Аркадий и Борис Стругацкие «Парень из преисподней»

«Парень из преисподней» — повесть об апогее земного прогрессорства. Видится оно с позиции тех, кого прогрессоры пытаются перевоспитать. А Гиганда — одно из тех мест, где прогрессорство, вроде бы, оправдано. Наблюдать такое больше невозможно, а остановить в наших силах. А вот что будет дальше? Подданным герцогов и императоров объяснят, что их прежние владыки — люди нехорошие, наживались на их крови. Первая реакция подданных — правильно свергли. Надо посадить на их место тех, кто ещё не успел нажиться. Эти новые, воспитанные той же Гигандой, других у нас нет, признают главенство старших товарищей и начнут прежде всего давить инакомыслие. Танками. Им объяснят, что надо бы по-другому. Они затаят обиду. Рано или поздно они приспособят полученные с Земли технологии для военных целей и возобновят конфликт из-за устья Тары. Новая война благодаря новым технологиям будет страшнее прежней. Значит, нам придётся постоянно держать ситуацию под контролем. То есть, лишить людей Гиганды их истории, не дать им самим повзрослеть, навязать им ухудшенный (неизбежно ухудшенный, ведь это не их история) вариант своей цивилизации и завести их в тот же тупик, в который зашли сами.

А почему тупик? Ведь жизнь на Земле просто райская. И как выглядит этот рай в «Парне из преисподней»? За полвека куда-то исчезло всё то, чем по праву гордились люди эпохи «Возвращения» Не видно больше толп киберов, самодвижущихся дорог, флаеров, ферм, всевозможных опытных станций, информаториев, городов. Нет, где-то города остались, но их явно немного. И людей-то почти не видно. И нет у них былой радости от новых свершений. Такое ощущение, что люди Полудня надорвались. Устали от прогресса, от работы, вообще от жизни и даже от самих себя. В «Волнах», которые гасят ветер, это ощущение перерастает в уверенность.

Но написана повесть с прежним блеском. Почти. Особенно удался Гаг. Уже за него одного можно сразу ставить восьмёрку.

С одной стороны, это яркая и сильная работа во всех смыслах. Есть захватывающие события и действие, есть интересные персонажи, есть неглупые диалоги и смысл. Сама адаптация «Парня из преисподней» к цивилизованному обществу показана достаточно любопытно.

А с другой, именно здесь меня особо напрягла эта тема с «прогрессорством», очень уж сильно оно напоминает то, что в 20-21 веке творят некоторые западные страны. Да, конечно, в мире Полдня всё проходит вроде без прямого военного вмешательства, исключительно бескорыстно и по чисто гуманнистическим мотивам, но, блин, я могу вспомнить совсем-совсем-совсем немного примеров из мировой истории, когда прямое вмешательство одной страны во внутренние дела менее развитого и слабого государства, привело бы хоть к чему-нибудь хорошему. Да и сам Стругацкий-младший в «оффлайн-интервью» отзывался о сущности прогрессоров не то, чтобы положительно. В общем, мутно всё, вся идейная составляющая книги буквально сочится махровым идеализмом и не могу представить, чтобы всё это закончилось чем-нибудь хорошим. Прогрессоры много говорят о том, что они несут благо, но у Стругацкий я ещё не натыкался ни разу на внятное и ясное описание их работы и рассказ о последствиях вмешательства.

А ведь неоднозначная вышла у повести концовка. Кажется, что побывавший в светлом Мире Полдня Гаг почерпнул что-то для себя и, вероятно, навсегда избавился от скверны, переиначил свою внутреннюю суть и встал на правильные рельсы созидания, общественной ответственности, приобрёл в своих глазах социальную гуманистическую ценность. Это мы видим на последней странице, где Гаг помогает вытащить увязшую в грязи медицинскую машину.

