушенного. Однако через полтора десятилетия после выхода романа замок был вновь отстроен и до сих пор привлекает внимание туристов (мне и самому как-то захотелось там побывать). Впрочем, вернёмся к книге.

О сюжете вряд ли стоит рассказывать что-то ещё – подобные сюжеты столь же незыблемы, сколь и неисчерпаемы. Да и, признаться, главное в «Лихтенштайне» всё-таки не сюжет, а многочисленные картины из жизни Германии начала шестнадцатого века – придворной, рыцарской, городской, крестьянской. Да и не только жизни – простым, казалось бы, южногерманским пейзажам автор уделяет немалую долю своего внимания, словно бы упиваясь описываемыми красотами сам и пытаясь, причём весьма успешно, передать это ощущение читателю. Отчасти дополняют, а отчасти и формируют книгу как единое полотно, изображающее тогдашнюю южную Германию, ещё два немаловажных момента. Во-первых, это многочисленные стихотворные вставки; насколько я смог понять, частью это стихи самого Гауфа, а частью – настоящие старогерманские песни, собранные писателем. А во-вторых – это образы как главных, так и второстепенных действующих лиц. Правда, нельзя сказать, что все эти портреты в одинаковой степени выпуклы и что они представляют все существовавшие тогда сословия, но достоинств таких героев, как герцог Ульрих, Георг фон Фрондсберг, Маркс фон Швайнсберг, Длинный Петер и заслуживающий особого упоминания Ханс-Волынщик, это ничуть не умаляет. Что касается общего стиля повествования, то здесь снова хочется вспомнить Вальтера Скотта. Подражал ли ему Гауф осознанно или же такая схожесть была ненамеренной, а может, это вообще привнесено при переводе, я затрудняюсь сказать, но в любом случае роман читается просто замечательно, буквально на одном дыхании, не позволяя заскучать ни на минуту и ни в одном из эпизодов, что бы автор ни описывал – войну, любовные переживания или окружающую местность. Мне жаль, что сейчас «Лихтенштайн» читателям практически неизвестен, но неизвестный совсем не означает «плохой»; надеюсь, кто-нибудь однажды тоже в этом убедится, как я.

Удивительный автор. За два года писательства создал три сборника сказок, широко известных до сих пор. В 25 лет умер. В тот же промежуток времени написал несколько романов. Один из них — «Лихтенштайн». Да, это «наш ответ» Вальтеру Скотту, что прямо указано в предисловии. Насколько удачный?

Раз произведение переводное, я не буду придираться к стилю повествования, хотя лично мне он показался более обыденным, чем у шотландского мастера. Проблема в самой истории.

Герои Вальтера Скотта всегда действуют со страстью. Их убеждения и поступки, даже ошибочные, вызывают сочувствие у читателей. При этом смешных персонажей не так много, они однозначно хорошие и они не застилают основное действие. Поэтому я люблю романы Вальтера Скотта. Да, наивно, да, где-то одномерно и прямолинейно, но такова схема романтической истории и она работает у великого шотландца великолепно.

У Гауфа всё не так. Его история провисает и по мотивации, и по набору действующих лиц, и по романтическому флёру.

Главный герой мечется между двумя враждебными сторонами. Ему всё равно, какие принципы отстаивают эти группы. Главное для Георга фон Штумфедера — добиться расположения отца любимой девушки, чтобы тот дал согласие на свадьбу. Плюс юноша, как это бывает, мечтает прославиться и чуток разжиться деньгами на войне. Он — наёмник по сути. У него нет страсти ни к битвам, ни к Вюртембергу (он сам не местный), ни к системе формирования государственного управления. Феодализм, союз вольных городов — Гоше всё равно. Как бычок при виде морковки, он меняет стороны в зависимости от указаний любимой. Союз, потом герцог, под конец (после свадьбы) Гоша начинает в сюзерене сомневаться. Уверен, после захвата герцогом власти, он бы с ним расстался. Ибо цель достигнута — женился. Метания Гоши и неописанные ратные подвиги (если они были) пресекает плен. То есть герой бы и дальше гонял по полям-лесам, если бы мудрый автор его не остановил. Не скажу, что главгер уж совсем пассивен, но сюжет выстроен так, что у меня как читателя сложилось вот такое мнение. Сочувствия не вызвал, только лёгкий интерес.

В романе много смешных персонажей. Они присутствуют практически в каждом эпизоде. Это плохо. Это превращает романтическую историю в комедию. И комедийный оттенок довлеет над действиями основных героев. Я не могу серьёзно относиться к любви Гоши и Маши, когда вокруг них вертятся франт-кузен, флиртующий герцог, распускающая сплетни служанка-старушка и многие другие. И да, все поют. Водевиль, одним словом.

Мало того, Гауф бьёт по основной любовной линии совершенно лишней привязанностью к Гоше простой крестьянки, она же дочка Харта-Волынщика, спутника Гоши. Девушка влюбляется в Гошу, когда тот лежит у них в избе без сознания. Она украдкой целует его в губы. Похоже было на какую-то пародию на истории Вальтера Скотта. При этом ничем данная привязанность не заканчивается, в финале девушка присутствует на свадьбе Гоши и Маши, дарит какое-то рукоделье и утирает непрошеную слезу. Лишнее и странное ответвление.

Гротескный карлик-советник, он же злодей; старый солдат, друг отца Георга, непрошибаемо благосклонный к парню; прекраснодушный отец невесты; подстрекатель доктор-мошенник — все они добавляют в роман солидную долю сказки. Неудивительно, ведь автор — сказочник. Простите, но у Вальтера Скотта этого нет. Стихи и песни, которые есть в романах Скотта, не только всегда к месту, но и хватают за душу. Здесь же куплеты и кривляние персонажей отдают балаганом. Ярким, цветастым ярморочным балаганом.

В итоге Гауф, на мой взгляд, в романе «Лиштенштайн» и близко не подошёл к той драматической высоте, к тому напряжению и сопереживанию, которые испытываешь при чтении книг Вальтера Скотта. Однако сам по себе роман неплох, если не втискивать его в жанровые оковы и не соотносить с романами Скотта. Этакая историческая сказка, вполне в духе других сказок Гауфа. Жаль, что автор так рано умер. Возможно, его талант как писателя-историка раскрылся бы полнее, отшлифовался бы и тогда, кто знает...