Аркадий и Борис Стругацкие «Жук в муравейнике»

Очень не плохой роман, но вместе с тем я разочарован. Разочарован настолько, что итоговою оценку понизил на один бал. Разочарован тем, что от романа прежде всего ждал продолжение истории Саракша, продолжения приключений, или лучше, злоключений полюбившегося и такого близкого по духу, неунывающего, оптимистичного и деятельного Максима с его юношеским максимализмом и непреодолимым желанием изменить мир к лучшему, продолжения в том числе и судьбы Рады Гаал. Она вносила собой некую изюминку, так сказать перчик в первую часть трилогии. И что мы видим? Автор не просто убил ее брата, автор просто забросил и ее, и весь мир в котором она жила страдала и любила.

А первые мои впечатления были в духе: Ух ты, почти детектив! Я с таким трепетом, после «Обитаемого острова» начинал чтение — ожидал повторного погружения в мир Саракша и дальнейших приключений, а тут на тебе: с самого начала неизвестный кто, неизвестно зачем изводится поисками некоего Льва Абалкина. Нет, тоже конечно интересно, но, признаться, не то. Да и сам Лев, оказывается зоопсихолог был, хотел себя посвятить контакту с некими голованами — умной мутации собак...

Максим в Жуке матерый специальный агент, который не любит тайн, не ставит начальству вопросов, а холодно и трезво выполняет поставленную задачу (удобно наверно для мира наступившего коммунизма). А что с Радой стало, что в его квартире на Земле запросто спит какая-то Алена? В общем разочарован я. Хотя произведение и неплохое.

Зачем авторам понадобилось так делать? История жука практически никак не связана с Островом и Стругацкие могли бы запросто набрать другой набор героев для своей следующей истории из мира Полудня, пускай и где-то пересекавшихся между собой. Будь это отдельная история оставляющая надежду Острову, без Максима, или с Максимом, но с кратким изложением последующих событий Острова, я бы, возможно, простил автору и поставил бы 9.

Вернемся еще к зоопсихологам, сложилось впечатление, что в будущем, в мире полудня, это живая востребованная профессия, хм, странно почему это у нас до сих пор никто не додумался посвятить себя изучению психологии собак там котов или муравьев? Да и так ли здесь нужны были голованы в особе Щекна, который вел себя тупо как собака, даже потереться об хозяина хотел и при этом признавался развитой умной расой? И у Саймака они были — собаки говорящие, но как то я себе их сложно представляю, что там, что здесь. Хотя, наверно, если бы деньги платили — целые институты по зоопсихологии открывали бы, несмотря на то, что в Африке дети голодают... Далее, как то преувеличивали авторы значение Учителя, как по мне. Что-то уже было такое в их творчестве (про Учителя), но все же... Первым кого по их мнению Абалкин должен был посетить на Земле — был учитель; потом мать, отец, потом.. педиатр... Я несколько в раздумье, что-то тут не так, ИМХО, как с зоопсихологом. А что учитель? Ну это бодрый старичок свыше ста лет, всего у него было 172 ученика (маловато будет за такой срок, но все же..), и, внимание, — он их всех помнит, кто какой был, каких червячков собирал. Хм, сомнения меня гложут. Я то помню своего первого учителя, и то смутно, но 40 лет еще не прошло, а вот что учитель меня мало-мальски помнит — я в сильных сомнениях :) и как бы — я его нисколько не осуждаю :) Или это вот оно — лицо коммунизма в лице учителя. И еще об коммунизме: родители Абалкина улетели куда-то насовсем и оставили после себя оплодотворенную яйцеклетку, ой как романтично, из которой потом и родился наш герой... Я опять в сомнениях, просто недавно еще статью читал про шведскую семью, ну в смысле кроме прочих разных извращений, там государство небезуспешно пытается на себя забрать обязанности этой самой семьи по воспитанию и выращиванию ребенка. Если это и есть хотя бы одна из черт развитого и наступившего прогрессивного коммунизма мира авторов, то я не хочу туда!