Но вот ведь вопрос: а что же дальше? Действительно ли найдёт он себя в своём, всеми силами выздоравливающем мире? Сможет ли помочь в нелёгком деле обретения покоя, смысла? Или же последняя страница повести — это всего лишь мимолётный момент? Недоразумение, допущенное в смятении духа? Пройдёт пара недель, а что потом? Гаг примкнёт к банде воинствующих реваншистов, бесполезных, но беспощадных? Или же найдёт себе более продуктивное занятие, созидательную ипостась?

Всё может быть, любой исход равнозначно возможен. Кто сомневается — может прочитать «Возвращение» Ремарка. Почему-то мне показалось, что дух в обоих произведениях чем-то схож. Ты можешь уйти из бойцовских котов, но Бойцовский Кот навсегда останется в тебе.

Или же общий смысл повести следует считать такой песней, с которой Гаг возвращается на родину? Ту самую, которую и пусть считают уродиной, но ему она нравится... Какая бы ни была, но он там родился, вырос, всю жизнь считал, что трудится на её благо, даже с автоматом в руке, даже убивая таких же ребят в противоположном окопе. Но ему там жить. Ему теперь думать, что же делать дальше...

В общем, уже не в первый раз авторы оставляют перед вопросом, поиск ответа на который целиком и полностью переваливают на плечи читателя. Характерная черта АБС — они лишь готовят постановку вопроса, а дальше читатель пусть уж будет добр, думает сам. Без назидания, без воспитания, без морали. Выбор за читающим.

По моему мнению, книга является художественной новеллизацией народной мудрости «сколько волка не корми, он в лес смотрит». Ну или библейской «не мечите бисер перед свиньями». Написано хорошо, но не более того.

Интересно, ЧТО в вынужденном, насильственном контакте развитой цивилизации и дикарей (Гаг) оставалось для авторов загадкой? Ведь уже были и германские варвары, использовавшие вазы в захваченных римских городах по... другому назначению. И сэр Ливингстон оставил записки про исследование Африки. И был описан карго-культ полинезийских племен. Наконец, мэтр Булгаков оставил превосходное «Собачье сердце». Отметился на этой теме и Кир Булычев с «Подземельем ведьм», но было это уже позже. Объединяет эти события-сюжеты разных времен и географий вот что: «дикарь» при попадании в более продвинутое окружение, будет стремиться перестроить его под себя (т.е. молиться богу летающей птицы — грузовому самолету армии США), а не «прокачиваться» самому.

Раскрыть эту идею можно было и в более лаконичном варианте, без наслоения совершенно не нужных сюжету боевых дикообразов и телефонных будок нуль-транспортировки.

Многие считают, что «Парень из преисподней» одно из самых детских произведений братьев, на котором они решили отдохнуть от серьёзных текста: «Ну, подумаешь, что там — картинки «прекрасного далёко» да приключения молодого парня с другой планеты...». На самом деле всё не так просто, как кажется.

Перед нами любопытнейшая повесть-исследование, в которой авторы пытаются понять, как же поведёт себя человек, воспитанный на ложных догмах, практически фанатик, оказавшись в мире где нет врагов, где у каждого есть всё, что ему хочется и каждый может заниматься любимым делом, где каждый будет относиться к тебе, кто бы ты ни был, с уважением и доброжелательностью — останется ли он прежним, сломается или что-то всё-таки подвигнется в его душе и разуме.

Картинки мира будущего... — Стругацкие и тут оказались на высоте: повести уже почти полвека, а читать их представление о том, какими же мы будем, до сих пор очень интересно.

И о том, чего у братьев не отнимешь: КАК же здорово они пишут — умно, увлекательно, без грамма фальши и, что особо восхищает, при этом ни одного ненужного абзаца, ни одного ненужного слова. И ещё чуть-чуть о том, на что многие, наверное, не обратили внимание — будущее в интерпретации Стругацких прекрасно, но даже оно не избавит человека от сердечных страданий и мук :(.

Хитрая книжка. «Дюновская», ну, или — «гербертовская», если угодно: «...планы внутри планов, и в них опять планы, и в них — новые планы...». Тут ничего не говорится прямо, «в лоб» (вернее — сами слова, книжку составляющие — это соеобразный код, то бишь — поток событий, которые можно интерпретировать массой различных способов).