И последнее, я как бы понимаю, что такое фант-допущение, это как в Острове Максим упал на незнакомую планету и там жили люди, причем насколько я разумею генетически совместимые, что само по себе несколько странно и достойно изучения отдельной книгой, но в произведении такой вопрос ни у кого не встает. Но если в Острове сей достаточно необычный факт легко прощался в угоду дальнейшему повествованию и был практически единственным наиболее заметным допущением, то в Жуке авторы позволяют себе очень много таких допущений, их целый сонм — начиная с третьей планеты, где тоже живут люди, крысы, змеи (в целом земная флора и фауна, лишь какие-то светящиеся цветы автор зачем-то придумал (в свете того, что все остальное — земное)) и знаменитый, или могущественный КОМКОН этот вопрос нисколько не заинтересовал, они всецело зоопсихологией поглощены. И Максима это тоже почему-то не настораживает. Еще из фант, я бы даже сказал, проколов, а не допущений: на этой третьей планете — Надежде — от времени валятся здания, рассыпаются или протыкаются пальцем металлические, никелированные части, машины и т.д., но остатки населения планеты питаются за счет консервов которые в изобилии выносят из остатков супермаркетов (?!). И заканчивая необычайно странной спецслужбой КОМКОН2 со своими чрезвычайно слабо-мягкими методами работы, которая даже экспонат из музея забрать не может. Всесильная спецслужба пасует перед еще более всесильным музеем... Да уж, в СССР, развитой комунизм которого, как принято считать, изображали авторы в своем мире, так не работали...

Центральный посыл Жука в моем понимании — это идея о том, что от людей нужно охранять определенную информацию, тайну, которая по мнению некоторой группы людей, некоей «комиссии» может внести разброд и сумятицу в мысли остальных «неподготовленных» людей. Естественно эта ограниченная комиссия и призвана решать, что можно знать массам, а что нет. ГГ Мак так и говорит, что остерегается и не любит тайн и горько сожалеет, что Экселенц был вынужден посвятить его в одну из них. С этим я в корне не согласен. Я бы хотел верить, что в будущем человечество должно научится сдерживать свои злые наклонности силою разума, а не ограниченности доступной информации. Наоборот считаю, что при такой ограниченности с большей вероятностью найдутся личности, которые в своем стремлении использовать знание доступное лишь им, наломают дров. Кстати, другая какая-то комиссия в количестве 5 человек в идеальном мире авторов решает чему каждый человек должен посвятить свою дальнейшую жизнь, плюя на желания самого человека — комиссия ответственная и ей видней! Да и с безработицей проблем нет. Ох уж этот идеальный коммунизм, с их комиссиями, чего-чего, а это мы умели, даже в эру не настолько развитого оного...

Но несмотря ни на что роман интересен и поучителен, и своей концепцией, и поднимаемыми вопросами, он тоже дает пищу уму и повод призадуматься, хотя Обитаемому острову однозначно проигрывает. Концовка тоже вероятная, но такой могучий и многоопытный КОМКОН, тем более «2», должен был выйти из нее более изящно и гуманно. Но если отбросить концепцию и подымаемые авторами вопросы (из разряда пища для ума), то роман, кроме массы уже упомянутых фантдопущений и оборванных концовок Острова, пестрит и массой своих оборванных линий. Это и сама концовка, и вопрос о судьбе еще 10 аналогичных Абалкину личностей, и что же все таки должны были делать детонаторы, и вообще в наглую оборвана история Надежды, при чем как самого исследования ее Абалкиным, так и история ее народа.

мы писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чем не повинные люди, — какими благородными ни были бы цели этой тайной полиции и какими бы честными, порядочнейшими и благородными сотрудниками ни была эта полиция укомплектована (Борис Стругацкий)

Станислав Лем упомянул как-то в «Солярисе», «что не прошло еще время жестоких чудес».

Именно об этом повесть братьев Стругацких, написанная давно, но вовсе не потерявшая своей актуальности.

Люди ждут и даже жаждут чуда, но в то же время и боятся его. Они покоряют космос, мечтают связаться с инопланетными цивилизациями, но боятся последствий этих связей, ведь инопланетяне вовсе не обязательно похожи на нас.

Лев Абалкин: кто он? Человек, живая бомба, подложенная землянам Странниками? Учёные не знают. И прогрессоры не знают. Кошмарное слово «прогрессоры», агрессивное. И в чём он состоит, этот прогресс, если люди, создавшие космические корабли, так и не научились быть человечными?

Тем и хороши братья Стругацкие, что нет однозначного ответа: и Абалкина можно понять, ведь за него решали всё другие, кем ему быть, где ему жить, с кем общаться, а он личность, ему необходимы были любимая профессия, Родина, любимая женщина, а его загнали как в считалке, ставшей рефреном произведения:

Стояли звери

Около двери,

В них стреляли,

Они умирали.

Да и Сикорски находится в сложном положении: от него зависит, возможно, судьба всей планеты

А мы ошибаться не должны. Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность.

Так кто же он, Лев Абалкин: живая бомба или жук в муравейнике?

Умные дяди из чисто научного любопытства сунули в муравейник жука и с огромным прилежанием регистрируют все нюансы муравьиной психологии, все тонкости их социальной организации. А муравьи-то перепуганы, а муравьи-то суетятся, переживают, жизнь готовы отдать за родимую кучу, и невдомек им, беднягам, что жук сползет в конце концов с муравейника и убредет своей дорогой, не причинив никому никакого вреда…

Нет ответа, но всё повествование заставляет думать именно о втором варианте, и от этого финал кажется особенно несправедливым и трагичным.

Когда читала «Мир Полудня» первый раз, то не следовала тому порядку, в котором произведения были написаны. И потому в «Волны гасят ветер» поняла далеко не все, особенно меня тогда интересовал, что это за «синдром Сикорски». На свои места все встало лишь после прочтения «Жука в Муравейнике». Конечно, всю трилогию о Максиме Каммерере надо читать в хронологическом порядке: «ОО» -> ЖвМ -> ВГВ, тогда все становится более или менее понятно.

Лев Абалкин. Человек с поломанной жизнью. Эта темная история со смертью Тристана и тем, что Абалкин узнает тайну своего рождения, не дает мне покоя. Мне кажется, что в любом случае, врач должен был держать в секрете тайну личности. Не думаю, что его пытали — мне кажется он просто оговорился, а Лев ухватился за эту информацию. Или может на Саракше произошло что-то, что раскрыло их, и уже присмерти Тристан в бреду сказал Льву, что тот не должен возвращаться на Землю. Не знаю, в любом случае, он не имел на это никакого права...

Я представляю, что испытал человек, который узнает, что ему нельзя вернуться домой. Ведь даже если он и не собирался это делать, любой запрет — это искушение.

Информация о том, что Абалкин — кроманьонец объяснила мне его несколько странное поведение и асоциальность. Но я никогда бы не подумала, что кроманьонцы могут быть в чем-то талантливее человека разумного, а ведь даже его Учитель, воспитавший почти 180 детей, не отрицал этого факта.

Рудольф Сикорски. В старости он сделался немного тагорянином. Его преследует идея фикс о том, что Странники желают зла землянам. Хотя перед глазами факты, которые он же сам приводит о том, что тагоряне уничтожили инкубатор и ничего хорошего из этого не вышло — они остановились в своем развитии. И даже факт спасения Странниками населения Надежды он переворачивает с ног на голову и говорит, что спасали планету от ее населения. Но ведь планета никак не используется, она предана забвению... Видимо, возраст Сикорски дает о себе знать — он забыл о праве человека на жизнь и презумпции невиновности. Его прогрессорское прошлое возобладало в нем и он спустил курок. Без суда и следствия...

Книга великолепная, потому что впервые мы видим темную сторону Мира Полудня. Пока Доны Руматы Эсторские в силу своего разумения пытаются помочь отсталым аборигенам, на Земле действует организация КОМКОН-2. Возглавляет ее памятный нам со времен «Обитаемого Острова» Рудольф Сикорски, он же Экселенц, а Максим Каммерер, давно уже ушедший с Саракша, остался его сотрудником.

Что же такое КОМКОН-2? Это организация, которая по роду деятельности хватает за руку чересчур зарвавшихся адептов чистой науки, ибо еще с Радуги видно, что случается, если они чересчур заиграются со своими опытами. Мировой Совет запрещает, а КОМКОН-2 следит, чтобы запретной наукой никто не занимался. А помимо всего прочего, КОМКОН-2 должен проследить, чтобы никакие Странники не смогли заняться на Земле прогрессорской деятельностью, изменяя мир и людей по своим неведомым канонам. Сикорски и Каммерер — не наивные энтузиасты, и понимают, что нельзя рассчитывать на добрую волю Странников, да и что есть добро для сверхразума? «Какой смысл в постройке моста с точки зрения рыбы?»