На эту тему сказано уже СТОЛЬКО (в том числе и на этом сайте, хотя бы — в отзывах на саму книжку), что повторяться просто глупо. Да и вообще, любая попытка хоть как-то «словесно раскрасить» классику — это что-то бессмысленное изначально. А в том, что вот эта вот книжка именно классика — никаких сомнений нет, ни у кого.

И тем не менее. Именно вот эта «дюновость» вдохновляет раз от разу на... «любование сложностью ментальной конструкции этого бездонного философИческого колодца». Дело в том, что с течением времени (которое меняет и окружающий мир и точки зрения на события, в нём проистекающие), меняется и рисунок этой «матрёшки планов», в ней выпячивается что-то новое, ранее казавшееся не столь уж и важным.

Вот, что сегодня... «вывернулось на поверхность ментальной конструккции»: «...можно ли осчастливить насильно? ...можно ли оставаться правым в ситуации, когда твоя правота нужна только таким же, как ты? ...можно ли «переставлять местами» Добро и Зло — в зависимости от системы сверхценностей и целеполагания?», и — наконец — «...а подсудна ли, в принципе, ситуация «аудита принципов», и если да, то какой суд, окромя Божего — тут правомочен?».

Очень хитрая книжка. Аки Искушение некое. Шкатулка фокусов с двойным дном

В одном из старых отзывов здесь есть совершенно замечательный разбор авторского замысла «Парня из преисподней» вместе с предположением, что братья-авторы здесь перехитрили сами себя. Может быть, и вправду перехитрили – не знаю. Лезть в литературоведческие дебри и гадать, «что именно поэт хотел сказать своей птичкой», я не стану ‒ просто опишу свое восприятие, а уж как оно там стыкуется или не стыкуется с авторским замыслом, судить не мне.

Если учесть год написания, то, казалось бы, все просто и однозначно. Вот империалистическая Гиганда, где уже много лет идет война, в которой простой народ проливает кровь и гибнет ради всякой высокопоставленной «золоченой сволочи» (это из «Трудно быть богом» – хорошее выражение!). Вот коммунистическая Земля, которая усилиями своих прогрессоров хочет эту бессмысленную бойню остановить. А вот Гаг, простой парень из Бойцовых Котов его высочества герцога Алайского, который волею случая из гущи боя на Гиганде попал на Землю. Конечно, такая разительная смена обстановки – прежде всего моральной атмосферы – дается ему нелегко. Он жёсток и жесток, он умеет лишь убивать других и выживать сам – и это понятно, как иначе может быть у человека, всю жизнь только и знавшего, что войну? Понятно также, что в Мире Полудня его характер и мировоззрение – что-то вроде грязного пятна на сияюще-белой скатерти. Нам, читателям, явно полагается презирать такого Гага и от души желать, чтобы он скорее перевоспитался – не превращал бы свою комнату в подобие казармы, не бил бы случайно встреченного земляка-математика, не занимался бы военной муштрой отданного в его распоряжение робота… Но вот по мере чтения наступает момент, когда Гаг начинает вызывать больше симпатии и понимания, чем Корней, его земной «куратор» (может, и вправду «перехитрили сами себя»?). У Гага есть свои идеалы, свои понятия о чести, о своих и чужих, и он не желает с ними расставаться ни под каким нажимом со стороны Корнея. Вернее, «нажим» – не то слово. Корней тоже может быть «бойцом с железной хваткой», как характеризует его сам Гаг, вот только бывает он таким бойцом очень редко. К нажиму он прибегает в крайних случаях, предпочитая действовать мягкостью. Может быть, именно поэтому образ Корнея получается несколько бесплотным и аморфным, особенно по контрасту с собранным, настороженным и ежеминутно готовым к нападению Гагом.