И вот Сикорски сталкивается с тем, что может быть, а может и не быть, тем, чего он боялся — прогрессором Странников. И эта мучительная неопределенность висит над ним годами, подталкивая к выбору, продиктованному страхом. Страхом не за себя, а за всю Землю, за все человечество.

Несмотря на слова Бориса Натановича, до сих пор считаю выбор Сикорски оправданным, а самого Абалкина — созданием Странников.

Мутная и непонятная история, оставляющая читателя практически ни с чем. Главная тема — Странники. Предположительно негуманоидная цивилизация стоящая в развитии на следующей ступени после человеческой, также предположительно не имеющая какой-то родной планеты.

По-моему основная мысль очевидна — это взгляд на проблему прогрессорства с обратной стороны. Когда на какой-то планете работают наши прогрессоры, то всё ясно — они хотят помочь. А теперь представим себя на месте тех, кто живёт на другой планете. Появляется инопланетянин, который говорит, что хочет сделать всем лучше, а фактически действует против сложившегося порядка вещей. А может он на самом деле боится местых жителей и просто старается устроить диверсию? Проверить, добры ли его намерения, невозможно. Попросить уйти невозможно. Выгнать — тоже.

И вот именно этот страх, невозможность проверить намерения, и руководит сотрудниками КОМКОНа-2. Уже начал читать следующую часть трилогии, и мне кажется, что там эта мысль развивается дальше.

В целом, после «Обитаемого острова», эта повесть не столь захватывает. Она содержит массу вставных, практически инородных фрагментов, выполнена скорее в детективном жанре, а не в приключенческо-боевом. После «Обитаемого острова» ожидаешь, что эта повесть будет фактически продолжением, что действие будет опять происходить на планете Саракш. Но от первой части здесь остались только два человека, всё остальное — совершенно о другом.

В целом повесть понравилась. Тема очень интересная, ее бы можно было раскручивать и раскручивать, но почему-то была поспешно свернута...:frown: Может быть авторов сроки подпирали, может редактор давил...:biggrin: А жаль...

Роман очень понравился, поэтому поставил десять. Что в нем хорошего? Первое, что отметил после прочтения: все персонажи ХОРОШИЕ: гуманоиды и негуманоиды! Драма в романе, целиком и полностью следствие очень сложной ситуации и потому нет необходимости в отрицательных персонажах (а еще говорят, что без злодеев никуда:smile:). Идея, сюжет, исполнение — все на высоте! Стоит сравнить с «Обитаемым островом» — «Жук...» без натяжек, чувствуется замечательная простота и свобода.

Очень хорошо, что Стругацкие не стали опускаться до разгадки тайны «тринадцати» — качество, от этого, только бы проиграло... Финал является некоторым разрешением ситуации, которое, конечно же, не удовлетворило ни персонажей, ни авторов, ни читателей. Добрую улыбку вызвала история с независимым и непреклонным музеем, который не передает экспонатов даже Господу Богу...:smile:

Со времен событий, описаных в «Обитаемом острове» прошло около двадцати лет, Максиму сорок пять и он давно уже работает на Земле в организации, именуемой КОМКОН-2, под руководством Рудольфа Сикорски, которого теперь называют не Странником, а Экселенцем. Однажды Максим получает от Экселенца задание найти недавно прибывшего на Землю Льва Александровича Абалкина, Прогрессора работавшего в последнее время на Саракше. Там он в составе группы занимался разведкой в Островной Империи, но, после гибели связного, самовольно прервал задание и отбыл на Землю. По прибытии на родную планету он нигде не зарегистрировался, сложилось такое впечатление, что Абалкин ударился в бега. С самого начала у Каммерера возникает ряд вопросов, на которые его руководитель не спешит отвечать, лишь вручает ему папку с бумажным (что особенно поразило Максима, так как бумага уже давным-давно не используется) документами для ознакомления. Всю миссию засекречивают, предлагая Максиму выступать в расследовании под маской журналиста, решившего написать книгу о Льве Абалкине и его исследованиях голованов — расы разумных собак-мутантов с Саракша. Каммерер начинает подозревать, что молчит Экселенц неспроста, а с Абалкиным связана так называемая тайна личности, то есть некое очень важное событие, непосредственно касающееся человека, но остающееся для него в тайне, например, медицинская информация о смертельно-опасном заболевании или о тяжком проступке, совершенном бессознательно, или о сознательном действий приведшем потом к непредвиденным тяжелым последствиям, о которых человек не знает. Но он даже не представляет, какой окажется правда на самом деле.