Да и вообще все земное окружение кажется рядом с Гагом каким-то нереальным. Пожалуй, из всех произведений Стругацких о Мире Полудня именно в «Парне из преисподней» этот мир описан наименее достоверно – он слишком идеален, в него просто не верится, как поначалу не верит в его реальность и Гаг. Ему Земля кажется какой-то декорацией, яркими движущимися картинками на экране – в общем, ненастоящей. А вот сам Гаг – настоящий: мясо, кровь, кости, ткань военной формы (только берета нет – совсем сгорел) и сталь самодельного автомата. И выбор, который он делает в конце, – тоже настоящий. Можно до хрипоты спорить, был ли это наилучший выбор или наихудший, – это неважно. Важно, что Гаг сделал его сам, невзирая ни на какое давление извне, со стороны Корнея и всей Земли в его лице. И за это он достоин уважения больше, чем все земные прогрессоры на Гиганде вместе взятые.

Завязка повести совсем простая: инопланетянин с планеты, находящейся на уровне развития нашего 20-го века, на которой идёт нескончаемая война, попадает на Землю будущего, в мир утопии. Каких-то особенных приключений главный герой на Земле не переживает, даже с земным обществом подробно познакомиться ему не доводится. Основное внимание уделяется мыслям и переживаниям героя. Но хоть фабула и простая, всё-таки это во-первых Стругацкие, а во-вторых Мир Полудня. Трудно сказать, как удалось это Стругацким, но этот мир (несмотря на отдельные проблемные планеты) прекрасен и погрузившись в него уже трудно вернуться к серой реальности. Хочется надеяться, что и нас, как и главного героя «Парня из преисподней» Мир Полудня хоть немного, но изменит к лучшему.

Думаю не стань Стругацкие профессиональными писателями, они бы сделали карьеру на поприще психологии. Мало кто из писателей-фантастов может похвастаться таким пониманием «внутреннего мира человека», характеры персонажей раскрываются таким образом, что читатель становится воплощением героев произведений Струнацких. Не стало исключением и данное произведение, логичный сюжет, понятное общество как в мире Прогресморов, так и в мире прогресируемых. Сам мир будущего описан как фон взаимоотношений и переживаний героев, но это делает его только ещё более привлекательным, так как читатель не перегружается терминологией новых явлений и реалий.

Советую данное произведение, оценка 9,5!

«Бойцовый кот нигде не пропадёт!» — этот великолепный лозунг блестяще доказал боец указанного спецподразделения Гаг. Ничто не сломило храброго воина — ни физическая смерть, ни попадание на другую планету, ни психологическая обработка со стороны представителей гораздо более развитой цивилизации. Книга очень легко воспринимается, поскольку условия, в которых юный боец жил, воевал и оставался стойким, как оловянный солдатик, весьма схожи с условиями, которые пережили (и переживали) граждане страны Советов. Наоборот, отождествлять себя с будущим миром пацифистов, «мира Полдня» и Корнея гораздо сложнее. Соответственно, несмотря на формально отрицательную характеристику со стороны «правильных» персонажей («Он и есть убийца. Профессиональный.»), все же сочувствие к Гагу не пропадает, несмотря на все его экстремистские методы действий.

Кроме того, роман гораздо глубже, чем просто отличный образец социальной фантастики с отличными же описаниями технических и экологических изменений будущей Земли. Вывод здесь, на мой взгляд, четкий — вмешательство в чужую жизнь даже с самыми добрыми побуждениями — это отнюдь не самый лучший вариант решения проблем, анархия даже без войны ничуть не лучше боевых действий, и свержение правительств для тех же болящих в санитарном грузовике — вовсе не панацея.

Сегодня полдня разделывал мясо и слушал аудио «Парень из преисподней». Совру, если скажу, что не был знаком с этой повестью- читал на бумаге еще в юности.

Впечатление у меня осталось прежнее- все метания и душевные муки героя ведут нас к единственному эпизоду- герой выталкивает из грязи автомобиль с вакциной. И знаете, это хороший посыл- независимо от своих политических или религиозных установок, умей обратиться к собственной совести.