Первую и вторую часть цикла о Максиме Каммерере разделяют двадцать пять литературных и восемь реальных лет. «Жук в муравейнике» вышел в свет в 1979 году, продолжив историю, публикация которой на долгие годы закрыла перед братьями двери издательств. Сравнивая эти два романа можно четко различить изменение мировосприятия авторов. Мир «Полудня», изначально задуманный как коммунистическая утопия, уже в «Острове» начал претерпевать изменения, хотя они и были плотно прикрыты событиями на другой планете, жизнь на которой развивалась совершенно по другому сценарию. Не будем сейчас касаться того, что этот сценарий в той или иной мере отражал реальное положение дел в СССР. Но всё же земляне, в лице Мака Сима, представлялись этакими уберменшами, чистыми душой рыцарями без страха и упрека, которые готовы идти в огонь и воду ради слезинки ребенка. Лишь образ Странника, более-менее раскрывающийся в финале, мог вызвать настороженность неким несоответствием тем моральным принципам, которые так ярко проявлялись в Максиме. «Жук» же практически с первых страниц дает пишу для размышлений в стиле «прогнило что-то в датском королевстве». Казалось бы человеческая цивилизация давно и накрепко забыла о такой вещи, как государственная тайна, совершенно секретные документы и работа под прикрытием. Только Прогрессоры, волей-неволей вынужденные работать с другими, зачастую чуждыми людям, культурами, могли сталкиваться с таким в своей жизни. И тут на тебе! Не где-нибудь на Саракше, а на нашей матушке Земле, оказывается, всё это присутствует. Мало того, оказывается людская природа не так уж изменилась и человек всё так же злится, ревнует, оскорбляет и сам оскорбляется, лжет и пытается манипулировать другими. Если в ранних романах Полдень человечества был солнечным и безоблачным, то теперь «погода» изменилась — от текста веет атмосферой пасмурного и сумрачного дня, атмосферой мрачной и неуютной. За красивым фасадом скрывается не то чтобы неприглядная действительность, но некое несоответствие основной идее. В романе присутствуют очень многие действующие лица из повести «Малыш» — есть и Горбовский, и Котов с Вандерхузе, но они играют в происходящем лишь незначительные роли. В отличие от Майи Глумовой. В «Малыше» у неё образ увлеченного, тонко чувствующего романтика, готового поставить на кон свою репутацию ради блага другого. В «Жуке» же образ претерпевает странные метаморфозы — в сцене знакомства Максима с ней в музее она выглядит форменной истеричкой, затем выясняется, что в детстве она была неоднократно бита юным Абалкиным, который считал её своей собственностью. Откуда такие проявления чувств в утопическом обществе Полудня? Что так изменило людей? Или это просто изменился угол зрения авторов на затронутую ими тематику, более прозаичным (или циничным) стал их взгляд на природу человеческую? Как бы там ни было, но «Жук в муравейнике» разительно отличается от «Обитаемого острова» как в эмоциональном плане, так и общей динамикой сюжета. Он уже не рождает в душе сильных чувств, не пытается задеть за живое. Напуская детективного тумана, авторы лишь стараются показать несовершенство картины, написанной ими же в более ранних произведениях. Наиболее динамичными и захватывающими на этом фоне выглядят лишь записки Льва Абалкина о его экспедиции на Надежду, где жители поражены эпидемией преждевременного старения, и проведении там исследований совместно с голованами. Они же служат прекрасной иллюстрацией к тезису непознаваемости чуждого разума, который может функционировать опираясь на абсолютно не свойственную человеку систему морально-этических ценностей и преследуя свои, зачастую не очевидные цели. Так же красной линией через весь текст проходит тема Странников, характерная для многих романов Полуденного цикла — они, как считают земляне, активно работали на Надежде, они же играют в судьбе Абалкина ведущую роль. Тайны и недомолвки,заставлявшие Каммерера, а с ним и читателя, блуждать в тумане предположений добрых две трети текста разрешаются лишь в финале, когда Экселенц решает рассказать Максиму и Айзеку Бромбергу обо всех обстоятельствах, составляющих тайну личности Абалкина. Непосредственно финал авторы оставляют открытым, давая читателю возможность самому определить меру вины Абалкина, а так же решить — а был ли он вообще виноват. Решение Экселенца в такой ситуации выглядит далеко не бесспорным, но, может быть, единственно возможным и логичным, что ещё раз показывает скрытую порочность общества Полудня. Кстати, четверостишие, вынесенное в эпиграф романа, придумал сын Бориса Натановича Стругацкого.