«Парень из преисподней» — это довольно смелая попытка переломить суровый и примитивный милитаристский образ жизни пропагандой здравого пацифизма. Это высказывание, которое призвано обратить на себя внимание собственным примером, когда совершенно вымуштрованный и дрессированный солдат, чья воля пропитана псевдопатриотизмом, меняет свое мировоззрение в угоду здравому смыслу, в угоду человечности и гуманизму. Тем не менее в повести существует несколько больных точек на теле милитаризма, по которым авторы бьют самым изощренным способом:

1. Иная среда пребывания. Что происходит, когда в условиях беспощадной войны приходится выслушивать приказы, подчиняясь чужой воле, приходится отдавать приказы, унижая тех, кто ниже по статусу, приходится проявлять жестокость и хладнокровие, испытывая ненависть к тем, кто по ту сторону баррикад? Человек деградирует, оскотинивается, начинает думать совершенно другими категориями, падает в эту бездну ненависти и нетерпимости, в попытках оправдать свое поведение безальтернативной необходимостью, ведь над головой свистят пули: тут либо ты, либо тебя. Вот именно такого человека — солдата с самыми суровыми и жесткими представлениями о жизни в условиях военного положения, выдергивают из этой враждебной среды пребывания, помещая в условия миропорядка и благополучия. Гаг (тот самый солдат) по началу отказывается верить в происходящее, предполагая любую подлость, иллюзию — которую затеяли с ним дабы проверить его психику, но так или иначе постепенно он осознает новый мир, со всеми его полезными технологиями, во всем его прогрессом и иным мировоззрением, в котором люди не способны на подлости, ложь или предательство. Моральное преображение главного героя приходит не сразу, и кажется, что и не произойдет вовсе, так как втолкованные глубоко догмы консервативно противостоят любым изменениям и вообще любым иным представлениям о насущном.

2. Развеивание ложных авторитетов. Гаг — это преданный солдат, который готов беспрекословно выполнять приказы вышестоящего командира, но именно потому, что внутри его психики сидят самые простые и примитивные объяснения о всеобщем благе для него и его народа, о патриотизме, о защите родины. Ведь любая армия любой современной страны исходит именно из этих понятий о безопасности собственных границ и своего положения на всемирной карте. Но что будет, если представления о добре и зле с точки зрения «взгляда сверху» окажутся совершенно не такими «черно-белыми»? Очень сильно цепляет сцена из памяти Гага, когда герцог — самый важный и единственный авторитет для него, его владыка и господин, который является для него примером справедливости и, видимо, олицетворением любви к родине, проявляет по отношению к нему довольно снисходительный и мерзкий поступок, от чего ситуация выглядит со стороны, как унижение — унижение человека, который, зачем-то забыв о собственном достоинстве и собственной воле, беспрекословно раболепствует, даже не понимая этого, воспринимая происходящее, как подарок судьбы. В итоге Гаг, находясь уже на Земле, узнает правду о собственных вождях, о собственных ложных авторитетах, о войне, в которой нет ни правых ни победителей — что непосредственно влияет на его мировоззрение, ломая под собой основу его милитаристского воспитания, и воспоминания о «добром царе» уже не приносят радость и не греют душу.

3. Проявление собственного критического взгляда. Преданность Гага — это результат серьезной военной подготовки, влияние дисциплины, что непосредственно помогает выжить на войне, помогает в конце концов выйти из нее победителем. Но что будет, если позволить солдату самому проявить критику по отношению к происходящему и самому оценить правдивость и искренность тех или иных вещей. Именно это и происходит с Гагом с позволения Корнея (землянина спасителя), когда последний просит его вступить в диалог с якобы командиром его армии, который каким-то непостижимым образом оказался на Земле. Гаг быстро понимает, что перед ним актер, и отказывается подчиняться его воле, делая анализ и включая собственный разум, то есть совершая совершенно противоположные рядовому солдату вещи. Таким образом бойцовый кот осознает, что может быть сам хозяином собственной воли, которая так необходима для принятия собственных решений, а не чужих.