Итог: продолжение истории Максима Каммерера оказалось не совсем продолжением. О том, что было на Саракше читатель может узнать лишь из намеков и мимоходом приведенных фактов, не складывающихся в общую картину, а лишь дающих увидеть её небольшой кусочек. Эта книга писалась не для того. Личность Максима как таковая служила лишь отправной точкой для разговора о единоличной ответственности за принятие сложных решений, когда результат ошибки не прогнозируется вообще, да о вечном тезисе про власть, которая развращает. Мизантропия и разочарование в природе человеческой, характерные для позднего творчества авторов, уже проложили тропку в этот текст, делая его пасмурную атмосферу ещё более безрадостной. Рекомендую всем любителям социально-философской фантастики, остальные же, скорее всего, будут несколько разочарованы сухостью и неуютностью текста.

Стояли звери

Около двери.

В них стреляли,

Они умирали.

Одно из самых лучших произведений Стругацких. Во все времена была, есть и останется актуальной тема: что может произойти с человеком, если его не считают за человека. Экселенц (Сикорски) убил Абалкина в полной уверенности, что тот является автоматом Странников, неким механизмом, приводящим в действие злую волю инопланетных существ с помощью так называемых детонаторов. Сикорски ни на секунду не задумывался: прав ли он? А ведь так поступали с людьми еще во времена инквизиции, считая их колдунами и ведьмами, а также врагами народа во времена тоталитарных режимов в разных странах. Автомату не нужно давать никаких разъяснений, его нужно только обезвредить (ликвидировать). И нельзя назвать Сикорски отрицательным героем: он одержим идеей спасения землян, просто его убеждения построены на неправильной основе. Исключительно интересно описание совместной работы Абалкина и представителя голованов Щекн-Итрча. Щекн-Итрч — один из самых необычных и интересных персонажей Стругацких, очень интересно его (и вообще всех голованов) отношение к людям и поведение в экстремальных условиях.

Читала много раз, очень нравится. Второй раз читала чтобы разгадать загадку: кто же Абалкин: жук в муравейнике или хорек в курятнике. Не выяснила. А потом в один прекрасный момент поняла — разгадка же написана прямо в названии книги!!! Это было потрясение, все прочитанное обрело новый смысл...

Ох, и непростые же вещи написаны Стругацкими. Перечитывая их в разном возрасте, глядя на них с разных точек зрения, находишь каждый раз нечто новое. Вот «Жук...», перечитанный в который уже раз. Посмотрим на него немного с другой стороны.

Каким же все-таки оптимистичным был взгляд авторов на описываемое будущее! Даже с учетом всего написанного по поводу спецслужб и их влияния на судьбы простых людей. Представьте себе такую ситуацию: Начальник отдела КГБ, или ФСБ, или любой зарубежной спецслужбы обсуждает с ближайшим помощником детали спецоперации по поиску и потенциальному задержанию некоего опасного «клиента» — и тут клиент сам вживую появляется в кабинете, где происходит обсуждение, дерзит, угрожает , а потом спокойно покидает учреждение! Зная даже хоть и понаслышке, как функционируют подобные организации, мы понимаем, что такой ситуации не может быть в принципе. В книге же именно так и происходит, при этом у читателя никакого отторжения не происходит, нет ощущения неправдоподобности происходящего... То есть авторы предполагали, что в описываемом будущем доверие к согражданам будет настолько высоко, что в таком происшествии не будет ничего экстраординарного.

И еще один момент...В следующей повести, «Волны гасят ветер», мы находим отсылки на «синдром Сикорски», «трагедию Абалкина», показывающие нам, что проблема подкидышей была в конце концов решена. Каким образом? С помощью каких средств? Предполагая, что действие «Парня из преисподней» (где действует один из близнецов, Корней Яшмаа, демонстрируя причем нечеловеческие способности) происходит ПОСЛЕ описываемых событий, можно сделать вывод, что решение это было удачным и , как минимум, не ущемляющим ничьих интересов. Так не был ли злосчастный выстрел Рудольфа Сикорски злой необходимостью, без которой фактически патовое положение наконец сдвинулось с мертвой точки? Возможно, этот выстрел внес некие изменения в программу, заложенную в подкидышей? А программа была заложена, в этом нет никаких сомнений...