4. Отчуждение собственной жестокости. Находясь на Земле, Гаг пытается изменить мир вокруг себя, создать некое пространство, в котором ему будет удобно и привычно находиться. Это прослеживается в его поведении, в его рассуждениях и поступках, начиная от изменений интерьера, желания постоянно носить форму, заканчивая обучением ручного робота армейским замашкам и правилам, а так же рытьем траншеи с последующими мыслями о побеге и попытками вооружения. Но апогеем всей этой психологической истерики является встреча с собственным земляком, который настроен по отношению к Гиганде (родной планете Гага) совершенно иначе. Происходит стычка, в которой Гаг проявляет крайнюю жестокость, о чем в последующем жалеет, узнав о судьбе того парня и его мировоззрении, которое сформировано на основе пацифизма и ненависти к войне, что объясняет его отношение к родной стране и к Гагу, как к представителю тех самых убийц, унесших жизнь его близких. В итоге Гаг испытывает самоотчуждение, непонимание собственной жестокости и невозможности её контролировать — всё это влияет на него самым непосредственным образом, заставляя задуматься о собственных поступках и вреде, который он способен нанести невинным людям.

Так или иначе Гаг до конца пытается сохранить своё «Я» таким, каким он был, находясь на Гиганде — он до конца пытается верить в свои разрушенные и ложные идеалы, видимо от того, чтобы не разрушить основы собственной психики и своего самосознания. И только в последней сцене читатель понимает, что теперь Гаг — преданный солдат, убийца — бойцовый кот — уже не тот, что прежде.

Так называемое «обратное попаданчество» (когда гость из другого мира или времени попадает к нам) прием в фантастике не то чтобы сильно часто встречающийся, но и каким-то уникальным его тоже назвать нельзя. Обычно такие произведения завершаются тем, что пришелец остается у нас. Или же возвращается к себе, преисполненный самых светлых чувств.

И тут АБС в который раз вворачивают в типичный сюжет столь очевидное, но редко используемое предположение, после чего обычное казалось бы произведение начинает играть новыми красками. Может наш мир краше, лучше и светлее. Но для человека из совершенно другого общества он все равно будет чужим и непонятным. Ему повсюду будут мерещиться подвохи, и ни остаться в нем, ни вынести из него для себя что-то полезное он, скорее всего, не захочет. Границы между разными культурами не стираются мгновенно, и если фантаст начинает вводить подобное «быстрое стирание» в свое произведение, то он либо весьма наивен, либо попросту ленив и сознательно облегчает для себя задачу по построению сюжета.

А ведь зло притягательно...Ох, не зря многие восхищаются Гагом, который, в отличие от обычных х людей, не знает ни в чем сомнения. Он знает наверняка, что делать и что все сложные проблемы можно решить простейшим путем. Для него-мир черно-белый. Друг-враг.

Авторы попытались этим произведением показать, что никогда и не при каких обстоятельствах достаточно взрослый сложившийся человек не поменяет своего мировоззрения, каким бы оно не было. Это, конечно, касается не всех, а именно тех, для которых к альтернативным точкам зрения доступ отсутствует. «Парень из преисподней»-очередное знаковое произведение братьев, в котором они все дальше удаляются от «Мира полдня».

Крайне слабая вещь.

Надо смотреть объективно — одна из слабейших повестей в творчестве братьев. Это история без конца.. Мне хотелось второй части, истории об изменении в личности Кота, событий, происходящих в его мире. Однако, сим действом авторы решили нас не радовать.

Язык повествования хорош, чувствуется фирменный стиль Стругацких, но текст не цепляет совершенно. После «Трудно быть богом» данное произведение оказалось слишком простым, поверхностным, без идей которые бы цепляли, заставляли задуматься. Да, главный герой меняется, хотя и не хочет, но так складываются обстоятельства — в нем идет внутренняя борьба между тем кем он был и той личностью, которой ему суждено стать. В тексте не хватило диалогов между персонажами, а земляне показаны местами прям слишком идеальными — людьми которые решают за другие народы их проблемы.

За черновик и сырой текст, априори, не может быть высокой оценки.