Понравилось, но менее чем «Обитаемый остров» не читал я «Жука в муравейнике» запоем, или просто книга не в настроение попала. Книги эти совсем разные если ОО — это фантастический боевик, в котором Мак выступает как прогрессор, то ЖвМ — это фантастический детектив, в котором интрига сохраняется почти до конца повести. Зачем Каммерера послали на это задание?, почему этот Лев скрывается?, для чего нужен он КОМКОНу? и по мере прочтения у меня возникало все больше вопросов, например кто эти Странники? и т.д. В повести «Жук в муравейники» братья Стругацкие показывают как люди на Земле ведут себя зная что теперь не они прогрессоры, и не они высадились на другой какой — нибудь отсталой планете, а на их родной планете ходит прогрессор или еще кто — то с непонятными для землян задачами. Еще понравилось описание голованов и описание задание Абалкина и Щекна на другой планете, Стругацкие так и не рассказали чем закончилось то задание, а жаль.

Что ж буду читать «Волны гасят ветер» надеюсь там я узнаю кто такие странники:smile:

Понравилось. Читается легко и захватывающе. Сюжет скорее детективный. Читал перед Малышом и ОО. Поэтому было не ясно даже больше, чем и так не ясно. Я наивно думал, что из предыдущих книг можно узнать многое про Голованов, Пандору и «Мертвый Мир». Ну Стругацкие не очень любят повторяться. Голованы у них получились замечательные. Сперва мне казалось, что это цивилизация намного более деревенея чем люди, но со второго раза осознал, что Голованы — цивилизация спутник. Они может и умнее людей, но какая-нибудь гуманоидная цивилизация рядом им необходима для развития.

Кое что мы узнаем о тагорской цивилизации. Хотя при этом достаточно мало.

Что все-таки должны делать прогрессоры я так и не понял. Насколько активно должно быть их вмешательство и чего они все-таки добиваются. С КОМКОН2 все намного проще, понятнее и поэтому страшнее. Если присмотреться в сюжете можно увидеть след греческих мифов о пророчествах, где попытка изменить пророчество приводит к его исполнению.

В любом случая остается недоумение, чем можно оправдать такую жестокость по отношению к Абалкину. Куда смотрят психологи, если есть потенциально опасный человек, то сознательно сводить его с ума — самоубийство.

Концовка оставляет больше вопросов, чем ответов. Почему заначка генофонда для тагорян была на их родной планете, а для Землян Странник знает где. Уничтожить всегда проще, не говоря уж про, то что цивилизация может выйти в космос не научившись выращивать детей в пробирке. Рождается мысль, что Странники очень хорошо знают земную психологию: человек-любопытен. Сами Стругацкие предполагают, что просто исследуется реакция человечества на стрессовые воздействия. Иногда кажется, что Странники — это сеятели из «Принцесса стоит смерти» Лукьяненко.

это по настоящему один из шедевров стругацких который захватывает с первых страниц до последних, сдесь нету героев и антигероев, единственное што бугает экселенца это не известность «что будет дальше» поэтому его можно понять

Писать рецензию на книгу о которой уже столько написано, дело достаточно бессмысленное и не благодарное. Писать рецензию на книгу тех авторов на которых выросла- добавьте к бессмысленности возможную необъективность. Я и пытаться не буду. То что ниже- ни о чем...

«Жутко загадочная загадка» на фоне которой развивается грустная история человека, стремящегося заниматься любимым делом, но постоянно получающего «палки в колеса», как бы невзначай и случайно; человека, который хотел заниматься любимым делом, а вынужден тем, которое выбрал ему образовательный совет, решения которого настолько продуманны и обоснованы, что обычный обыватель не может их обжаловать.

Самое ужасное, что у Левы Абалкина из «Жука в муравейнике» был заклятый и вполне осязаемый враг, который мешал ему направить жизнь в желаемое русло, а у современного человека этот враг сидит где-то внутри и вытащить или уничтожить его почти невозможно. «Стояли звери около двери, в них стреляли, они умирали...»